Напою своей болью

Самая сильная любовь, приправленная горечью предательства. Разлюбил, унизил, растоптал. Не нужна больше, ну и пусть. Да только жду его назад без перерывов на сон и еду, убитая, разочарованная. В нем, в себе. Я так люблю его, мне этого хватает, не нужно поцелуев, цветов, даже ответных чувств не нужно. Просто хочу, чтобы появился на пороге, улыбнулся так, как только он умеет. Определенно мазохистка, боль печёт разбитое сердце, а я лишь разгораюсь, сильнее люблю. Самое обидное, что забыл, упустил, что за всей любовно-суицидно-учительской поебенью у него есть девушка. А я бы приняла его, даже с нежностью к другой, все равно. Слабая, бесхребетная, но зато королева драмы. Сижу одна, окутанная утренним туманом, который как назло формирует во тьме навязчивый силуэт. Все было так неожиданно, так непредсказуемо. До сих пор кажется сном, что так предал, что сошёл с ума. Жаль не из-за меня. Горько, ведь говорил, что крыша едет от одного взгляда на меня, думала правда, оказалось нет. Вот как на самом деле выглядит безумие на романтической почве. Или дело уже во мне? Сжимаю тонкими замерзшими пальцами край обледенелой скамьи, больно. Но не так сильно, как хотелось бы. В горле застывает крик, отчаяния, горечи. Тишина звенит в ушах, заставляя зажмуриться, мир слишком громко молчит. Для меня, для него. Сажусь на тот самый край, вытягиваю ноги, уставившись на белые носки кед. Не могу поверить, что стала такой дурой, кажется, будто открою глаза, а он рядом. Улыбается, как и не было ничего. Мне так страшно, боюсь, что его больше нет. В моей жизни нет, не смогу прикоснуться. Никогда больше. Его куртка всегда пахнет сигаретным дымом и запекшейся кровью, кроссовки грязные, рваные. Слишком дерзкий, слишком хмурый, слишком родной. Такой странный снаружи, ужасно темный внутри. Я не способна дождаться утра, когда рассеется ночная мгла и прорежутся первые солнечные лучи. Должна стать его частью, сейчас, навсегда. Раствориться в нем, любить вместе с ним, отчаянно. Ее. Стрелять в людей, разбивать кулаки. За неё. Вытираю тыльной стороной ладони холодный пот со лба, соленая струйка стекает по запястью, срываясь на светлые джинсы. Пятно растекается, а я смотрю на него, как заворожённая. Может не он сумасшедший, а я? Тут даже ответа не нужно, все и так понятно. Не требуются слова, чтобы догадаться, что мне осталась лишь ночь, эта ночь. Не буду больше задавать вопросов, кажется разучилась их задавать, знаю ведь, что некому ответить. Я не затем здесь сижу, чтобы изливать душу в пустоту, я прощаюсь. Двадцать минут до рассвета, до конца. Считаю секунды. Одна, вторая, третья. Нужна передышка, спокойствие, нирвана. Ещё немного, я заслужила покой, паузу. Исстрадалась вдоволь, натерпелась. Да и вечно готова мучиться лишь бы знать, задумался ли он хоть на мгновение обо мне. И потом я уйду. Но это будет только потом. Мне всегда казалось, что мы настолько близки, что знаем друг друга наизусть. Ошибалась. Он оказался настолько далёк, что кажется теперь совсем чужим. Да только нет для меня роднее души, чем его, пусть и охладевшая ко мне. Уже ничего не знаю, готова ли принять любого, хотя, конечно, готова. Лгу себе, лгу нагло, надменно. Пусть просто будет так, хотя бы иногда. И пусть наступит утро. Ведь я лишь ненадолго засну, прикрою глаза и больше не будет боли, рвущей душу на куски. Ведь я знаю, что есть там тот, кто ждёт меня, охраняет от бед. Так вот, не уберёг. Я никогда никого не просила о помощи, и сейчас не прошу, да только не справиться, кажется, самой. Зато сейчас мы с ним определенно похожи, страдаем. Только он не обо мне. Мне нравится смотреть на пелену тумана, она дарует некую легкость, ощущение поддержки. Может он и вернётся, да только ждать больше нет сил. И правда, ослабела, ну и пусть. Минута, сейчас. По замерзшей щеке стекает первая слеза, первая за этот безумный день. Стоит ли того? Может быть. Ты всегда говорил, что боль должна быть такой, чтобы не жалко было заразиться. Так вот. Упейся ей, на здоровье, моей хватит на всех. Только поторопись, она скоро уйдёт. Избавлюсь от неё, какой бы сладкой она не была, какой бы наполненной недоверием и изумлением. Улыбаюсь уголками губ, не успел, время пришло. Пора помахать на прощанье рукой. Люблю его, но уйду к нему.