Аминь

За прошедшее годы Рабонский собор разросся, обзавелся несколькими дополнительными зданиями. Одно было целиком отведено под монастырь для новых монахинь, бледных беловолосых дев, чьи кельи больше напоминали казармы. Под зданием, в обширном подвале, относящемся к разветвленной сети рабонских катакомб, монахини хранили драгоценные реликвии прошедшей войны. Сестра-дежурная, покончив с утренней молитвой, достала из кладовки пыльные тряпки и метлу и спустилась вниз. Дверь в хранилище выглядела тяжелой для ее тонких рук, но она легко открыла ее. Бледная ладонь на темном дереве выглядела совсем белой, как у мертвеца. Остановившись на пороге, внимательно оглядела представшую ее глазам картину. Вдоль стен на специальных стойках блистали ярко начищенными лезвиями многочисленные клейморы. Посреди хранилища лежали стопки книг, журналов и графиков, вынесенные командиром из Сутафа; особая черная форма в количестве шести штук – та, что носили Отступницы во время семилетнего перерыва. Взгляд сестры с любопытством и почтением скользил с одного экспоната на другой, не задерживаясь надолго. Все это относилось к тому дню, когда она и ее подруги были освобождены. Оставив осмотр, она вооружилась пыльной тряпкой. Уборка хранилища проводилась регулярно, поэтому ей немного было работы. Она скорее посматривала, есть ли где пыль, все ли лежит на своих местах. Пока она шла вдоль длинного стеллажа с научными трудами из Организации – командир и настоятельница еще не решили, как следует с ними поступить, – зацепилась взглядом за небрежно лежащую сверху тетрадку. Тетрадка как тетрадка. В тонкой обложке из кожи, выкрашенной в черный цвет. Спереди когда-то был приклеен символ веры, но он давно отвалился, остались только следы клея, повторяющие его очертания. Сестра пропустила сквозь пальцы страницы – на срезах они были уже изрядно потрепаны. Внутри на сгибе между внутренней стороной обложки и первой страницей была едва заметная глазу бахрома – кто-то вырвал первые страницы. Первые строки сверху были старательно замараны, но, приглядевшись, сестра прочла: Те, которые думают, что всякое душевное зло происходит от тела, заблуждаются. Не плоть тленная сделала душу грешной, а грешница душа сделала плоть тленной. Сестра похихикала – подобными речами епископ распространялся с кафедры каждое утро воскресенья. Ее взгляд скользнул дальше; плотные строки, выведенные аккуратным округлым почерком, цеплялись одна за другую. Неизвестный автор с легкой иронией описывал повседневный быт жителей городов южных земель, метко подмечая мелкие особенности. Сестра присела на краешек одного из сундуков, выхватывая взглядом куски записей о тут то там. «Первые дни прошли как в тумане. Мало что помню. Когда очнулась, нашла рядом с собой этот дневник. Кажется, он того святоши; он до последнего пытался убедить меня в том, что я совсем не хочу его кишок. Вот дурачок. Вкусно же было.» «Сегодня видела издалека пробужденную форму Исли с Севера. Вот это… Жеребец! Интересно, почему наши формы так схожи? Я – тонконогая необузданная кобылица и он – словно конный рыцарь, закованный с ног до головы в броню. Может, он мой потерянный в детстве брат? Ну а вдруг?» «Случайно наткнулась на эту тетрадку при переезде. Совсем забыла. Теперь постараюсь делать записи почаще.» «С востока несет кровью и смертью. Люди не замечают, а меня с ума сводит. Хочется, сломя голову, кинуться туда, но я не рискую. Вслед за запахом крови встречный ветер приносит следы силы йома, такой яркой и ослепительной, что кому-то вроде меня лучше не высовываться.» «Вчера она прошла мимо моего города. Я ждала ее, затаившись на холме, и отчетливо видела спутанные рыжие волосы, все еще измазанные кровью, и два гибких хвоста, усеянных бесчисленным зубастыми пастями. Фу. Это надо же даже в человеческой форме быть такой отвратительной.» «До нашего городишки слухи доходят медленно. Вчера столкнулась с парнем из первого поколения. Слабак искал, где обосноваться. Говорит, наша Госпожа Юга устанавливает свои порядки. Убивает женщин и порабощает мужчин. Немногие счастливчики, кому удалось сбежать, ищут новое пристанище. Те, кому не так повезло, уже нашли свой последний приют в ее ненасытной утробе.» «Сходила вглубь южных территорий, посмотрела, что да как. Притвориться ветошью –и можно увидеть очень многое. Рабонский бог, если ты есть, как можно носить такие платья?» «Для тех, кто не хочет ни во что вмешиваться, практически не осталось мест для жизни. На Севере – Исли, на Западе – Рифул, на Юге – Люсиэлла. Ну а на востоке – Организация. Совсем уже все заполонили. В центральном регионе не сильно лучше. С холма Роквэлл несет кровью и плотью. За несколько миль окрест слетелось воронье, холм стал полностью черным. Вороны жрут и дохнут прямо на месте. Прилетают новые и снова дохнут. Сколько там полегло воительниц? Сколько бы ни было, сейчас Организация почти полностью обескровлена. Как тогда, когда пробудилась Люсиэлла. Я могла бы помечтать о том, что все, кому небезразлично их будущее, могли бы собраться вместе и покончить с черными разом. Но я осознаю, что тогда полетит к йомам хрупкое равновесие между всеми силами, раздирающими наш маленький мирок. Да и не соберемся мы. Это что-то за гранью возможного.» «Откуда Черные берут таких чудовищ? Все затихли, спрятались. Через половину материка на Север тянется широкий след из разрушенных, повырезанных городов. Над всеми живыми навис призрак однорогой твари.» «Сегодня пересеклась с Имир. Слухи ходят, что Исли победил Однорогую.» «С момента появления Однорогой минуло уже много лет. Порождения зашевелились. Не знаю чем заняты Север и Юг, но с Запада приходят неутешительные вести – Рифул начала охоту за воительницами и пробужденными. Слабаков истребляет на месте. Из тех, что посильнее, пробует собрать свою собственную армию. Не знаю, что она там себе думает, но до харизмы Короля ей далеко. Она и в бытность Первым Номером никого не умела вести за собой. А сейчас и подавно.» «Бойня на Севере в очередной раз оставила Организацию обескровленной. Двадцать четыре воительницы полегли в Пиете, раздавленные как букашки. И сейчас, пока Исли продвигается на Юг, мы можем только наблюдать. Вести с Севера приходят с опозданием.» «Здесь должен быть нервный смех. Я просто не знаю, как его адекватно передать на бумаге. В общем, ха-ха-ха. Или так: ХА-ХА-ХА. Исли убил Однорогую. Ну да, конечно. Только вот она жива, и теперь вместо четырех сил у нас три. Я как-то раз говорила о равновесии, так? Так вот, сейчас его нет. Кончилось.» «Захват Юга обернулся семью годами спокойствия. В то время как все мы с настороженностью следили, что предпримут Порождения, Исли жил на юге в свое удовольствие. Хорошо ему. Ни Рифул, ни Организация не рискнут предпринять что-либо против, пока Однорогая на его стороне. Бедняжечке Рифул оставалось только скрипеть зубами. Вот только, в последнее время ходят слухи, что она что-то нашла.» «Рифул это или нет, но на Юге бушует… демон. Да, демон. Так его зовут людишки. Страсть как боятся. Только и знают, что молят своего бога, чтобы демон сюда не двинулся. А я так думаю, что это и не демон вовсе. Наверняка, господин Даэ опять какую-то тварь выродил. По душу Серебряного нашего Короля. Как будто ему могло понадобиться на Юге что-то другое. Пойду собираться. От Юга – и от демона – нужно держаться подальше.» «Поймала блудного йому. Пытался укорениться в моем городке, сожрал двух бродяг. Людишки ходят напуганные, собирают деньги звать воительницу. Вот спасибо. Прежде чем свернуть ему шею (не буду же я жрать такую гадость?), хорошенько расспросила. Вот дела… Не все воительницы полегли на Севере? Боже мой, да неужели у кого-то хватило смекалки удариться в бега? Хороший момент выбрали, уважаю. Может, и мне также следовало поступить?...» «Сегодняшний день богат на события. Пишу это, забившись поглубже в первую же найденную пещерку. Высовываться наружу сейчас – ну совсем не вариант. Сперва – сдох Исли. Похоже, демон господина Даэ наконец добрался до него. Покойся с миром, «дорогой братик». Потом – на западе громыхнуло во все стороны такой сильной йоки, что я своими глазами видела, как несколько слабых йома буквально истаяли, а у меня руки обгорели, я ими заслонилась. И после той вспышки появилось такое огромное существо, что и Порождения Бездны рядом с ним не стояли. Чудовищная статуя Терезы и Клэр, точь-в-точь. Боже правый, куда на этот раз вляпалась Рифул? Я больше не чувствую ее ауры. Сначала она ослабела, а потом и вовсе пропала. Дьявол… и почему я так расстроена смертью этой сучки?» «Чудовище пропало так же, как и появилось. На следующий день пересеклась с Имир. Первый и Второй номер Организации полегли вчера же. Идем вместе к Рабоне. Оттуда, все сильнее с каждым днем, распространяется аура монстра похлеще Однорогой. Кажется, мы успеваем к главному событию.» На этом записи обрывались. Сестра вздохнула, погладила потрепанную обложку. Дневник несомненно принадлежал одной из ее старших сестер, из тех, кто, похоже, не смог соблюсти себя до конца. Но все же… Если она мертвая, а она определенно мертва, иначе быть не может, негоже оставлять все так. Сестра немного подумала, потом вытащила из кармана рясы карандаш и аккуратно дописала под последней записью дневника: Молим Тя, Преблагий Господь, помяни во Царствии Твоем воинов, на брани убиенных, и приими их в небесный чертог Твой, яко мучеников изъявленных, обагренных своей кровию, воинствовавших за благоденствие наше, за мир и покой наш, и подаждь им вечное упокоение, яко спасавшим грады и веси и ограждавшим собою Отечество, и помилуй павших на брани воинов Твоим милосердием, прости им вся согрешения, в житии сем содеянная словом, делом, ведением и неведением, и приими их в сонмы избранных Твоих, яко послуживших Тебе верою и правдою, и упокой их во Царствии Твоем, яко мучеников, отшедших к Тебе израненными, изъязвленными и в страшных мучениях предававшими дух свой. Аминь.