Долго и счастливо

***

Принц Томас уже не помнил, сколько дней бороздил этот Непроходимый Лес. Может, он и вправду непроходимый, раз его так назвали. Белый конь был его верным спутником последние несколько дней. Изнурительное солнце нещадно палило с небес, где наверняка было гораздо прохладнее. Но это ведь стоило конечного «Долго и Счастливо». К заветной башне был неблизкий путь, но прекрасная Рапунцель должна быть освобождена. И кто, как не Принц, её спасет из лап злобного Дракона. Или мачехи... как повезёт. И Томас даже не знал, что хуже: яростное чудище или Дракон. Но путь полный испытаний подошёл к концу, правда коня Томас проиграл в кости с лесными разбойниками, но его преданная любовь была в сердце. А это главное. Томас стоял на мягкой траве, прищурившись, глядя снизу вверх на высоченную башню. Его внешний вид оставлял желать лучшего, но вот мятная жвачка, зубная нить и освежитель дыхания всегда были при нём. Мало ли какие ещё принцессы будут нуждаться в «помощи». Однако любил он, конечно же, несравненную Рапунцель. Хоть он ни разу не видел её, но с детства ждал момента, чтобы отправиться в это нелёгкое, но благородное путешествие. Томас откашлялся и, набрав в грудь побольше воздуха, как-никак, окно на самой вершине высокой-высокой Башни, а значит кричать придётся громче, чем Король на слуг, когда те вновь ему не угождали: — О, прекрасная Рапунцель, я – Принц Двуодиннадцатого Королевства. Я спасу тебя из заточения и посмею просить руки и сердца. Ответом послужило молчание. И лишь стрекотание кузнечиков да шелест трав нарушали тишину. Волнение пробежало мурашками от головы до пят. Неужели кто-то спас Принцессу раньше. Тогда сердце Томаса будет разбито навеки. Или до тех пор, пока кто-то ещё не заточит симпатичную девицу в Башне. — Принцесса! – вновь крикнул Томас, нарушая благодатную тишь. — Спаситель, – донёсся писклявый, будто наигранный голосок, — как же долго я ждала тебя, томясь в этой Башне. — Спусти свои роскошные локоны, и я поднимусь к тебе, детка, – Томас осёк сам себя и тут же исправился, — то есть, любовь моя. — Может, лучше через дверь, братиш... мой Принц, – всё тот же режущий по ушам голос на этот раз даже показался и не женским вовсе. — А лифт у вас есть? – в надежде спросил Томас, ещё раз оглядев высоченную Башню. И стоило ради одной Принцессы так заморачиваться?.. — Не говори чепухи. Мы тут в сказке вообще-то, а не на райском острове, – послышался ироничный смешок с того конца постройки. Ну что ж. Делать нечего. Да и Принцессу оставлять жалко, поэтому Томас, тяжело выдохнув и вновь измерив высоту взглядом, лениво побрёл ко входу. «Ключ под ковриком». Именно так гласила записка, оставленная у двери. И Томас искренне верил, что, войдя внутрь, не будет съеден или поджарен. Проржавевший ключ со скрипом повернулся в скважине, и Томас лёгким толчком открыл себе путь в Башню. Единственным страшным монстром, который его поджидал, была огромная винтовая лестница. Но Принцы не должны сдаваться, особенно если речь идёт о Принцессах. Поэтому ступень за ступенью Томас продолжал свое нелёгкое покорение Башни и сердца Рапунцель. Его собственное всё сильнее трепетало при приближении к вершине. Правда, Томас не был уверен, что причина на этот раз в любви, а не в нарушении пульса из-за подъёма. И наконец, он стоял перед заветной дверцей, где его ждала Принцесса, слухи о которой гуляли по всему королевству. Всегда разные, но одинаково прекрасные. Решительно постучавшись, он не менее решительно вошёл внутрь небольшой комнатушки. Резкий свет на мгновение ослепил его, и глазам нужно было время, чтобы вновь привыкнуть к нему после подъема по тёмной лестнице. Томас надеялся, что это не сияние красоты Принцессы, иначе придётся всех в Королевстве обязать носить солнечные очки. А самому купить Гуччи, а это, как известно, недешёвое удовольствие. Потерев глаза, Томас невольно раскрыл рот. Перед ним стоял стройный, высокий, русоволосый... парень? Томас не мог сказать ни слова. А незнакомец приятно улыбался, скрестив руки на груди. Одет он был (слава Богу) не в розовое рюшевое платье, а как среднестатистический житель Королевства. Широкие, чуть затёртые штаны, самодельные ботинки, а светлая свободна рубашка довершала бедняковский наряд. — Ну, привет, – по привычке пискляво начал парень, после чего хорошенько прокашлявшись, продолжил нормальным голосом: — Спаситель. Надеюсь, не сильно разочарован. — А где Рапунцель? – обескураженно спросил Томас. — Ну, так её уже спасли. Увёз красавчик из Тридесятого. Томас как-то облегчённо выдохнул. Ну, хотя бы этот парнишка не та самая прославляемая Рапунцель: — Подожди-ка, – Томас прищурился, – а ты кто тогда? — И правда. Где мои манеры. Забыл представиться. Я Ньют. Старший брат Рапунцель. Обо мне, я смотрю, легенды не слагают, как о сестрёнке. Но на самом деле нас заперли вместе. Вот только за мной толпы Принцесс не спешили, – он усмехнулся, — ну хоть Принца дождался, – Ньют подмигнул и протянул ладонь для рукопожатия. — А ты у нас, значит?.. — Принц Томас, можно просто Томас, – спохватившись, всё ещё растеряно произнёс юноша. — Выпендриваемся, да? Ну тогда я Эрцгерцог пятнадцатого поколения по мужской линии, прославленный наследник Австрийского престола Ньют, главенствующий над всеми территориями, принадлежащими моему отцу. Но так и быть, для тебя просто Ньют. Кстати, как тебе удалось открыть дверь? Ключ становится нужной формы лишь в руках самого обаятельного Принца, – удивился юноша. — Серьёзно? — Нет, конечно, – он рассмеялся, хлопнув Томаса по плечу. Но парню вот было не до смеха. Он нервно сглотнул и опустился на одно колено. Ведь так должен был поступить настоящий Принц, неважно какая Принцесса его ждала. — Я смею просить твоей руки и сердца, – он говорил невнятно и, кажется, был готов лопнуть от досады и смущения. Как он всё это объяснит отцу? Ведь в «Долго и Счастливо» не входил Ньют. Но честь есть честь. — Да расслабься ты. Я никому не скажу, – чуть помрачнев, ответил Ньют, — ты не должен. — Но я сказал, что... — А я притворился Принцессой. Так что один-один. — Кстати, а зачем нужен был весь этот цирк? — Ну, подумай, какой бы идиот стал лезть в эту башню, ради меня? – он указал на своё тело ладонью. — А сидеть тут я уже больше не могу. — Ну, я же залез, – улыбнулся Томас, — да и твой обычный голос мне нравится куда больше. И жили они Долго и Счастливо. А то, как Томас всё Королю объяснял, уже совершенно другая история