закрой свои глаза, когда он придет

Комната хорошо освещена, и для Кенсу нет возможности что-то не заметить, пропустить в происходящем на широкой кровати. Ему нельзя отрывать оттуда глаз. Девушка красивая, с мягкими на вид рыжими волосами, достающими ей до узких лопаток. Сейчас эта копна кудрей крепко зажата в кулаке Чонгука, который держит её, вынуждая выгибаться навстречу его движениям сильней. Он дерёт девушку не жалея, и она тонко охает от боли, жмуря глаза на запрокинутом лице. Кенсу жаль её, но он этого не показывает, точно зная, что подобное проявление чувств может лишь усугубить ситуацию и навредить девушке еще больше. Сочувствие к проститутке, каждый день выполняющей чужие унизительные и грязные прихоти, довольно нелепо в их мире. И всё же, никто не должен испытывать боль, потому что кто-то так пожелал, пусть и за деньги. Но Кенсу молчит и смотрит, не давая этим мыслям и чувству отвращения промелькнуть на своём лице, потому что Чонгук наблюдает за ним, с наполненными злобой глазами. Только так он и смотрит на него теперь, и этот взгляд, подобно дулу пистолета, постоянно направленного в его затылок, снятого с предохранителя. И словно слыша его мысли, Чонгук оскаливается, и резко выходит из девушки с хлюпающим звуком, отпуская её волосы. Проститутка морщится, и не успев приподняться на руках, как давится воздухом, потому что Чонгук пропихивает в её задний проход свой член без предварительной подготовки. Она кричит, и бьётся под ним, пока Чонгук с силой не вдавливает её лицом к кровати, давя крик, она молотит руками в воздухе, пытаясь высвободиться, но Чонгук не реагирует. Кенсу крепче сжимает подлокотники кресла, но, когда девушка перестаёт барахтаться под Чонгуком, и её тело вздрагивает только от его яростных толчков, Кенсу понимает, что она не дышит и стремительно встаёт с кресла. Чтобы тут же замереть на месте, Чонгук всё так же трахая безвольное тело, направляет на Кенсу свой пистолет. На его лице появляется широкая совершенно сумасшедшая улыбка, переходящая в болезненный оскал, когда он кончает. Откинув голову назад, он не движется несколько мгновений, пока его бедра сотрясает остаточная конвульсивная дрожь от оргазма. Кенсу не может оторвать глаз от паха Чонгука. Презерватив, наполненный семенем и обмазанный кровью, он снимает с опавшего члена, кидая на постель, рядом с трупом девушки. Тот с противным звуком шлепается, и Кенсу вздрагивает, слыша его. - Эй, хён. Прикосновение холодного металла пистолета обжигает щёку Кенсу, и он отворачивается от кровати, поднимая глаза на Чонгука. - Может сходим в ту кафешку, где ты бываешь с друзьями, и купим молочные коктейли? На лице Чонгука призрак той самой сумасшедшей улыбки.