Идеальные напарники

— Я думаю, мы неплохо подходим друг другу, мы как Риггс и Мердок из смертельного оружия, — Ричи повисает на ветке, подтягивается и пыхтит. — Ну знаешь, твоя гиперответственность, моя… — Безответственность? — Вообще-то я хотел сказать гиперактивность. — Да, в этом тебе не уступит никто, — бормочет себе под нос Стэн, а затем морщится, потому что Ричи как всегда издает слишком много лишних звуков. Беспокоится, что тот перепугает ему всех птиц. Но намного сильнее, что свалится с дерева и свернет себе шею. Ричи шумный, неудобный и иногда его бывает слишком много, но он единственный, кто умеет так здорово карабкаться по деревьям, и потому Стэн тактично помалкивает и не делает ему никаких замечаний. Несмотря на всю свою любовь к пернатым Стэн до дрожи в коленях боится высоты. То, что Тозиер предпочел пойти с ним в Мемориальный парк, вместо того, чтобы как обычно прозябать в игровых автоматах, уже значит для него очень-очень много. Если все получится, коллекция Стэна пополнится снимками яиц странствующего дрозда. Он бы все отдал за возможность увидеть их вживую. Но лезть на дерево вслед за Тозиером слишком рискованно, поэтому он терпеливо дожидается Балабола внизу. А затем на несколько секунд все затихает. Конец мая, и из-за густой листвы, разглядеть Тозиера практически невозможно. Стэн видит только мыски его поношенных кроссовок, обращенных к стволу дерева. Ричи забрался уже достаточно высоко, метров на восемь. Не меньше. Стэн нетерпеливо переступает с ноги на ногу и облизывает губы, отсчитывая секунды внезапного затишья. Обычно Стэн очень даже не прочь посидеть в тишине, прерываемой периодическим шелестом страниц или пением птиц. Это дает возможность привести в порядок мысли и ощутить гармонию с окружающим миром. Выйти с ним на один общий ритм дыхания. Однако в компании Ричи тишина обычно не сулит ничего хорошо, в понимании Стэна это нарушает привычный порядок вещей. Когда Ричи замолкает, Стэну становится тревожно. Поэтому когда он наконец-то слышит восхищенное и слегка удивленное «Вау!», то с облегчением выдыхает. — Что там? — нетерпеливо интересуется он. Вместо ответа звук затвора камеры. — Ты от счастья обделаешься. Серьезно. Стэн, мужик, это просто охренеть как круто. Они синие! Щелчок. Еще один. Стэн проводит мысленный подсчет сколько кадров осталось в катушке. Вспоминает насколько открыл диафрагму, какую светочувствительность выставил и очень надеется, что переливающиеся в листве тени и блики не испортят будущие фотографии. А еще, что Тозиер все-таки догадался снять крышку с объектива. — Ну долго ты еще там? — ворчит Стэн, хотя от нетерпеливого желания скорее проявить пленку у него зудят и потеют ладони. — А что, уже соскучился? — смеется Ричи, перевешивая камеру через плечо; повисая на одной из веток, он болтает ногами в поиске опоры. Футболка с очередной глупой надписью (в этот раз на ней красуется «Disco Sucks») задирается, оголяя безволосый впалый живот. У Стэна возникает странное сиюминутное желание пощекотать Тозиера за его выпирающие ребра, но он давит его и вместо этого отворачивается, фыркает. И, ох, зря он повернулся к Тозиеру спиной: тот неожиданно соскакивает с дерева и словно дикая кошка цепляется в его спину. — Покатай меня, Стэн-супермен, — смеется Ричи прямо ему в ухо, пока совершенно дезориентированный Стэн кружится на месте, пытаясь скинуть с себя одичавшего Тозиера и одновременно с этим поймать равновесие. Не получается. Они валяться прямо в траву. Непослушные кудрявые волосы Ричи лезут в лицо, Стэн отплевывается от них, щурится на солнце и стонет. — Ты идиот, Ричи, — категорично припечатывает Стэн, ставя другу уже давно известный диагноз. — Ты в курсе? — Если бы мне давали по центу каждый раз, когда меня называют идиотом, я бы купался в бассейне полном серебряных шекелей, как дядюшка Скрудж, — затем Ричи переключается на голос старого равина и добавляет. — Этот хитрый селезень таки был тем еще евреем. Стэн еще раз предлагает ему заткнуться и спрашивает, не забыл ли он снять крышку с объектива. — То есть, когда ты назвал меня идиотом, это была не фигура речи? — Хочешь, чтобы я еще раз напомнил тебе, как ты забыл это сделать на шестнадцатилетние Эдди. Ричи страдальчески стонет. — Оу, туше. Запиши это на мой счет. Вы никогда не перестанете мне об этом напоминать, да? Хитрая улыбка на тонких губах Уриса, заставляет Ричи закатить глаза к небу и воззвать на помощь Господа. Он тянется к карману и, достав маленькую круглую крышечку, протягивает ее Стэну, не забыв при этом показать ему язык. Когда они поднимаются с земли, Стэн забирает у Ричи камеру, повертев ее в руках и, убедившись в ее сохранности, он смотрит на счетчик и замечает, что у него в запасе осталось еще пара кадров. — Ричи! — зовет друга Стэн. Тот оборачивается и прежде чем что-то сообразить, успевает услышать характерный щелкающий звук. — Эй! — возмущенно кричит на него Тозиер. — Я не давал разрешения на съемку! — Помаши в камеру ручкой, Ричи, сейчас вылетит птичка. — Эта птичка сейчас клюнет тебя в жопу, если ты не прекратишь, — Ричи вытягивает руку и демонстрирует гордо вздернутый вверх средний палец. — Ты же знаешь, что я не люблю фотографироваться. Последний кадр. Щелчок. — На память. Подарим последнюю Майку. Они выходят из Мемориального парка, болтая и перешучиваясь. Ричи зовет Стэна в гости, и тот зависает на пару секунд, вспоминая о своей недоделанной домашке. Почувствовав его замешательство, Ричи принимается болтать. Он хвастается новой пластинкой Jefferson Airplane. Он говорит, что «Сюрреалистическая подушка» просто взорвет его мозг, выбьет из него все до одной заморочки. Он умоляет Стэна научить его танцевать танец маленьких евреев и, расставив руки на манер самолета, кружит, закладывая лихие виражи, создавая вокруг друга яркий и шумный вихрь, перебивающих друг друга голосов. Стэн вспоминает о сладкой и упоительной тишине собственной комнаты, представляет беспорядок в комнате Ричи, его безумную музыку и танцы босиком на ковре. А затем кивает. Ричи замирает на пару секунд, видимо чувствуя во всем этом какой-то подвох. Удивляется, что в этот раз победа досталась так легко. — Чего застыл, пошли, — зовет его Стэн. — Устроим бой на сюрреалистических подушках. Ричи моргает, смешно хлопая глазами, а затем подскакивает на месте. — Ура, Стэн-супермен снова в деле! Он подбегает к нему, закидывает руку на плечо и продолжает пороть какую-то чушь. Солнце медленно стекает за горизонт, бросая на все вокруг скользящие розовые тени. Отличный денек, думает Стэн, подставляя лицо теплому ветерку и вслушиваясь в звонкий смех Ричи. Сегодня он дарит ощущение покоя.