перед тем, как уйти, ты научил меня смелости звезд: их свет живет вечно, даже после смерти
Спок нес на руках Джима. Тяжело вздыхая время от времени, он поглядывал на город, который полыхал в огне и сотрясался от снарядов. Еще совсем недавно это место было одним из красивейших, которое Спок видел. Джим очень долго уговаривал его поехать сюда только для того, чтобы любоваться звездными ночами. Они купили тут квартиру и любовались звездами каждый вечер, создавая множество прекрасных воспоминаний. Смех Джима эхом гулял в ушах, перемешиваясь с грохотанием взрывов. Слезы так и подступали к глазам, но Спок старался их сдерживать, надеясь, что если он не будет плакать, то и больно ему не будет. Но больно было. И эта боль ощущалась везде, даже в воздухе. Ночь догорала последними часами и близился уже рассвет, а Спок все шёл и шёл. Без сна и отдыха, он уверенно шёл вперед, прокручивая в мыслях последние события, от чего становилось еще больнее.***
Спок крепко держал его за руку. Они сидели на крыше дома, в котором была их квартира. Небо было затянуто дымкой, которая превращала закатное солнце в кроваво-красные подтеки. Домов оставалось немного, в некоторых даже горел свет. Все казалось таким обычным, если не обращать внимание на взрывы. Спок крепче сжал руку Джима и закрыл глаза. Он чувствовал красоту всего момента и с любовью поглядывал на своего парня. Джим казался таким спокойным и счастливым, что даже и не скажешь, что идет война. Солнце затекло за горизонт, и небо стало фиолетовым. Сумерки окутывали город. На улице стало прохладно, но на предложение Спока пойти домой Джим дал отрицательный ответ. Он глубоко вдыхал воздух и улыбался. — Знаешь, когда все закончится… Забери меня куда-нибудь, где все сияет, — с грустью в голосе сказал Джим. Он положил голову на плечо Спока и поцеловал его в щеку. Он смотрел на город то ли с восхищением, то ли со страхом. От красоты этого места остались только огоньки вечерами и безмятежность звезд над головой.
***
От безысходности Спок хотел кричать. Он шумно всхлипнул и осел на землю, бережно располагая рядом Джима. Глаза его были закрыты, а лицо спокойно. Спок нежно поглаживал его волосы и щеки. На губах Джима застыла легкая ухмылка, которая по утрам заряжала хорошим настроением. Спок тяжело вздохнул и лег рядом с ним. Слезы бежали по его щекам и падали на сухую землю, оставляя после себя соленые дорожки. Близился рассвет. Звезды безучастно таяли в лиловом небе. Они становились с каждой минутой все тусклее, отдавая свой свет восходу солнца. Спок робко повернул голову и посмотрел на Джима. Он был безмятежен. Его спокойное выражение лица пугало. Спок зажмурился от большего количества слез, а затем снова посмотрел на небо. Он коснулся руки Джима и крепко сжал ее, что-то нашептывая исчезающим звездам.***
Джим Кирк всегда смотрел на все оптимистично, и именно поэтому Спок был уверен в хорошем конце. Они сидели на полу в подвале своего дома вместе с остальными его жителями. Бомбардиры добрались и до них, так что все, что оставалось — это прятаться. — Знаешь, как можно узнать, что война подходит к концу? — Джим перевел свой взгляд на разбитое окно, а затем продолжил. — Война заканчивается, когда остается только один бомбардировщик. Он говорил эти слова с такой печалью, что у Спока пробежались мурашки по телу. Он посмотрел недобрым взглядом на окно. Всякие дурные мысли лезли в голову, а слова, что сказал Джим, крутились в мыслях на повторе. Спок заметил в небе всего один бомбардировщик. Все в помещении замолчали, начали прислушиваться. — Возьми мою руку… Джим прерывисто шептал слова, не отрывая глаз от Спока. Он взял его за руку и нежно улыбнулся. — И что бы ни случилось… Сначала послышался свист. Спок понял, что сбросили бомбу. Он смотрел на Джима, прикасался к его лицу и целовал его руку. Джим прижался к нему и, не выпуская руку, поцеловал. Все вокруг начали шептаться. Кто-то молился. Кто-то звонил своим близким. А кто-то сидел со смиренным видом. — Не отпускай. И тишина.
***
Звезд на небе практически не осталось. Все вокруг сияло. Небо было похоже на разлитые блестки. — Не отпускай, — прошептал Спок и закрыл глаза.задыхаясь, ты объяснил мне бесконечность, объяснил, насколько это необыкновенно и прекрасно — просто существовать