Я ждал тебя

- Мисс, может Вам уже хватит, – я взглянула пустым взглядом на бармена и лишь пододвинула свой стакан, чтобы тот вновь наполнил его. Молодой человек налил мне виски, и я одним глотком осушила стакан, горло жгло, из глаз брызнули слезы, но я совершенно не обращала на них внимания. Если бы сейчас в этот бар зашел кто-то из магического мира, то не поверил бы своим глазам. Героиня-войны и по совместительству лучшая выпускница Хогвартса пыталась заглушить свою боль в этом грязном темном баре в неблагополучном районе Лондона. Каштановые волосы в беспорядке лежали на худеньких девичьих плечах, а одежда была уже не первой свежести от пыли и грязи. Сколько я уже здесь? Час? Два? Не могу никак вспомнить, когда ноги сами принесли меня в этот бар, хотя последние пару месяцев это было единственное место, куда я ходила чаще чем на работу. Вновь жестом указав бармену налить мне новую порцию, я попыталась вспомнить какое сегодня число, но это было настолько глупо надеяться, что мой накаченный виски мозг вспомнит хоть что-то в данный момент, хорошо, что я до сих пор помню свое имя. Осушив новую порцию спиртного, я положила голову на барную стойку и закрыла глаза, стараясь избавиться от приступа тошноты. Что со мной случилось? Почему я из правильной девочки и подающей надежды волшебницы превратилась в бездомную пьяницу? Эти два месяца я слоняюсь по улицам магловского Лондона, сплю на скамейках в парке или подворотнях, а в остальное время прожигаю молодость, сидя в этом проклятом баре за очередным стаканом дешевого виски. Что с тобой произошло, Гермиона Грейнджер? Может быть все началось после войны, когда ты потеряла родителей, затем от тебя отвернулся твой парень Рон, увидев в Лаванде Браун намного больше, чем ты сама можешь ему предложить или может когда ты закончила университет с отличием и стала работать в Министерстве, но спустя несколько месяцев поняла, что занимаешься ненавистным тебе делом? Или, возможно, все из-за того, что человек, которого ты долгие годы ненавидела и желала, чтобы он гнил в стенах Азкабана, должен был жениться, но не на тебе? Да, точно, теперь я отчетливо вспомнила, какое сегодня число, и, что я так отмечаю в этом грязном подвале. Люциус Малфой сегодня женится на Джулии Ланкастер, женщине, которая своими связями и богатством могла конкурировать с самим Малфоем-старшим. Чистокровная ведьма, правая рука Министра Магии и идеальная женщина во всех смыслах этого слова. О чем еще мог бы мечтать такой мужчина как Люциус Малфой. Я горько усмехнулась. Мне потребовалось три года, чтобы понять, что будущего между грязнокровкой и бывшим Пожирателем Смерти просто не может быть. Три долгих года моей юности, но кажется, как будто только вчера я впервые после войны встретила Люциуса Малфоя в коридоре Министерства, как будто только вчера я услышала свое имя из его уст без намека на брезгливость или отвращение, и как будто только вчера взглянула в эти стальные глаза мужчины, которые поглотили меня всю без остатка. - Мисс, может Вам стоит пойти домой? – я подняла голову и посмотрела на человека, который нарушил мои самокопания. Бармен в нерешительности топтался и надеялся, что я последую его совету. Бросив на стойку деньги, я встала со стула и шатающейся походкой вышла из этого злосчастного бара. Оказалось, что на улице давно уже стемнело, и лишь огромная луна освещала мне путь. Стараясь не упасть где-нибудь посреди узкой улицы, я держалась за холодные стены домов. Пройдя метров тридцать, я почувствовала, как меня начинает тошнить, и в следующую секунду я уже стою на коленях, и весь выпитый мной алкоголь оказывается на ступеньках чьего-то дома. Вытерев рот рукавом джемпера, я достала палочку и произнесла очищающее заклинание, чтобы на утро хозяева случайно не вступили в мой маленький «подарок». Голова начала раскалываться, и как на зло все мои зелья давно уже закончились, а денег на новые ингредиенты у меня не было. Завернув за угол, я сама не поняла, как оказалась прямо перед одним из входов на Косую Аллею. Я не была здесь два долгих и отвратительных месяца. Привычным движением открыв себе путь, я вновь вступила в магический мир. Зачем я сюда пришла? Когда собирала вещи и сбегала, то поклялась, что больше ноги моей не будет в моей прошлой жизни, а теперь я здесь и чувствую, как горячие слезы текут по моим грязным щекам. Не пытаясь даже вытереть их, я иду по безлюдной улице и разглядываю до боли знакомы магазинчики со всякими магическими вещами. - Гермиона? – голос возник из неоткуда и буквально отрезвил меня. Я обернулась и в ту же секунду оказалась в объятьях Гарри Поттера. От него пахло огневиски и шоколадом, такое странное сочетание, но оно напомнило мне о доме, – Я сначала думал, что мне показалось. Где ты была все это время? Я искал тебя, – я не отвечала и вдруг, удивив даже себя, разрыдалась. Сейчас одиночество, боль и отчаяние чувствовались намного острее, чем, когда я сидела в темном баре и пила стакан за стаканом. Я почувствовала легкий толчок и поняла, что мы трансгрессируем, но сил не было, чтобы сопротивляться или возражать. Сейчас просто хотелось еще хоть раз почувствовать теплоту своей прошлой жизни. Гарри перенес нас на площадь Гриммо, и, произнеся пароль, мы оказались в его квартире, которую оставил ему Сириус Блэк. Я не сопротивлялась, когда Гарри вел меня по темному коридору квартиры и не сказала ни слова, когда пять пар глаз в удивлении уставились на меня. Секунда. Две. И вот я уже слышу радостные голоса, друзья обнимают меня, Джинни плачет и говорит, как боялась, что я мертва. Но разве я жива? - У вас есть что-нибудь выпить? – хрипло произношу я и стараюсь не замечать, как начали переглядываться присутствующие. Гарри подает мне стакан с огневиски, и я по привычке залпом выпиваю содержимое. Огневиски оказалось крепче, чем виски, и я почувствовала, как горло начало пылать и после закашлялась. - Что с тобой случилось, Гермиона? – грустный и даже я сказала бы испуганный голос Джинни вторгается в мое сознание, и я смотрю на свою лучшую подругу, не понимая, что я должна ей сказать. Что со мной случилось? Этот вопрос не давал мне покоя каждый божий день, когда я пила в баре или лежала на холодной скамье в парке. Этот вопрос разрывал мне душу и не давал жить. Или возможно я сама себе не хотела давать жить? - Мы думали, что больше никогда тебя не увидим, – Джинни плачет, а я просто смотрю в ее прекрасные голубые глаза и пытаюсь понять свои чувства. Боль. Ненависть. Обида. Это разъедало душу на протяжении двух месяцев, но сейчас я чувствовала спокойствие, возможно, это было из-за того, что я вновь оказалась дома. Я молчала не в силах сказать хоть что-то в свое оправдание или защиту. Я оставила друзей, не сказала им ни слова и сбежала, чтобы зализывать раны подальше от привычного мне мира. И вот сейчас осознание всей ситуации медленно появлялось в моей голове. Я бросила этих людей и заставила их волноваться, сделала им больно своим поступком, но даже сейчас я только и могу сидеть, молча смотреть перед собой и даже не пытаюсь изменить ситуацию. - Гермиона, – Гарри взял меня за руку, и я почувствовала какой теплой была его ладонь. Давно никто не держал меня вот так, не боясь испачкаться. Я невольно чуть сжала свою руку, чтобы это ощущение внезапно не исчезло. – Если ты не готова рассказывать сейчас, то давай поговорим, когда ты захочешь. Главное не уходи, слышишь? – я перевожу взгляд с наших сцепленных рук и смотрю в зеленые глаза друга. Мне не нужно отвечать, он и так прекрасно видит ответ в моих глазах и облегченно вздыхает. Я не собиралась сбегать по крайней мере сейчас.       Проснувшись рано утром, я блаженно потянулась. Мягкая чистая постель и зелье сна без сновидений сделали свое дело, и сейчас я чувствовала себя намного лучше, чем в последние дни. Принимая душ пришлось три раза намыливать свои волосы, я на мгновение даже удивилась, что в них до сих пор не завелась никакая живность. Приведя себя в порядок, я решилась взглянуть в зеркало и сначала совершенно не узнала стоящую передо мной девушку. Бледная кожа, ссадины на щеке и шее, темные круги под глазами и даже синяк на левой скуле, как будто кто-то сильно меня ударил, но я не помнила, как получила эту отметину, бледные сухие губы и огромные карие глаза, которые казалось были единственным живым местом на этом худом лице, обрамленном кудрявыми каштановыми волосами. Моя одежда была грязной и к тому же пахла просто отвратительно, и я не решилась надевать ее на свое чистое тело и воспользовалась одеждой, которую нашла в шкафу. Спустившись в кухню, я застала только Джинни, которая что-то готовила, при этом напевая детские песни. - Джинни, – тихо, практически шепотом произнесла я и заметила, как вздрогнула подруга. Посмотрев на меня, в ее глазах блеснули слезы, и мое сердце в этот момент заныло еще сильнее. - Что ты хотела бы поесть? Я приготовила шарлотку, но, если что, могу быстренько сделать яичницу. – я отрицательно покачала головой и жестом показала, что достаточно и шарлотки. Это было так странно вот так вновь сидеть в светлой кухне, слышать съестные запахи и видеть, как улыбается моя подруга. Казалось, как будто это какой-то сон, и я ужасно боялась в ту же секунду проснуться и оказаться на холодном каменном тротуаре в грязной подворотне. - Спасибо, – я отодвинула от себя тарелку и в нерешительности посмотрела на подругу. Джинни старалась вести себя как всегда и не показывала, как ей больно от моего молчания. Я понимала, что должна все ей рассказать, но не могла найти подходящих слов, чтобы начать. Казалось бы, каких-то два месяца, всего лишь восемь недель, но за это время между нами возникла огромная пропасть, которую я вырыла собственноручно. – Я была все это время в Лондоне, – Джинни замерла, и я продолжила. – Сначала я хотела уехать куда-нибудь подальше, например, в Африку или Индию, но ночью забрела в бар и после одного выпитого стакана не смогла остановиться. Проснулась в какой-то грязной коробке за углом того самого бара, голова ужасно болела, и я вернулась обратно, чтобы только вновь забыться, – мой голос дрогнул и чуть осип, но не от того, что мне было больно или стыдно это вспоминать, а потому что я не привыкла говорить за это время, и, видимо, голосовые связки чуть утратили навык. – Я возвращалась туда каждый день и после просыпалась то в Лондонском парке на неудобной скамейке, после которой у меня ломило все тело, или в темной грязной подворотне в компании таких же как я. Но после я вновь возвращалась в тот бар, и все начиналось заново, я как будто ходила по замкнутому кругу и никак не могла найти иного пути, пока вчера ноги сами не принесли меня на Косую Аллею.       Я замолчала и почувствовала, как ужасно захотелось выпить чего-нибудь покрепче, видимо, сказывалась привычка, но я не могла опуститься еще больше в глазах своей подруги и предпочла молча сидеть и рассматривать свои огрубевшие и расцарапанные пальцы. - Почему ты сбежала? – вопрос, который так волновал многих, и который вновь раскрыл мои раны. - Я не смогла найти другого выхода, Джинни, – воспоминания вихрем закружились в моей голове, и я не смогла их остановить и поведала свою историю. Все началось три года назад, когда я, Гермиона Джин Грейнджер, возвращалась со своего очередного собрания по вопросу защиты вымирающего вида пикси и не заметила возникшую из ниоткуда высокую фигуру человека. Больно ударившись и чуть не потеряв равновесия, я инстинктивно схватилась за мантию своего препятствия. - Мисс Грейнджер, Вы мнете мой костюм, – холодный голос прозвучал так близко, что я вздрогнула от неожиданности. Я не могла не узнать этот бесстрастный голос, и мне даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять в кого я так крепко вцепилась еще минуту назад. - Прошу прощения, мистер Малфой, – расцепив руки, я отступила на шаг и взглянула на своего «спасителя» или даже лучше сказать виновника происшествия? Лицо Люциуса Малфоя не выражало совершенно никаких эмоций, и я всегда поражалась этой его способностью сохранять спокойствие и хладнокровие в любой ситуации. Я уже хотела пройти мимо него, как почувствовал, как холодные пальцы сомкнулись на моей руке. - Вы что-то хотели, мистер Малфой? – я старалась скрыть возникшую во мне дрожь, причину которой я никак не могла понять. Возможно, это было из-за сегодняшней прохладной погоды, но хотя на мне была теплая мантия или всему причина присутствие этого человека, который будил во мне все самые неприятные воспоминания. - Драко не успел предупредить Вас, мисс Грейнджер, он сегодня задержится, так как Астории внезапно стало плохо, – я кивнула и, вырвав свою руку, покинула общество Малфоя-старшего.       Драко работал со мной два месяца, и, несмотря на прошлые ссоры и ненависть, мы вполне сносно могли общаться друг с другом, хотя, конечно, приятелями нас назвать было довольно сложно. Жена Драко, Астория, была на восьмом месяце беременности, и в последнее время у нее наблюдалось плохое самочувствие, и я никогда не возражала, если Драко просился уйти чуть раньше или задерживался на работу. Впрочем, не об этом моя история, Джинни. Просто именно Драко стал связующим звеном между двумя ненавидящими друг друга людьми. Наша следующая встреча с Люциусом Малфоем произошла на благотворительной вечеринке, устроенной Министром, и Малфой-старший был главным спонсором сего празднества. Мне всегда было скучно на подобных мероприятиях, потому что все то и дело лишь обсуждали последние сплетни и перемывали друг другу кости. Переходя от одной компании волшебников к другой, я надеялась, что вскоре все это закончится, но судьба настолько жестокая штука, что в один момент вновь столкнула меня с человеком, которого я хотела видеть меньше всего. - Гермиона, ты обязательно должна рассказать мистеру Малфою о своем последнем проекте. Уверен, он оценит твои старания и, возможно, даже спонсирует дальнейшие исследования, – я холодно улыбнулась своему начальнику и еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Оставив нас вдвоем, мистер Лойс (мой начальник) через минуту уже громко смеялся в компании секретарши министра. Я чувствовала на себе взгляд и знала, кому он принадлежит, но до последнего старалась игнорировать стоящего рядом со мной человека. Я все еще презирала, и ненавидела его, и совершенно не понимала, как после всех его грязных делишек его оправдали, хотя в этом конечно, помог Гарри, утверждая, что Люциус Малфой перешел на светлую сторону еще до финальной битвы, но я в это не верила и была уверена, что, смотря на меня, он мысленно произносит Круцио и кричит, что таким как я не место в волшебном мире. - Презрение искажает Ваше юное лицо, мисс Грейнджер, – я повернулась к говорившему и прокляла начальника за то, что он оставил меня с этим человеком. - Вас никто не просит смотреть на меня, мистер Малфой, – холодно произнесла я. - Нам давно уже пора зарыть топор войны, Гермиона, – я даже не сразу осознала, что Люциус Малфой только что назвал меня по имени. - Я не веду с Вами войну, сэр. - Но мысленно все еще желаете мне смерти, – мои щеки вспыхнули, и я не нашла, что ответить ему, и лишь удивленно смотрела в его безразличное лицо. – Итак, мисс Грейнджер, не хотите рассказать мне о Вашем новом проекте? – сначала я хотела просто развернуться и уйти, лишь бы оказаться подальше от этого человека, но меня что-то держало, как будто мои ноги приросли к полу, и я не могла двигаться, и я в подробностях описала о своем исследовании по спасению гипогрифов в Северной Ирландии. И к своему удивлению мне было довольно приятно общаться с Люциусом Малфоем, потому что я чувствовала в нем заинтересованность, и он не перебивал меня, а внимательно слушал. Это стало первым сигналом, к которому я, конечно же, не прислушалась.       После благотворительного вечера я все чаще стала замечать высокую фигуру в коридорах Министерства и невольно ловила себя на мысли, что больше не испытываю той животной ненависти, и практически нет желания упрятать этого человека в Азкабан. Это был второй сигнал, который я с легкостью проигнорировала. Вновь между нами завязался разговор спустя несколько недель, когда Драко к моему удивлению, пригласил меня на вечеринку по случаю рождения сына. Конечно же, Гарри тоже был приглашен, но в тот день вы уезжали в Италию и не смогли присутствовать в Малфой-Мэноре. Но я об этом не знала и с надеждой, что буду там не одна, явилась в особняк. Горькие воспоминания заставили стиснуть посильнее челюсть, чтобы не подать вида, что единственным моим желанием было сбежать из этого места. Я невольно прикоснулась к руке, как бы стараясь спрятать злополучный шрам, подаренный мне на полу в этой самой гостиной, где сейчас звучит музыка, и гости радостно поздравляют родителей малыша. - Возможно, Вам стоит выпить, мисс Грейнджер, тогда все плохие воспоминания исчезнут, – я узнала этот голос и практически не удивилась, услышав его так близко. - Это не лучший способ избавиться от воспоминаний, – тогда я даже не предполагала, что спустя три года буду искать успокоение в алкоголе, но до этого еще слишком далеко, поэтому я лишь холодно улыбнулась и постаралась все оставшееся время игнорировать хозяина Мэнора. Но Драко Малфой вновь сделал то, о чем, возможно, в последствии пожалел, но никогда не сказал мне об этом. Он предложил выбрать партнера для первого танца с помощью магической жеребьевки, и, конечно же, как ты уже догадалась, мне выпало имя Люциуса Малфоя, и, посмотрев на него через весь зал, я, к своему удивлению, не увидела презрения или отвращения в его взгляде.       Я до сих пор не могу забыть этот танец. Впервые я чувствовала крылья за спиной, когда Малфой положил свою руку мне на талию, а другой сжал мою ладонь и затем чуть ближе притянул к себе. Я чувствовала жар его тела и слышала запах одеколона, могу поклясться, что этот чарующий и обволакивающий запах присущ только этому человеку. Он вел нас в центре зала, и в тот момент я забыла, где нахожусь. Из головы совершенно выскочил тот ужас и страх перед этим местом и человеком, который так бережно держал меня в своих объятьях. Это был третий сигнал к моему падению, и как в прошлые разы я проигнорировала свое бешено бьющееся сердце. Вернулась в реальность я только когда осознала, что мы уже давно просто стоим среди танцующих и смотрим друг другу в глаза. Серые холодные, но в то же время глубокие и притягательные глаза Люциуса Малфоя не дали уснуть мне в ту ночь. Я не понимала своих чувств, когда ловила на себе внимательный взгляд Люциуса Малфоя, встречаясь с ним в коридоре Министерства. Еще несколько дней назад я бы была первой, кто свидетельствовал бы против него, и потом с удовлетворением смотрела бы, как Люциуса Малфоя ведут в заточение. Сейчас же я чувствовала совершенно иные эмоции при взгляде на этого человека. Больше не было презрения и ненависти, не хотелось приставить палочку к его горлу и произнести непростительное, была лишь заинтересованность. Это было началом моего конца, Джинни, и если бы тогда кто-нибудь сказал мне остановиться, то, клянусь, я послала бы его к черту.       Мы сами не заметили, как начали чаще общаться. Сначала короткими фразами приветствия, затем обсуждение моего проекта, после шли новости магического мира и в конце концов однажды вечером мы оказались один на один в итальянском ресторане. Не могу четко вспомнить причину какую мне назвал Люциус Малфой, когда приглашал поужинать, но в тот день я особо не задумывалась о последствиях и с легкостью приняла приглашение. Это был маленький, но довольно роскошный ресторан в магловском Лондоне, поначалу я даже удивилась, что мы пришли именно сюда, но не стала заострять внимание. На мне в тот день было новое короткое платье винного цвета, я даже осмелилась купить босоножки на высоком каблуке, волосы я кое-как смогла уложить в высокую прическу и впервые за долгие годы нанесла вечерний макияж. Помнишь, как ты уговаривала меня накраситься, когда у меня было свидание с Роном? Я вспомнила все твои советы и думаю мои старания не прошли даром. Впервые я видела в глазах Люциуса Малфоя жизнь, когда он поднес мою руку к губам, и, знаешь, в тот момент это польстило мне, как, впрочем, любой бы женщине, которую оценил бы этот мужчина. - Вы очаровательно выглядите, мисс Грейнджер, – услышать комплимент от бывшего врага — это, наверное, самое невообразимое, что случалось за всю мою жизнь. Пока мы делали заказ, я невольно рассматривала своего спутника. Люциус Малфой выглядел аристократом до мозга костей, но сейчас это придавало ему особый шарм, и могу признаться, что впервые признала насколько красив был этот мужчина. - Вы пытаетесь сжечь меня взглядом, мисс Грейнджер? – чуть приподнятая бровь и я невольно улыбнулась, понимая, как наверно странно выглядит со стороны мой внимательный оценивающий взгляд. - Нет, мистер Малфой, я всего лишь пытаюсь найти в Вас хоть какой-то изъян, – я замечаю, как чуть приподнялись уголки его губ, и понимаю, что никогда не видела, чтобы Люциус Малфой улыбался. - Думаю, понадобится не один вечер, чтобы перечислять их, мисс Грейнджер, поэтому предлагаю лучше насладиться ужином и более приятной беседой, – я согласилась, и весь вечер мы разговаривали о довольно обычных вещах, забыв все обиды и взаимную ненависть. Я совершенно не помню, что произошло под конец, но проснулась я в объятьях Люциуса Малфоя. В первые секунды хотелось закричать и обвинить этого человека во всех смертных грехах, но я не сделала этого, понимая, что без моего согласия он бы никогда ко мне не притронулся. - Мистер Малфой, – шепотом произнесла я и, не дождавшись ответа, попыталась освободиться от рук мужчины, но в этот момент он еще крепче прижал меня к своей груди. - Мне кажется, что довольно глупо после всего продолжать говорить мне мистер Малфой, Гермиона, – мое имя из его уст оказалось музыкой для моих ушей. Я никогда не слышала, чтобы он звал меня по имени, хотя мы никогда особо не были в хороших отношениях, учитывая тот факт, что он бывший Пожиратель Смерти, а я героиня войны. - Люциус, – произнесла я медленно, как бы пробуя его имя на вкус, и знаешь, Джинни, мне безумно понравилось это новое ощущение. Наши отношения начались неожиданно, и я понимала, что они были нашей самой большой тайной, и мне нравилось держать этот маленький секрет. Тогда я наслаждалась этой маленькой игрой, которую мы вели в тайне от всех. Люциус Малфой был холоден и неприступен на публике, но наедине он становился живым, конечно, сложно назвать его нежным и ласковым, но в нем было то, что я никогда не могла найти в других мужчинах: защищенность. Господи, Джинни, как же, наверное, это глупо звучит. Чувствовать себя защищенной в объятьях бывшего врага, который всю мою жизнь пытался уничтожить таких как я и ни сколько в этом не раскаивался. Пожиратель Смерти и грязнокровка, наверное, еще несколько лет назад его назвали бы предателем крови, но, к своему удивлению, я совершенно перестала об этом думать, наслаждаясь каждой минутой в обществе этого мужчины.       Шли дни, недели, месяцы. Между нами была больше чем просто тайная связь. Я медленно, но все сильнее начинала влюбляться в Люциуса Малфоя. И, конечно же, я наивно полагала, что однажды мой мужчина открыто объявит о наших отношениях, ведь он давно был в разводе, и никого бы не удивило его новое увлечение. Но шло время, и ничего не менялось, впрочем, меня все устраивало пока спустя три года я не оказалась в ненужном месте и в ненужное время.       Два месяца назад за день до моего побега я решила наконец объясниться с Люциусом и рассказать о своих чувствах. Мы никогда не признавались друг другу в любви, но то, как прикасался ко мне Люциус, или то, как он прижимал меня к своей груди, было намного ярче всех пустых слов. Я вошла в лифт и, коротко кивнув стоявшим там волшебникам, нажала на кнопку. - Кажется, она все-таки получила, что хотела. Я слышал, что скоро они объявят о помолвке, – я мысленно закатила глаза. Больше всего на свете ненавидела, когда перемывали кости и обсуждали чьи-то отношения. - Эта свадьба позволит Люциусу Малфою преумножить свое влияние… - в ту же секунду я почувствовала, как закружилась голова. Я хотела заткнуть уши и убеждала себя, что мне всего лишь это кажется. - Джулия Ланкастер составит прекрасную партию Малфою, – сердце сжалось так сильно, что я невольно поморщилась, к моему счастью я стояла ко всем спиной, и никто не видел моих эмоций. Когда лифт остановился, я буквально выбежала из него и собрала все свои силы, чтобы не разрыдаться у всех на глазах. Было невыносимо больно, наверное, я не могу сказать, когда еще испытывала настолько сильную боль. Даже пытки Лэстрендж казались сейчас детским лепетом. Я бежала и даже не понимала куда, хотелось лишь как можно скорее исчезнуть из этого мира. Хотелось раствориться в воздухе, лишь бы не испытывать эту раздирающую все тело боль. И я не заметила, как оказалась в Малфой-Мэноре. В тот момент я не осознавала, что делаю и лишь надеялась, что все это какой-то ужасный сон, и вот сейчас я проснусь, и всё вновь будет как прежде. Слезы душили, и я почувствовала, как все вокруг начало темнеть. Драко оказался как нельзя кстати и вовремя подхватил меня, спасая мою голову от удара о ступени. Прижав меня к себе, мне кажется, он уже понимал, почему я в таком состоянии, и я тогда дала волю слезам. Кто бы мог подумать, что я Гермиона Джин Грейнджер, гриффиндорка по духу и грязнокровка по крови, буду распускать сопли в объятьях Малфоя-младшего. Но тогда мне нужен был хоть кто-то, кто мог бы понять мои чувства. - Зачем он так со мной? – но я не хотела слышать ответ, просто в тот момент мне было невыносимо думать, что я играла жалкую роль любовницы в жизни Люциуса Малфоя. Я оттолкнула Драко и сбежала. С того дня я каждый день просыпалась и топила свою боль в дешевом виски, а затем засыпала на улице и каждый раз надеялась, что это был мой последний закат.       Я по привычке рукавом вытерла слезы и взглянула на Джинни. Она не смотрела на меня, и я была благодарна, что не могу видеть сочувствие в ее глазах. Я знала, что выгляжу жалкой, и мне самой было противно, до чего я довела себя за два месяца, но тогда мне казалось, что иного выхода нет. Вновь почувствовав непреодолимое желание выпить, я одним взмахом палочки леветировала стакан и бутылку огневиски. Но даже залпом выпив содержимое стакана, я все еще продолжала чувствовать боль, которая постепенно разъедала мою душу. - Я пью не потому что мне нравится, я всего лишь хочу забыться, – я пыталась оправдаться, но только перед кем? Перед Джинни, которая тихо всхлипывала и не решалась хоть что-то сказать? Или перед собой, потому что я прекрасно понимала, что это не выход, и еще ни разу за все это время я не почувствовала облегчение. Я чувствовала себя слабой, никчемной, и ничего не могла поделать с этим. Выйдя из квартиры на площади Гриммо, я трансгрессировала к дому, где провела три года своей жизни. Поднявшись на второй этаж, я остановилась перед темно-синей дверью и затем постучала. Я не понимала, чего этим добивалась, и зачем сейчас стою здесь. Никто не открыл, и, когда я уже хотела уходить, из соседней квартиры вышла пожилая женщина и, видимо, узнав меня, тепло улыбнулась. - Давно Вас здесь не видно было, дорогая, Вы поссорились с мужем? – я в недоумении уставилась на женщину. – Он каждый день спрашивает, не приходили ли Вы, – такие обычные небрежно брошенные слова, а мой мир вновь перевернулся, и я снова бежала. И, конечно же, вновь оказалась перед дверями грязного бара. Хотелось напиться до беспамятства, лишь бы забыть слова той женщины, хотелось лечь на газету в подворотне и больше никогда не просыпаться. Но я не успела открыть дверь и вновь очутиться в своем новом привычном уже мире, как почувствовала, что кто-то грубо схватил меня за руку. Я вскрикнула то ли от боли, то ли от страха и неожиданности. Развернувшись, я машинально достала палочку и уперлась ей в грудь человека. Драко Малфой бесстрастно смотрел на мои действия. - Драко, – хрипло произнесла я и опустила оружие. Он не сказал ни слова и повел меня по узкой улице, а у меня не было сил сопротивляться. Мы оказались в маленьком сквере недалеко от моей бывшей квартиры, и я с наслаждением вдохнула запах цветущих повсюду белых роз. Отпустив мою руку, Драко заглянул мне в глаза, и я на мгновение увидела в них беспокойство и боль. - Это место отец создал после того как ты исчезла. Он провел здесь несколько суток, чтобы этот сад никогда не переставал цвести, – я в недоумение сначала посмотрела на мужчину, потом перевела взгляд на кусты белых роз. - Зачем? - Ты должна была поговорить с ним, Грейнджер, а не сбегать. Все это время он искал тебя, и помимо злости я видел в его глазах страх. Ты была его светом, Гермиона, его спасением, – зачем он все это говорит? Предательские слезы заструились по моим щекам, а сердце защемило от боли. Я не могла поверить, что Люциус Малфой жалел, что я ушла или я просто хотела убедить себя в этом, чтобы не позволить своим чувствам вернуться и вновь дать растоптать свою любовь. - Он женился, – это не звучало как вопрос, я прекрасно знала, что у него должна была состояться вчера свадьба. - Он расторг помолвку в день твоего побега, когда еще не подозревал, что больше не увидит тебя, – длинный невидимый кинжал вонзился в мое сердце. – Я не знал об этом, поэтому в тот день не сказал. - Что я наделала? – это был вопрос, ответ, на который я не желала слышать. Я оказалась трусихой и предпочла сбежать и напиться, а не выяснить все у Люциуса. - Он всё еще надеется тебя найти, Грейнджер, и, когда я увидел тебя выбегающей из вашего дома, то подумал, что сама судьба привела меня сюда. Я знал о ваших отношениях все эти годы и, знаешь, впервые не был против, потому что благодаря тебе мой отец снова начал жить. Его прошлое перестало дышать ему в спину, он перестал ненавидеть себя за то, что делал. Ты стала для него всем в этом мире, и, потеряв тебя, он как будто вновь потерял самого себя, – я слышала, как дрогнул голос Драко. - Но он собирался жениться на другой. - Его поставили перед фактом, что если он не женится на Ланкастер, то общество никогда не позволит занять ему пост в Министерстве, к которому он стремился последние годы. Если сначала это и казалось прекрасной возможностью укрепить свою власть, то, видимо, отец понял, что тогда ему придется расстаться с тобой. И он не смог с этим смириться, поэтому разорвал помолвку, – ноги подкосились, и я буквально рухнула на колени. Боль. Отвращение к самой себе. Сейчас мне было противно вспоминать, как я позволила самой себе опуститься, когда человек, которого я люблю, решил пойти против всего мира, лишь бы остаться со мной. – Он в Мэноре, Гермиона. Иди к нему, – меня не нужно было уговаривать, и я сразу трансгрессировала. Слезы все еще текли по моим бледным щекам, пока я шла по дорожке к особняку. Увидев Люциуса Малфоя в саду, я остановилась и в нерешительности произнесла: - Люциус, – от его имени по моему телу побежали мурашки, и я увидела, как мужчина вздрогнул от моего голоса. Он не обернулся, и я, собрав все свое мужество, сделала несколько шагов по направлению к мужчине, сокращая расстояние между нами. Сердце бешено стучало, а голова кружилась от переизбытка чувств. – Люциус, – я вновь произнесла его имя чуть громче, чтобы мужчина понял, что это не слуховые галлюцинации или призрак, и в этот момент он обернулся. Все то же безразличное выражение лица, как и в первую нашу встречу после войны. Все тот же холод в глазах, как и раньше, от которого по моему телу прошлась легкая дрожь. Казалось, как будто я вернулась на три года назад и не могла винить за это стоящего передо мной мужчину. - Что ты здесь делаешь? – голос словно лед, и я стала жалеть, что появилась здесь так внезапно. Потупив взгляд, я не решалась начать разговор. Что я должна была сказать в свое оправдание? Что я могла сделать, чтобы только не видеть этот холод в серых глазах Люциуса Малфоя? Слезы вновь подступили к глазам, и я больно закусила губу, чтобы только не разрыдаться перед этим человеком. Он не любил мои слезы, впрочем, я никогда не позволяла себе рыдать в его присутствии. Почувствовав холодные пальцы на своем подбородке, я вздрогнула и резко подняла голову. Люциус Малфой стоял слишком близко, от чего я слышала его запах одеколона и невольно поглубже вдохнула этот чарующий и манящий аромат. Мужчина провел большим пальцем по моей царапине на щеке, затем на шее, и после резко притянул меня к себе. Я как можно теснее прижалась к широкой груди Люциуса и надеялась, что это не окажется моей фантазией. - Я ждал тебя, – мне больше не нужно было ничего слышать, эти слова были намного ценнее и сильнее, чем признание в любви, и я смогла лишь прошептать: - Прости.