Симбиоз контраста

От неё всегда пахло апельсинами. Она обожала оранжевый цвет. Волосы отливали яркой медью. Даже её веснушки всегда были не коричневыми, как у всех, а как будто… апельсиновая цедра на щеках. Все удивлялись, насколько она солнечная, просто дитя солнца. И начинали смотреть косо, когда понимали, что её половинка будет совершенно другой. Она любила загорать и всегда ходила смуглая. На фоне кожи глаза были даже зеленее. Она со всеми была мила и добра, каждого буквально озаряла теплом и светом. Но по ночам очень переживала, что её родственная душа настолько темна и нелюбима. Она была готова изменить его, помочь привнести в жизнь яркие краски. Но не была готова его встретить. Её чуть не сбила машина. Удивительно! Она ведь чуть ли не светилась в темноте. И как можно было не заметить этот ходячий фонарик? — Смотри, куда прёшь! И в сердце у неё что-то подозрительно ёкнуло. Она подскочила к машине и заглянула внутрь, ища глазами водителя. — Простите, задумалась. На её взглянули чёрные, как ночь, глаза, мечущие молнии. Тёмные волосы, зачёсанные ровной волной назад, чуть дёрнулись от поворота головой. Она поняла: это он, тот самый. И разулыбалась, как распоследняя идиотка. — Хватит зубами светить. Прочь! Она сдвинулась, и машина с рёвом удалилась по дороге. Не прошло и дня, как она снова его увидела, на этот раз в университете. Чуть не рыча от досады, он занял единственное свободное место — естественно, рядом с ней. — Ходячее недоразумение, — пробурчал он и со злостью швырнул тетрадь на стол. Она лишь улыбнулась, чувствуя, что не в силах прекратить радоваться. Поначалу его бесило, что она такая солнечная. Она чувствовала кожей его раздражение и будто бы специально подначивала. Но со временем он перестал бросаться, а потом и вовсе не обращал внимания. За два месяца вынужденного общения из-за общего проекта она сильно привязалась к нему, тёмному и нелюдимому. Он рассказывал ей о плохих людях, о преступлениях, о тёмной стороне жизни, о которой она раньше не знала и которую не замечала. Она привыкла видеть в людях хорошее и приумножать это своей добротой, а потом он примешал к её светлым краскам чернила, изменившие полностью взгляд на всё окружающее. Нет, она продолжала восхищаться каждым, но относилась более настороженно. Её улыбка не меркла, но стала чуть-чуть меньше — немного тепла перекочевало и на его лицо, потерявшее горестные белила. Они теперь делили один свет на двоих и невольно его отражали. Когда она радовалась, то радовался и он. Когда он раздражался, то раздражалась и она. И всё они смешали в единую, безумного цвета краску, пока не осознали — ведь это противоположность. Она надела оранжевую футболку и чёрные джинсы, он — тёмно-синюю рубашку и белые брюки. Взявшись за руки и посчитав это вполне дружеским жестом, они пошли на вечеринку. Их обоих охватывала брезгливость при виде одурманенных наркотиками или блудных молодых людей. Они одинаково тепло здоровались с хорошими друзьями и помогали расставлять посуду. Это смешение света и тьмы озадачивало многих, особенно его гармоничность. Когда всех пригласили на танец, он с несвойственной ему улыбкой подал ей руку. Они двинулись, образуя вокруг себя мысленную ауру, похожую на Инь Янь, только глубже и мельче. А когда он поцеловал её в кончик носа, то, казалось, один из цветов немного перевесил. Зато она тут же щёлкнула его по затылку и многозначительно нахмурилась, намекая на количество выпитого им. Теперь всего поровну.