Вопросы этики вне вопросов науки. Людвиг фон Мизес
Если проводить психиатрическую экспертизу, Петир Бейлиш обладает чертами, типичными для психопата, такими, как развитие преступных наклонностей, неспособность к созданию сильных эмоциональных привязанностей, отсутствие искреннего раскаяния в собственных действиях. Именно он организовал серию кровопролитных конфликтов в Вестеросе, натравливая Старков против Ланнистеров сложной чередой из лжи и фальсификаций. Мизинец виновен в смерти Лизы Аррен в Орлином Гнезде, а также причастен к Пурпурной свадьбе короля Джоффри. Мизинец не входит в число главных персонажей саги — он, скорее, катализатор большинства пагубных событий, что произошли на её страницах. Петир прежде всего думает о себе, ставя при этом глобальные задачи, подкрепленные четким стратегическим планированием. Каждая акция, устроенная по его приказу, имеет конкретные цели. Он довольно успешно способствует политическим изменениям в Семи Королевствах, преследуя получение максимальной выгоды для себя. И несмотря на все свои успехи, он остается для большинства персонажей всего лишь финансовым гением, лишенным серьезного влияния, что дает ему свободу маневров и эффект неожиданности для нанесения ударов. Персонаж чудесно умеет бежать по лезвию, лавирует между интересами сильных мира сего и не забывает при этом про себя. И ему фантастически везёт, что тоже важно. По моему восприятию этого образа — Петир все свое восхождение мстил высокородным лордам за свои детские разочарования. Наивным и романтичным мальчиком он влюбился в Кейтилин, но у нувориша и дочери Лорда Трезубца не могло быть счастливого будущего. Может, Мизинец просто был не в вкусе старшей Талли, но для Бейлиша это был камень в огород его происхождения. Потом случилась помолвка Кейтилин и Брандона Старка, а для Мизинца это стало болезненным напоминанием того, что его место намного ниже и рассчитывать на благосклонность никак не приходится. После поединка с Брандоном, когда Кет отказала ему в памятном знаке, а соперник весьма унизительно его победил, Петир похоронил все свои хорошие чувства, в том числе и любовь к Кейтилин. Потом он просто бравировал бывшей симпатией, как фальшивыми драгоценностями, прикрывался ими, чтобы никто не заметил его истинных целей — отыграться на всех высокородных лордах, безнаказанно манипулировать ими. Столкнуть Старков и Ланнистеров — его основной план, Мизинец не претендовал на трон, (однако достиг больших успехов в централизации власти, чем Ланнистеры) там слишком шатко, но управлять тем, кто на него сядет — вот где был бальзам для его уязвленного самолюбия. Сансу он тоже использует в своих целях, романтики в его отношениях нет ни на грош, он ничего не сделал, чтобы облегчить ее положение при дворе, а побег даже усугубил возможную вину Пташки. Старки, Ланнистеры, Талли — все становятся пешками в игре безродного Мизинца. Узы семьи, веры и верности способны уберечь большинство людей от состояния бездушия, необходимого претенденту на победу, но Петир Бейлиш по прозвищу «Мизинец» не является обычным человеком: он психопат, что делает его пугающе ловким участником игры. В обороне Мизинца нет эмоциональных брешей, главным образом, потому, что он не испытывает каких-либо подлинных чувств — во всяком случае, в том виде, в каком они проявляются у нормальных людей. Без эмоциональной уязвимости, свойственной здоровому человеку, Мизинец защищён от опасностей, подстерегающих остальных участников борьбы за власть в Вестеросе. Все, кто пытается его обойти, совершают одну и ту же роковую ошибку: они считают, что Мизинец действует по тем же правилам, что и его противники…Мэтт Стэггс: «Петир Бейлиш и маска здравомыслия»
Поэтому мы презираем его. Потому, что автор Джордж Р.Р. Мартин провёл нас вокруг пальца, как он это делал многократно, после нашего ознакомления с его популярным творением. По прежним канонам фэнтези, Нед Старк и его семейство — яркие силы добра, которые должны были победить. Но ни честный десница, ни его доблестный наследник не достигли успеха, а трагически погибли. По схожей схеме, автор провернул трюк с Мизинцем. Он заставил нас ненавидеть персонажа, нарочито отталкивающего и причастного к множеству злодеяний. Подытожим: Мизинец — это зло. Только зло необходимое, которое обязано победить. При всех негативно сложившихся обстоятельствах, Петир Бейлиш — рупор самых прогрессивных сил Вестероса. Как говорил Макс Вебер, приобретите «свободу от оценочных суждений». Нельзя позволить оценке личности Бейлиша, испортить впечатление о его подлинных целях — сломать колесо истории. Другой персонаж саги — Деинерис Таргариен гордо заявляет, что не станет очередной спицей в колесе, а сломает колесо. (В результате своих непродуманных действий, она сломала кое-что другое, но не в этом суть…) Мизинец стремится уничтожить мир и это единственный, кто в состоянии сломать «условное колесо». Но заслуживает ли мир высокого Средневековья спасения? Черт подери, нет! Мы уже живем в мире, где в 14-16 вв. победили буржуа, нувориши и парвеню вроде Мизинца, и наш высокий уровень жизни неразрывно связан с окончательным крахом феодальной системы взаимоотношений, реликты которой сохранялись вплоть до окончания Первой мировой войны! Я не питаю ни любви, ни симпатии к Петиру Бейлишу, но не могу отказать ему в огромном уважении с моей стороны. Как к человеку, который поднялся с самых низов, сумел добиться впечатляющего положения без всякой протекции — исключительно благодаря своим талантам и усердному труду; и не просто добиться и остановиться, но и постоянно двигаться вперед в условиях повышенной опасности. Один неверный ход и он, как канатоходец без страховки, сорвется вниз. Отсюда — неустанный самоконтроль, дисциплина, жизнь на потоках информации и постоянная ее обработка. Плюс ко всему (его способностям, гибкости, похвальному тщеславию) я не могу не отметить его потрясающей смелости, скорости принятия решений и их воплощения. Петир — личность выдающаяся; он, как и Варис, представляет для меня огромный интерес. Бейлиш - внук межевого рыцаря, и «лорд» только во втором поколении. Без везения или талантов вся жизнь гениального управленца протекла бы в Перстах. В сословной монархии средневекового Вестероса не получается играть по правилам. А правила составлены высшим дворянством: Ланнистерами, Тиреллами, Старками или Талли. Есть разница, кем именно? 1% людей, которым повезло родиться в правильной семье, имеют доступ к 99% всех благ, предлагаемых Вестеросом. Сложно обвинить Мизинца в том, что он не следует этическим правилам Игры… жизнь не сдала ему удачных карт. Что остается? Мухлевать. Итак, сир Перстов делает для «плебса» всю грязную работу. Не поймите меня неправильно, он не делает это для блага простых людей. Мизинец совершает жуткие преступления, движимый лишь персональной выгодой. Но если вспомнить метафору шотландского капиталиста Адама Смита, предложенного в труде «Теория нравственных чувств»: По-видимому, какая-то невидимая рука заставляет их принимать участие в таком же распределении предметов, необходимых для жизни, какое существовало бы, если бы земля была распределена поровну между всеми населяющими её людьми. Таким образом, без всякого преднамеренного желания и вовсе того не подозревая, богатый служит общественным интересам и умножению человеческого рода. Маловероятно, что Мизинцем движет благородная мечта, что когда-нибудь люди будут жить в государстве, где их не будут судить по происхождению и принадлежности к дворянству, но по личным талантам и достоинствам. Но он неустанно трудится, чтобы уничтожить старый и разлагающийся мир, в котором никто из нас не захочет жить. Новый мир, который предлагает Бейлиш, — это рыночные отношения, консьюмеризм, возможность частного предпринимательства и ограничение для бюрократии и государственного аппарата. Даже не преследуя возвышенных идеалов, Петир косвенно способствует их воплощению. И в один прекрасный день, в Королевской Гавани, сыновья бывших лордов и сыновья бывших крестьян (до эмансипации женщин ещё слишком далеко) смогут сесть вместе за столом, как равные. За время своего пребывания на посту Мастера над монетой он мало того, что увеличил доход казны — он увеличил оборот капитала многократно, теперь деньги не хранятся в Королевской казне, или хранилище под Утёсом Кастерли, а крутятся и множатся. И не страшно, что государство влезло в большие долги. В новом и новейшем времени, особенно на примере США и ряда западно-европейских стран, видно, что долг не препятствует прогрессу. А внутренний долг (если он выплачивается) — вообще скорее плюс, ибо способствует развитии торговли, увеличению капитала и производства, создает рабочие места. К тому же Петир привлек крупнейшего в мире инвестора — Железный банк. Говоря современными терминами — Мастер над Монетой значительно увеличил внутренний валовый продукт. Рост капитала — свидетельство начала нового витка в развитии. Ведь последние несколько тысячелетий вестеросское общество не совершает никакого поступательного движения. Оно просто замерло на определенной стадии развития, сопоставимого с развитым (а где-то и с поздним) Средневековьем. Есть разные теории, объясняющие застой в Семи Королевствах. В качестве регрессивных факторов называли драконов, необъяснимую смену времен года и наличие магии. И появление таких людей, как Бейлиш, я считаю определенным индикатором в оценке развития вестеросского социума, независимо от личностных качеств Мизинца. Кстати, Бейлиш не является единственным предвестником Нового Времени, достаточно вспомнить лорда Редвина с его сугубо деловым подходом к ведению своих дел. Ведь он предпочитает получить налоговые преференции, нежели очередную порцию звонких феодальных титулов. Конечно Редвин — это не представитель джентри, а скорее принадлежит к числу пэров, но все же это тоже определенный звоночек. То, что Петир был гениальным финансистом, говорит нам еще его деятельность на таможне Чаячьего города — доходы возросли десятикратно. В главах Тириона указывалось, что его предшественник, на посту Мастера над Монетой, весьма ловко пускал государственные деньги в рыночный оборот и получал с них солидную прибыль, что способствовало увеличению роста капитала и на развитии товарно-денежных отношений, в котором экономика Вестероса, во многом основанная на натуральном хозяйстве, остро нуждалась. Доходы казны он увеличил многократно (как и расходы), об этом несколько раз прямо указывается в главах Неда Старка и Тириона. Неда Старка впечатлила сумма задолженности, но, как допотопный феодальный лорд, получающий натуральный оброк, он вряд ли хорошо разбирался в экономике и денежных отношениях. Если государственный долг обслуживался, а займы и проценты по ним выплачиваются своевременно (а так и было, до выходок Серсеи), то здесь нет никаких оснований для тревог. В реальной истории, в ходе разложения феодализма во Франции, буржуазия являлась наиболее обеспеченной и социально активной частью общества. Начиная с Нидерландской буржуазной революции, по всей Европе буржуазия выступает инициатором и активным участником революционных перемен, приводящих к свержению феодальной власти. Многие историки позитивно оценивают роль буржуазии на этом историческом этапе, как передового, прогрессивного класса. И даже если конкретные представители класса совершали дурные и аморальные поступки, это нивелировалось благоприятным эффектом от деятельности всего сословия. Именно устами Петира Бейлиша, способного чиновника, нувориша и мастера над монетой, впервые в истории заговорили прежде молчавшее мещанство. Консервативный уклад жизни, не позволяет талантливым людям, развернуть все свои способности в полную силу. Возникшая буржуазия, через действия нуворишей вроде Бейлиша, постепенно стала играть самостоятельную роль в развитии Семи Королевств. Для того, чтобы Вестерос перешагнул через эпоху застоя, ему нужен быстрый подъем предпринимательства, не скованного узами феодальной системы. В нашей истории немало предпринимателей вышло из среды бывших крестьян, проявивших свою сметливость и коммерческую жилку. И если Бейлишу удастся разрушить тысячелетний фундамент государства Семи Королевств, на смену Мизинцу придут другие буржуа: превосходящие его по моральным качествам и поведению, более приятные для нашей оценки. Война Пяти Королей косвенно возвысила значение конкуренции, как вечного двигателя предпринимательства и прогресса, и открывает широкие перспективы технического и социального совершенствования. Промышленная революция и прочие технологические открытия просто нерентабельны, пока нет смысла ориентировать их на удовлетворение потребностей и нужд зарождающегося вестеросского капитала и извлекать из него выгоду. Но что, если бы Мизинец оказался нашим современником? По словам самого Эйдана Гиллена, в своей интерпретации образа Бейлиша он ориентировался на реальный прототип — британского политика Питера Мандельсона. Мандельсон играл важную роль в кабинете премьер-министра Гордона Брауна, но также был замечен в целом ряде коррупционных скандалов. В рунете ходили картинки, сравнивающие Петира с Романом Абрамовичем. Я частично сравниваю Мизинца с Чубайсом, Гайдаром или Черномырдиным. Другими словами, типаж Петира Бейлиша прекрасно позволит ему возвыситься в реалиях капиталистической формации. Чтобы на контрасте показать стремления и качества Петира Бейлиша, будет уместно сравнить его с тремя личностями: Недом Старком, Тайвином Ланнистером и наиболее близким по духу — Варисом. Эддард Старк может выступить как наиболее возвышенное и даже идеализированное звено «феодальной системы». Как человек, он несомненно куда приятнее, чем Петир. На страницах книги мы встречаем Неда как добросовестного семьянина, хранителя традиционных ценностей (в позитивном ключе) и очень ответственного вождя для своих подопечных. Его волчье семейство правит Севером на протяжении семи тысяч лет! Нед имеет право гордиться тем, что происходит от мифического Брандона Строителя, и он точно отстаивает идеалы волчьего семейства. В рамках Северного домена Старк справлялся с руководящей должностью. Но оказавшись в Королевской Гавани, новый Десница вовлечён в конфликт с Мастером над Монетой и был обречён на поражение, не столько из-за абсолютного непонимания принципа «Игры Престолов», но и такой абстрактной вещи, как историческая логика. При всех личностных качествах, Нед Старк — дитя системы, которая полностью устарела и совершенно неконкурентоспособна в новых реалиях. Проще говоря, Нед Старк — благородный феодал, сравнимый с Карлом Мартеллом из реальной истории. Только идеи Карла Мартелла устарели, а балом правит Николя Фуке. Здесь пригодится образ Тайвина Ланнистера. Да, Нед — полный ноль в интригах и южном стиле управления. Но мой потенциальный читатель может зайти дальше и сказать, мол Нед — носитель «неправильного феодализма». На Севере ещё осталось множество регионов, где де-факто сохранился родоплеменной строй. Другое дело, Тайвин — богатейший человек Вестероса и успешный патриарх львиного прайда. Лев Утеса искушен в политических интригах, является гением внутреннего менеджмента и бескомпромиссным руководителем. Только его образ мышления обусловлен матрицей феодализма. Ультимативная цель Тайвина — возвышение рода Ланнистеров (даже не Западных Земель), и захват лидирующей позиции, по сложившимся правилам Игры Престолов. Будучи Десницей короля Эйриса II, первым же делом, Тайвин отменил реформы Эйгона V, чем и вызвал популярность среди лордов. По-моему скромному предположению, правительство Эйгона Невероятного поощряло деятельность купечества, занимавшегося не только торговлей, но и зачатками промышленности. Именно при нём начал формироваться вестеросский рынок. Власть Хранителя Запада не способствует повышению уровня жизни среди простолюдинов, препятствует развитию товаро-денежных отношений и консервирует устоявшийся феодальный уклад. Победой для Тайвина будет установление королевской династии Ланнистеров, вместо Таргариенов и Баратеонов. Лев Утеса никогда не был реформатором, и не заинтересован в прогрессе (техническом или социальном). И наконец, Варис Паук. Согласно Стэггсу, в умении манипулировать людьми состязаться с Бейлишем способен разве что Варис. Фактическим, этими двумя персонажами сознательно проводится искусственная дестабилизация ситуации и разрушение институтов власти, готовится и осуществляется государственный переворот, после чего в стране наступает открытое кровопролитие. Однако мотивы их поведения различны. Цель Вариса — стабильность в королевстве; он верен династии (Таргариенам или Блекфайрам?) и стране, а не отдельным индивидуумам. Мизинец же верен только себе. Грамотное и хладнокровное наведение, следование по заранее намеченному плану объединяет Паука с Мизинцем. Для Вариса, по сути-то все самое страшное уже произошло — этап кровавой дестабилизации Вестероса, как оправдание и подготовка интервенции Юного Грифа или Матери Драконов, завершен, а дальше ситуация неизбежно перейдет в фазу успокоения. Идеальная концовка для Паука выглядит так: стихийные убийства прекращены, страна будет захвачена, на улицах вооруженные патрули Золотых Мечей, а оставшееся сопротивление Таргариенам подавлено. Больше крови не будет — никакой силы, способной и желающей оказать сопротивление Таргариенам, в стране не останется: драконья династия вернулась на Железный Трон, главари враждебных домов и их силы уничтожены, Баратеоны и Ланнистеры разгромлены, Север обескровлен и беспомощен, аристократия под контролем из-за страха. В теории, дальше наступает долгожданный мир, и крестьянин сможет вздохнуть спокойно, под властью объединенной и крепкой державы. На практике, поменяется лишь внешняя атрибутика. Неважно, кто правит Железным Троном: Таргариены, Ланнистеры или Баратеоны. Сама система отношений, сконцентрированная вокруг Железного Трона, порождает цепочку неравенства и угнетения. Однако Варис этого не замечает. Он считает реинкарнацию старой династии — панацеей, и, как консерватор, выступает за эфемерное "благо простого народа". Мизинец по сути обнажил все «слабые» места феодальной системы — спесь, твердолобость, непонимание друг друга, ничем не сдерживаемые амбиции, тщеславие, несдержанность и столетиями взращиваемое «эго», замаскированное непонятно под что. Выпустил кучу тараканов, но они были не его. Однако предпосылки к Войне Пяти Королей появились сразу же, после Восстания Роберта. Громадный комплекс естественных причин привёл бы к аналогу крупномасштабного конфликта. Войну нельзя было предотвратить — ее все равно развязали бы через несколько лет. Мизинцу же просто удалось оседлать волну «исторических процессов». Возможно, его цели эгоистичны, но реальность, которую создает Мизинец, — это вакуум власти и крах государственной системы, — единственный способ, который в состоянии привести к реальным и значимым изменениям. Бейлиш важен, как своеобразный поршень, толкающий линии многих персонажей по тому или иному пути развития. Да, его ум, таланты, направлены на дестабилизацию, но ведь зачастую развитию или даже рывку предшествует надлом. Так что я склонен рассматривать Бейлиша, как своеобразный ледокол, вспоровший внешне стабильный и спокойный мир Вестероса. Ведь многие линии повествования подтолкнул к развитию (ну, или приложил так или иначе руку) именно Мизинец.