don't you dare let me go

Долго…мучительно долго тянутся секунды, минуты, часы, дни, за ними недели, месяца и года. Но каждая увиденная смерть выбивает из колеи; человек теряется в своих мыслях и чувствах, отдавая все панике и отчаянию, которые в сущности своей толкают на самые глупые, необдуманные поступки. Глэйдеры с самого начала были «самоубийцами» в этом огромном, несправедливом мире, который так и пытается их уничтожить. И у него это получалось, как ни у кого другого. Они, всего лишь подростки, смотрели на своего умирающего друга — третья смерть тихо, мирно прошла мимо них, точно ночью в мягких тапочках по паркету. Укус зараженного оказался смертелен, вирус разрастался с огромной скоростью, оставляя после себя черное клеймо, съедавшее тело заживо. Уинстон и сам понимал, что его друзьям нельзя здесь задерживаться. Случиться могло что угодно, тем более, они и так находились в невыгодном положении. — Мы что-нибудь придумаем, понесем его, он выживет…- Фрайпан все не унимался, Ньют только качал головой на эти слова, с безысходностью переглядываясь с Томасом. — Фрай, мы ничего не сможем сделать с ним, — прошептал Минхо. — Он погибает, как и все ужаленные, помнишь? — парень непроизвольно сжал кулаки так, что костяшки пальцев его побелели. — Мы не оставили Терезу там! — Она была не ранена… — Элис, Уинстон и Чак никого бы не оставили умирать, даже если это было бы опасно для их жизней, — темнокожий, слегка полноватый парень практически с мольбой смотрел на друзей. — Они мертвы, — Ньют вступил в разговор, услышав имена, вызывавшие в нем бурю эмоций. — Она не оставила тебя, полуживого в лабиринте. Почему мы оставили ее, Чака там? Чтобы сохранить наши жизни, которые мы все равно оставим в этой чертовой пустыне? — Фрайпан злился, негодовал, но при этом боролся с ужасной болью за друзей. Русоволосый опустил взгляд… «— Брось меня, — Ньют практически не чувствовал своих ног, огромная боль импульсами проходила через все его тело, он с трудом оставался в сознании лишь из-за того, что его подруга сейчас, рискуя своей жизнью, несла его у себя на плечах. — Ни за что, придурок! — закричала яростно Элис, из ее глаз градом текли слезы, что еще больше затрудняло их нелегкий путь обратно в глэйд.» Воспоминания прокатились волной в голове Ньюта. Он до крови прикусил нижнюю губу, пытаясь унять в себе чувство вины, желание обнять ее снова, не думая ни о чем, не беспокоясь о том, что он больше не увидит ее, что она может исчезнуть. Но теперь этого никогда не случиться. А самое ужасное в том, что остались эти глупые, приносящие боль, чувства, воспоминания и мысли… «— Элис, зачем? — усталый, замученный голос Ньюта раздавался над ухом Элис, и она возжелала просто ударить его, заставить замолчать — ей было тошно слушать, как мучается самый дорогой ей человек, ее друг…или не просто друг? — Я люблю тебя, идиот! — слова, ворвавшиеся в стены лабиринта с диким, полным отчаяния и боли, криком, эхом отскочили от стен. Глупо теперь было отрицать все то, что между ними было до этого…девушка решила все одной подходящей фразой в неподходящем месте и в неподходящий момент.» Ньют резко развернулся и пошел прочь, чувствуя, что больше не может сдерживать слезы. Чего он не делал — так это не плакал у других на глазах. Кто он такой? Тоже всего лишь подросток…ребенок, который не желает ни видеть, ни знать того, что уже случилось. «Никак нельзя остановить то, чему суждено сбыться…» — слова Элис точно специально возникли в его голове, парень сел на какой-то камень и закрыл лицо ладонями. — Правда что ли, Элис…- проговорил Ньют в слух, — Даже ты этого не хотела, никто этого не хотел. Как я рад, что тебя нет здесь, сейчас…ты бы никогда не смирилась с тем, что видели мы… — Ньют? — Томас возник будто из ниоткуда. — Чего тебе, Томми? — Нужно решать, что делать. Нам уже пора идти дальше, иначе ночью мы снова наткнемся на зараженных. — Мы ведь не можем его взять с собой, далеко с ним мы не уйдем… — слова Ньюта прервал крик. — Томас!!! — это был Уинстон. Без слов ребята побежали к другу, в надежде на то, что ничего не случилось. Но все оказалось куда хуже, чем они себе представляли. Их товарищ продолжал медленно погибать, и сейчас в руках держал пистолет. Все решили, что он тоже сходит с ума, как и зараженные, но его просветлевший взгляд карих глаз говорил об обратном. — Уинстон…- Фрайпан подошел к нему. — Вам нужно уходить, — парень говорил с трудом, рана мешала болью, а вирус через каждые несколько секунд затуманивал взор. — Оставьте меня и идите. Нельзя, чтобы кто-то еще погиб.- Он потянулся к Ньюту одной свободной рукой. — Что?.. Что такое? — русоволосый подошел, Уинстон схватил того за ладонь и что-то в нее вложил, при этом, собрав последние силы, он потянул Ньюта на себя: — Она просила передать Вам это с Минхо, когда мы найдем спасение, если с ней внезапно что-то случиться. Но я, кажется, не дотяну до этого момента… Ребята молча и тихо собирались, всю их компанию траур накрыл непроглядным, плотным покрывалом. Они могли сделать только это сейчас; все повторялось снова. И стоило им отойти на какое-то небольшое расстояние, все дружно услышали громкий выстрел, который будто пронзил всех разом, убил…пускай и делал намного сильнее. Им нельзя было бросать то, что они задумали; если они это сделают, то их друзья погибли напрасно. Ньют до сих пор сжимал в руках маленький сверток бумаги. Парень не собирался показывать его Минхо, пока сам не прочтет. Но факт того, что Элис даже сейчас умудрилась оставить после себя что-то, так сильно взволновал Ньюта, что он просто перестал верить в происходящее, будто вылетел из реальности на какой-то протяженный отрезок времени. Им осталось только остановится где-нибудь, и тогда бы парень мог себе позволить прочитать то, что она написала. Самое интересное — Ньют никогда не видел ее почерка, даже на картах она оставляла так мало записей, лишь глупые чертежи, которым она посвятила глупых два года. «Ты была всегда такой трудолюбивой…маленькой, наивной и глупенькой… Злая, злая Элис…» — Ньют улыбнулся своим же мыслям. Задумавшись, он отстал от остальных, поэтому ему пришлось сейчас ускорять шаг, чтобы всех догнать. Глэйдеры сейчас медленно двигались дальше, к горам. Больше идти было некуда. Но возникшее перед ними огромное пространство заставило подростков резко остановиться. Увиденное завораживало, хотя до сих пор все вокруг было такое же желтое, однообразное; им предстояло пересечь открытую местность, на которой не виднелось ни зданий, ни обломков…ничего. Крайне опасное путешествие продолжалось. *** — Да нет, погодите же. Послушайте. Нам нужно идти в горы к «Правой руке», понимаете? Было бы неплохо, если бы вы рассказали нам все, что знаете. — Врешь, hermano, — латинос, державший в руках пистолет, усмехнулся и разочарованно покачал головой. — Да этот говнюк нас за дураков держит! — Минхо не выдержал и хотел броситься на неизвестного, тот в свою очередь направил на парня пистолет. Ньют резко схватил за плечо Минхо и оттолкнул его, предварительно два ему грубый, не жалеющий силы, подзатыльник: — Успокойся ты уже, черт возьми! Иначе я сам тебя прикончу.- Русоволосый был на грани, он только внешне сохранял мертвенное спокойствие. — Нам незачем Вам врать…понимаете, — голос Томаса дрожал, он говорил, выставив руки вперед, как бы говоря «я ничего против вас не имею». Из-за спины латиноса на ребят смотрела девушка с короткими темными волосами. Она странно ухмылялась, скрестив руки на груди. — Мне нужна вся правда, парень. Будь уверен, не скажешь — твой буйный дружок умрет. — Ой, да хоть сейчас, — тихо пробубнил Ньют, кидая злые взгляды на притихшего Минхо. — Что-что ты сказал? — Хорхе, так звали их нового «знакомого», перевел взгляд на русоволосого, в ответ тот цокнул. — Говорю, что это надолго затянется. Мы давно сказали вам все, что сами знаем. А вы можете нам помочь? — Сюда пришли пять подростков, сами. Ты тут ничего не решаешь, hermano. Никто из вас не будет здесь задавать вопросы, кроме меня.- мужчина покрутил в руках оружие, все разом вздрогнули от внезапного жеста. Ньют напрягся. Томас тяжело вздохнул. Произнесенное им слово «иммуны» все резко поставило на свои места. Та банда, что жила в заброшенном здании на краю того пустыря, который они пересекли с горем пополам, могла спокойно их продать «ПОРОКУ». В принципе, это и произошло, только вот единственный Хорхе замышлял нечто иное, идущее наперекор планам его «товарищей». Ребятам оставалось только пустить их судьбы в свободное плавание, потому что они не были сейчас в силах что-либо сделать. А все из-за того, что они просто укрылись от внезапно собравшейся бури. Все произошло несколько спонтанно…от одного порога смерти они перешли к другому. Никто из глэйдеров не подозревал о том, что может произойти дальше. За этот вечер они снова пережили все события, произошедшие в лабиринте — от того, как они туда попали до смерти Уинстона. Удивительно, что все ребята умолчали про Чака и Элис — никто не хотел снова возвращаться в тот день, они отделались обычным «выбрались». Только Ньют все молчал, недосып сказывался на работоспособности мозга и всего организма, но ничего сделать с этим было просто нельзя. Ребят закрыли в каком-то небольшом помещении, где они теперь были отданы сами себе. Ньют сел в самом дальнем углу. Его дрожащая рука потянулась к внутреннему карману его куртки. Он так и не прочитал то, что отдал ему Уинстон. То ли не было времени, то ли — сил…главное, что сейчас парень все-таки решился прочитать. »…если вы читаете это, то меня давно уже нет в живых, но теперь ты, Ньют, и ты, Минхо, в безопасности. Пускай у меня нет таланта писать письма…оно будет первым. Я очень надеюсь, что все живы и здоровы — хотелось бы, чтобы весь тот ужас, который вы пережили, закончился. Дело в том, что многое я не успею сказать…возможно, это из-за моей робости или просто из-за того, что многое я не в силах сообщить напрямую. Но я мертва, поэтому скажу все вот так… Ньют, я знаю, что сейчас творится в твоей голове. Глупо отрицать — ты винишь себя во всем, что могло со мной произойти. Перестань убиваться и послушай меня внимательно. Ты ведь прекрасно знаешь, что я рядом с тобой не смотря ни на что — постоянно. Я с первого дня стала присматриваться к тебе, потому что чувствовала нечто особенное…будто мы раньше были знакомы, будто раньше я любила тебя так же, как люблю сейчас. Если бы я только могла вспомнить, но ты неоднократно снился мне — кажется, мы действительно когда-то были вместе. Может быть, все это лишь мои фантазии…» Ньют закрыл лицо ладонью, его губы задрожали, а пелена слез мешала читать дальше. Он представлял себе ее голос, как она говорит все это ему…такой боли он не ощущал еще никогда, точно раскаты грома где-то внутри. Но внутреннее желание заставляло его читать дальше. »…ты знаешь, сейчас раннее утро, ты спишь рядом со мной. Все время, проведенное с тобой, было огромным счастьем для меня, слышишь? И если бы я могла, еще бы миллион раз сказала тебе, как сильно ты дорог для меня…и как бы я хотела, чтобы сейчас ты улыбнулся, перестал вспоминать все те черные дни и продолжил жить дальше, без страданий…ведь ты обещал мне. Не важно, вместе ли мы спаслись или ты выжил один, но я не жалею ни о чем; главное, чтобы ты был счастлив теперь, когда все плохое позади. И черта с два я позволю тебе находится в трауре — попробуй только! Я тебя отовсюду достану…» Парень засмеялся и прижался лбом к листку. Ему стало так тепло на душе. Пускай он читает это намного раньше, но это дало ему маленькую надежду на жизнь, на спасение. Но какое-то невыносимо тяжелое чувство глодало его с каждой строкой, с каждым словом. »…Минхо. Попав в лабиринт, я никогда не думала, что обрету человека, который станет мне так близок. Твоя поддержка, твои старания, попытки помочь, забота — все это стало опорой в трудные времена, когда у меня совсем не ладилось в работе и делах. Я всегда могла просто придти к тебе, и ты бы все понял без слов. Мне жаль, что я говорю тебе это вот так…ты стал семьей для меня…своей я не знала и больше никогда не узнаю, но ведь те, кем мы были раньше, давно погибли. Я попрошу тебя об одном — не дай Ньюту сделать глупость, ты знаешь, что я вас обоих с того света достану и порешаю. И даже не думай сейчас отводить взгляд и закатывать глаза, как ты любишь…я ведь знаю, что ты все равно это сделаешь. Парни, я скучаю по вас. P.s. Ньют, я люблю тебя. Что бы ни произошло, не делай глупостей… Элис.» Русоволосый с отчаянием сложил листок и сунул его обратно в карман, ощущая, как жжет внутри. Если бы он мог, то вернул бы все, не дал Элис погибнуть, сказал бы ей о всех своих чувствах. Но теперь перед его глазами стоял этот красивый, аккуратный почерк его девушки…даже он у нее казался таким же наивным и по-детски легким, какой была его хозяйка. Но ему уже ничего не скажешь… Вокруг повисла напряженная тишина. Все ребята находились в состоянии тупой безысходности, пока за дверью не послышались шаги. Комната наполнилась лязгом — ключ в скважине издавал не самые приятные звуки — весь механизм давно уже проржавел. Железная дверь со скрипом открылась, дальше по коридору послышались выстрелы и крики. Все глэйдеры повскакивали со своих мест. Прошло несколько часов с того самого момента, как Хорхе запер их тут; и вот этот странный латинос снова стоял перед ними. — У нас мало времени, нужно бежать… *** Громкий взрыв, летящие обломки рухнувшего здания. Множество заживо сгоревших в нещадном пламени. Все это казалось страшным сном, что виден был за сотню километров от места трагедии. Не выжил никто…