Зверь и его мальчик

У Гарри уже достаточно большой срок. У Гарри большой живот. С чувствительной кожей, напоминающей атлас. Северусу нравится, как выглядит его супруг, а остальные могут заткнуться. В крайнем случае, он, Северус, им любезно готов помочь. — Я горжусь тобой, — едва слышно, невесомо касаясь губами виска задремавшего Гарри. — Угу, — лениво приоткрывая один глаз. — Черт, я разбудил тебя… — Неа… — Ты сегодня все записал? — Угу. Гарри знает, как это важно для них двоих. Гарри понимает, какой это будет прорыв в области мужской беременности. Связью мага с магом уже мало кого удивишь, а вот мага с магом, являющимся носителем генов неко или кицунэ… — Какой он будет, Сев? — Красивый как и ты… — Мягкий как и ты… Сильный как и ты… — не желая отставать от супруга в комплиментах. — Сев… Северус понимает Гарри с полуслова, Северус лишь на мгновение проводит языком по заостренным клыкам… А потом смотрит, смотрит в настенное зеркало, которое отражает их. Мальчик и его зверь… Ведь перекинуться ему, Северусу, это секунды… *** Огромная черная кошка ласкается, мурлычет… В этом возможно есть некая извращенность: человек и пантера, с удивительными темными глазами. Пантера, сейчас напоминающая игривого гигантского котенка. Только бантика не хватает… Но Гарри знает, что это все лишь для него одного. И утробное мурлыканье и шелк меха… А потом он все же засыпает. Ему надо сейчас больше отдыхать. *** На кухне закипает чайник. Северус любит сам возиться на кухне, когда не торчит в своей лаборатории. Домовики вышколены им настолько, что без лишних слов понимают своего господина. Немного трав в пузатый стеклянный чайник, немного укрепляющего зелья… И любимый утренний напиток Гарри готов. Они завтракают в залитой солнцем столовой. Гарри наблюдает за солнечными зайчиками… Их сегодня много… Вот один скользит по кошачьим ушам Северуса, второй скользит по мантии… А под мантией у Северуса хвост. Роскошный, шелковистый. И Гарри жмурится от удовольствия, словно заранее предвкушая любовную игру. Гарри сейчас очень жаден до секса. Гарри сейчас так чувствителен… — Зачем ты напялил мантию с утра? — Хочу в Министерство заглянуть. Гарри по-детски выпячивает губу. Возможно это выглядит глупо, но ему сейчас многое простительно. — Но Министерство подождет, все же я думаю, — хищно обнажая клыки. Это могло бы напугать, но только не Гарри, теперь довольно вновь принявшегося за свой завтрак. Северус настаивает на регулярном питании и в этом он неумолим. *** Да, Гарри сейчас очень жаден до секса. Северус обнажен, Северус коленопреклонен. Зверь и его мальчик. Мальчик, носящий ребенка неко-оборотня. Мальчик, мужественно переносящий все измения в теле, мальчик, ни разу не застонавший от болезненных толчков маленького хищника… — Люблю тебя… Северус почти шепчет, но Гарри его прекрасно слышит. Гарри смотрит на рельеф мускулатуры под кожей супруга, Гарри откидывается в кресле, непристойно распахнув полы халата. Он теперь дома носит халат. Так удобнее, так комфортнее. И ничего не стесняет движений. Северус воздает должное каждому пальцу на руках Гарри. Северус обожает свой маленький фетиш. Он припадает к ним как утомленный засухой путник припадает к прохладному живительному источнику. В его движениях все: восхищение, нежность, желание, возбуждение… И уверенность хищника. И Гарри ощущает кожей эту уверенность. Она заставляет его трепетать, желать… О, эти сильные толчки внутри собственного тела, когда они занимаются любовью, утробное ворчание Северуса, его крепкие, надежные руки… Запахи, зализываемая метка… И Гарри плавится, обмякает… Его соски сейчас так чувствительны, и он знает, как нравится это Северусу. Который будет вскоре вылизывать их, чуть прикусывать… Побуждая своего мальчика истекать предсеменем, гореть, изнывать… Что может быть прекраснее мальчика и его зверя? Мальчика, сейчас уверенно потрахивающего изящными пальцами рот неко, отдающего ему всего себя, носящего их общее дитя… — Не могу больше… — шире раскидывая бедра. И Северус берет так глубоко, что Гарри кричит, кричит… Беззастенчиво сжимая пальцами свои чуть припухшие соски… Так ярко, так мощно… Ниточка слюны, подтеки семени… Как хорошо. И как же хочется еще… И Северус знает, Северус переносит его на супружеское ложе… Там где его, Гарри, распинают, вылизывают, как котенка. Уделяя особое внимание чувствительной коже вокруг входа. Язык неко гибок, длинен… И Гарри может только захлебываться стонами, Гарри может только просить еще и еще… С вылизанным, чуть приоткрытым анусом, поблескивающей от слюны мошонкой, с набухшими сосками, с внушительным животом, раскрасневшийся, бесстыдно раскрытый — он прекрасен, как может быть только прекрасен любимый человек. И Северус берет его, отдавая всего себя до последней капли. Многие позы им пока недоступны, но они находят ту идеальную, позволяющую Северусу погружаться на всю длину, позволяющую Гарри умирать от восторга, ощущая как стимулируется ребристым членом его простата. Маленькая железа, дарящая столько наслаждения… И Гарри видит их в зеркало. Их, занимающихся любовью, встрепанных, загнанно дышащих… Гарри видит темные матовые ногти Северуса, так контрастирующие с его светлой кожей, ощущает шелк скользящего по бедру длинного хвоста… Гарри ощущает чуть мускусный запах хищника, смешанный с ароматом свежего мужского пота. Безумный, крышесносный коктейль… Витающий над этими двоими. Упивающимися друг другом. Ведь это зверь и его мальчик…