Я, Нотт

      — Вы хотите, чтобы я сама, по своей воле, занималась Темными искусствами?! — неверяще глядя на меня, проговорила Пандора. — Да вы… Да вы!...       — В своем ли я уме? — поднимаю я бровь в ответном жесте. — В полнейшем. А что вас смущает, мисс Фримэн?       — Да вы спятили, — нервно усмехнулась она. — Да чтобы я, по своей воле, полезла в эту чистокровную грязь!...       — А то, что вы, как оказалось, сами являетесь чистокровной, ничего для вас не значит? — спрашиваю я. Не заостряя внимания на том, что слова «чистокровный» и «грязь» как-то не очень сочетаются между собой. Даже просто лингвистически.       — Всю жизнь была магглорожденной, и не считаю нужным ничего менять! — огрызнулась она в ответ, с вызовом вздернув подбородок.       — Ох, — устало вздохнул я и опустился в кресло — дело происходило в одной из гостиной Адамс-мэнора. — Считайте себя кем угодно, мисс Фримэн — в конце концов, вам осталось уже меньше месяца до совершеннолетия, и вы вольны сами для себя решать, кем быть, а кем не быть. Но прежде, чем вы гордо отринете свое наследие, — на этой фразе она метнула на меня испепеляющий взгляд, — подумайте вот о чем. Вы, как я понимаю, готовы на очень многое ради тех, кто вам дорог. Ваши друзья, — выдерживаю небольшую паузу. — И Молли.       Тут она явственно побледнела, отчего её лицо приобрело цвет серой известки. Обхватив себя руками, Пандора наклонила голову, уставившись в пол.       — Да, — тихо произнесла она. — Да, так и есть.       — А теперь просто прикиньте расклад сил, которым нам всем невольно придется противостоять, — жестко произношу я. — Сможете вы отстоять близких людей с теми знаниями и умениями, что у вас сейчас есть? Молчите, — усмехнулся я. — А ведь знаете, что нет.       Между нами повисло молчание. Напряженное, недоброе молчание! Несмотря на все, что я только что сказал, Пандора сомневалась. Да что там: ей была противна сама мысль, что она станет заниматься ненавистными Темными искусствами — поверхностная легиллименция недвусмысленно об этом сигнализировала. Да еще и по чьему наущению? Чистокровного. Мужчины. Черного мага!       Того, кто увел у неё девушку, которую, как ей мнилось, Пандора любила.       «Мнилось» — потому что, хоть убейте, я не верю в «истинную и вечную любовь» в шестнадцать лет! Да и вообще — в расхваленную любовь с первого взгляда.       Нет, я вполне могу допустить, что в одном случае на миллион два совершенно незнакомых человека могут с одного взгляда вдруг понять, что созданы друг для друга! Но в подавляющем большинстве подобным образом проявляется обычное физиологическое влечение. И подростки в период полового созревания особенно чутко реагируют на подобные скачки гормонов.       Взять всех героев классических романов, вроде «Ромео и Джульетта». Сколько отпрыскам Монтекки и Капулетти было лет, когда они «влюбились» друг в друга? Ему — шестнадцать, ей — без двух недель четырнадцать. Сущие дети, которые только начали взрослеть! Ну, по современным меркам, конечно же — тогда в Эпоху Возрождения, при средней продолжительности жизни в 30-35 лет, Джульетте полагалось уже замуж выскочить и готовиться к материнству. Но сам факт: их влечение было, скорее всего, результатом больше подростковых гормонов и остроты ощущений от встреч с отпрыском враждебной семьи — не более того.       Настоящая же любовь не появляется «вдруг». Она нарабатывается, кропотливо и подчас долго. И нет, это не пропаганда принципа «стерпится-слюбится». Скорее уж, того самого пресловутого равноправия, что отвергают как стуканутые радфемки, так и не менее ушибленные сторонники «посконности и духовности».       Любовь. Она редко строится на какой-то дикой африканской страсти. Скорее уж, на взаимном уважении. Взять хоть тех же Беллу с Рабастаном: несмотря на то, что они сами такие же подростки, как Дора, Молли и Артур — у них были весьма высокие шансы на ту самую Любовь с Большой Буквы! Сейчас, конечно, это было скорее крепкая дружба и уважение друг к другу — но ведь это и есть зачатки настоящей любви, разве нет? Хотя, наверняка, и страсть там присутствовала — куда без неё в их возрасте? Иначе и быть не может. И совместные испытания, вроде Темной метки и моего «Отряда Нотта» — лишь закаляли это сочетание чувств.       Так вот. Я сомневался в том, что ориентация Пандоры Фримэн на женщин когда-нибудь изменится: слишком сильно некоторые недо-мужчины в свое время отвратили её от нашего пола. А вот в то, что она найдет себе какую-нибудь хорошую девочку вместо Молли, считал вполне возможным. Возможно, я даже поспособствую ей в этом деле — опять же, с выгодой для себя. Артур же смог, в конце концов, понять и принять тот факт, что их с Мелиссой обжимашки по углам — не настоящие чувства, а просто школьная влюбленность? Значит, и Пандора может дойти до этого. Несмотря на все мои нелицеприятные мысли в её сторону, она отнюдь не дура!       Возвращаясь к нашему с ней разговору, надо отметить, что негритянка по-прежнему хмурилась, не в силах принять решение.       — Мисс Фримэн, — тяжело вздыхаю я. — Давайте взглянем на проблему с другой стороны, м?       Дождавшись хмурого взгляда в свою сторону, я продолжил, чуть подавшись вперед:       — Без вашего Родового, — я выделил последнее слово, — таланта к вуду вы будете чертовски, феерически бесполезны в грядущем противостоянии! Артур всерьез штудирует материалы по стихийной магии — не Темной, но мощной и доступной только некоторым чистокровным Родам. Андромеда — Блэк, а потому какие-то семейные проклятья знает. Молли уже потихоньку перенимает у меня знания по демонологии и вовсю интересуется знаниями по друидизму. А вы в этой компании, — наклоняю голову на бок и прищуриваюсь, — самое слабое звено. Вас это устраивает?       — Нет, — сжав зубы, буркнула Пандора.       — Чудно, — сухо произношу я, поднимаясь. — В таком случае жду вас через час в подвале миссис Фрамп. Она проведет… вводную лекцию.       Я легко поднялся и выскользнул из гостиной, не давая Пандоре времени возразить. Несмотря на все и всяческие аргументы, вполне в её духе было в самый последний момент ответить резким отказом — просто назло. А так, оставив её наедине с собой, я дам ей время переварить собственный яд и принять правильное решение. И часа для этого, на мой взгляд, вполне должно хватить.       И верно: спустя оговоренное время девушка стояла на пороге логова бабули Адамс, переводя хмурый взгляд с меня на миссис Фрамп.       — А, явилась, дорогуша, — проскрипела старуха, поднимая голову от все того же огромного котла, в котором кипела на этот раз ярко-фиолетовая жижа. Как я понял, это было то же зелье, что и неделю назад, рассчитанное на длительную варку. И цвет оно будет менять еще не раз и не два — сам я из объяснений бабули понял дай Мерлин половину. Никогда не был силен даже в теории зелий.       А старуха тем временем, хитро прищурившись, поманила Пандору кривым пальцем:       — Ну, подойди, подойди, погляжу хоть на тебя. Да не бойся, не кусаюсь… обычно, — при это фразе бабка мерзко захихикала.       Девушка метнула на меня быстрый взгляд, но, упрямо сжав кулаки, шагнула вперед.       — Так-так, — скрипела миссис Фрамп, разглядывая Пандору со всех сторон. — Ты, значит, у нас наследница Темного Рода?       — Я не наследница! — сквозь сжатые зубы выпалила Дора. Но бабуля Адамс лишь расхохоталась на это:       — Какая экспрессия, какие эмоции! Узнаю старую добрую карибскую кровь. Да… старую, очень старую… — она мечтательно прищурилась, глядя на негритянку, будто вспоминая что-то. Но почти сразу вернулась с небес на землю: — А вот насчет того, наследница ты, девочка, или нет, решать уж никак не тебе! Ежели пришла — значит, мистер Нотт описал тебе расклады. И потому я спрошу еще раз, — тут она остановилась напротив Пандоры и взглянула в её глаза. — Ты готова пробудить свое наследие, девочка? Не спеши с ответом, — чуть качнула в сторону подбородком ведьма, пресекая попытку Пандоры открыть рот — явно чтобы сказать что-то резкое. — Ещё раз все взвесь и только тогда отвечай!       Несмотря на все и всяческие расчеты, построение психологического портрета Пандоры, а также многолетний опыт общения с высшим светом, я затаил дыхание. Упрямство этой Черной Пантеры могло в самый последний момент все усложнить.       Не усложнило, слава Мерлину!       — Х-хорошо, — будто кидаясь в омут, выдавила Пандора. — Я готова.       — Чудненько! — улыбнулась миссис Фрамп и потянула девушку за руку, увлекая вглубь лаборатории. — Тогда иди сюда, дорогуша, — кивнула она к какому-то ли буфету, то ли алтарю, на котором была установлена странная конструкция в виде перекрученных черных стволов, окружающих нечто, напоминающее смесь настольного христианского креста с золотой хризантемой. У края стола лежал человеческий череп.       Внезапно Пандора отдернула руку и зашипела от боли. А бабуля Адамс удовлетворенно простерла над алтарем — все-таки алтарем — длинную иголку, с которой капали алые капли. Я заметил специально подставленную глиняную плошку.       — Эй! Что вы сделали? — возмущенно воскликнула девушка.       — Экая неженка, — проворчала старуха в ответ, невозмутимо протирая иглу и придирчиво глядя на те несколько алых капель, что остались в плошке. — Подумаешь, капельку крови одолжили, пальчик укололи. Что с тобой будет, когда к изучению более серьезной магии перейдем? И-эх! Молодежь нынче совсем хилая, изнеженная пошла, да…       Все эти ворчания сопровождались различными манипуляциями: к крови Пандоры добавилась какая-то толченая травка и белый порошок. Последний мне напомнил порошок Ибн Гази, но, судя по цвету, это был все-таки не он. Или не совсем он.       Сама Пандора возмущенно раскрывала и закрывала рот, но произнести ничего так и не успела: миссис Фрамп ткнула крючковатым пальцем в сторону начерченной на полу фигуры. Представляла она собой круг внутри другого круга, побольше, с кучей символов между ними. Располагался он прямо перед алтарем.       — Так, девочка, вставай вот сюда, в самую середку. Давай-давай, шевелись! — прикрикнула она на Дору, когда та замешкалась. Поджав губы и еще раз зыркнув в мою сторону, мисс Фримэн все же повиновалась. — Умничка. Ладно, мистер Нотт, дальше мы сами. Нечего мужчине присутствовать при женском ритуале! Ступайте лучше сынка моего поищите. Посидите, потрындите с ним про своим великие планы. А мы пока…       Что «пока», я уже не услышал: каким-то неведомым образом я оказался в коридоре, тупо глядя на закрывшуюся прямо перед моим носом дверь лаборатории.       Неопределенно хмыкнув, перехватываю свою трость и отправляюсь на поиски Гомеса. В самом-то деле, не все же время он занят изучением хоркруксов? Когда-то же надо делать перерывы?       Когда я спросил у шерифа Норвэя, есть ли у его Конторы связи в Трансконтинентал Мэджикал Бэнк, он хмыкнул и ответил, что есть, конечно, но рассчитывать на них не стоит. И лучше всего с банком связываться, как любой нормальный волшебник: либо совой, либо через хозяев Адамс-мэнора. У которых, кстати, тоже был солидный счет в этом самом банке!       Вот об этом я и хотел поговорить с Гомесом.       Нашел я его там же, где и предполагал: в ритуальном зале, вместе с диадемой-хоркруксом.       Хозяин Адамс-мэнора явно заканчивал какой-то обряд: фигура, высеченная в центре зала, светилась гнилостно-зеленым светом, а сам Гомес выводил замысловатые зигзаги палочкой, одновременно шипя заклинания на парселтанге — языке некромантии.       По спине пробежали мурашки. Парселтанг — это, конечно, не наречия Нижних Планов, истинное звучание которых без подготовки лучше вообще не слышать, чтобы не повредиться умом. Но все равно «язык мертвых» для человека, не посвященного в тайны некромантии, вызывал подсознательный страх. Мне, конечно, было чуть легче: я, хоть и не был некромантом, но все же практиковал Темные искусства, так что подобное потустороннее воздействие переносил легче простых людей.       Отходить дальше, чем на пару шагов от входа, я не стал: там уже начиналось так называемое «обрядное пространство» — территория, на которой происходил процесс взаимодействия ритуалиста с магической энергией посредством начерченной фигуры.       Конечно, будь ритуал более мощным или важным, я бы не рискнул даже входить в зал. Но если бы это было так, Гомес либо заперся изнутри, либо проводил бы его в другом месте. Наверное.       Наконец, палочка Адамса совершила последний пасс и Гомес перестал шипеть. Концентрические круги вспыхнули в последний раз и начали гаснуть.       — О, Балтазар! — не оборачиваясь ко мне, тем самым страстным и грудным голосом, от которого меня передергивало почище парселтанга, произнес Гомес. — Это… просто восхитительно! Этот предмет, — он указал пальцем на диадему, — будто излучает… саму Смерть!       — Рад… что тебе нравится, Гомес, — выдавил я. С некоторых пор мы решили перейти на «ты», то есть называть друг друга по именам. — Знаешь, я, собственно…       — Тшш! — приложил он палец к губам, оборачиваясь. — Этот дом, — Адамс повел руками вокруг. — Он шепчет мне… Он рассказывает, и я внемлю этому шепоту! А потому я знаю, — резко перешел на деловой тон Гомес, доставая сигару, — что ты хочешь что-то обсудить. Табачку?       Уже скоро мы сидели в его кабинете и разговаривали.       — О, конечно же, у меня есть знакомые в ТМ-Бэнк! — махнул Адамс рукой. — Мой брат, Фестер, недавно ездил туда по делам: менял маггловские доллары на волшебную валюту. И даже привел познакомиться с семьей прекраснейшего менеджера и отличного брокера! У Адамсов давно не было постоянных адвоката и брокера. Но теперь, благодаря тебе, Балтазар, у нас появился Лесли! А если верить Фестеру, то скоро появится и обаятельнейшая финансист!       — Обаятельнейшая? — поднял бровь я.       — Именно! — щелкнул пальцами он. — Дама шикарнейшая как внешне, так и в душе, к тому же крепко знающий свое дело профессионал. О, я уже вижу их с Фестером шикарную свадьбу! Это будет нечто настолько омерзительное, что у всех дух захватит!...       Я чуть удивленно нахмурился. Это что же, выходит, история с «черной вдовой» Дэби Джеллински в этом мире не произойдет? Хотя, много чего из «канонных» Адамсов здесь происходит по-другому. Совсем по-другому…       — …надеюсь, что ты и твоя свита останетесь на торжество, Балтазар, — завершил какую-то свою фразу мой собеседник. — Ведь останетесь?       — Э-э…— смущенно протянул я. — Я, если честно, немного пропустил твой спич, Гомес.       — Тебе нужно развивать внимание! — чуть нахмурился он. — Ты же знаешь: рассеянная память — первый признак старости. Нужно больше времени уделять здоровому образу жизни!       При этой фразе я поперхнулся бренди, который Гомес, как гостеприимный хозяин, налил мне перед разговором. Адамсы и ЗОЖ?! Совершенно противоестественное сочетание. Декадентство и распад — вот их визитная карточка! Так что рассуждения Гомеса про спорт меня, мягко говоря, насторожили.       И моя настороженность тут же оправдалась.       — Вот ты видел, какой Ларч у нас спортивный? А все потому, что никогда не отказывается сыграть со мной в нашу любимую игру — «догони меня топор»!       Видел я эту игру. Гомес, когда находился в хорошем настроении, любил покидаться колюще-рубящим инвентарем в дворецкого. Конечно, тот при этом держал в руках щит для дартса, но защита от него была такая себе — Адамс метал не только кинжальчики, но и что потяжелее! Например, я лично стал свидетелем того, как он с задорным смехом бросил в беднягу Ларча фамильную секиру, снятую с висящей на стене коллекции.       Но в одном Гомес был прав: то, как неуклюжий полузомби начинал скакать и уворачиваться от летящих снарядов, говорило об изрядной подготовке дворецкого в этом деле! Ну, или об инстинкте самосохранения, что сохранился даже в памяти некро-существа. Он, наверное, и от пуль, как Нео, мог улоняться…       — Ларч — некротическое существо. Он не может тебе отказать, — мягко улыбаюсь я.       — И ему это бесспорно идет на пользу! — указал в мою сторону Гомес. Любят американцы этот жест, очень любят. — Или, может, устроим молодежи мастер-класс по квиддичу? Прикажу Ларчу установить кольца в дальнем конце кладбища! А то ты так нагрузил бедняжек скучной зубрежкой, что у них и отдушины никакой нет.       Я дернул уголком рта. Потому что Артур с Андромедой уже пытались поразмяться с квиддичным инвентарем Адамсов, с разрешения Мортиши. Но почти сразу с ужасом отказались от этой идеи. И я их вполне понимал: когда бладжеры пытаются откусить тебе конечности огромными пастями с акульими зубами, квоффл мгновенно раскаляется в руках, а снитч выпускает ядовитые шипы — квиддич приобретает довольно… пикантные черты.       Слишком уж смертельная пикантность, на мой вкус.       — Гомес, мне нужно связаться с представителем Трансконтинентал Мэджикал Бэнк, — настойчиво повернул я обсуждение в нужном мне направлении. С американцами вообще, и с Адамсами в частности, долгие расшаркивания и иносказания частенько не прокатывали. — Необходимо забрать кое-что из своего сейфа.       — Хм? — улыбнулся Гомес. — Хорошо. Думаю, что это можно устроить прямо сегодня! Да и по осколками души милейшего мистера Реддла кое-что стало известно. Эх, жаль, — сокрушенно вздохнул он. — Придется все-таки пока повременить с квиддичем. На следующей неделе? — с надеждой посмотрел он на меня.       — Возможно, — с натугой улыбнулся я. Несмотря на все дела, что мы вели с Адамсами, привыкнуть к их выкрутасам я так и не смог.       Представитель банка прибыл в Адамс-мэнор к вечеру, как и договаривались. Молодой улыбчивый мужчина с набриолиненными светлыми волосами, зачесанными набок, был одет в костюм-двойку и темно-синюю мантию. Представившись мистером Нортоном, он тут же попросил меня предъявить ключ от сейфа.       — Отлично, мистер Нотт, — в очередной раз улыбнулся он. — Вы желаете перевести содержимое вашего сейфа в хранилище мистера Адамса?       — Да, это было бы крайне любезно с его стороны, — наклон головы в сторону Гомеса, что тоже присутствовал при этом разговоре. — Как я понимаю, для этой операции совсем не обязательно ехать в банк?       — Разумеется, нет! — склонил голову Нортон. — Мистер Адамс, не соблаговолите ли сопроводить нас в свое хранилище?       Когда мы спустились в хранилище Адамсов, и Гомес отворил проем, ведущий в пещеру, набитую галеонами, я несколько опешил. Нет, я помнил про то, что из кабинета Гомеса ведет тайных ход к сокровищнице. Но не думал, что это не просто хранилище, а самый настоящий портал в банковскую ячейку!       Как интересно… А у нас в Британии нужно для любой мало-мальски крупной операции со счетом переться в Косую аллею, ездить на адовых тележках и проходить кучу магических проверок! А тут просто встал из-за стола, спустился в подвал и взял из сейфа нужную сумму. А защиту хранилища обеспечивает сам мэнор. Гениально!       — И что же, не воруют? — нейтральным голосом интересуюсь я.       — Не чаще, чем из поместья чистокровного Рода, — с гордостью ответил Нортон. Имени этого клерка я так и не запомнил. — То есть — никогда.       Процедура перевода содержимого моего сейфа в сейф Адамсов прошла как-то буднично. Я изучил стандартный договор перевода, сделал росчерк кровавым пером в нужных местах, после чего, то же самое проделали Гомес и мистер Нортон. И почти сразу же хранилище перед нами явственно расширилось. В нем появилось несколько столов, уставленных разномастными бутыльками, а также парой шкафов и даже рефрижератором с чарами стазиса.       Про себя я присвистнул: Рабастан с Беллатрисой вбухали в эти ингредиенты целое состояние! Интересно, откуда они взяли деньги? Наверняка на это ушло все приданое, а то еще и частично деньги из Родовых сейфов. И меня это заставило с досадой скрипнуть зубами.       Эти двое явно уже не рассчитывали на то, что им удастся выжить. Чертовы малолетки с максимализмом вместо мозгов! Нашлись жертвенные агнцы, Мордред подери! Остается только надеяться, что они, на эйфории по поводу «обрубленных концов», не попытаются специально сделать какую-нибудь глупость!       Окклюменция, окклюменция, вдох-выдох… Ничего. Арахниус Лестрейндж не позволит единственному оставшемуся сыну погибнуть. Наверное. От человека, который добровольно принял рабское клеймо от чудовища с расколотой душой, можно ожидать любой дичи!       — О? — тем временем оглядел появившееся имущество Нортон. — Увлекаетесь зельями?       — Вроде того, — чуть улыбнулся я в ответ. — Вы магглорожденный, мистер Нортон?       — Полукровка, — ощутимо напрягся банковский служащий. — А что?       — Да так, — снова улыбка и полный искреннего дружелюбия взгляд. Клерк странно покосился на меня, но ничего не ответил.       И чего я прикопался к парню? Подумаешь, не понял, что переведенные в сейф Адамсов ингредиенты предназначены отнюдь не для зельеварения. Мало кто даже из стопроцентных чистокровных смог бы это понять без специализированного образования!       Мда. Не знаю, как внимательность, а вот нервы точно нужно лечить, причем срочно! С обычным мимолетным раздражением все труднее бороться даже при помощи окклюменции. А дальше-то больше! Так оглянуться не успею, как Авадами начну кидаться вместо утреннего кофе.       Чтобы сгладить неловкость, я попытался завести светскую беседу:       — Скажите, мистер Нортон, а ваш банк продает специальные кошельки для валюты?       — О, да! — тут же подхватил тему клерк, поняв, что я хочу сойти с неприятной темы. — С расчетом на сотню, на пятьсот и на тысячу галеонов. Расширяющееся пространство, — пояснил он. На эту фразу я приподнял бровь, демонстрирую недоумение по поводу того, что он пытается объяснить очевидные вещи чистокровному волшебнику. — А… ну… это очевидно, — нервно улыбнулся он, поняв свою глупость. — Разумеется, можно изготовить эксклюзивную модель, вмещающую до пяти тысяч монет — но тогда либо чары будут нестабильны, либо сам кошелек будет достаточно… мгм… объемным. Тогда это уже будет скорее портмоне или барсетка, что не так уж удобно.       — А разве нельзя провести в кошелек такой же именной портал, — удивленно вскидываю брови, — как в хранилище мистера Адамса? С поправкой на масштабы и меры безопасности, разумеется.       Нортон изумленно уставился на меня. Повисло странное молчание, в течение которого его рот медленно открывался, а глаза приобретали размер чайных блюдец.       — Это… Да это же!... — хватая ртом воздух, воскликнул работник банка. — Мистер Нотт! Да вы же гений! Это… да это же!…       — Золотая жила, мой друг! — хлопнул меня по плечу Адамс. — И как я сам раньше не догадался — все же элементарно просто!       — Ну, не так уж и просто, — лихорадочно сверкая глазами, проговорил Нортон, явно уже ведя про себя какие-то расчеты. — Чары придется еще откалибровать, испытать и запатентовать… Вы же собираетесь их запатентовать, мистер Нотт? — перевел он на меня взгляд. И не знаю, чего в этом взгляде было больше: желания, чтобы я отказался от патента или, наоборот, чтобы я занялся им и взял Нортона в долю.       — Всему свое время, мистер Нортон, — снова ноттовская улыбка. — Думаю, когда мы проведем небольшую ревизию того, что было переведено в сейф мистера Адамса, мы можем подняться наверх и обсудить… детали.       На том и порешили.       Уже поднимаясь по тайному ходу в кабинет Гомеса, я про себя охреневал. Это что же, я только что собственноручно изобрел старый боян фанфикшена: кошелек с каналом в сейф??       Мда уж. Сам себе рояль, называется…              — Что касается торжества, то я прямо-таки настаиваю на том, чтобы ты и твои подопечные присутствовали на свадьбе! — сказал Адамс, как ни в чем не бывало отрезая кончик сигары и прикуривая от палочки.       Нортон удалился пятнадцать минут назад, после чего мы с Гомесом утрясали оставшиеся детали нашей сделки, и кое-что по поводу внезапно нарисовавшегося патента на изобретение. Второго изобретения, которое будет создано с моей подачи, надо сказать.       — И когда же свадьба? — осторожно интересуюсь я.       — Через две недели. Как мы с Мортишей уже говорили, в этом доме не привыкли тянуть с делами любовными! — воинственно воскликнул он. — Мы рассчитывали, что вы побываете на ней с самого начала, и будет крайне досадно, если что-то этому помешает!       Он говорил с таким надрывом, что я невольно проникался его словами и эмоциями. Хотя закрытое окклюменцией сознание упрямо твердило, что мордредов Адамс пытается пудрить мне мозги.       — Разумеется, — со вздохом отвечаю я. — Это будет большой честью как для меня, так и для всех нас!       — О, брось, Балтазар! — махнул рукой Гомес. — В конце концов, не каждый день встречаешь столь прекрасного человека, как ты — настоящего друга!       Это я-то настоящий друг?! Вот уж…       — И не каждый день твой братик женится, — всхлипнул он. — Вот что ты чувствовал, когда твой брат женился, Балтазар?       Ничего я не чувствовал, потому что мучался с жесточайшего похмелья в тот день: накануне мы узкой компанией отмечали мальчишник, беззастенчиво надираясь в том самом закутке библиотеки Нотт-хауса. А наутро оказалось, что все запасы антипохмельного зелья в доме как назло закончились, а новые покупать некогда — свадебная церемония была на носу. Хорошо хоть, Мефистофель в какой-то мере унаследовал стойкость к алкоголю дядюшки Астарота, так что жених единственный из всей компании был в тот день огурцом.       Что касается нынешней свадьбы… В самом-то деле, а почему нет? Шикарный бал, куча новых знакомств, интересное общество. Причем не только для меня, но и для всей моей команды. Это вам не тусовка у Темного Лорда, где шаг вправо, шаг влево — маневрирование меж тех самых стульев. Ага, где Метку раз или Авадой в глаз!       И никаких Пожирателей или агентов Дамбигада вокруг!       Как я ошибался. И Гомес, сам того, кажется, не понимая, тут же донес до меня эту нехитрую мысль:       — Прибудет куча шишек как из МАКУСА, так и из местных — тот же судья Саркастус Ехидны. Кажется, потомок русских мигрантов, — на мгновение задумался Гомес. — Совершенно невыносимый зануда, к тому же почему-то очень недолюбливает гольф, — на этой фразе он всплеснул руками, выражая крайнюю степень недоумения по поводу такого «чудачества». Хотя, кажется, знаю я, что это за судья и откуда его неприязнь к гольфу. — Но он — наш сосед, к тому же занимает большой пост в Магическом Суде Штата — нельзя не уважить его, — вздохнул Гомес.       — Оу, — только и сказал я. — Надо будет озаботиться парадными мантиями.       — Уверен, Мортиша будет чертовски рада вам помочь! — воодушевленно воскликнул Адамс. — Тем более, что в МАКУСА мне уже порекомендовали пригласить парочку иностранных гостей. Например, британского посла, тем более что он чертовски жаждет пообщаться с вами! — тут в глазах моего собеседника мелькнуло нечто, напоминающее изучающий взгляд. В исполнении вечно дурачащегоса Гомеса это было, как минимум… жутко.       — И кто же… этот посол? — медленно проговорил я.       — Весьма благообразный старичок, — закивал Адамс. — Представился как лорд Принц. Элифас Горгониус Принц.       А ведь я действительно думал, что месяц-другой от нас отстанут…       Как наивно с моей стороны.