Позволь мне остаться

Теплые пальцы очерчивают скулу Мина, а пухлые губы прижимаются к холодным и тонким губам альфы, от чего он чуть ли не мурлычет и открывает глаза. — Доброе утречко, сладкий, — Чимин лежит голый под одеялом, и прижимается к обнаженному телу Юнги. — Доброе, Минни, — Шуга потрепал пепельные волосы парня и поцеловал в любимые губы. Пак хихикнул, и принял сидячее положение, немного морщась от боли в пояснице. Мин погладил талию парня и тоже сел рядом. — Кажется, течка закончилась, — улыбнулся Пак и потянулся. — Нет, нет, нет, — альфа округлил глаза и чуть ли не заплакал, плевать, что они без передышки трахались эти дни, забывая даже про еду; плевать, что он схуднул, как и Чим; плевать, что он физически устал и следовало бы нормально поспать. Ему просто недостаточно Чимина, он хочет чувствовать каждый миллиметр тела этого парня, он хочет чувствовать этот прекрасный запах апельсина, перемешанный с мятой. Пак рассмеялся и провел рукой по метке на своем плече, нежно улыбаясь. — А тебе, пора в школу, ты еще школота, — омега щелкнул по носу парня, который кусал губу и качал головой, не веря происходящему. — Не хочу, Чимин-а, мне мало, — альфа схватил за запястье парня и повалил на постель, нависая сверху. — А мне тебя постоянно мало, — Пак улыбнулся и притянул парня к себе. В голове была какая-то лёгкость, все мысли будто заплыли пеленой от запаха мяты. Мин, не разрывая поцелуя, рукой отыскал пачку презервативов, на тумбочке и отстранившись от сладких губ омеги, открыл пачку и достал презерватив. Надев его, он снова прижался к губам Пака, сильнее обхватив чужую талию. Блондин прижал трепетное тело к своему, не в силах оторваться от него. Оба боролись за право доминировать в поцелуе, но Юнги не дал даже ни секунды почувствовать себя главным, поэтому сам углубил поцелуй, проникая языком в чужой ротик. От подобных манипуляций, Пак не смог сдержать тихого стона, одновременно выгибая спину. Мин разводит ему ноги в стороны, ведет рукой от коленки до тазовой косточки и лишь улыбается, на сдавленное «Шуга», что вырвалось у Чима. Альфа выцеловывает дорожку к животу парня, кусая за тонкую кожу. Оттягивает зубами на животе и довольно улыбается, когда слышит очередной стон омеги. — Юнги…- тихо зовет Пак и зарывается руками в блондинистые волосы, сжимая их. — Да…- он не отрывается от его тела, продолжая выцеловывать каждый сантиметр смуглой кожи. — Ответь мне, на тот вопрос…пожалуйста, — шёпотом просит омега и издает очередной стон, когда губы альфы касаются его возбужденной плоти. — раз так хочешь, то хорошо. У меня аллергия на апельсины, но я обожаю их. За это и ненавижу. Помню назло самому себе, в детстве съел большое количество их, и попал в больничку, — блондин вставил сразу два пальца в парня, нащупывая простату. — Но… — Никаких но, на тебя у меня нет аллергии, как видишь, — усмехнулся Мин, и, видя, как парень надувает губы, добавляет: — потому, что я люблю тебя больше апельсинов. — Ну, спасибо, что я выигрывал у апельсинов! — фыркнул омега. — Шучу, люблю больше бухла, — Юнги рассмеялся. — Шучу, шучу, люблю больше собственной жизни, — Мин вытаскивает пальцы, и удобно устраивается между разведенных ног, и толкается внутрь, улавливая очередной стон и шепот омеги «я тоже». Блондин толкается без определенного темпа, ловя кайф от того, что Минни внутри мокрый, узкий и горячий. Чимин вздрагивал и скользил руками по сильной спине младшего, покусывая его плечи. Юнги двигается точно в одном направлении, стимулируя внутри комочек нервов, и несдержанно постанывает, не забывая поглядывать на парня. Потому что стонущий и кусающий губы от кайфа Чимин — это наивысшее эстетическое удовольствие. Здесь можно кончить лишь от одного вида. Оба взмокшие, тяжело дышащие, покрасневшие и ужасно уставшие, но влюбленные до безумия друг в друга. Чим даже не верил своему счастью, потому что одно дело, когда в тебя влюблены множество альф, ты можешь крутить ими, как вздумается, потому что для них ты настоящий ангел во плоти, и совсем другое, когда влюблены оба, это нельзя передать словами, это можно лишь прочувствовать. Вы становитесь одним целым, и без этого человека ты не представляешь и жизни. Если Юнги уйдет, то Чимин умрет, умрет от любви к нему. Пак в жизни влюблялся лишь раз, и то безответно, и это был Тэхен. Если сравнить те чувства к Киму и к Юнги, то это лишь крошечная песчинка по сравнению с пустыней, где этого песка дохуя и больше. Омега обрел своё счастье и ни за что не отпустит, точно так же как и альфа. Пак кончает первый и старается подвиливать бедрами до тех пор, пока не услышит рваный стон младшего. Все тело уже ноет в приятной неге, но Чим терпеливо насаживается на член блондина, царапая и без того расцарапанную спину. Юнги, чувствуя узел в омеге, изливается в него, а после завязывает использованный презерватив и выкидывает на пол. — Юнги…а ты…хотел бы иметь детей? — спросил шепотом Минни, разглядывая, как альфа ложится рядом, предоставляя свое плечо ему, как подушку. — Мы же с презиками… — Да нет, я…ладно забудь, — омега улыбнулся и поцеловал в носик парня. — Хочу альфу, и чтобы на тебя был похож, — честно отвечает блондин, прижимая Пака ближе. — Чимин, я должен окончить институт и найти работу, чтобы обеспечить и тебя и нашего будущего ребенка. — Шуга…, но я тоже могу обеспечить ребенка…- капризно заявил парень. Не, ну серьезно, ему 22 года! Родители все уши уже прожужжали «когда женишься, да когда внуки будут!» — Ну, нет, ты один не справишься. — Справлюсь! — Не справишься! — Ты сейчас нарываешься! Я справлюсь! Хочешь поспорить? — омега возмутился такому ответу. — Ага, хрен тебе, я буду вас обеспечивать, потерпи несколько лет. — Несколько лет?! Да я умру же! Я хочу ребенка! Юнги, я хочу от тебя малыша! Готовь своего павшего воина! Я настроен серьезно! — Чимин ухватился за член парня, утвердительно кивая головой. — Все, я в школу! — Мин отодрал руку омеги от своего органа и рванул в душ. Да рано еще детей! Капец как рано! — Ты сам напросился- омега коварно улыбнулся, придумывая план по залету.

***

Утро Чона встретило его не из самых приятных ощущений, а точнее течкой. Омега согнулся пополам, пытаясь хоть как-то здраво мыслить, жидкость начала стекать по бедру, создавая дискомфорт. Все тело ломало, требуя сию же минуту альфу, но Тэхен на работе, а Чонгук дома. Дверь комнаты распахнулась, и вбежал обеспокоенный папа с телефоном в руках, еще учуя несколько минут назад, усилившийся запах сына. — Котенок, тише, тише, — Ким сел рядом с сыном и набрал номер парня, одновременно гладя по волосам Гукка и шепча «потерпи немного». Через несколько гудков абонент взял трубку, и послышался бархатный голос альфы. — Что-то случилось Сокджин? — У Чонгука течка, приезжай, — в ответ Тэ лишь коротко ответил «да» и отключился. — Пап…, а как же…отец? — омега обеспокоено посмотрел на Джина, ведь тот вряд ли его так просто отпустит. — Я об этом позабочусь, мне же не знать, какого в период течки без альфы, тем более истинного, — заботливо произнес блондин. — Пап…спасибо…- брюнет начал тяжело дышать и согнулся пополам, когда боль стала сильнее. В этот раз вообще все гораздо острее воспринимается, чем прошлые разы, ему даже на пару секунд показалось, что он чувствует запах шоколада и ванили. Сокджин, укрыв его одеялом, вышел из комнаты, чтобы принести таблетки и воду. Только вернулся он уже с Тэхеном, который, не церемонясь, подхватил Чона вместе с одеялом на руки и понес вниз. — Тэ…прости.что ты ушел..с работы…из-за… — Тише, малыш, тише, — альфа бережно вынес омегу из дома, кивнув Джину, и понес в свой дом. Он не на шутку пересрался, когда по пути на работу ему позвонил Сокджин. Все-таки при выходе из своего дома ему не показалось, что запах вишни с ликером усилился, его догадки, что течка началась, оправдались. Блондин поставил на землю Чонгука и стал шарить по карманам, в поисках ключей. — Тэ.ах… Тэ.- брюнет еле держался на ногах, а по ним обильно стекала природная смазка. Ким зарычал, чувствуя запах течного омеги, и, наконец, открыв дверь, перекинул через плечо парня и понес внутрь. Войдя в дом, Тэхен ногой захлопнул дверь и поставил на пол Гукка, откидывая одеяло, которое брюнет до сих пор сжимал. Альфа самодовольно усмехается и впивается поцелуем в губы младшего, проникая языком в его рот. Целоваться с Чонгуком всегда чертовски приятно — неоспоримый факт. У парня крыша едет от одного лишь запаха и вида своего любимого в таком домашнем виде, и появляется стойкое желание отыметь его прямо сейчас. Но Тэхен давно не мальчишка, поэтому стойко держится, опускаясь поцелуями на тонкую шею, оставляет ярко-алые засосы и укусы, больно дергает за черные волосы и сильнее сжимает пальцами чужой бок. Чонгук от такого напора тихо стонет и непроизвольно облокачивается об стену. Омега плавится от горячих прикосновений и чужих губ, разводит колени шире и скулит, когда Ким прижимается слишком сильно своим членом к его бедру. Невыносимо ахуенно. Голова кружится от запаха истинного, и парень даже не замечает, как Тэ разрывает на нем рубашку, припадая к соскам. Горячий язык и зубы приводят его в себя, заставляя прогнуться в спине и тихо простонать, зарываясь пальцами в светлые волосы. Гук теряет ориентацию в пространстве, потому что Ким буквально везде: лижет, целует, обжигает дыханием и прикосновениями, заставляет хотеть большего и тереться мокрыми ягодицами о стену. Но все это внезапно прекращается. Альфа отходит в сторону и вновь усмехается, на непонимающий и обиженный взгляд младшего. — Попроси, — пошло шепчет блондин, а сам расстегивает пуговицу за пуговицей на своей черной рубашке. — Ты, блять, серьезно?! — брюнет бы ему втащил с вертухи за такое, но сейчас он не в том положении, смирившись, он пошло облизывает губы и смотрит в глаза. — Обойдешься, — омега посмеялся над глупым выражением лица парня. Блондин, расстегнув рубашку, прижал омегу к стенке, рыча и обдавая горячим дыханием шею брюнета. Чон чувствует чужое возбуждение и трется об него сквозь ткань штанов нарочно, мечтая ощутить старшего в себе, и, желательно, как можно скорее. Но тот не торопится на зло. Ким поглаживает упругие ягодицы и внезапно отвешивает звонкий шлепок, заставляя кожу гореть. Чонгук скулит и стонет в голос, но больше от удовольствия, чем от боли. Альфа неторопливо стягивает с него лишний предмет одежды, после переворачивая брюнета лицом к стене. Два пальца проникают легко, но облегчения не приносят. Омега слышит, как звякает пряжка ремня и вжикает ширинка, поэтому подается назад еще сильнее и вновь стонет, зная, что его стоны лучший в мире звук для ушей Кима, он это запомнил. — Проси! — прорычал блондин на ушко парню, кусая его. — Ебите, сударь, молча, — с издевкой отвечает Чон. — Как хочешь, — просто пожал плечами Ким, зная, что все равно тот сделает то, что он хочет. Просто блондину нравится издеваться над этим милым крольчонком, и ничего с этим не поделаешь.Тэхен начал застегивать ширинку, как вдруг слышится вздох омеги и тихий шепот. — Трахни меня, скорее. — Умничка. — Хуюничка. Ожидание кажется невыносимым, хотя проходит от силы минуты две, пока Тэ не надавливает головкой на сжавшееся мокрое колечко мышц и проникает внутрь одним толчком, входя по основание и задавая сразу же быстрый темп. Младший в ответ шипит, цепляется пальцами за шершавую поверхность, и несдержанно стонет. Ким слишком глубоко и задевает простату с каждым толчком все сильнее. Брюнет выгибается в пояснице и пытается насадиться сам, не прекращая стонать. От горячего члена внутри, омега уже готов кончить потому, что голова кругом, колени подгибаются, и хочется скулить, покоряться вновь и вновь. Альфа над ухом рычит, вколачиваясь резче, глубже и интенсивнее, сжимает до синяков бедра Гукка, искусывает шею и плечи младшего, обводя языком свою метку, обозначающую принадлежность. Коридор наполняется звуками пошлых шлепков двух тел, запахом ликера с вишней и шоколада с ванилью и громкими стонами омеги. Наверное, сейчас их слышно даже на улице, но Гукку плевать. Он шире расставляет ноги и хнычет «Тэтэ» между толчками, что сносит голову старшему окончательно. Альфа втрахивает своего парня в холодную стену, чувствуя, как с каждым толчком Чон сжимается все сильнее, вот-вот кончит. И действительно. Омеге хватает еще пару движений, чтобы запачкать спермой стену, так ни разу и не притронувшись к себе. Младший бьется в оргазме, прогибаясь в спине, когда Тэхен, чувствуя, как набухает внутри узел, выходит и кончает на спину, после утыкаясь лбом в плечо парня. — Чуть не опоздал, — смеется Ким. — Давай, папочкой станешь чуть-чуть позже? — Дурак… Тэ? — Да. — Мне как бы не очень приятно лицом облокачиваться об холодную стенку. — Зато остынешь, кипяточек корейский, — блондин смеется, потому что тело парня разгоряченное, точно такое же, как и у него. — Тэхен-а, — нежно прошептал Чонгук, — я тебя убью сейчас. — Я тебя тоже очень люблю — Ким подхватил омегу, который от усталости начал скатываться по стеночке, и понес его в спальню.