Я нашел тебя

      На следующий день или скорее вечер, когда пришло время для посещения больных. В больницу приехали три очень задумчивых парня. Минхван хотел ехать один, но за ним увязались Дже и Сынхен. Парни привели множество доводов, почему они должны ехать с ним. Барабанщик не стал спорить и просто взял их с собой. Уверенным шагом все трое поднялись на нужный этаж и, найдя искомую палату, попытались ввалиться всей кучей. Их порыв был остановлен врачом, который как раз шёл для очередного обхода больных.       — Молодые люди, а куда это вы все собрались? — парни дружно отозвались на мужской голос, — Да, я к вам обращаюсь. Вы к пациенту Ли Хонки, как я вижу?! — Врач внимательно осмотрел стоящих перед ним молодых людей.       — Да, мы хотели бы его навестить. Мы его друзья. — Минхван говорил быстро, но внятно, — Мы очень за него переживаем. Как он? Уже пришёл в себя? — У Минхвана было очень много вопросов, но он старался сдерживать себя.       –Его состояние стабильное. Небольшое сотрясение, перелом двух рёбер, также пострадал живот и правая нога. — Врач выдохнул клубок воздуха и ещё раз осмотрел парней. — Так что, ребята, к нему может зайти только кто-то один и не более, чем на пять минут. Ему необходим отдых и покой. Так что решите, кто из вас пойдёт. — Врач поклонился парням и, получив поклон и благодарность в ответ пошёл по своим делам.       Парни хотели все вместе зайти, но опять же, зная о близости барабанщика с Хоном, дали ему зелёный свет. Мин был очень благодарен за понимание и поддержку.       Уже через секунду он стоял за закрытой дверью около кровати Хонки. Осматривая друга, парень сразу обратил внимание, что у Хона наложены бинты, стоит капельница, но, слава Богу, дышал он сам. Одно только расстраивало барабанщика. — Хон не реагировал на движения, и всё что происходило вокруг. Он был в глубоком сне.       Минхван подошёл к другу максимально близко и, взяв за руку, сказал:       — Ли Хонки, хватит валяться на кровати! Тебя ждут дела! Кто будет работать за тебя, и как ты посмел пойти пить без меня? — Давно уже Минхвану не хотелось так врезать спящему вокалисту. Но он знал, что это ничего не изменит, может только хуже сделать. — Парни переживают за тебя. Сегодня приехали со мной, но их не пустили. Слышишь меня? Давай уже приходи в себя. — Мин положил руку на кровать и, кинув ещё один взгляд, вышел из палаты.       В коридоре его ждали всё те же лица. Как только они увидели Мина, сразу же к нему подошли. Парень выдохнул и сказал, что Хон в глубоком сне, но дышит сам. Парни похлопали младшего по плечу в знак поддержки и повели на улицу. Мин хотел посидеть в больнице, но одногруппники не дали этого сделать. Они привели только один довод, что сидением ему не поможешь. Поэтому лучше, если сейчас он возьмёт себя в руки и будет сильным за двоих.       В то время, как младшие навещали своего хена, Джонхун не на шутку занялся самокопанием. Он никак не мог понять, что с ним происходит и почему внутри поселилось странное чувство, которое отдалённо напоминало влюбленность и злость одновременно. Со вчерашнего вечера, он ни с кем не разговаривал, практически не ел, хотя похмелье его, мягко говоря, мучило болью в голове и диким сушняком. Но все эти чувства отходили на задний план, по сравнению с чувством вины. Ведь все что произошло с его лучшим другом было из-за него. Если бы он сдержался, не наорал и не высказал так резко своё отношение ко всему, всё было бы иначе. Но, к сожалению, сделанного не вернуть. Через какое-то время ему на телефон пришло смс, в котором говорилось о состоянии вокалиста.       Хун пробежал глазами содержание, нервно повертел телефон в руке и решил, что должен прямо сейчас ехать в больницу. Если организм сам просится, значит надо! Не обращая внимания на время, накинул то, что было под рукой и вылетел на улицу. Уже через пятнадцать минут он был на пороге больницы, но, к его сожалению, двери были закрыты и никаких признаков жизни не исходило. Несколько минут парень постоял около двери, переминаясь с ноги на ногу. Постучал несколько раз в закрытые двери. На шум вышел охранник и попросил покинуть территорию, мол уже слишком поздно для посещений. Только теперь он всё же посмотрел на экран смартфона и когда увидел, что уже почти девять вечера, вздохнул с нескрываемым огорчением. Честно говоря, он сам не знал, что именно хотел сказать или сделать, это просто порыв, которого он от себя не ожидал. «Наверное, не судьба. Может и не стоит тогда пытаться с ним говорить? Сама судьба нас разводит. — рассуждал Хун, смотря в темноту помещения больницы. — Объясниться с ним я могу и после выписки, а вот так носиться — участь его «невесты». — Хун, сам себе усмехнулся, растормошил волосы и, хмыкнув в голос, пошёл ловить такси.»       В то время как лидер проводил время в одиночестве, расставляя свои сумбурные мысли по полочкам, Минхвана оберегали друзья. Ему хотелось побыть одному, но они даже слушать не хотели. Заставили его плотно поужинать, потом вместе навели порядок и только когда стукнуло почти двенадцать парни попрощались с Мином и ушли.       На следующий день всем пришлось ехать на репетицию. Парни не хотели работать, но, к сожалению, это невозможно. Поэтому уже в девять утра во всю гремели инструменты. Одно лишь было отличие, не хватало их неповторимого вокалиста. Все старались закрывать на это глаза. И вроде получалось, пока Мин и Хун одновременно не сбились с аккорда. В этот момент стало понятно, что репетиция закончена. Минхван, не объясняя причины, схватил сумку и выбежал из зала. Все прекрасно знали куда он отправился. Поэтому ничего ему не сказали.       Сынхен и Дже решились наконец-то поговорить с Джонхуном и понять, что происходит в его голове. Уж больно странное поведение было у лидера с того дня. — Джон Хун-хён, мы с Дже переживаем за тебя. За последние пару дней ты слишком сильно изменился. — Сынхен посмотрел на гитариста, с нескрываемым волнением и небольшим страхом. — Мы ничего о тебе не знаем, потому что ты не поддерживаешь с нами связь, а сегодня вообще сорвал репетицию. — Сынхен подошёл достаточно близко к Хуну и потрепал старшего за плечо. — Ты очень сильно побледнел. Ты вообще ешь, отдыхаешь? — Сынхён вопросительно посмотрел на старшего, ища ответа.       –Не беспокойся обо мне! — Хун кинул взгляд на Сынхена и продолжил. — Мне просто необходимо время, чтобы всё переварить, решить, как всё будет идти дальше. — шумно выдохнув и растормошив волосы, Джонхуну захотелось исчезнуть, чтобы временно никого не видеть.       — Хён, мы сами в шоке от всей ситуации. Она кажется нам нереальной. Не знаю, что тебе в ту злосчастную ночь мог сказать Минхван, но это сильно на тебя повлияло. — Дже решил, что ему тоже необходимо выговориться и заодно понять, что чувствует старший. — Я видел много фоток в интернете с твоим участием: то ты около квартиры Ли Хонки, то ты мгновенно оказываешься на месте происшествия и, не задумываясь, лезешь в драку, то в довершении всего ты чуть ли не ночуешь около больницы.       — Слушайте, парни! — Джонхун сделал ещё один выдох, внимательно осмотрел своих друзей, но в голову не пришло ни одной мысли, которую можно было бы озвучить в данной ситуации. — Я не буду сейчас говорить, что эти фото являются подделкой или что-то похожее. Я действительно в ту ночь был у его квартиры, потому что хотел разобраться со всем этим бредом до конца. Потом листая новости, наткнулся на пост помощи и знал, что не имею права не помочь. — парень прервал речь, чтобы перевести дух, кинул ещё один взгляд на парней. — Ну, а то что касается больницы, я просто хотел…попросить прощение за всё, что произошло. Но было слишком поздно. Только вот фанаты, как сталкеры везде суют свои носы. — наконец-то Хун в упор посмотрел сначала на Джеджина, потом на Сынхена и, натянув на лицо, что-то похожее на улыбку, заверил, что не о чем беспокоится. — Ладно, парни. Можете идти по своим делам. Думаю, что разговор по душам закончен. — Хун взял свою сумку и, кинув всем прощание, ушёл из зала.       Тем временем в больнице во всю кипела жизнь. Врач, который вёл пациента по имени Ли Хонки, проводил полный осмотр уже очнувшегося парня. Врач просил не буянить пациента и спокойно всё выслушать. Однако Хонки не хотел ничего слушать. Ему хотелось встать и уйти, не оглядываясь. Хон в свойственной ему манере не сдавался, утверждая, что всё отлично и ничего не болит. Но врач настаивал, что тот ещё хотя бы до завтрашнего утра должен быть под присмотром. Однако все телодвижения прекратились, в тот момент, когда о себе напомнили сломанные рёбра.       — Пациент, Ли Хонки, поймите, в вашем состоянии вредно делать резкие движения. Мы надели на вас полный корсет для поддержки, но у вас есть сотрясение. Вам необходимо быть под наблюдением. — Врач кивнул медсестре и та сразу вышла за дверь. — Никаких отказов я не могу принять. Завтра утром, если не передумаете, напишите отказ и пойдете домой. Хорошо?       — Ладно, ладно. Я останусь сегодня уговорили. — Парень попытался поднять руки, но не вышло. Боль сразу же прокатились волной по всему телу. — Я вас понял и больше не буду шуметь.       — Отлично. Тогда я пойду работать. — Врач кивнул пациенту и вышел из палаты.       Через полчаса в палату влетел Минхван. Он светился от счастья и одновременно был зол. — Минхван? — Хон немного удивился, увидев своего парня. –Что ты тут делаешь? Тебе не стоит видеть меня в таком виде. — Хон ухмыльнулся и отвернулся в противоположную сторону.       Хон был рад видеть своего любимого, но при этом не хотелось в таком вот виде перед ним показываться.       –Хонки, не веди себя как ребёнок. — Глядя на эту картину, Минхван невольно улыбнулся. — Я тебя и не такого видел. А уже твоё состояние в ночь избиения, так вообще жуть была. Так что сегодня ты красавчик. — Минхван подошёл к койке и нагнулся так, чтобы до щеки старшего было пару миллиметров. — Хонки, я так рад, что ты пришёл в себя! — Минхван продолжал шептать, обдавая теплым дыханием с привкусом мяты.       Хон не выдержал и повернулся лицом к говорящему. И вот через секунду их губы встретились. Это был самый нежный поцелуй. Он был практически невесомый. Но Минхван резко разорвал его и отпрянул от вокалиста.       — Этого достаточно, думаю. Мы в больнице и тебе нельзя резких движений делать. — Мин подмигнул своему парню и отошёл от койки. — Скажи, Хонки, ты помнишь всё, что произошло 2 дня назад? — получив кивок, Мин продолжил. — Тогда ответь. Что ты будешь делать дальше? Ты реально уйдёшь из группы? — Он не отрывал взгляда от старшего в надежде услышать, что он не уйдёт и всё было сказано в порыве.       — Хочу или нет, но я уйду. Не я заварил всю эту кашу, и не я первый сказал, что надо уходить. — Хон отвёл взгляд в сторону, склонив голову. — Ты знаешь, как я люблю наше дело, как я отношусь ко всем парням, и как я люблю музыку. — Он быстро пробежался глазами по Мину, задержав взгляд на любимых губах. — Но если лидер считает, что без меня дела пойдут в гору, то тут я бессилен и просто сдамся.       — Хонки, не говори ерунды. Без тебя все не так. Ты же основное звено нашей группы! Ты голос нашего бэнда! — Мин не верил своим ушам, хоть и готов был к такому варианту.       Какое-то время они молчали, но потом Мин сказал, что у него есть срочные дела, поэтому собрался и, кинув пару фраз, ушёл из палаты. По дороге он зашёл во временный чат группы и написал, что Хон пришёл в себя и вовсю буянит. После отправки улыбнулся своим мыслям и уехал по делам.       Через час после ухода барабанщика, в палату к Ли ввалились Дже с Сынхеном. Практически час они его доставали вопросами и расспросами. Пытались объяснить, что ему нельзя уходить из группы и то, что Джонхун очень жалеет о содеянном. Но в итоге Хон на них чуть ли не крикнул и те моментально смылись с глаз, напоследок пожелав выздоровления.       Когда дверь закрылась, парень вздохнул с облегчением. Ведь больше никто бы не пришёл. Точнее мог бы, но не этот человек. Этот засранец слишком гордый, как и сам Хонки, поэтому точно не придёт.       Как обычно после обеда к Хону зашёл врач, провел все необходимые процедуры, сказал, что тому необходимо ещё пару дней понаблюдаться в больнице. Ещё пару минут о чём-то поговорил с пациентом и вышел из палаты.       Хонки не спеша пролистал новостные порталы, чаты, потом удалил старые фотки и, заблокировав телефон, положил на тумбочку возле койки. Нахождение в больнице было отличным поводом, чтобы наконец-то расставить все мысли по полочкам, поставить точки вместо вопросов и понять, уходить из группы или всё же найти способ, чтобы остаться.       Находясь в размышлениях, Хон не сразу заметил, что в палату кто-то зашёл. Ему хотелось как никогда всё решить и больше не возвращаться к некоторым темам. На его лице периодически мелькала тень сомнения, иногда читалась уверенность. Когда же парень вышел из своих мыслей, то увидел перед собой высокого, стройного и накаченного брюнета. Он сразу же вернулся в реальный мир.       — Хон, не начинай только истерить. Я хочу спокойно поговорить и решить мирно. — Джонхун пристально смотрел на собеседника, не отводя взгляд. — Ты можешь меня выслушать? — А тебе было мало? Ты не всё сказал? — Хон смотрел на Джонхуна в упор. — Ну, раз ты пришёл, говори. — Парень отвёл взгляд в сторону, выдохнув облачко накопившегося возмущения. –Ты знаешь меня лучше других. Иногда мне даже кажется, что лучше и моей семьи. — Хун отошёл от койки к окну. — После того вечера, я себе места не нахожу. Я наговорил того, чего не должен был. Спорить с тем, что без тебя группа загнется бесполезно. Потому, что ты тот ведущий, благодаря которому мы плывём на волне успеха. — Хун рассматривал разные точки за окном, к Хонки он не хотел поворачиваться. — Тебя все любят…       — Все, говоришь? — Хонки беспардонно прервал речь лидера. — Уверен в этом? — Он смотрел в спину друга, «прожигая» одежду. — Мне когда-то было бы достаточно взаимности только одного человека. — Хон выдохнул в пространство и отвёл взгляд в сторону.       — Да, ты знаешь, что я люблю тебя как брата и друга. И ничего сейчас не изменилось. — Хун развернулся и уже выбрал объектом наблюдения Хонки. Он очень внимательно рассматривал друга, замечая все изменения. — Я прошу прощение за то, что произошло, но надеюсь, ты согласишься, что тоже виноват? — парень смотрел пристально, с застывшим вопросом на лице.       — Да, я, пожалуй, соглашусь, что мы оба ещё те бараны. Нам надо учиться держать эмоции под контролем. — Хон улыбнулся, продолжая говорить. — Можешь расслабиться, потому что у меня давно нет к тебе чувств, благодаря Минхвану я нашёл своё счастье и мне никто больше не нужен. — Хон попросил жестом руки, чтобы Хун присел на койку и опять улыбнулся- У меня к тебе будет только одна просьба. Он внимательно посмотрел на лидера, изучая его реакцию на происходящее. — Какая у тебя просьба? — спросил Хун, присаживаясь на край койки. — Не томи, я сейчас готов практически на всё, чтобы ты меня простил и не ушёл из бэнда. — на лице Хуна была радуга эмоций, хоть он и пытался скрыть их. — Я хочу попросить лишь об одном. Будь всегда моим лучшим другом, как это было раньше. Мне большего от тебя не надо. Согласен? — Хон посмотрел на лидера и улыбнулся своей самой искренней и доброй улыбкой. — Конечно я буду твоим другом! Я им был всегда. — у Хуна, словно свалился камень с души. Где-то внутри расцвела сакура, и на лице засветилась искренняя улыбка. — Скажи, ты не уйдешь от нас? Не покинешь группу? — Нет, я не смог бы уйти. Для меня группа это часть души, а вы все часть сердца. Так что ещё лет 20, вы от меня не отделаетесь. — Это отличная новость!!! Теперь можно спокойно работать и ждать твоего возвращения. — Парень выдохнул сквозь улыбку и смахнул невидимый пот со лба. — Тогда ты поправляйся, а мы будем тебя ждать! — Хорошо, хорошо. Посмотрите на эту довольную моську. Даже из приличия не старается быть серьёзным. — Хон рассмеялся, но резкая боль в ребрах напомнила о себе. –Всё, не смейся, не дергайся и не вздумай убегать с больницы! — Хун помог лечь поудобнее и поправил подушку. — Сколько надо, столько и лежи! — Всё-всё. Иди уже, папочка. Я как-нибудь справлюсь сам. — с лица Хонки не сходила улыбка. Давно уже так Хун о нём не заботился.       Перед уходом, Джонхун ещё раз напомнил о восстановлении, улыбнулся и, кинув воздушный поцелуй, исчез за дверью палаты.

***

      Спустя три дня       За те три дня, которые Хонки находился под наблюдением, в группе более менее восстановился положительный климат. Джонхун ещё раз пообщался с Минхваном, чтобы расставить все точки над и. Минхван в свою очередь, поблагодарил участников группы за поддержку и хорошее отношение. Хонки выписался и пообещал врачу, что будет соблюдать максимально возможный покой. На удивление для всех, СЕО дал Ли Хон Ки отпуск на 2 недели и даже выбил путевку в хороший санаторий.       На исходе третьего дня, парни дружно провожали вокалиста в его длительный отпуск. Джонхун сказал, что будет ждать отчёт по прибытию и видео-трансляцию с местом его временного пребывания. Минхван, сказал, что приедет на выходные, ну, а Дже и Сонсари просто пожелали хорошего отдыха.       На протяжении следующих пяти дней парни усиленно репетировали, включая запись с голосом Хона, провели мини-встречу с фанатами. И вот на шестой день, Джонхун сообщил, что следующие 2 дня у всех полноценный отдых. Так что желающие могут провести его в объятиях своих половинок. Все поняли намёк и в шутку стали разыгрывать сцену встречи ХонМинов. Минхван в свою очередь в шутку, закидал всех чем придется, исключая предметы, которые могут нанести вред.       На следующее утро, Минхван уже в девять утра стоял на автовокзале и ждал свой автобус. Сказать, что он был счастлив, это ничего не сказать. Таким окрылённым он давно себя не чувствовал. В какой-то момент ему даже стало стыдно, что он светиться от счастья, словно кисейная барышня. Однако скрывать свои чувства было очень сложно.       Хонки в свою очередь, когда получил сообщение от Мина, был тоже очень счастлив, потому что тут никто не помешает им быть вместе. Больше всего его согревала мысль, что все парни приняли их отношения. Только вот еще предстоял разговор с родителями Мина, да и надо было своей матери всё объяснить. Но пока что ему не хотелось омрачать предстоящий уикенд смутными сомнениями.       Спустя каких-то шестьдесят минут, Минхван шёл к Ли Хонки по широкой лесной дороге.       «Какая прелесть! Это идеальное место для отдыха. Мне бы тут отдохнуть. — В голове парня не было ни одной смутной или странной мысли.»       Мин был в предвкушении начавшихся выходных. Вот наконец-то он стоял у входа в санаторий. Еще через несколько секунд появился и сам отдыхающий. Без лишних разговоров Ли взял сумку младшего, пока тот рассматривал местность, вертя головой в разные стороны. — Эй, мужчина! — Хон наблюдал за другом, периодически хихикая. — Давай позже сходим на прогулку. Ок? –Да, конечно. Прости. Тут очень красиво и такой воздух свежий. — Минхван оторвался от наблюдений и посмотрел на Хона. — Как ты тут? Как твоё тело? –Тщ-щ-щ, не спеши! Куда ты так спешишь? — Хон засмеялся в голос, столько вопросов от барабанщика он ещё не слышал. — Пошли, ты расположишься, потом чаю попьём, а уже после я отвечу на все вопросы. Но есть то, что можно и показать. — В глазах старшего заиграл огонек пошлости, от чего Минхван немного смутился.       Через пару часов, когда сделали всё, что было оговорено, парни пошли гулять по местному парку. Всё время, которое они бродили по аллеям, Минхван не унимался, засыпая старшего вопросами. Иногда Хон смеялся, отвечая, но чаще всего был очень серьёзным. Как только Минхван почувствовал, что его парень устал отвечать, расспросы закончились и тема была закрыта.       Дальше была просто прогулка до первых сумерек. Потом они вернулись в здание санатория, поужинали со всеми. Минхван после трапезы пошёл в номер, а Хон отправился на процедуры и посещение врача. Через полчаса Хонки вернулся в комнату. Остаток вечера они болтали обо всем и ни о чем. Иногда дарили друг другу нежные поцелуи и лёгкие объятия. Когда на часах стукнуло десять вечера, вся округа погрузилась в сон. Следующий день прошёл достаточно быстро. Слишком уж была хорошая компания. Едва на часах стрелки показали девять вечера, Мин собрал свой портфель и, попрощавшись с другом у ворот, отправился домой.