Записки менеджера

Среда, обеденный перерыв Ну почему мяч с подачи Ёшимуры-куна постоянно летит именно в меня, где бы я ни стояла? Это такое напоминание о том, каким опасным может быть волейбол? Согласна, дело, скорее всего, в том, что стою я в основном на боковой линии, но мне ведь нужно ловить вылетевшие мячи, а заодно и фиксировать число точных ударов и блоков, я просто не могу там не стоять! Почему бы ему просто не сделать шаг вправо или влево? Укай-сан снова не пришёл на тренировку. Заскочивший с утра Такеда-сенсей сбивчиво и поправляя очки объяснил нам, что у того какие-то неприятности с магазином, но что он обещал поработать с нами после занятий. Поэтому тренировка первогодок снова легла на капитана Энношиту, а мне снова пришлось делать несколько дел одновременно. Нервное это занятие — быть единственным менеджером. Не забыть: 1) Постер для Национальных??? Посмотреть мамины прошлогодние эскизы, возможно, они натолкнут меня на мысль. 2) Загрузить посудомоечную машину; 3) Набраться смелости и прочитать сообщение от Ушиджимы-куна; 4) Переписать профайлы первогодок для клубной документации. Среда, ночью Мама за ужином снова завела разговор о колледже. Ей почему-то кажется, что я недостаточно активно строю планы будущей карьеры и всячески тяну резину. Когда её помощник Кобаяши-сан заезжал за ней прошлым утром, она заставила его дожидаться за дверью добрых двадцать минут, потому что показывала мне брошюры колледжей, которые принесла специально для меня. — Графический дизайн, — говорила мама, пока за дверью раздавался полный вселенского терпения вздох. — Что ты об этом думаешь? Извини меня, пожалуйста, мама, но я сейчас не способна думать практически ни о чём, помимо скорого полуфинала префектуры. После прошлогоднего успеха Карасуно настроены очень серьёзно, и ещё столько всего нужно сделать. И первогодки были так воодушевлены, когда пришли к нам. Не говоря уже об одном е-мэйле, который я не решаюсь открыть уже вторые сутки и из-за которого сегодня весь день гуглила упражнения для дыхательной гимнастики. Последнее я, разумеется, маме поверять не стала, потому что она бы точно решила, что её дочь сбрендила или перегрелась. — Хитока, — сказала мама и покачала головой, откладывая цветной буклет. — Я знаю, что работа менеджера для тебя очень важна и что она помогла тебе стать более собранной и открытой, но меня очень сильно огорчает отсутствие хоть каких-то амбиций с твоей стороны. Вот уж неправда, возразила я. Мы ведь собираемся одержать ещё одну победу на Национальных. Мама ответила, что это, конечно, замечательно, но что она хотела бы видеть мои амбиции не только когда это касается волейбольного клуба. Тут, к счастью, Кобаяши-сан начал потихоньку звереть, и мама, не в силах выдерживать эту яростную ауру, прожигавшую нашу дверь, унеслась на работу. А я на ватных ногах поплелась к себе. Знай она, с кем я собираюсь на свидание в пятницу после полуфинального матча, ей бы и в голову не пришло утверждать, что у меня нет амбиций. Боюсь, она напротив велела бы их поумерить. Не то чтобы я сама от этого всего не в ужасе. ПРОФАЙЛЫ ПЕРВОГОДОК, ЗАНЕСТИ ТАКЕДЕ-СЕНСЕЮ В УЧИТЕЛЬСКУЮ 1. Наоки Сато, рост 1.68, вес 52, доигровщик, средняя Кайто. Сильные стороны: отличающиеся точностью удары. Слабые стороны: не хватает роста. 2. Мацубара Шоичи, рост 1.81, вес 58, доигровщик, средняя Ёкугава. Сильные стороны: крайне высокая скорость разбега, превосходное чутьё времени в блоке. Слабые стороны: не хватает уверенности на подачах; 3. Ёшимура Такеши, рост 1.78, вес 55,7, доигровщик, средняя Китагава Даичи. Сильные стороны: единственный из первогодок, кто отлично пробивает силовую подачу в прыжке; креативность мышления в атаке. Слабые стороны: не хватает уважения к менеджеру стабильности приёма; 4. Оониши Сейджуро, рост 1.76, вес 55, средняя Инагури, играл на позиции связующего. Сильные стороны: единственная замена для Кагеямы-куна на экстренный случай. Слабые стороны: из-за скромного игрового опыта не хватает вариативности пасов. Четверг Кобаяши-сан сегодня завтракал вместе с нами: они с мамой взяли на себя дополнительный проект по разработке оформления для одного кулинарного сайта и теперь загружены работой так, что встречаются даже по выходным. Почему-то не могу избавиться от ощущения, что мама нарочно приглашает его к нам, когда я дома, и заводит с ним профессиональные разговоры, чтобы заразить меня интересом к дизайнерскому делу. Но я даже не уверена, что это именно та вещь, которой я хочу заниматься. Я хочу сказать — я неплохо рисую, и всё прочее, но… Ладно, не то чтобы я знала, чему хочу посвятить свою жизнь. Прямо сейчас я стараюсь не особенно об этом задумываться, потому что всякий раз, когда я это делаю, на меня накатывает паника. У меня и перед ближайшим-то будущим страхов предостаточно. Не хватало мне сейчас мыслей о далёком и экзистенциальном. Впрочем, отдам маме должное — Кобаяши-сан это человек с ворохом дельных мыслей и по-настоящему уникальной способностью не пасовать перед маминым напором, а потому слушать его рассуждения интересно и познавательно. Когда мама отправилась отвечать на телефонный звонок, я поспешила этим воспользоваться и спросила у него, как решиться сделать то, что ты долго откладывал, боясь разочарования и расстройства. Кобаяши-сан посмотрел на меня с сочувствием и почему-то покосился в сторону дверного проёма, за которым скрылась мама. — В таких случаях, — сказал он и потянулся взять себе ещё онигири, — я стараюсь выждать какого-нибудь незапланированного эмоционального потрясения. Когда ты и так уже разочарован и расстроен, ещё одна неудача не сделает погоды. Зато если всё обернётся хорошо, есть шанс скомпенсировать первую. По крайней мере, в плане эмоций. Всё ясно. Выходит, прежде чем открывать мэйл от Ушиджимы-куна, мне стоит попасть в неприятности, чтобы два провала наложились один на другой? Надеюсь, неприятность не заставит себя ждать, а то так долго не отвечать на сообщения это попросту невежливо. Пятница На утренней тренировке Мацубара-кун довёл Танаку-сана до белого каления, без конца покатываясь над тем, что Канока-сан каждый вечер заходит за ним после школы, а должно бы быть наоборот. Танака-сан раскалился так сильно, что капитан Энношита примчался аж с другой стороны зала, где пасовался с Цукишимой-куном, и успел вовремя сцапать его за воротник. Согласна, это немного смешно, но в то же время и романтично. Хотя, наверное, дело не в романтике, просто занятия у Каноки-сан заканчиваются раньше. Хината-кун так потрясающе вытянулся за время каникул. Минусы: теперь мне приходится запрокидывать голову, когда мы с ним разговариваем. Укай-сан снова разбирается у себя в магазине, Энношита-сан снова муштрует первогодок. Хитока-сан снова косплеит многорукого осьминога, ха-ха. Пятница, вечером Я ПРОЧИТАЛА СООБЩЕНИЕ ОТ УШИДЖИМЫ-КУНА, Я СДЕЛАЛА ЭТО!!! ПРОСТО ВЗЯЛА И ПРОЧИТАЛА!!! СПАСИБО, ЧТО ОБЛИЛА МЕНЯ СОКОМ В СТОЛОВОЙ, ХИТОМИ-ЧАН!!! Оказывается, он просто желал мне спокойной ночи. Опустим рассказ о том, какой дурой я себя почувствовала. Но я уже и так пережила одну сердечную остановку, когда он пригласил меня встретиться с ним в следующую пятницу. Если бы после этого он написал, что всё отменяется, меня бы точно разорвало на миллионы маленьких Хиток. Сегодня вечером Энношита-сан провожал меня до автобуса и без конца благодарил за посильную помощь. Сказал, что очень нервничает перед предстоящей игрой. Ещё бы, как-никак, противник Шираторизава. Сомневаюсь, что они целый год плевали в потолок и никак не улучшили свои и без того чудовищные навыки. Пусть Ушиджима-кун там больше и не играет, всё равно команда просто жуткая. Надо же, кто бы мог подумать, что Энношита-сан тоже обеспокоен. Перед командой он держится так уверенно. Его всегда ровный и спокойный голос, в котором в любую секунду готово зазвенеть железо, неизменно держит остальных в тонусе, и даже я прекращаю дёргаться, когда его слышу. Но по дороге к автобусу он признался, что не чувствует в себе ни харизмы, ни твёрдости Дайчи-сана и боится оказаться неумелым капитаном. Если победоносная Карасуно не повторит свой прошлогодний успех, он будет чувствовать, что подвёл и команду, и семпаев. Хм, должна сказать только одно — вот и я что-то подобное чувствую. Но он-то со своей работой справляется куда лучше, чем со своей — я. Шимизу-семпай успела показать мне, что менеджер — это важно, и теперь я прыгаю, как бешеная белка, стараясь успевать всё, что успевала она, и постоянно продумывать разнообразные мелочи. Хорошо ещё, что Шимизу-семпай посоветовала мне завести ежедневник, чтобы упорядочить свою деятельность. Плохо, что пишу я в нём какую-то ерунду. Прямо как сейчас. Суббота, клубная комната Хитоми-чан подходила извиниться за инцидент с соком и сказала, чтобы я прислала ей счёт из химчистки. Не успела я поразиться её внезапной человечности, как тут же выяснилась её подоплёка: модный журнал, который она читает, предложил призовое вознаграждение за лучший вечерний образ. И теперь она собирается отправить туда собственные фото и просит меня оценить их моим «дизайнерским» взглядом. Что же, композиция хороша, но вот всё остальное ещё фотошопить и фотошопить. Сказала, что у волейбольного клуба скоро полуфинальная игра, и у меня нет времени этим заниматься, и ограничилась советом подёргать кривые. Она сказала, что попробует. Божечки, ну что за дизайнерский взгляд ещё?! Я же просто постеры рисую, всего-навсего. Суббота, автобус, по дороге домой Такеда-сенсей наконец рассказал, почему наш тренер постоянно отлучается. Оказалось, проблемы у него вовсе не с магазином, а с дедушкой — старший Укай-сан снова слёг в больницу, но его выписывают уже буквально завтра, так что совсем скоро всё вернётся на свои места. Они с Такедой-сенсеем не хотели расстраивать команду перед важным матчем. Посмотрев на лица третьегодок, которые успели поиграть под руководством старшего Укая, поняла, что решение было абсолютно правильным. Суббота, дома, у себя Оказывается, Кобаяши-сан снова у нас. Более того, когда я пришла, они с мамой пререкались, причём довольно громко и, что важнее, не из-за работы. Застыв в изумлении в дверях, я услышала, как Кобаяши-сан упрекает маму в том, что та на меня давит и не проявляет никакого интереса к моим увлечениям. Мама решительно возражала, но при этом вся покраснела, совсем как я, когда случайно попадаю в незнакомую местность, где мне приходится уточнять дорогу у незнакомых людей. На Кобаяши-сана это не произвело ровным счётом никакого впечатления. — Но семпай, вы ведь даже ни разу не пришли на игру её команды, — говорил он, сверкая глазами сквозь очки. — Вы посвящаете работе слишком много времени. — Глупости, — тряхнула головой мама. — Если Хитока захочет, чтобы я смотрела этот матч, я прекрасно смогу совместить! Только не это. Не хватало мне на трибунах мамы в её деловом костюме и с кипой графиков и эскизов, раздающей команды по Bluetooth-гарнитуре в самый разгар игры. На цыпочках прокралась к себе в комнату и теперь прикидываю, чем бы погромче пошуметь, чтобы эти двое наконец угомонились. Воскресенье Сегодня мы с Хинатой-куном и Кагеямой-куном ездили навестить бывшего тренера Укая и помочь ему по дому после выписки, так что вернулась я только под вечер и едва не умерла от сердечного приступа, застав в комнате маму С МОИМ ЕЖЕДНЕВНИКОМ В РУКАХ!!! Я имею в виду — сколько всего она успела прочесть??? Ну почему я не додумалась взять с собой эту дурацкую тетрадь??? Хорошо, может быть, она действительно всего лишь бегло её пролистала, — иначе бы уже спросила, на какое это свидание я собираюсь в пятницу — но это всё равно чертовски неловко! Ещё хуже мне стало, когда она спросила, что это. Ответила, что задумываю написать книгу о Карасуно и прилично заработать, издав её, когда Кагеяма-кун станет всемирно известным игроком. И что делаю наброски и собираю материал уже сейчас. Мама удивилась так сильно, словно это и не она постоянно пеняет мне за отсутствие амбициозности. Не знаю, почему сказать так показалось мне менее дурацким, чем сознаться в сентиментальном ведении дневника. Но ведь такого прагматичного человек, как мама, прагматичное объяснение должно было устроить больше? Что не так с этим странным миром. Воскресенье, 02:18 часов (как уже понедельник???) «Как мне удалось заполучить Ушиджиму-куна» — вот какую книгу я действительно могла бы написать. В конце концов, он является кандидатом в японскую национальную сборную и тоже очень скоро станет всемирно известным. Серьёзно, я бы здорово разбогатела, если смогла бы ответить на этот вопрос что-нибудь, кроме Я НЕ ЗНАЮ, Я НЕ ЗНАЮ, Я НЕ ЗНАЮ АААААААААААААААА!!! Целые страницы, заполненные моим паническим воплем, который бы дублировался в каждом абзаце. Я думаю — едва ли на такое сочинение будет устойчивый спрос. Но всё дело в том, что я действительно не знаю. То есть — я, может быть, подросла на пару-тройку сантиметров, открылась и сделалась более собранной благодаря волейбольному клубу, как утверждает моя мама, но каким образом всего этого оказалось достаточно, чтобы привлечь Ушиджиму-куна? Не уверена, что когда мы столкнулись в спортивном зале Сэндай-сити в начале лета, он вообще меня узнал. Это всё Такеда-сенсей, это он поручил мне сделать небольшой ролик в честь прибытия первогодок, а Хината-кун посоветовал снять ту площадку, с которой мы отправились на Национальные. Твёрдо намеренная так и сделать, я одолжила у мамы камеру и поехала туда, но очень скоро обнаружила, что вместо самого зала снимаю Ушиджиму-куна, который приехал потренироваться и одну за другой пробивал быстрые атаки. Справедливости ради, я и сама не сразу узнала его без игровой формы Шираторизавы. Я просто любовалась на его мощный разбег и на игру мускулов спины и рук. Должна сказать, спинные мышцы Ушиджимы-куна просто впечатляющие. Его футболка была почти мокрой от пота, и чёрная ткань так облипала его плечи и спину, что я на какое-то время забыла, как дышать, и самым наглым образом стояла и пялилась на него с открытым ртом. Разумеется, именно этот момент он выбрал, чтобы оглянуться на пустующую зрительскую зону. Ну кто бы сомневался. В общем, убегала я так быстро, что догнать меня не сумел бы ни Хината-кун, ни даже Кагеяма. А вечером получила сообщение на почту. Ушиджима-кун писал, что хочет вернуть мне кошелёк, который я выронила, когда рванула из зала, и что мой электронный адрес он тоже нашёл в кошельке, когда пытался установить имя владельца. Он заверял меня, что содержимое в полной целости и сохранности, и говорил, что если я регулярно снимаю игроков в сэндайском спортивном комплексе, то мы можем встретиться прямо там, потому что сам он тоже регулярно туда наведывается. Целую минуту я билась о стену головой, решив, что он посчитал меня сталкером с многодневным стажем. Потом сообразила, что он, вероятно, принял меня за репортёра какого-нибудь спортивного онлайн-журнала. Каким-то чудом я даже отважилась про это пошутить, когда встретила его на ступенях спорткомплекса на следующий день. — У вас в кошельке остался бэйдж с надписью «Менеджер Карасуно», — отвечал Ушиджима-кун. Ну вот, теперь он наверняка считает, что его сталкерит весь волейбольный клуб. Напоминая цветом лица спортивные куртки Некомы, я рассыпалась в благодарностях и поспешила утянуться прочь. Но с того самого дня мы и начали переписываться, а у меня начала дёргаться щека от звуковых уведомлений электронной почты. Что ещё более важно — с того самого дня Ушиджима-кун не выходил у меня из головы. Мало того — переписываться с ним оказалось интересно и совсем не страшно. Сильно подозреваю, что здесь сыграло свою роль отсутствие прямого контакта, ну и ещё, пожалуй, тот факт, что онлайн-сообщение ты сначала печатаешь, а потом отправляешь, а не выпаливаешь сразу как есть, со всем заиканиями и нервными смешками. Сначала мы говорили о волейболе, потом о всяких других вещах. Ушиджима-кун рассказал мне, что его приняли в государственный университет Сэндай, что он специально подобрал себе такой набор дисциплин, чтобы не быть особенно стеснённым в спортивной карьере, и что со следующей весны он начинает тренироваться вместе с национальной сборной. Меня до сих пор немного трясёт от чувства несоответствия — я хочу сказать, в прошлогодней игре против Шираторизавы он казался таким пугающим и внушительным — кто бы ожидал, что он будет с одобрением отзываться о моих набросках и с полной серьёзностью отвечать на всю ту ерунду, что я в первое время несла. Ну, то есть так, словно она не вполне бессмысленная. Однажды я спросила, какая его любимая еда, и узнала, что он предпочитает здоровую пищу и традиционные десерты. Ну разве это не мило? И так подходит Ушиджиме-куну. Хорошо, вот как-то так это всё и происходило, а потом я как-то раз сажусь переписывать конспект по биологии, но некоторое время спустя почему-то начинает звонить мой будильник, и тут я понимаю, что: а) уже половина седьмого, а за шторами подозрительно светло; б) на компьютере почему-то мигает свёрнутая вкладка с тем сталкерским видео из Сэндая; в) я уже в третий раз вместо «мононуклеоза» набираю в гугле «Ушиджима». Итог: мне явно требуется психологическая помощь, причём неотложная. Вот почему я вызвала в чате Шимизу-семпай и написала ей, что собираюсь подарить Ушиджиме-куну шоколад на День святого Валентина, и после этого с полчаса вертелась на своём вращающемся стуле и обкусывала ногти, ожидая, когда уже наконец Шимизу-семпай удивится и попросит поведать ей всю историю, позволив мне избавиться от распирающих эмоций и получить её мудрый совет. Шимизу-семпай вместо этого всего ответила, что будет очень рад и ценит мою прямолинейность. Потом я ещё некоторое время хлопала глазами на эти строчки, пока не подняла голову и не выяснила, что промахнулась чатами. Знает ли кто-нибудь историю менее романтичную, чем повесть о блестящем спортсмене, которого с радостью приняли в такой престижный университет, и о разгильдяйке, вроде меня? Вот и я тоже не знаю. Понедельник, дома Одно сообщение в чате от Шимизу-семпай. Как мило с её стороны не забыть про нашу полуфинальную игру, когда она так сосредоточенна на учёбе. Просила пожелать команде удачи и пожелала лично мне не нервничать слишком уж сильно, потому что я наверняка отлично справляюсь со своими обязанностями. Я отправила Шимизу-семпай улыбающийся смайл. Да, вот так и перед началом учебного года она меня подбадривала, говоря, что новички будут смотреть на второгодку-менеджера снизу вверх и что мои опасения им не понравиться ни на чём не основаны, а потом я пришла в спортивный зал, где выяснилось, что все четверо выше меня на две головы. Замечательно: оказывается, Шимизу-семпай уже успела позабыть, какого я роста. Наверное, нужно почаще отправлять фотографии в наш чат. Шимизу-семпай постоянно это делает. На последнем фото, которое она прислала, толпа её одногруппниц стоит рядом с каким-то демонстрационным стендом, полным непонятных графиков и цветных кругов, а сама Шимизу-семпай смотрит прямо в камеру и придерживает дужку очков, и её глаза кажутся непривычно большими. Она потом рассказала мне, что потратила часть стипендии на лазерную коррекцию зрения, и очки ей больше не нужны, но привычка взяла своё, и теперь она носит очки без диоптрий. Как она их называет, очки умного вида. Вот так вот. Ой-ой-ой, сообщение от Ушиджимы-куна! Пн., ночью Ушиджима-кун просто хотел узнать, как я провела свой день, и спрашивал, ничего ли с моей стороны не сорвётся в пятницу. Ответила ему сразу же, как только пальцы перестали трястись. Что сказать, могу только восхищаться его вежливостью и предусмотрительностью. Потом мы ещё какое-то время обменивались сообщениями, потом Ушиджима-кун сказал, что отправляется на вечернюю пробежку, пожелал мне спокойной ночи, потом я проделала то же самое, мы синхронно отключились, и он, наверное, пошёл бегать, а я ещё немного полистала журналы и пошла спать. А потом подскочила прямо в кровати, как если бы меня дёрнуло током. У меня даже волосы наэлектризовались, честное слово! Ладно, в общем, сейчас, наверное, глубокая ночь, и я только что поняла, что Шимизу-семпай просто сокрушительно заблуждается. Как и капитан Энношита, Такеда-сенсей, вся команда, включая первогодок, вся школа, вся Япония и весь мир до самых арктических снегов. Все до одного сокрушительно, фатально, убийственно заблуждаются. И заблуждаются на мой счёт! Ну да, я, может быть, немного перегибаю, но совсем не так сильно, как это может показаться. Последние дни все вокруг только и делают, что твердят, как много времени я уделяю команде и как упорно работаю, чтобы оказать помощь волейбольному клубу! Шимизу-семпай уверена, что я справляюсь блестяще! В то время как я собираюсь улизнуть в пятницу, единственный свободный день перед финальным матчем, когда игрокам положено восстанавливаться и настраиваться на нового соперника, и когда тренеру почти наверняка понадобится пара лишних рук. Да, может быть, это и не бог весть какая помощь, но это то немногое, что я могу для них сделать, — если мы хотим снова пробиться на Национальные, важной может оказаться любая мелочь! Я просто хочу сказать — едва ли Шимизу-семпай позволила бы себе отправиться на свидание перед важной игрой. Я — самый безответственный и никуда не годный менеджер всех времён, ко всему прочему беспринципный. Пн., ночью, позже Но с другой стороны — Шимизу-семпай никогда не получала приглашений от Ушиджимы-куна. Ей просто-напросто не понять всей моей драмы. Позже Между прочим, со стороны Ушиджимы-куна это немного странно. Я имею в виду, приглашать меня на свидание в предматчевый день. Он уже успел выбросить школьный соревновательный календарь из головы или просто не верит, что Карасуно одолеет Шираторизаву и вообще будет играть в финале? Если любое из двух верно, это беспокоит. Тем более что учёбой он не слишком загружен, а расписание игр я упоминала как минимум трижды. Почему это моя жизнь. Позже Почему кровать так сильно скрипит, когда я пытаюсь лечь поудобнее? Позже Почему, стоит мне немного задремать, в меня каждый раз летит дурацкий волейбольный мяч, причём со скоростью пушечного ядра, отчего я неизменно просыпаюсь? Чтоб тебя, Ёшимура-кун! Позже Минуточку. Постойте-ка. А я-то сама о чём думала, когда соглашалась на свидание в день перед финальной игрой?! Позже Ох, ладно, на самом деле я прекрасно знаю, о чём именно. О впечатляющих спинных мышцах Ушиджимы-куна. Ещё позже Почему подсветка на мобильнике то включается, то выключается? С ней-то что не так??? И ещё позже Почему я вообще решила, что это свидание?.. Вторник, вторая перемена Хитоми-чан только что звала меня вместе перекусить и посмотреть новые фото, которые она рассчитывает послать в тот модный еженедельник. При всём желании не могу вспомнить, что я ей ответила и почему она уже три минуты косится на меня волком из другого конца класса. Очень хочется найти где-нибудь спички и вставить их себе в глаза, чтобы они перестали закрываться. Интересно, Укай-сан уже в школе? Едва ли — до конца занятий ещё целая вечность. Может быть, Такеда-сенсей тоже курит? Выпить он, по крайней мере, редко отказывается. Ну или Саеко-сан просто выдумывает. Ладно, забудем. Я всё равно не уверена, что вообще сумею сейчас добраться до учительской. Рухнуть на пороге собственного класса и захрапеть — на большее меня явно не хватит. Ночью, когда я окончательно забросила попытки заснуть и посмотрела на будильник, было ровно два. Поняв, что ещё немного — и груз вины перед Карасуно меня попросту раздавит, я выбралась из своей скрипучей кровати, отыскала тапочки, светя себе под ноги рвано мигающей подсветкой, и поплелась включать компьютер, чтобы загрузить тот кулинарный сайт, о котором говорил Кобаяши-сан. А оттуда — на кухню, печь капкейки с начинкой из сливочного крема. Ну потому что я должна была хоть как-то компенсировать Энношите-сану и остальным, что в самый ответственный момент собираюсь бросить их ради встречи, которая может даже не быть свиданием. Я имею в виду — с чего мне вообще пришло в голову, что Ушиджима-кун может всерьёз заинтересоваться такой, как я? Я не умная и не решительная, не то чтобы слишком интересная, не отличаюсь красотой Шимизу-семпай и не занимаюсь спортом, как Канока-сан. Я всего лишь менеджер, причём, как недавно выяснилось, даже не слишком ответственный! Я стала заниматься этим только потому, что такая работа не требовала особых талантов! Так что же парень вроде Ушиджимы-куна мог найти особенного во мне, жалкой второгодке? Скорее всего, он пригласил меня просто по-дружески. То есть — с друзьями ведь иногда встречаются, правильно? Хорошо, что мне до смерти хочется спать. Если бы мне удалось отдохнуть ночью, я бы сейчас бегала по потолку и оглушительно орала. Вторник, спортивный зал, тренерская скамейка Хината-кун только что подходил узнать, почему я такая зелёная. Ну или это просто мяч с неудачного приёма ускакал в мою сторону, и Хината-кун побежал за ним, а потом оставшиеся от бессонной ночи круги под моими глазами притянули его, словно чёрная дыра — комету. «Ты заболела, Ячи-сан?» — так он спросил. Уверила его, что всё просто замечательно. Я — самый лживый менеджер из всех на свете старших школ. Я просто не заслуживаю его заботы. Ямагучи-кун: 11 подач/9 в прыжке. Площадка/аут: 8/3 Наоки-кун: 10 подач/4 в прыжке. Площадка/аут: 5/5 Оониши-кун: блок/приём, подач пропущено:12 из 15-ти. Нишиноя-сан: приём/верхняя передача. Божественно, как и всегда. Клубная комната Не меньше получаса проторчала в кабинке женского туалета, печатала и стирала сообщения для Ушиджимы-куна. Пыталась придумать, какие слова позволят мне уточнить у него статус нашей пятничной встречи и не показаться при этом дурочкой с задержками в развитии. Вывод: в японском языке нет таких слов. Я имею в виду — вообще. Хорошо ещё, что в туалете я была одна и что коридор был практически пуст. Люди бы решили, что у меня булимия. Или что я отравилась, например. Автобус, по пути домой После тренировки Энношита-сан сказал, что собирается угостить команду булочками с мясом, поэтому к магазину мы двинулись все вместе. Почти не участвовала в общем разговоре, поскольку полдороги мысленно скрипела зубами из-за собственной безалаберности: Энношите-сану не пришлось бы тратиться, чтобы поднять всем настроение, если бы ночью я не облажалась с капкейками. Оказывается, в растопленное масло сперва добавляются яйца, и только потом — мука. Как сделала я? Как раз наоборот. Получилось не тесто, а вязкий, но рассыпчатый песок. Вдобавок, мама проснулась, когда я пыталась отмыть всё это безобразие, а ведь я была почти уверена, что ничем не гремела и ругалась только мысленно. Напомнить себе: больше не готовить по ночам. Особенно осознав, что человек, так сильно меня впечатливший своими спинными (и прочими) мышцами, пригласил меня провести с ним день только как друга. Ладно, я на самом деле хотела написать о Карасуно и о том походе в магазин. Если бы не предстоящая игра с Шираторизавой, это могла быть отличная прогулка. Я хочу сказать — ещё немного, и напряжение можно будет черпать ложкой. Даже Цукишима-кун выглядит серьёзнее, чем обычно, если такое вообще можно себе представить, а первогодки взвинчены донельзя. Словно бы наше прошлогоднее чемпионство, вместо того, чтобы вселять уверенность, обернулось дополнительным стрессом. Что же до меня, то я просто сквозь землю готова провалиться. Шимизу-семпай, я не справляюсь. Я вам этого не напишу, но я просто не справляюсь. Я — бесполезная и никчёмная бездарность. Не забыть: 1) найти подходящего размера поднос для капкейков. Хорошо, если он будет вмещаться в рюкзак, чтобы запихать его туда на обратном пути. Если нет — освободить большой пакет из-под акварельной бумаги; 2) положить в рюкзак учебник по биологии; 3) выспаться. Дома, час ночи Если я даже выспаться как следует ради команды не способна, то о чём здесь говорить вообще?.. Но ладно, это просто потрясающая (и пугающая!) новость, поэтому я всё равно не сумею заснуть, пока не запишу её и немного над ней не попаникую. Поужинав с мамой, я переписала английский конспект и открыла .psd-файл с постером к Национальным, хотела немного пощёлкать и навести последний лоск, очень стараясь не думать, с каким чувством буду на него смотреть, если в четверг мы продуем Шираторизаве. А потом мне позвонил капитан Энношита. — Хитока-чан, — начал он, извинившись за поздний звонок. — Можно попросить тебя об одолжении? Голос Энношиты-сана, всегда так меня успокаивающий, звучал как-то устало. Я тут же вспомнила, сколько всего он на себя взвалил, чтобы помочь Карасуно подойти к решающим отборочным играм в наилучшей форме, и, несмотря на поздний час и собственный упадок сил, почувствовала решимость мчаться куда угодно, чтобы оказать ему это самое одолжение. Не то чтобы мама пришла бы в такой уж восторг, заяви я ей, что куда-то уезжаю в ночи, но всё равно. В любом случае, ответила я всего лишь «Конечно, буду только рада», или как-то так. — Это насчёт Кагеямы, — сказал Энношита-сан. — С Такедой-сенсеем созванивались из спортивного ежемесячника, хотят взять у него интервью. У Кагеямы, я имею в виду, не у Такеды-сенсея. — Ого, — выдала я, перехватывая трубку поудобнее. — Это же просто замечательно! В конце концов, Кагеяма-кун ещё в прошлом году привлекал всеобщее внимание. Наверное, в преддверии заключительных игр префектурного этапа наш гениальный связующий стал для журналистов особенно интересен. — Это-то да, — подтвердил Энношита-сан, кажется, улыбаясь. — Но ты подумай и о другом. То есть — это же, ну… Кагеяма. Ой-ой. — Карасуно очень повезло, что Кагеяма часть нашей команды. Не знаю, сумели бы мы добиться хоть чего-нибудь, не приди они с Хинатой к нам. Все говорят, что это один из самых блестящих связующих национального уровня, но боюсь, что в личном общении у него, эм, не всё так гладко. Это да. Когда дело не касается волейбола, Кагеяма-кун бывает довольно угрюмым или скованным. А иногда и попросту страшным. Так что я кивнула, а потом, сообразив, что по телефону этого не видно, сказала: — Понимаю. — Я подумал — ты бы не взялась немного его поднатаскать в этом плане? Просто чтобы его ответы не были совсем уж лаконичными. Энношита-сан печётся буквально обо всём, подумала я с теплотой. А потом до меня дошло, чего именно он от меня хочет. — И-интервью?.. — я даже заикаться начала от удивления. — Вы хотите, чтобы я позанималась с Кагеямой… навыками устного общения? — Конечно, если это не будет для тебя слишком обременительно, — торопливо прибавил он. — Ты и без того очень нам помогаешь, Хитока-чан. В последние дни ты так побледнела от перенапряжения… Нужно ли говорить, что я согласилась? Стоило только вспомнить о будущей пятнице, как раскаяние налетело на меня стаей чёрных ворон (очень кровожадных на вид и почему-то с лицами Танаки и Нишинои-сана). Поэтому я поспешила заверить Энношиту-сана, что сделаю всё, что в моих силах. Хотя он и сам, похоже, от перенапряжения слегка съехал с катушек, если посчитал, что доверить подготовку к интервью девушке, которая от волнения начинает трястись, как припадочная, а в разговоре часто обращается к собственным ботинкам, — это по-настоящему здравая мысль. — Даже не знаю, как тебя благодарить, — говорил Энношита-сан, и я всё равно что видела, до чего он обрадован моим согласием. — Укай-сан отменил завтрашнюю тренировку, так что я скажу Кагеяме приехать к тебе прямо с утра. Просто подумай, о чём его почти наверняка спросят, и порепетируйте ответы. Лучше бы он и правда потребовал пересечь ночной Токио или что-то в этом роде. Как-то меня немного тошнит. Когда Энношита-сан отсоединился, я несколько минут только и делала, что вдыхала и выдыхала. Потом открыла этот блокнот, чтобы подумать над вопросами для интервью, и обнаружила пункт «Выспаться» в планах на вечер. Ну почему ничего, просто ничего никогда не идёт так, как я запланировала? Если на пятничной встрече с Ушиджимой-куном тоже что-нибудь выйдет из-под контроля, я даже удивлюсь не слишком сильно. Среда, первая перемена Ладно, хорошо, я могу это сделать. Кагеяма-кун, во всяком случае, точно не выглядит испуганным. Возможно, немного смущённым, но не более того. Когда он приехал, я остужала капкейки и пыталась начинять их сливочным кремом через импровизированный кондитерский шприц, который соорудила из плотного пакета и какой-то насадки в виде конуса. По словам Кагеямы, выглядят вкусно. Ещё бы, я столько времени взбивала этот дурацкий крем, что, наверное, потянула плечо. Груз вины перед Карасуно, может быть, и не растаял полностью, но, по крайней мере, отправиться сегодня в школу плоской, как блин, мне определённо не грозило. В общем, оставив мой десертный реванш пропитываться кремом, мы захватили распечатку с вопросами и пошли тренироваться. И — возможно, Энношита-сан и не зря решил подстелить соломы, но всё точно не так уж плохо, как мы с ним ожидали. То есть, конечно, Кагеяма-кун поначалу бурчал что-то не вполне выразительное, но потом я догадалась начать с простых вещей, вроде любимой еды и чего-то похожего. Затем спросила о том, что нового он узнал в лагере резерва молодёжной сборной. Спросила, как давно он играет в волейбол и что думает о своей позиции на площадке. Спросила, как он оценивает шансы Карасуно в завтрашнем матче. — Шираторизава — сильная команда, — проговорил Кагеяма-кун, буравя взглядом угол моего дивана. — Но без мощного диагонального Ушиджимы-сана… Тут моим щекам отчего-то стало жарко, и я постаралась кратчайшим путём свернуть беседу на Аоба Джосай и наши шансы в финале. Глаза Кагеямы-куна блеснули. — Сейджо без Ойкавы-сана — не те, что были ещё в прошлом году, — сказал он, подумав. — Но также будет ошибкой считать, что Ойкава-сан не оставил после себя никакого наследия. Это думающая команда, которая легко приспосабливается к стилю борьбы противника. Мы видели их новую ударную силу, — тут я поёжилась, вспомнив зловещего второгодку с громовым ударом. — Можно только догадываться, какую тактику они выстроят против нас. Пару минут спустя Кагеяма так разговорился, что я попросила разрешения включить диктофон и записать его ответы — если что-нибудь не влезет в статью ежемесячника, оставим для истории клуба. Он слегка покраснел, но лишь пожал плечами. Что ж, если интервьюер будет придерживаться волейбольных тем, всё не так уж и страшно. Всё в полном порядке. Ну, не считая, может быть, того, что теперь страшно мне. Как и сказал Кагеяма-кун, Аоба Джосай вечно придумывают что-то новое. Если они одолеют Датеко, финал точно не будет лёгким. О нашем полуфинале с Шираторизавой я вообще молчу. Хотя нет, про Шираторизаву — почему Ушиджима-кун больше ничего мне не пишет? Он занят, или?... К счастью, дома мне не пришлось довести эту нервическую мысль до конца, поскольку пора было двигать в школу, а в автобусе я была предельно сосредоточенна на упакованном в бумагу блюде с капкейками, которое прижимала к груди и чьё содержимое панически боялась раздавить или размазать по окружающей обстановке. Должна сказать, такая возможность действительно существовала, потому что в автобусе была прорва народу, там страшно болтало и меня всё время вжимало в Кагеяму-куна. Зато сейчас всё вернулось по полой программе. Может быть, мне самой ему написать? О нет, ну куда опять подевалась моя памятка с дыхательной гимнастикой? Среда, в холле у питьевого фонтанчика Я ЗАБЫЛА УЧЕБНИК ПО БИОЛОГИИ!!! КАК Я ВООБЩЕ МОГЛА ЕГО ЗАБЫТЬ?!! ПРЯМО ПЕРЕД ЗАЧЁТНЫМ ТЕСТОМ!!! Среда, обеденный перерыв Вдох, вдох, выдох, три вдоха, выдох. Дыши, дыши. Всё хорошо. Сосредоточься на положительных моментах. Да, открывшаяся истина ужасна, но зато мне, по крайней мере, больше не хочется переживать из-за учебника по биологии, разве это не здорово? Потому что учебник — далеко не самое важное, о чём я забыла. О нет, меня, по-моему, сейчас наизнанку вывернет. Только икоты сейчас не хватало. Ладно, может быть, я слишком эмоционально на это реагирую. Но подышать всё равно полезно. Я хочу сказать: Хитоми и Тошико-чан только что обсуждали Аяко-сенсей, которая преподаёт в нашем классе английский, а я как раз направлялась в клубную комнату, чтобы угостить капкейками третьегодок. Хината-кун и Кагеяма-кун помогали мне тащить блюдо, из-за которого у меня уже одеревенели руки, и по дороге страшно препирались. Напрасно я глазела по сторонам и не прислушивалась к их традиционной перепалке. ИДУЩАЯ НА СВИДАНИЕ ДОЛЖНА ЗНАТЬ ТОЛК В ЖЕНСКИХ ШТУЧКАХ. Извините меня, НО ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Наверное, неправильно делать какие-то выводы по обрывку чужого разговора. Особенно если одна из говоривших — Хитоми-чан. Стоит также вспомнить, что с Ушиджимой-куном у нас никакое не свидание, а дружеская встреча. НО ЧТО, ЕСЛИ НЕТ? Глупость. НО ЕСЛИ? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ НА СВИДАНИИ БЕЗ СИЛЫ ЖЕНСКИХ ШТУЧЕК? И КАК ИМИ ОВЛАДЕТЬ В ТАКОЙ КОРОТКИЙ СРОК? Всё, дыхательной гимнастики, похоже, уже недостаточно. Что мне требуется, так это кислородная маска. Среда, биология Остаток обеденного перерыва провела, выбирая, какое фото выложить в наш чат с Шимизу-семпай. Оказалось, что мой телефон просто переполнен всевозможными фотографиями и короткими видео, но именно моих изображений там крайне мало. В основном это фотки цветущей сакуры и записи с тренировок. Последние штук пятьдесят — как Ёшимура-кун пытается бить Странную быструю. Считаю, что просто обязана была сохранить этот момент для истории клуба. Знал бы кто-нибудь, как долго Ёшимура-кун уламывал Кагеяму отдать ему этот пас. Кажется, даже заплатить ему пообещал. Или презентовать коробку молочных коктейлей, на выбор. Молюсь, чтобы журналистам, которые сейчас разговаривают в спортивном зале с Кагеямой-куном, было ничего об этом не известно. Хорошо, что я не загружала сюда фотографии Ушиджимы-сана. Просто мама часто по рассеянности берёт мой телефон, когда я по рассеянности же оставляю его валяться где попало. Биология, сдвоенный урок СВИДАНИЕ ИЛИ НЕТ? ДОВОДЫ «ЗА»: — Ушиджима-кун на протяжении двух месяцев желал мне спокойной ночи; — Ушиджима-кун настоял, чтобы я не называла его Ушиджимой-саном; — Когда Ушиджима-кун переписывался со мной, он был чрезвычайно многословен. То есть я хочу сказать — Канока-сан как-то проронила, что когда они с Танакой-саном остаются наедине, у него просто рот не закрывается. Если это общая черта всех заинтересованных парней, то это определённо хорошая новость; — Ушиджима-кун несколько раз уточнял, смогу ли я приехать в пятницу повидаться с ним. Личная встреча имеет для него значение. Не будь это свиданием, он бы спокойно общался со мной в онлайне; — Конфеты, о которых я писала. Он принял эти слова как должное. Подумайте — конфеты на День святого Валентина — это не дружеский жест, ведь так? — Ушиджима-кун страшно мне нравится, и если он воспринимает меня всего лишь как приятельницу, это разобьёт мне сердце. Да, я знаю, что оно и так разбивается по восемь раз на дню из-за этой бесконечной череды стрессов и неудач. Но этот раз будет особенно… не знаю, разбивательным?.. ДОВОДЫ «ПРОТИВ»: — Это никакое не свидание, поскольку на свидания обычно приглашают в какое-нибудь романтичное место. Я понимаю, что Ушиджима-кун едва ли слишком уж романтичен, но — лапшичная возле университетского кампуса?.. — Это не свидание, поскольку последнее сообщение от Ушиджимы-куна прислано вечером в понедельник. Если кто-то хочет с тобой встречаться, он пишет тебе каждый день, верно? — Даже если это и свидание, оно наверняка будет первым и последним, потому что щит монитора и двух часов езды больше не будет меня защищать, и я снова начну краснеть и заикаться. Ушиджима-кун просто физически не сможет встречаться со мной, потому что будет не способен понять ни слова из того, что я несу. Сомневаюсь, что человек с таким плотным тренировочным графиком сумеет выкроить время на изучение языка жестов; — Это не свидание, потому что в университете Сэндая наверняка сотни более достойных и интересных девушек, на одну из которых Ушиджима-кун мог уже обратить внимание; — Ушиджима-кун страшно мне нравится, и свидание с ним абсолютно никаким образом не вписывается в бесконечную череду неудач и стрессов, наполняющих мою жизнь. Серьёзно, окажись это свиданием, вселенная просто не вынесет такого противоречия и сию же секунду коллапсирует, вот и всё, вот и всё!!! Не забыть: 1) Забрать блюдо из-под капкейков из клубной комнаты; 2) Передать ключ Мацубаре-куну, который остаётся отрабатывать подачу в прыжке; 3) Перестать мечтать о невозможном; 4) Получить консультацию по женским штучкам у Каноки-сан. В автобусе, по дороге домой Канока-сан сегодня не пришла встречать Танаку-сана. В холле я слышала, как он разговаривает с ней по телефону — кажется, она вывихнула палец на тренировке. Мда, моё везение просто неудержимо. Энношита-сан снова предлагал проводить меня до автобуса. Счастлива была отделаться от блюда хотя бы на те десять минут, что он тащил его за меня. Всё лучше с Энношитой-саном, буквально всё. Вот что мне нужно было записать на диктофон — его успокаивающий голос. Дома, ночью НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО Я СОСТАВЛЯЛА СПИСОК, ВСТРЕЧАЕМСЯ ЛИ МЫ С УШИДЖИМОЙ-КУНОМ!!! ДА ЕЩЁ И НА ЗАЧЁТНОМ УРОКЕ!!! Я ИМЕЮ В ВИДУ — О ЧЁМ ВООБЩЕ Я ДУМАЮ?!! ПОЧЕМУ Я ДУМАЮ НЕ О ПОЛУФИНАЛЬНОМ МАТЧЕ??? И ПОЧЕМУ Я ДО СИХ ПОР НЕ СПЛЮ??? Ладно, нужно признать, что я просто не могу о нём не думать, не могу, и всё. Он слишком сильно мне нравится. По всем признакам это ещё один надвигающийся стресс — ну то есть меня каждый раз пробирает дрожь и в голове всё путается, стоит мне представить, что я снова увижу его вживую и буду стоять с ним рядом. Может быть, ОЧЕНЬ БЛИЗКО. Может быть, романтичные лапшичные всё-таки существуют, и одна из них находится как раз неподалёку от его кампуса. Может быть, это и стресс, но такой, которого почему-то не хочется избегать. Не забыть: 1) Пропылесосить комнату; 2) Захватить побольше бумажных полотенец и какой-нибудь антисептик; 3) Подобрать одежду для (не)свидания. Что-нибудь такое, в чём я не буду слишком уж сильно смахивать на робеющую младшеклассницу. Что-то на каблуках — ??? Открытый рукав — ??? Чёрная водолазка с воротником под горло, джинсы, сандалии — ??? Может быть, мне тоже очки умного вида завести, как у Шимизу-семпай??? Берет — уместно или слишком глупо??? ШИМИЗУ-СЕМПАЙ!!! 4) Получить консультацию по женским штучкам у Шимизу-семпай. Как мне сразу не пришло это в голову? Она занимается в университете и всегда привлекала восхищённые взгляды, она просто ДОЛЖНА знать о них абсолютно всё! Четверг, 8:20, в автобусе, по пути на игру Так, Шимизу-семпай абсолютно ничего не знает о женских штучках. Я не смогла спросить её прямо, вовремя вспомнив, чем закончилась моя предыдущая попытка обсудить с ней своё увлечение Ушиджимой-куном, но я всячески старалась навести её на нужную мысль. Шимизу-семпай считает жутко романтичным чтение философской поэзии. Да, всё верно. Она даже призналась, что уже давно пишет символическую поэму в трёхстишьях, чтобы покорить с её помощью сердце одного начитанного и интеллигентного мужчины. На мой ошалелый вопрос, кого это она собирается покорять, Шимизу-семпай ответила стыдливо вспыхивающим смайлом, а потом зачем-то взяла с меня клятву никогда не упоминать об этом в разговоре с командой или тренером. Как будто я стала бы делать подобное. Кажется, в моём неотвратимо редеющем списке осталась одна Саеко-сан. Надеюсь, она придёт сегодня смотреть игру, потому что иначе мне конец. Чтв., в спортзале Оониши-куна вывернуло прямо на подъездной дорожке, а ведь он даже не в основном составе. Энношита-сан бодрился и ободрял остальных, но и сам выглядел бледным, как полотно, так что я постаралась встать с ним рядом, просто на случай, если он внезапно потеряет сознание. Почему год назад это не было так сложно, почему, ПОЧЕМУ? Хорошо, что Такеда-сенсей именно сейчас обратился к команде с напутственной речью, и всё внимание приковано к ним с Укай-саном. Можно я просто полежу в углу и поделаю дыхательную гимнастику?.. До официальной разминки: 1) Наполнить водой ещё несколько бутылок; 2) Свериться со схемой эвакуации и пожарных выходов; 3) Пожелать удачи первогодкам, каждому лично; 4) Проверить, все ли отключили мобильники. Собрать их, пересчитать, записать число на запястье; 5) Спросить Такеду-сенсея, как он относится к современной поэзии экспериментальных жанров и традиционных форм; 6) Пожелать удачи Хинате-куну. 7) Пожелать… О божечки, это что, СООБЩЕНИЕ ОТ УШИДЖИМЫ-КУНА??? Чтв., главный зал, тренерская скамейка Не могу поверить, мама и Кобаяши-сан тоже пришли на игру! В футболках и кепках, они правда на трибунах! В последний раз, когда я смотрела в их сторону, он отнимал у неё смартфон и пытался всучить бутафорскую трещотку, которые раздаёт зрителям Саеко-сан. Ну и ну. Они же завтракали сегодня вместе со мной, хоть бы слово сказали! Да, вот ещё новость номер два: Саеко-сан и сегодня собирается поддерживать Карасуно, вот только мне до неё никак не добраться, потому что я теперь единственный менеджер, и мне полагается сидеть на скамейке вместе с тренерами. Новость номер три — Ушиджима-кун тоже в зале. Сейчас он стоит за линией и о чём-то разговаривает с третьегодками из своей бывшей команды. По-моему, он меня уже видел, и видел именно в тот момент, когда я желала удачи Хинате-куну. Когда я посмотрела на их половину зала, он как раз отворачивался. Сколько же здесь телевизионщиков. Что-то меня трясёт. Там же Укай-сан спрашивает, что я там строчу с такой сумасшедшей скоростью, если ещё даже составы представлять не начали. Поскольку я всерьёз беспокоюсь за его душевное здоровье, вопрос останется без внятного ответа. Там же ХИНАТА-КУН!!! ДА-ДА-ДА-ДА-ДА!!! Там же Эй, если Ёшимура-кун — единственный первогодка в основном составе, это ещё не означает, что нужно без конца его опрокидывать этими убийственными подачами!!! Там же, я сейчас умру Почему Такеда-сенсей на меня смотрит? Ну да, я не выключила мобильник, согласна. Но сообщение, которое я пытаюсь отправить Ушиджиме-куну, на сей раз сугубо деловое. Я только хочу спросить: «Как тебе игра?». Всего-навсего. Стоп, минуту, это что, Тендо-сан на трибуне? Почему Укай-сан всё время так размахивает руками, когда вскакивает? Он планирует пробить мне голову? Их связующий-третьегодка это просто нечто. !!!!!!!! А… и… Тренерская скамейка Только что бегала в медпункт вместе с Ямагучи-куном. С ним всё нормально, просто неудачно наступил на ногу, приземляясь. Карасуно взяли первый сет. Кислородная маска, где, где мне её достать?!! На обратном пути заглянула в зал B, видела, как капитан Датеко Футакучи пьёт воду и держится рукой за сетку. Похоже, Сейджо тоже взяли первый сет. Пройти ещё раз и посмотреть на счёт? Там же Ушиджима-кун написал, что не сможет подойти ко мне после матча — он обещал вместе с командой вернуться в Шираторизаву на школьном автобусе и немного позаниматься с ними. Ответила, что всё понимаю. Тем более что мы увидимся уже завтра и что меня, скорее всего, после игры сцапает моя мама. Ну почему телефон разрядился именно тогда, когда я хотела написать ей и попросить не кричать так громко? Кто бы мог подумать, что мама такая страстная болельщица. Кобаяши-сан, по-моему, тоже в шоке. Стойте-ка, завтра?.. ПОЛУЧИТЬ КОНСУЛЬТАЦИЮ ПО ЖЕНСКИМ ШТУЧКАМ ХОТЬ У КОГО-НИБУДЬ!!! Дома, у себя в комнате Все были так вымотаны игрой и последующим собранием, что Такеда-сенсей решил ещё немного поэксплуатировать арендованный автобус и лично развозил всех по домам. В школьном спортзале остались только Хината и Кагеяма-кун, которых не смог выгнать даже капитан Энношита. Сказали, что немного побросают мяч и сами всё закроют. И… ну… у меня две новости. Первая: в субботу мы играем с Датеко, которые сегодня обыграли Сейджо в двух сетах, и сейчас все немного сбиты с толку. Укай-сан попросил меня отобрать все материалы, что у нас накопились по «Железной стене» и сказал, что в пятницу мы будем смотреть запись их полуфинала. И вторая: смотреть это они будут, скорее всего, без меня, потому что моя завтрашняя встреча, оказывается, никакая не дружеская. Вот почему, попав домой, я первым делом посмотрела на ютьюбе, как из подручных средств смастерить складной веер, и теперь сижу им обмахиваюсь, без конца влипая пальцами в клей: Тендо-сан подошёл ко мне после игры и говорил самые обычные вещи, но при этом так активно подмигивал мне бровями, что ничего другого меня завтра ждать просто не может. С Тендо-саном я познакомилась пару недель назад, пускай и не лично. Я всего лишь спокойно переписывалась с Ушиджимой-куном, пока не почувствовала себя обязанной спросить, с кем говорю на самом деле. «Это бывший сокомандник Вакатоши-куна, Сатори», — отвечал знакомый ник. — «Где я прокололся?». «Вы ставили смайлы», — написала я. Канока-сан после игры выбежала на поле и прыгнула на шею Танаке-сану. Интересно, я когда-нибудь осмелюсь сделать так же и догадается ли Ушиджима-кун, что меня надо ловить? Пятница, в метро Приходится писать очень быстро, потому что ехать осталось каких-нибудь минут восемь, не больше. Не могу сказать, рада этому или нет: с одной стороны, у меня уже руки болят цепляться за поручень и получать локтем под дых от всех входящих и выходящих. С другой — при мысли, что скоро я увижу Ушиджиму-куна и пойду с ним обедать в одну из закусочных университетского городка, мне хочется, чтобы этот дурацкий вагон ехал и ехал, никогда не останавливаясь и не замедляясь. Ехать на свидание и хотеть чего-то подобного — это ведь ненормально, правда? Ха, я скажу, что ещё ненормально: строчить в ежедневнике, когда тебе со всех сторон дышат в ухо или наваливаются на плечо. Серьёзно, прямо сейчас у меня за спиной толкаются как минимум четверо, и плюс в выпуклом зеркале, что висит сбоку, мне хорошо видно, как пожилой благообразный дядечка в панаме изо всех сил скашивает на меня глаза. Но мне абсолютно всё равно. Во-первых, из-за постоянных тычков и общей болтанки вагона почерк всё равно скачет, как кардиограмма; во-вторых: через несколько минут я выйду на станции в Сэндае и навсегда исчезну из жизни всех этих подсматривальщиков. Плюс — всегда существует шанс, что я, как и обыкновенно, ошибаюсь насчёт посторонних людей, излишне их демонизируя. Вполне возможно, они просто-напросто восхищаются тем, как ловко мне удаётся балансировать на поворотах, держась за поручень только одним локтем, умостив при этом на предплечье блокнот. И никто ничего не подсматривает. Плюс — Энношита-сан меня, кажется, расколол, и перед этим меркнет решительно всё, что связано с метро и теми, кто в нём ездит, не уважая чужое личное пространство. Не могу быть совершенно уверена, однако легче от этого не становится. Наверное, не нужно было переодеваться в школьном туалете, но где ещё я могла спокойно это проделать? На занятия полагается приходить в форме. Вот почему я принесла вещи с собой в школьном рюкзаке и, когда уроки закончились, отправилась в туалет надевать это всё. А заодно и опрыскать лицо водой, потому что меня уже начинало мутить, и довольно сильно. Вечером, закрыв на всякий случай дверь на задвижку, я перемерила почти весь шкаф, отбросив только совсем уж неподходящее, вроде тёплых свитеров или купального костюма, и в итоге остановилась на укороченных джинсах с подворотами, свободной рубашке в бледно-голубую и белую клетку, чёрном берете и чёрных сандалиях на платформе. Между прочим, у них вместо застёжек ремешки, и я чуть не умерла, пока тренировалась их правильно и быстро завязывать, но это была единственная пара обуви, которая прибавляла мне роста. А то рядом с Ушиджимой-куном я буду смотреться просто смешно. Я имею в виду, ещё смешнее, чем обычно. И не то чтобы я смотрелась в этом во всём так уж сногсшибательно. Просто мои глаза закрывались сами собой из-за недельного недосыпа и я специально решила лечь пораньше, чтобы на следующий день не быть вялой и получше соображать. Наверное, у меня даже что-то получилось, поскольку первое, что я сделала, встав утром с постели, — взяла свой рюкзак и выкинула оттуда берет. Я думала, что замечательно всё просчитала, скрывшись после уроков в туалете. После опрыскивания лица я переоделась, переобулась, попыталась подкраситься блеском для губ, который одолжила с маминой полки в ванной, и пшикнуть на волосы спреем для фиксации, который свистнула оттуда же. Кроме того, было ещё много возни с подворотами на джинсах — они всё время подворачивались сильнее, чем надо, и вынудили меня прибегнуть к дыхательной гимнастике как минимум трижды. Казалось бы, можно было рассчитывать, что когда я выберусь из туалета и поплетусь к выходу на своих огромных платформах, все до одного парни из волейбольной команды уже будут торчать в спортивном зале вместе с Укай-саном. Нет, серьёзно, им разве не нужно разбирать вчерашнюю игру Датеко и Сейджо и думать над стратегией? Разве Энношита-сан не говорил в конце утренней тренировки, что если Карасуно не хочет завтра обломать о Железную стену зубы и попрощаться с выходом на Национальные, то им всем следует подготовиться как можно лучше? Просто я абсолютно точно слышала, как он это говорил: как раз стояла рядом с ним и подавала ему бутылку с водой. Я просто хочу сказать — так какого же он тогда шатался по второму этажу, а не сидел и не готовился?! С каких пор капитану команды можно не выполнять свои же собственные распоряжения? Ладно, зачем бы Энношиту-сана не принесло в окрестности моего класса, исход был один, и довольно плачевный: я вышла из туалета и сразу же наткнулась прямо на него. Понятное дело, Энношита-сан меня при этом УВИДЕЛ. Он УВИДЕЛ, что я надела каблуки и попыталась накраситься, и заморгал так сильно, словно пытался улететь при помощи собственных век. — Хитока-чан, — проговорил он, явно с трудом вспоминая, как вообще складывать звуки в слова, — это ты?.. — и перевёл взгляд на блеск для губ, который я как раз закручивала. Замечательно. Похоже, я изуродовала себя настолько, что собственный капитан едва меня узнал. Замечательно вдвойне: чтобы как-то оправдать свой уход с вечернего собрания, пришлось соврать команде, что мне назначено у зубного и что ситуация уже почти критическая. Девушки, которые направляются к зубному после занятий, часто красятся и надевают каблуки? Честно говоря, очень в этом сомневаюсь. Может быть, завтра прикусить посильнее щёку, чтобы было похоже на следы от флюса? Я так нервничаю, что уже не отказалась бы налететь на что-нибудь лицом и правда зуб себе выбить. Надеюсь, Ушиджиме-куну нравятся девушки без зубов. Ну то есть — он же всё равно слишком занят учёбой и тренировками, так что мы, даже начни встречаться, едва ли сможем видеться так уж часто. В онлайне даже не будет видно, есть ли у меня дыра в зубах. А что, это может сработать. Божечки, что я вообще несу? Пт., станция Сэндай-сити. Мамочка, дальше-то куда?.. Пт., скамейка у фонтана, общежитие Тохоку Так, по-моему, я на месте. Если, конечно, не запуталась во всех этих корпусах и колледжах и вообще добралась, куда нужно. Мы договорились встретиться в начале шестого, и Ушиджима-кун должен появиться приблизительно через полчаса и ждать меня у кольца велосипедной дорожки, но оттуда, где я сижу, мне это кольцо не видно. Я специально приехала пораньше, чтобы дать себе время успокоиться и согнать с лица паникующее выражение. Если Ушиджима-кун внезапно возникнет прямо передо мной, меня точно хватит удар. Кроме того, ещё требовалось отыскать какую-нибудь отражающую поверхность и стереть этот дурацкий блеск для губ: если это всё же не свидание, а обыкновенная прогулка друзей по интернет-переписке, попытка в мэйк-ап выдаст меня с головой. А ещё выглядит этот оттенок просто пугающе. По крайней мере, в сочетании с бледной как смерть мною. А ещё меня немного тошнит. Но в остальном всё превосходно, правда. Потому что где-то в душе я вообще не верила, что всё сложится, как надо. Это же я. Что-нибудь просто обязано случиться: или у меня часы встанут и я безнадёжно опоздаю, или у Ушиджимы-куна найдутся дела поважнее, или толпа учениц из средней школы возьмётся за руки и прыгнет на рельсы под приближающийся состав, совсем как в манге «Клуб самоубийц», когда они надолго заблокировали подземку и… ну, в общем, умерли. Но ничего такого не случилось. Ровным счётом. Поэтому сейчас я получила возможность отдышаться и написать о происходящем, что непросто, поскольку начинает подниматься ветер, и водяную пыль от бьющих струй фонтана относит прямо мне на колени и на страницы этого блокнота, который уже довольно сильно промок. Дома нужно будет как следует прижать листы чем-нибудь ровным, иначе они так и останутся… Стойте-ка, мои часы — они что, стоят?.. Пт., дома, у себя Большой вопрос: как долго я смогу притворяться перед мамой. Просто, боюсь, с притворством у меня не очень. Например, сегодня, когда я хотела притвориться, что убегаю лечить зубы, я наскочила на капитана Энношиту, и при этом была с залаченными волосами и в босоножках на десятисантиметровых каблуках. Не говоря уже о том, что завтра у нас финал префектурных отборочных, и это заставляет меня нервничать ещё сильнее. Хотя куда уже сильней, спрашивается. Мне иногда кажется, что я нервничаю так много, что по всем мыслимым законам уже должна была исчерпать лимит. Хорошие новости: будь я супергероем из каких-нибудь комиксов, меня бы наверняка звали Человек-Нервная система. Да, так себе прозвище, но что поделаешь. Ещё у меня одно непрочитанное сообщение на мобильнике, но я как-то не чувствую в себе сил его открывать. Там почти наверняка что-то пугающее. А у меня ещё и после сэндайской поездки волосы на голове шевелиться не перестали — извините, но на сегодня с меня достаточно. Я даже не могу сравнить свою жизнь с американскими горками, потому что на тех хоть иногда бывают ровные участки рельс, когда можно подышать и полюбоваться видами без опасения вылететь из вагончика и сломать себе шею. В моём же случае — это какие-то непрекращающиеся петли и провалы. Хотя, конечно, поначалу всё шло совсем не плохо. Первое — когда я добежала до Ушиджимы-куна, я так сильно сбилась с дыхания, что не сумела ляпнуть ничего неподходящего. Только: — Ох, я прошу прощения, — и тут мой голос неожиданно сорвался. Или, вернее, не так уж и неожиданно, потому что бежала я и правда ОЧЕНЬ БЫСТРО, да ещё и в ужасе от того, насколько сильно, наверное, опоздала. — Мои часы… Ты давно меня ждёшь, Ушиджима-кун?.. — Всё в порядке, — ответил он, и он не казался раздражённым или раздосадованным, а его голос, такой глубокий и взрослый, так меня перепугавший в нашу первую встречу, как будто обхватил меня всю и заставил дышать ровнее. — Очень рад тебя видеть, Ячи-сан. И в моей душе расцвела розовая сакура. А потом он прибавил, что двадцатиминутное ожидание — небольшая цена за возможность лицезреть человека, который сумел развить спринтерскую скорость в таких неустойчивых туфлях, и мне снова захотелось провалиться сквозь землю. Но тут я наконец хорошо его рассмотрела и забыла обо всём на свете. Даже о том, что у Карасуно завтра финал префектуры и что на карту поставлено очень многое. Даже о том, что Энношита-сан, возможно, уличил меня во лжи и теперь наверняка удивлён и расстроен. Потому что Ушиджима-кун выглядел просто поразительно. Во-первых, он впервые на моей памяти не был одет в спортивную или тренировочную форму. Он, как и я, был в джинсах, только не в укороченных и без подворотов, а ещё в светлой рубашке и расстегнутом длинном пиджаке, чёрном и смотревшимся чертовски дорого и серьёзно. Не знаю, говорят ли так про одежду, но серьёзный — это то, что приходит мне в голову, когда я смотрю на Ушиджиму-куна. Он весь был собранный и внушительный, причём явно сам этого не замечал. Даже когда он говорил про мой сумасшедший забег на платформах, он не пытался подшучивать, или что-то такое. Он как будто И ПРАВДА считал, что зрелище было уникальным и что ради него стоило двадцать минут торчать на одном месте и покрываться водяной пылью из фонтана. Во-вторых: как я вообще могла позабыть, насколько он здоровенный?! И это было… не знаю, как будто швыряющийся каплями ветер вдруг разом раскалился. По пути к лапшичной, где мы намеривались посидеть, разговаривали мы мало и как-то осторожно, словно и не болтали в чате буквально обо всём, начиная с самого лета. Ушиджима-кун спросил, нормально ли я добралась, и я ответила, что да, вполне, не добавив, что всю дорогу так крепко цеплялась за поручень, словно боялась, что крыша вагона сейчас раскроется, как цветок, и меня унесёт куда-нибудь очень далеко. Потом я спросила, не путается ли он в расположении учебных корпусов и административных зданий, потому что лично мне оно показалось, э, да, немного запутанным, и что маршрут я выстраивала по гугл-картам. Ушиджима-кун ответил, что уже привык, а потом спросил у меня… Но тут мы наконец дошли до ресторанчика. Как оказалось — лишь затем, чтобы увидеть, что свободных столиков там больше не осталось. Так что мы просто отправились гулять по округе. Пару часов спустя перекусили уличной едой. К тому времени мы уже достаточно разговорились и даже держались за руки. Вот так-то. Навстречу нам шли люди, другие люди нас время от времени обгоняли (Ушиджима-кун заранее спросил, не против ли я, если мы будем идти медленно, поскольку он немного перегрузил икроножные мышцы на вчерашнем тренировочном матче. Я была не против, но из-за разницы длин наших шагов мне всё равно приходилось переставлять ноги вдвое быстрее, чем это делал он), и все они видели, что Ушиджима Вакатоши держит меня за руку, и никому не показалось, что это странно, никому! Но самое главное — так не показалось даже мне. На самом деле, я и думать о таком забыла. «Могу я взять тебя за руку, Ячи-сан?» — и сердце даже не попыталось выпрыгнуть из глотки. Как будто я и правда ТАКАЯ девушка. Ну, знаете, которая сумела заполучить восходящую звезду национального волейбола. А не самая обычная Хитока, коварный менеджер-второгодка. Словом, когда мы поравнялись с небольшими открытыми кафешками и кофейной палаткой и Ушиджима-кун начал мне рассказывать о предстоящей выездной игре в Токио, я уже окончательно успела поверить, что всё у меня будет хорошо. А потом случайно повернула голову и увидела на одной из террас маму и её помощника, Кобаяши-сана. Которые ели один на двоих десерт и касались друг друга краями рукавов. Дальше было, наверное, очень смешно. Во всяком случае, со стороны — мне-то, понятное дело, абсолютно точно было не до веселья: я так офонарела от увиденного, что даже икать начала. Сначала потихоньку, но с каждым новым судорожным «И-ик!» всё громче и громче. Я хочу сказать — в первые секунды, пока мозг ещё не успел сопоставить зрительные образы и запустить в голове тревожную сирену, я сама удивилась, почему мой взгляд прямо-таки примагнитился к этой милой паре, которая, по всему видать, так отлично проводит время. Вот мы с Ушиджимой-куном уже в двух шагах от параллельной точки, вот уже в одном — впереди, вот мы идём всё дальше и дальше, а взгляд всё не желает размагничиваться, так что мне приходится оглянуться через плечо, потом повернуть голову назад и ещё назад, пока, наконец, дальше её стало некуда поворачивать. И вот тогда я останавливаюсь, а Ушиджима-кун — нет, потому что мы с ним, хотя и не могли в начале нашей прогулки сразу приладиться к общему ритму, позднее здорово синхронизировались и уже не думали о таких мелочах, как этот самый ритм. Мы целиком погрузились в беседу. Так что он остановился, только когда его рука и моя оказались вытянуты в полную длину, моя вперёд, а его — назад. Наверное, мы и правда смотрелись очень комично, потому что за моей спиной точно кто-то хохотнул. Хорошо, что Ушиджима-кун вообще мало склонен смеяться. — Ячи-сан, что ты делаешь? И тогда я говорю ему: — Сюда, — и утягиваю его за кофейную палатку, чтобы нас не было видно из кафе. Господи, до меня только сейчас дошло, на что это было похоже. Конечно, мы переписываемся уже несколько месяцев, но вот так встретились-то практически впервые, а я уже отдаю односложные команды и куда-то тащу его за руку, словно, ну… СЛОВНО Я ИМЕЮ НА НЕГО ПРАВО. Это конец всей моей жизни, всей, просто всей несвойственная мне самонадеянность, ко всему тому — нахальная. Наверное, именно этим и объяснялось его недоумение. Но тот факт, что мама сегодня проводила вечер в романтической обстановке с Кобаяши-саном, хотя говорила мне, что собирается допоздна работать, в ту минуту шокировал меня куда сильнее, чем собственная социальная неловкость. Так вот почему Кобаяши-сан так часто появляется у нас дома. Дело вовсе не в их с мамой рабочей загруженности. Дело в том, что ОН ЕЙ НРАВИТСЯ. Поэтому она постоянно приглашает его завтракать вместе с нами. Ой-ой-ой. Суббота, арендованный автобус, по дороге на матч Энношита-сан о вчерашнем и словом не обмолвился. Думаю, всё дело в том, что он слишком деликатен. Когда мы в утренних сумерках таскали сумки и грузились в автобус, он помогал мне с вещами и всячески демонстрировал ровную доброжелательность, но мне всё равно было слишком неловко делать вид, что ничего не произошло, поэтому я предприняла хитрый манёвр, чтобы при посадке пропустить между Энношитой-саном и собой Хинату и Кагеяму-куна. Они оба выглядят сосредоточенными и больше молчат. Надеюсь, это хороший знак. Сб., спортивный зал Сэндай-сити, официальная разминка Наверное, не стоило мне так удивляться. Ну то есть — оно ведь к тому и шло на самом-то деле, верно? И Кобаяши-сан уж точно наименее занудный из всех маминых приятелей. Просто — это же мама. В голове не укладывается, что она… Сб., спортивный зал Сэндай-сити, медицинский пункт Дежурный врач только что вытолкал Такеду-сенсея за двери и сам вышел следом за ним, поэтому времени у меня явно немного. Особенно если учесть, что мне сейчас полагается лежать и смотреть в потолок, а не строчить в ежедневнике. Я имею в виду — один раз за сегодня это уже вышло мне боком. Как я вообще могла забыть, что подавать закрученные мячи Ёшимура-кун любит исключительно в мою сторону? Думаю — эта вчерашняя нервотрёпка определённо ослабила мою бдительность. Надеюсь, Ёшимуру-куна это происшествие не выбьет из колеи. Достаточно и того, что оно едва не выбило мозги единственному менеджеру. Сб., главный зал, тренерская скамейка Датеко оторвались на двенадцать очков. Такой высокий блок должен быть запрещён законом. Там же Даже если она правда собирается с ним встречаться, думаю, это не повод для беспокойства. В конце концов, он крайне умный и серьёзный человек. А кроме того — мамин подчинённый, поэтому не в его интересах огорчать её и причинять ей боль. О, Укай-сан маячит судейскому столику и показывает, что хочет взять тайм-аут. Там же КАРАСУНО — В БООООООЙ!!! Там же Ну ПОЧЕМУ сет-пойнт уже второй раз приходится на подачу Железной стены-куна?!! И сколько вообще будет длиться этот сет, до пятидесяти очков, что ли? Там же «Пойдём ещё гулять, Ячи-сан?». Вот что за сообщение маячило на экране моего смартфона со вчерашнего вечера. Как же это МИИИИИЛО :) Там же Ладно, нам ещё четыре сета играть. Если кто и способен бросить вызов чертовски сильному врагу, то это Карасуно. Там же позже чем надо прибыв, бешеной белкой к тебе я несусь. или мячом с кручёной подачи дерзкого первогодки. в опасности голеностоп. брызги в небо летят. Сб., автобус, по дороге домой Мы ЕДЕМ на Национальные! Карасуно возвращается на Национальные!! Я ЗНАЛА, что мы снова туда вернёмся!!! Я просто это знала!!!! Сб., дома, у себя Хотелось бы мне знать, как это мама ухитряется вести себя совершенно как обычно. Прямо сейчас, например, она сгружает чашки в мойку и спрашивает, почему я так неаккуратна со своими вещами. Надо сказать, блокнот действительно слегка потерял форму, даром что оплетён в твёрдую обложку. Вот только моей вины в этом нет. Это всё Укай-сан. Когда Датеко начали вести во втором сете, он одолжил его у меня, потому что сминать что-либо пальцами ему показалось предпочтительнее, чем торчать у линии и психовать. Ещё одно доказательство того, как ему важна наша команда. Написала о победном счёте Ушиджиме-куну. Он ответил, что поздравляет. Дома, ночью Я что, и в самом деле пыталась сочинить хайку о нашем свидании? Какой ужас. Дома, ночью, позже. Нет, ну а что? В конце концов, внятного совета по романтике удалось добиться только от Шимизу-семпай. А она предложила именно поэзию. Ха, похоже, напрасно мама переживает, что у меня недостаточно навыков для успешной карьеры дизайнера по рекламе. По всему видно, что мне следует с головой уйти в сочинительство. Ещё позже Кстати. Шимизу-семпай ведь тоже нужно сообщить победный счёт. Пусть она теперь и учится в университете — именно она приложила все усилия, чтобы поддержать Карасуно в самые тёмные времена. Я знаю, она будет очень рада. Воскресенье Мама готовит кунжутную лапшу. Моя. Мама. Готовит в воскресенье. Причём готовит еду, которая не является любимой ни у меня, ни — я это точно знаю — у неё. Разумеется, Кобаяши-сан сидит за нашим обеденным столом с распечаткой цветопроб в одной руке и графическим планшетом — в другой, и он одет в свой офисный костюм, но его пиджак расстёгнут, а галстук напрочь отсутствует. Интересно, как двум людям, что сидели в кафешке и смеялись, синхронно вонзая ложечки в дынную булочку, вообще удаётся разговаривать о каких-то макетах и пикселях? Понедельник, клубная комната Укай-сан утром рассказывал нам, что договорился о тренировочном матче с Шираторизавой, и что играть мы будем двумя составами: пасовать первогодкам будет Кагеяма-кун, а второгодкам и третьегодкам — Оониши-кун. Сказал, что Датеко не единственная команда, которая встала на порядок выше своего же прошлогоднего уровня. И что поэтому нам нужно подтягивать ВСЕ наши комбинации. После этой новости Ёшимура и Мацубара-кун заметно оживились, а Оониши-кун попросил у меня бумажный пакет и минут десять в него дышал. Надеюсь, он всё-таки найдёт в себе душевные силы противостоять такой мощной команде, пусть и в тренировочном матче. А то Ширабу-кун, по-моему, после полуфинального проигрыша всерьёз нас возненавидел. Надеюсь, мне это только кажется. А ещё надеюсь, что никто не заметит, как я вспыхиваю всякий раз, когда кто-то говорит «Шираторизава». Пн., на автобусной остановке в тени автобусного фонаря думаю о твоих сильных руках, о глазах, в которых тонешь и тонешь, цвета зелёной волны и бурых водорослей дуламан. если бы можно было зарыться пальцами в твои жёсткие волосы, которые лишь кажутся однообразно тёмными, а на деле включают цвета горького кофе и медовой пшеницы, и даже немного тусклую латунь. вспоминая запах душа и дезодоранта, а также свежести мыла и пены для бритья, я как будто снова оказываюсь рядом с тобой в этом прекрасном и безжалостном мире, и тогда мне в голову приходит лишь один вопрос — КАКОГО ЧЁРТА Я ОПЯТЬ ПРОПУСТИЛА НУЖНЫЙ МНЕ АВТОБУС, НЕСЧАСТНАЯ РАСТЯПА?!! Вторник, пятая перемена Ушиджима-кун написал, что вернётся из Токио только к выходным и что с удовольствием повидается со мной ещё раз. Снова не отвечала ему полдня, но в этот раз вовсе не из-за того, что боялась открывать сообщение, — я его вообще не заметила, потому что на обеденном перерыве мы собирались в клубной комнате. Когда я вошла, там было чертовски шумно, и Нишиноя-сан как раз выхватывал у Цукишимы-куна спортивный ежемесячник, где была помещена фотография нашего связующего. На этом фото Кагеяма-кун в тренировочной форме разбегался для подачи, а лицо у него при этом было совершенно маньячное. Я даже порадовалась, что меня не было рядом, когда журналисты делали этот снимок. Иногда Кагеяма-кун может быть по-настоящему хищным. Словом, сперва все подкалывали Кагеяму-куна и вырывали друг у друга эту статью, потом Ноя-сан прочитал нам сообщения от семпаев, которые вчера передали через него поздравления команде. Энношита-сан выглядел так, словно у него гора Фудзи с плеч свалилась, или даже что-нибудь потяжелее. От души за него порадовалась: теперь уже никто не скажет, что он никудышная замена для Дайчи-сана. Даже если учесть, что кроме самого Энношиты-сана такого никогда и никто не говорил. Когда мы летом ездили в Токио на неделю тренировочного лагеря с академической группой Фукуродани, он даже говорил Танаке-сану, что считает правильным уступить ему капитанский пост. Танака-сан в ответ огрел его наколенниками по затылку и велел перестать уже прибедняться. Я это знаю, потому что как раз кралась за их спинами в прачечную с корзиной для стирки. О, Танака-сан, движущая сила и отвага Карасуно. Никогда вам не понять, каково это — сомневаться себе и быть придавленным ответственностью. Вт., клубная комната, после тренировочного матча Карасуно/Шираторизава, сетов проиграно: 5 из 6-ти. Экспериментальные составы, да, Укай-сан? В жизни не была на таком жутком тренировочном матче. Вт., дома, у себя Кхм, я, конечно, ничего не вижу странного в том, что моя мама не считает свою дочь великим детективом, но алё — если она не собирается ставить меня в известность относительно всех этих свиданий с Кобаяши-саном, то ей тогда, наверное, не стоило загружать в мойку бокалы из-под шампанского и блюдо с остатками рисовой глазури? Однажды я наберусь смелости и спрошу её прямо. Когда-нибудь — обязательно. Лет этак через десять. В чате от Ушиджимы-куна ничего. Возможно, он сейчас занят подготовкой к отъезду — уверена, человек вроде Ушиджимы-куна подойдёт к такому со всей ответственностью и вниманием. равномерное напряжение мускулов под тонкой чёрной тканью радует глаз сталкера-блондиночки. футболка тебе не к лицу. СНИМИ ЕЁ, СНИМИ ЕЁ, СНИМИ. Суббота, у себя Только что вернулась от Ушиджимы-куна. Невероятно, но мамы до сих пор нет — она, конечно, предупреждала, что планирует сегодня поработать сверхурочно, но мне всё равно почему-то кажется, что это в лучшем случае полуправда. Но сейчас меня это мало беспокоит. Что важнее — кажется, я не нравлюсь Ушиджиме-куну. Ну то есть, может быть, и нравлюсь, но совсем не так, как он нравится мне. Сомневаюсь, что после встречи со мной он не спит по ночам и сочиняет идиотские стихи. А то, что мы с ним вообще начали встречаться — всего лишь стечение обстоятельств, причём, как сегодня выяснилось, не самых благоприятных для Ушиджимы-куна. А я не желаю ему неприятностей. Пусть их отсутствие и будет означать, что я больше не нужна. Ну или я как обычно всё драматизирую и предполагаю худшее. В конце концов, сегодняшний день получился очень славным: Ушиджима-кун встретил меня прямо на станции, сказав, что не хотел снова заставлять меня плутать по его кампусу. Потом мы немного погуляли и обсудили его поездку. Потом, когда мы пришли в ресторан, молодая улыбающаяся женщина, немного смахивавшая на Кобаяши-сана в районе бровей и переносицы, отвела нас за столик у окна, и там Ушиджима-кун рассказывал мне, что «Торай Эрроуз» из Судзиоки предложили ему подписать контракт, а я без конца поправляла волосы и передвигала с места на место стакан с водой. Потом я спросила, как себя чувствуют его икроножные мышцы, и он ответил, что гораздо лучше, следом поблагодарив меня за такое внимание к его икроножным мышцам. Честное слово, если бы не его серьёзное лицо, я бы снова подумала, что он меня стебёт. Всё-таки Ушиджима-кун очень своеобразный человек. Не знаю, можно ли назвать сегодняшнюю встречу свиданием, потому что вскоре после того, как нам принесли дымящиеся чашки и тарелку с суши, к нам присоединился Тендо-сан, который возвращался с работы и как раз оказался неподалёку. Я видела, как Ушиджима-кун отвечает ему в чате и пишет, где он может нас найти. Это произошло где-то посреди обсуждения икроножных мышц, поэтому я всё ещё была красная, как рыба-фугу, и, конечно, от души порадовалась, что у них не подключена видеосвязь. Не то чтобы я не была рада увидеть Тендо-сана. Вне волейбольной площадки он меня почти не пугает, и он тоже стал чертовски взрослым, как и Ушиджима-кун. Только, конечно, совсем по-другому: он ещё сильнее вытянулся и выкрасил волосы в чёрный цвет. Они у него теперь немного длиннее, чем надо, и он убирает их назад кожаным шнурком. Без постоянных тренировок он сделался ещё более худощавым (я заметила, что его лопатки так и торчали из-под чёрной водолазки), а в движениях ярче проступила какая-то угловатая грация. Войдя, Тендо-сан улыбнулся акульей улыбкой и двинулся прямо к нам, всем видом обещая привнести ноту развязности и сумбура в нашу осторожную идиллию. — Посмотрите-ка, кто здесь свил любовное гнёздышко, — пропел он, отодвигая стул. Не знаю, чего мне захотелось больше: бросить в него салфеткой или самой за ней спрятаться. — Тендо, — поприветствовал его Ушиджима-кун. — Как всё прошло? — и пояснил для меня, что Тендо-сан сейчас пытается получить более высокооплачиваемую подработку, которую было бы удобнее совмещать с учёбой. Лицо Тендо-сана скривилось в неопределённой гримасе. — Честно говоря, я уж начинаю жалеть, что не провёл этот день по твоему примеру — с милой маленькой девушкой, — тут он мне подмигнул и, решительно присвоив стакан с водой, к которому Ушиджима-кун ещё не притрагивался, запустил туда соломинку. — Ну что, Вакатоши-кун, уже рассказывал Яччан о выездной игре со сборной Италии? Я, конечно, страшно удивилась: — Правда? Японская национальная команда отправляется в Европу? Потрясающе, но разве это не значит, что ближайшие выходные я проведу дома и, скорее всего, в одиночестве? Всё-таки к хорошему привыкаешь очень быстро. — Это будет товарищеская игра, — сказал Ушиджима-кун. — А заодно и твой первый матч на международной арене, да-да-да. Послушай, Вакатоши-кун, ты просто обязан наколоть себе куда-нибудь имя Яччан, чтобы во время заплыва в фонтане весь мир узнал, как ей повезло. — Прекрати, ты её смущаешь, — и правда, щёки у меня действительно запылали, к немалому веселью Тендо-сана. Удивительно, как это сам Ушиджима-кун остался настолько невозмутимым. Хотя я вообще не уверена, что в мире существует что-либо, способное его смутить. Когда мы гуляли в пятницу и я вдруг ни с того ни с сего потащила его прятаться за кофейную палатку, он даже глазом не моргнул. Ну или просто-напросто не слишком въехал в мои манёвры, тоже возможно. Стойте-ка, а что это за заплыв в фонтане такой? — Многолетняя традиция японской сборной, — объяснил Тендо-сан, ухмыляясь. — Окунуться в фонтан и как можно дольше простоять под градом из бьющей воды. На счастье. Разумеется, туристы их часто фотографируют. Я прямо опешила. — А это никакие законы не нарушает?.. — Это же Италия, — и Тендо-сан подхватил палочками суши, как будто его слова что-либо объясняли. Наверное, они меня разыгрывают. Я оглянулась на своего Вроде-Как-Парня: — Ты и правда собираешься это сделать, Ушиджима-кун? — воображение не знало, работать ему в полную силу или, напротив, буксовать. — Почему бы и нет? Это весело, — пожал плечами Тендо-сан. — Мне так не кажется, — возразил Ушиджима-кун. В этот момент его мобильник начал вибрировать, но он тут же перевёл звонок в голосовую почту, едва взглянув при этом на имя звонившего. — К тому же, я слышал, что в Италии сейчас довольно холодно. Но если дело в командных традициях, не думаю, что имею право уклоняться. «Уклоняться» от затеи подурачиться в фонтане. Нет, он и правда невероятен. — У тебя такое лицо, словно ты увидела инопланетянина, Яччан. — Нет… почему? Просто я никогда не представляла… — Его без рубашки? — ввернул Тендо-сан с улыбочкой. — Нет! — я так дёрнулась, что едва не улетела со стула, и в очередной раз залилась краской. Потому что очень даже представляла, ещё как. Но я лучше сама залезу в фонтан без рубашки, чем буду посвящать в такое Тендо-сана. В общем, вот так мы болтали ещё некоторое время, и с каждой минутой я чувствовала себя всё более раскованно, даром что Тендо-сан, похоже, был серьёзно настроен смущать меня каждые десять минут. Он болтал без умолку и заразил своей небрежной лёгкостью не только меня, но даже Ушиджиму-куна. Ну, насколько это было возможно, само собой. Учитывая его склад ума. Целый час пролетел, как одна минута. А потом я спросила Ушиджиму-куна, часто ли он бывает дома и не скучает ли по семье, и по его лицу пробежала тень. — Я бы не хотел говорить об этом, — ответил он как и всегда ровно, но на меня аж холодом повеяло. И тут его мобильник зазвонил снова. — Прошу прощения. И он вышел из-за стола. Я оторопело уставилась на Тендо-сана. — Я что-то не то сказала, или?.. Тендо-сан сделался кислым, как незрелый лимон, но лишь на мгновение. — У него сложные отношения с семьёй матери, — ответил он. — Разве Вакатоши-кун тебе не рассказывал? Если подумать… Нет. Я покачала головой. Тогда Тендо-сан, понизив на всякий случай голос, рассказал мне, что родители Ушиджимы-куна развелись пару лет назад, и после этого его отец жил за границей, но в начале лета вернулся, и с тех самых пор ситуация в их доме очень напряжённая. — Это отец научил его играть в волейбол, — говорил Тендо-сан, а я, обернувшись через плечо, смотрела на Ушиджиму-куна, который стоял снаружи, за стеклянными дверями, и разговаривал по телефону. Его лицо абсолютно ничего не выражало. — Знаешь ли, Яччан, волейбол — это почти единственное, чем он занимается со страстью. Он очень уважает свою мать, но она, кажется, не особенно одобряет его спортивную карьеру. К этому всему, его родители оба страшно вспыльчивые. Вакатоши-кун за каникулы едва нервное расстройство не заработал, пытаясь заставить их ссориться хоть немного пореже. А ведь они сейчас даже не живут вместе. Я почувствовала себя просто хуже некуда. — Ох, мне так жаль. — Забудь, — Тендо-сан улыбнулся мне, как он, наверное, думал, успокаивающе, но от этого зрелища меня прямо пробрало. — В конце концов, это не проблемы Вакатоши-куна. Пусть взрослые люди сами разбираются со своими убеждениями и чувствами — иначе для чего они вообще взрослели? — Но если вы говорите, что Ушиджима-кун был близок к нервному расстройству… Я хочу сказать: не удивительно, что он посвящает волейболу столько времени. — Да, да, — Тендо-сан беззаботно откинулся на спинку стула. — Он нечасто говорит о своих переживаниях, но сейчас всё уже не так плохо. Вот в начале лета он и правда был не в ладах с собой. Наверное, поэтому так в тебя и вцепился. Я просто физически почувствовала, как мир покрывается трещинами и крошится. — Вы о чём? Вцепился в меня?.. Не знаю, что он собирался ответить: Ушиджима-кун вернулся именно в этот момент и предложил нам пойти пройтись. Мы снова держались за руки, и он ничем не показал, что досадует на меня из-за того, что мои слова ему напомнили о семейных неурядицах. Вот на моём лице, вероятно, что-то такое отражалось, потому что Тендо-сан очень скоро заявил, что нам всем необходимо рассеяться после непростой недели и что тут неподалёку как раз крутят один милый фильм и жарят самый хрустящий попкорн во всём Мияги. В кинотеатре, где пахло карамельным сиропом и сладкой ватой, Тендо-сан быстренько запихнул нас с Ушиджимой-куном в одну очередь, а сам усвистел в другую, добывать три ведра попкорна и 3D-очки. Что сказать: мне очень повезло, что Ушиджиме-куну не расхотелось держать меня за руку, потому что «милый фильм» Тендо-сана оказался блади-хоррором с мертвецами и дьявольскими невестами. С очень БОЛЬШИМ количеством дьявольских невест. Серьёзно, я их там насчитала штук восемь, а ведь добрую половину времени смотрела даже не на экран, а в плечо Ушиджимы-куна. — Это был самый качающий саундтрек со времён «Топоров и пил», — сообщил нам Тендо-сан, когда после сеанса мы выбрались в кафетерий, и Ушиджима-кун купил мне горячий шоколад в бумажном стаканчике, потому что мои зубы всё ещё выбивали дробь. — А в последней сцене, когда Ишикава-сенсей наконец очнулся от своей кошмарной комы и медсестра пришла отсоединять его от системы ИВЛ, вы заметили, что у неё нет рта? Мне стоило нечеловеческих усилий сдержаться и не попросить Ушиджиму-куна отвезти меня домой на метро. Но ещё в вагоне, почти пустом, но зато с парой подозрительных мужчин, которые очень пристально смотрели прямо на меня, я вдруг поняла, что мне сейчас слишком грустно, чтобы бояться. Тендо-сан сказал, что Ушиджима-кун был не в ладах с собой, когда я летом появилась в поле его зрения. Значит ли это, что я, возможно, и не нравлюсь ему как девушка? Возможно, он просто эмоционально вымотался и хотел, не знаю, тепла? Побыть с кем-то, кто помог бы ему отвлечься? С кем-то, кто абсолютно никак не пересекался с его домашними проблемами? Я и сама не представляла, насколько сильно он мне нравится. Но что как нет во мне того, что понравилось бы ему, понравилось бы по-настоящему? Что, если его родители перестанут ругаться, и необходимость в эмоциональной отдушине исчезнет? Я не к тому это пишу, что надеюсь на усиление их ссоры. Просто — как я вообще буду без Ушиджимы-куна? По-моему, моё сердце сейчас разлетится вдребезги. Не забыть: 1. Помочь маме разобрать образцы упаковочной бумаги; 2. Доретушировать постер к Национальным и сверить его с Такедой-сенсеем. Опционально — перекрасить волосы Карасуно-куна из рыжего в чёрный; 3. Постирать тренировочную форму; 4. Зачахнуть в тоске. Воскресенье Обнаружила, что чахнуть в тоске, когда твоя мама, напевая, летает по квартире, планируя на ужин фантастическое меню, очень трудно. Ещё она не расстаётся со своим смартфоном, который через каждые пять минут мелодично сообщает ей о новом письме. Приподнятое настроение, впрочем, совсем не мешает маме придираться к моему постеру с Карасуно-куном. Она говорит, что цвета слишком агрессивные и просто-таки бьют по глазам. Буквально до мигрени. Ха, знаешь что, мама, агрессивно — это как раз то, как я сейчас себя чувствую. Вернее, чувствовала бы, не будь я от природы такой конформисткой. Поводов предостаточно: 1. Команда, которая так много трудилась, чтобы улучшить и отточить своё прежнее оружие и выковать новое, во второй раз прошла на Национальные благодаря своему потрясающему упорству. Едва ли они заслужили мои прогулы и постоянное враньё. 2. Моя мама встречается со своим помощником прямо у меня за спиной и, судя по всему, беззастенчиво наслаждается жизнью. Не то чтобы я не рада видеть маму счастливой. Но я до трясучки боюсь, что у них с Кобаяши-саном что-нибудь пойдёт не так и она будет огорчена и разочарована. К тому же: если у них всё окажется серьёзно, то когда-нибудь они неизбежно оставят свои шпионские манёвры, и тогда мне придётся КАК-ТО НА ЭТО РЕАГИРОВАТЬ. Ещё одно испытание для социально неловкой меня. 3. Парень, который занимает все мои мысли и которому я посвящаю ужасающе кривые хайку, подавлен семейными разногласиями, хотя и умело это скрывает. Не говоря уже о том, что я, кажется, являюсь для него тем же, кем для меня самой является Энношита-сан: то есть человеком, чьё присутствие успокаивает и помогает сбросить нервное напряжение. Человеком, которым ты поэтому дорожишь, но который не заставит тебя мечтать о нём по ночам и не пробудит в тебе тот особенный трепет, что так согревает и одновременно окатывает ледяным душем. 4. Со всей этой беготнёй и нервами, которые наложились на обязанности менеджера и стрессы после двух решающих матчей, я основательно съехала в учёбе и не имею ни малейшего представления, каким образом мне въезжать обратно, если свободного времени с каждым днём становится только меньше. Помню, как в прошлом месяце я заходила на школьный сайт и показывала маме результаты контрольного тестирования. Результаты этого месяца лучше не показывать НИКОМУ. 5. За мной полночи гонялись дьявольские невесты, злобно хохоча и выкрикивая мне вслед, что Ушиджима-кун никогда меня не полюбит и что он слишком хорош для такой, как я. Кончилось тем, что я схватила какое-то копьё и основательно продырявила ближайшую из невест, после чего проснулась в самом скверном расположении духа. И с чего бы это расцветке волейбольного постера не быть агрессивной, мамочка, даже не знаю. Дома, позже Кобаяши-сан заезжал к нам домой, привозил маме новые копии цветопроб и в итоге остался на ужин. Пока мама раскладывала столовые приборы и доливала воду в соус-подливку, я занимала его разговором в гостиной. Так вот, оказывается, рыба-фугу вовсе не красная, как я до недавнего времени считала. Не нужно мне было сравнивать с ней своё лицо, когда меня что-то смущает или я прихожу в замешательство. Она, скорее, жёлтенькая такая. Понедельник, клубная комната Так, остальные сейчас убирают зал, я им сказала, что отлучусь на пару минут, чтобы занести планшетку Такеды-сенсея в клубную комнату, и вот уже около получаса торчу здесь и пытаюсь справиться с приступами тошноты и своими ватными ногами. В конце тренировки я помогала Хинате-куну с растяжкой, это значит — уперлась коленом в его спину и изо всех сил нажимала руками ему на плечи. Потом Укай-сан и Такеда-сенсей вышли покурить, а я вспомнила, что так и не согласовала с ними цветовую гамму нашего постера, и, перепоручив плечи Хинаты-куна Кагеяме-куну, вытянула из рюкзака распечатанный образец и пошла вслед за тренерами. На улице было очень холодно. Они стояли у начала ступеней и дышали друг на друга сигаретным дымом, а я, наверное, слишком долго простояла рядом с ними и в результате пассивно обкурилась. Ничем иным не могу объяснить, чего ради я отправила Ушиджиме-куну все свои стихи и где в этот момент была моя голова. Не могла же она укатиться, верно? Я бы тогда не сумела разблокировать смартфон. О, и кстати, вот ещё новость: предложенная мной расцветка вовсе не показалась Такеде-сенсею агрессивной. Одно из двух — либо мама совершенно ничего не понимает в дизайне (что вряд ли, учитывая её профессию и довольно важный пост), либо Такеде-сенсею не чужда агрессорская жилка. Пн., на автобусной остановке Ушиджима-кун только что прислал мне сообщение, где спрашивал, не смогу ли я приехать к нему среди учебной недели, потому что на выходных они улетают в Европу, а дальше начинается официальный игровой сезон в университетской лиге, и он вообще не знает, когда мы будем видеться. Или, если я хочу, ОН может приехать КО МНЕ. Ему всё равно нужно побывать дома, и если у меня не занят четверг, он мог бы зайти за мной после занятий. Ещё он написал, что крайне плохо разбирается в поэзии, но я, наверное, очень сильно продвинулась в этой области. И что ему понравилось сравнение с бешеной белкой. Оно, он считает, очень милое. Вот так-то. Мамочки, куда я подевала бумажный пакет? Пн., дома Если Ушиджиме-куну так необходимо встретиться со мной, означает ли это, что я для него — не просто способ отвлечься от треволнений? Пн., дома, очень поздним вечером Почему мама и Кобаяши-сан так громко орут в гостиной? И почему используют при этом столько полиграфических терминов? Какой вообще толк подслушивать, если понимаешь только слово через десять? Вторник, сдвоенная биология Отлично, я это сделала. Не скажу, что уверена во всех до одного ответах, но по крайней мере этот тест я точно не завалила. Пожалуй, вновь обретённая гордость и уверенность хорошей ученицы стоила одной бессонной ночи за книгами. И ещё я правильно описала окрас рыбы-фугу, и для этого мне даже не пришлось гуглить под партой про иглокожих. Огромное вам спасибо, Кобаяши-сан. Интересный факт: Цукишима-кун, подобно Кагеяме-куну, начал спиливать ногти маникюрной пилочкой. Когда я его за этим застала, он поправил очки и сообщил мне, что если эта информация просочится за наш с ним узкий круг, он будет вынужден меня убить. Ох уж эти мне парни. Среда, первая перемена Квадратные корни, ну ПОЧЕМУ я была так невнимательна при вычислении квадратных корней??? Ещё одна ночь без сна — похоже, у меня это уже превращается в традицию. Только на сей раз я не занималась, а сидела в чате с Шимизу-семпай. Четверг, в автобусе, по дороге домой Пообещала Хитоми-чан, что отретуширую её фотографии совершенно бесплатно, если она согласится прибраться за меня в классе после уроков, и, не дав ей ответить, сунула ей в руки пакет для мусора и выскочила за дверь. На самом деле, я до сих пор не могу поверить, что оказалась на такое способна, причём это в меня даже не вселился демон, и табачным дымом на меня тоже не надышали. Я проделала это сама, находясь в ясном уме и полном сознании! Вот это да. По-моему, сегодня я стала самой настоящей грубиянкой. Но у меня совершенно не было выбора, правда. Мне просто НУЖНО было уйти пораньше, чтобы удалиться на безопасное расстояние от школы и перехватить Ушиджиму-куна, который собирался меня встречать. И которого поэтому могли увидеть в моём обществе. Например, кто-нибудь из волейбольного клуба, потому что Укай-сан отменил вечернюю тренировку, чтобы хоть немного уравновесить многократно возросшие нагрузки. Даже думать не хочу, что будет, застукай меня Хината-кун рука об руку с Ушиджимой-куном. Если маленький ас Карасуно скончается от удивления, это будет на моей совести. Ладно, об этом после. Стоило мне снова оказаться рядом с Ушиджимой-куном, все посторонние мысли растаяли, как весенний снег. Наверное, я уже могла бы немного привыкнуть к тому впечатлению, которое он на меня производит, но почему-то всякий раз, когда я его вижу, моё сердце словно бы переворачивается. И ещё в первую минуту немного страшно. Как будто я стою на самом краю десятиметровой вышки и собираюсь сделать ещё один шаг. Не моя вина, что он такой высокий и широкоплечий, это первое. Второе — начиная с этого дня, я больше никогда не буду в себе сомневаться. Если кто-нибудь (ладно, практически всегда этот кто-нибудь — я сама) когда-нибудь скажет, что я чего-то не могу или чего-то не достойна, я ни за что не прислушаюсь к этим словам. Потому что Ушиджима-кун нуждается во мне не просто как в человеке-успокоительном. Он сам сказал мне это. Правда, сначала он сказал, что собирался заглянуть в свою старую школу и повидаться с тренером, и у меня сердце с разгону вмазалось в подошвы. Потому что мы уже как раз держались за руки и шли — как оказалось, в сторону Шираторизавы. Ну или в сторону автобусной остановки, чтобы ЕХАТЬ в Шираторизаву, если у меня устали ноги и я не хочу идти пешком. Я бы обязательно оценила такую заботу со стороны Ушиджимы-куна, если бы мои несчастные мозги не были заняты мыслью о том, что Я собираюсь появиться в ШИРАТОРИЗАВЕ, держась при этом ЗА РУКУ с УШИДЖИМОЙ ВАКАТОШИ. Даже не знаю, какой из всех этих поводов для паники и в самом деле её вызвал, выбирайте любой. На самом деле, тут и одного из них было бы предостаточно. Не то что совокупности. К счастью, я тут же подумала, что могу, наверное, подождать его за воротами. Потому что: а) на территорию школы наверняка не пускают посторонних, а ведь даже Ушиджима-кун теперь является для Шираторизавы посторонним, он же закончил её почти год назад. Что уж говорить обо мне; б) Ушиджима-кун, вероятно, и сам не собирается тащить меня прямо в спортивный зал. Едва ли моё присутствие там вообще уместно. А если Гошики-кун или Ширабу-кун опознают во мне менеджера Карасуно, так и попросту опасно. Поэтому я ничего не сказала Ушиджиме-куну, и мы сели в автобус (хотя на самом деле нам всю дорогу пришлось стоять), а по пути я рассказала ему, как мама уже много недель настаивает, чтобы я выбирала себе колледж, хотя я ещё довольно смутно себе представляю, чего хочу от взрослой жизни и какая профессия мне по душе. И что я хорошо знаю, каково это — расти в неполной семье, поэтому очень ему сочувствую. Я не боялась рассердить Ушиджиму-куна, так как вообще ни одной минуты не сомневалась, что Тендо-сан рассказал ему о том нашем разговоре в кафе. В конце концов, Тендо-сан даже знает пароль от его интернет-аккаунта. Глупо было бы считать, что они не делятся такого рода информацией. Ушиджима-кун ответил мне не сразу, потому что именно в этот момент кто-то, наверное, попытался перебежать дорогу прямо перед автобусом, и тот затормозил так резко, что меня буквально бросило на Ушиджиму-куна. Который не растерял свои спортивные рефлексы и очень ловко меня поймал. Целых три секунды мы практически обнимались. И я могла вдыхать его запах. Это снова было какое-то мыло и спортивный дезодорант, но на этот раз к этому всему примешивался солоноватый запах пота. Поэтому если бы Ушиджима-кун не отпустил меня сам, я бы вообще никогда от него не отлипла — до такой степени мне снесло крышу. Когда он сказал «Спасибо тебе за поддержку, Ячи-сан», я даже не сразу поняла, за что он вообще меня благодарит. Всю дорогу до Шираторизавы он рассказывал мне, как играл в волейбол в детстве с папой и как сильно хотел быть похожим на тех великолепных игроков, о которых тот ему говорил. А я что-то отвечала и, видимо, даже впопад, потому что он ни разу не спросил, отчего я так притормаживаю и не обкурилась ли я. Я хочу сказать — поддерживать беседу, когда кровь так сильно стучит в голове и когда мне так хочется обнять Ушиджиму-куна ещё раз, это по-настоящему ТРУДНО. Пока мы шли к его школе, я была как будто в тумане. Отрезвило меня лишь тогда, когда выяснилось, что он не собирается оставлять меня ждать за воротами. А дальше ужас, отразившийся на моём лице, и сбивчивые отговорки, которые я выпаливала, сочиняя прямо на ходу, заставили его нахмуриться и спросить: — Ты что, меня стесняешься, Ячи-сан? Не знаю, от чего я оторопела сильнее. От того ли, что он встречался со мной вживую уже в третий раз и до сих пор не расколол меня и не понял, что стесняюсь я АБСОЛЮТНО ВСЕГО. Или же от того, что посчитал, будто я могу стесняться ЕГО общества. Когда на самом деле это ОН должен стесняться быть увиденным с кем-то, вроде МЕНЯ! Потому что я, ну… всего лишь я. Всего лишь второгодка-менеджер, рядом с которой вы чувствуете себя спокойным, потому что она, подобно электронному магниту, притягивает к себе все тревоги в радиусе пары миль, и таким образом вам уже просто не из-за чего нервничать. Когда я попыталась это объяснить, Ушиджима-кун и сам оторопел. — Да, — ответил Ушиджима-кун, и он смотрел на меня с таким видом, словно не мог поверить своим ушам. — Мне правда очень спокойно и хорошо, когда мы разговариваем. Чего я не понимаю — каким образом это мешает мне быть с тобой? Солнце, которое весь день пряталось за тучами, выбрало именно эту минуту, чтобы ненадолго показаться и осветить тёмные волосы Ушиджимы-куна, и тут сразу стало хорошо видно, что они на деле включают в себя куда больше оттенков, не идентичных по цвету. Что я, конечно, заметила уже давно. Ещё оно осветило парадный вход огромной школы, перед которой мы стояли, вцепившись друг в друга взглядами. А потом солнце скрылось, и я почувствовала за шиворотом холод ледяного душа. Но в то же время — и будоражащее тепло. — Я только хотела сказать, — здесь вдруг разом произошло очень много вещей, а именно: я снова начала икать, у меня заслезились глаза и потекло из носа, — что ты очень сильно мне нравишься, Ушиджима-кун. — Как и ты мне, — сказал он в ответ и кивнул, словно речь шла о чём-нибудь совсем обычном и давно между нами решённом. — Скажи, Ячи-сан, у тебя бумажных платков не найдётся? Люди могут подумать, что я тебя чем-то обидел. Когда мы получили пропуск на территорию Шираторизавы, я всё ещё икала, но не сильно. Впервые в жизни мне было совершенно всё равно, как к этому отнесётся здешний волейбольный клуб или кто-нибудь ещё — в конце концов, когда все твои мечты сбываются, у тебя просто не остаётся внутренних ресурсов на переживания. Даже по поводу таких вещей, как икота и социальная неловкость.