***
В далеком далеком прошлом, великие войны Лассана охотились. Кормили мясом убитых зверей себя и свой народ, в те времена охота была единственным источником еды. И быть охотником являлось высшим проявлением уважения и веры. Ласаты доверяли охотникам свою жизнь и благополучие. Древние Ласаты охотились камнями, дубинами, а позже начали изготовлять орудия убийства посерьёзней: палки с заостренными наконечниками, лук и стрелы. Неудивительно что пищу приносили через раз, пока Ласаты не начали охотиться в больших группах. И с того дня охота утратила свою красоту и благородство. Как правило, Ласаты загоняли жертву в ловушку и забивали камнями или на край скалы, с которой животное срывалось и разбивалось насмерть. Не эстетично. Зверство. Бессмысленная охота. Для Ласатов, прошлых веков, охота лишь добыча пищи для народа. Они не наслаждались самим процессом охоты. Их жертвы глупые и ленивые звери, потому что на такую добычу проще охотиться. Проще скушать. Зеб определено не понимал своих предков. Охота приносит наслаждение тогда когда жертва умная, знающая что значит быть пойманной в силки. Мясо, пропитанное страхом и ужасом, всегда нежнее и вкуснее. И как правило, знающую жертву всегда труднее поймать, но удовольствие от поимки такого зверька сравнимо с оргазмом. Каллус, его умная жертва, которая знает что значит быть пойманным, в этом Зеб не сомневался. Охотиться за ним одно удовольствие. Когда думаешь вот он, пойман в ловушку, остается только свернуть хлипкую шею, и иногда даже удается попробовать на вкус. Но прежде чем Оррелиосу удается в полной мере распробовать, и насладиться его вкусом, Александр сбегает. Исчезает, без следа. Так словно его здесь никогда и не было, а горячий поцелуй и разгоряченное тело было лишь галлюцинацией Зеба и лишь сладковатый привкус во рту напоминает и в некоторой степени доказывает о недавнем присутствии жертвы. Зеб выслеживает, продумывает ловушку, заманивает бывшего имперца, тот позволяет себя поймать, дразнит охотника и сбегает. И так по кругу. Вновь и вновь, один и тот же сценарий. Это продолжается чуть дольше бесконечности. Оррелиос с каждым побегом Каллуса, звереет, злиться, все чаще менять разорванную в клочья форму имперца, на новую и это раздражает еще больше. Он в шаге от того что бы стать еще одним зверем, еще одной жертвой для другого охотника.***
Имперец и Повстанец. Пришелец и человек. Охотник и добыча. Два абсолютно разных существа. У которых свои цели и мечты, свои желания и гадкие тайны. Но в этой тьме они едины, неразделимые, две стороны одной медали. Их тела переплетаются, словно вплавляются друг в друга, создавая что-то прекрасное и ужасающее одновременно. Зеб целует яростно, не сдерживая своего внутреннего зверя, так жаждущего человека перед собой. Стоит на секунду разорвать поцелуй тихие стоны и гортанные стоны срываются с их губ и они вновь сталкиваются губами. Поцелуй выходит со вкусом крови, острые клыки Зеба прокусывают тонкую, нежную кожицу и словно извиняясь за несдержанность, ласкает шершавым языком малюсенькие ранки, доводя этим самым Каллуса до звездочек в глазах. Каллус обнимает, цепляется за крепкие плечи ласата. Прогибаясь в позвоночнике насаживается с пошлым хлюпаньем и таким же стоном на прекрасный гладкий пурпурный член. Зеб направляет, показывает с какой скоростью и как глубоко Александр должен принимать его. И покрасневшая растянута до предела большим членом, принимала Зеба с жадностью. Гулко зарычав, Зеб опрокидывает Каллуса на стол. Холодный металл холодит разгоряченную кожу повстанца, а край стола неприятно давит на низ живота. Но возмутиться Александр не успевает. Зеб не предупредив срывается на бешеный темп вколачиваясь в податливое тело, впиваясь когтями в бока и вгоняя член так глубоко, что Каллусу кажется что его разорвет прямо сейчас, в эту самую секунду. Но к удивлению обоих, член повстанца не опадает, а лишь твердеет, под хаотичными толчками ласата. Александр почти плачет, выгибаясь еще сильнее и заводя руки назад над головой, обнимая Зеба за шею и моля о большем и уже сам без направляющих лап, поддается назад и вперёд, назад и вперед, пытаясь подстроиться под беспорядочные толчки. Тело под Зебом сводит судорогой, ноги подкашиваются, и только сильные руки ласата не позволяют пребывавшем в нирване Каллусу упасть на холодным металлический пол. Оргазм, оказался словно взрыв фейерверка. Таким ярким, срывающим крышу, что Каллус даже не замечает, как ласат продолжает вколачиваться в сжимающейся дырочку. Оргазм граничит с болью, но Зебу плевать. Ему сейчас нужно дать волю накопившейся ярости, которая с каждым побегом повстанцев все чаще срывало Зебу крышу. Ему так надоело проигрывать своей же добыче. Сколько трудов и сил потратил Оррелиус, чтобы поймать зверька, что идея убить, такого податливого, расстраханного и уязвимо открытого Каллуса, все чаще кажется заманчивой. Но нет, он не убьёт Александра, ну по крайней мере сейчас, и не за чувств как предположил Инквизитор, а потому что это будет не честно и Зеб просто разочаруется. Каллус умрет красиво. И именно Зеб убьет его, так было предрешено уже давно, и это игра лишь оттягивает неизбежное. Такова судьба охотника и зверя. Вот только кто в этой истории охотник, а кто зверь, покажет лишь время.