Твоя любимая гриффиндорка

      Гордая принцесса Слизерина и зубрила из Гриффиндора. Чистокровная волшебница и грязнокровка из семьи маглов. Что у них может быть общего? На первый взгляд, абсолютно ничего. При встрече в стенах Хогвартса, во время совместных уроков, они друг на друга даже не посмотрят. Разве что, слизеринка бросит на маглорожденную презрительный взгляд и кинет вслед что-нибудь колкое. На последнее Гермиона даже не обратит внимания. Промолчит. Возмутятся только её друзья — Рон и Гарри. И то, скорее уже просто по привычке.       Привычка… Гермиона часто задумывалась в последнее время: «А не является ли вражда двух факультетов этой самой извечной привычкой? Вражда потому что так повелось? Потому что они обязаны враждовать? Ведь, так принято. Так было всегда. Даже, вроде бы, мудрый Дамблдор никогда не пытался помирить наследников Салазара Слизерина и Годрика Гриффиндора. А казалось наоборот — своими действиями старик разжигал, уже, казалось бы, затихшую ненависть». Всё больше думая над этим, лучшая ученица Гриффиндора приходила к неприятному выводу, что учеников нарочно стравливают между собой. Сталкивают лбами. Зачем и почему — это уже не так уж и важно. Но девушка всё больше и больше уверялась в том, что существующая школьная система на корню убивала любую возможность примирения учеников.       Честно говоря, Гермиону до недавнего времени совсем не волновал вопрос взаимоотношений Слизерина и Гриффиндора. Она знала только то, что практически все ученики змеиного факультета, считают её — Гермиону Грейнджер — низшим сортом. Той, с кем даже разговор являлся чем-то унизительным. И обидное прозвище — грязнокровка — с лёгкой руки слизеринского принца — Драко Малфоя — ставшее единственным способом обращения к ней слизеринцев, было делом обыденным. И Гермиона думала, что по-другому и быть не может. Но, в один день, ученице факультета Гриффиндор пришлось несколько поменять своё мнение и, как раз, задуматься о том, что является истинной причиной вражды.       Гермиона встретила её в библиотеке. В тот день, когда там никого не должно было быть. Солнечный выходной день, когда большинство учеников разъехались — либо по домам, либо уехали в Хогсмид. Грейнджер рассчитывала провести это время в полном одиночестве, над книгами, но… её уединение нарушила одна из учениц Слизерина.       «Только тебя здесь не хватало!» — с досадой подумала Гермиона, смотря на жгучую брюнетку, зашедшую в библиотеку. Гермиона знала её. Если Малфоя называли принцем, то эту девушку называли принцессой факультета Слизерин. Высокомерная стервозная красотка… Такой её считала Грейнджер. Слизеринка принадлежала к одной из древнейших семей. Высшая аристократия мира волшебников. Девушке пророчили в будущем высокий пост в Министерстве и брак с Драко Малфоем. Гермиона слышала слухи о том, что их помолвка — уже дело решённое и, в общем-то, их считали самой красивой парой Хогвартса. Но сами молодые люди на публике никакой привязанности друг к другу не проявляли и, в принципе, вопросы об их отношениях, обходили стороной. Поэтому многие сомневались, что между ними вообще что-то есть.       — О, гриффиндорка! А ты что здесь делаешь? Без парочки своих неразлучных друзей? — вместо приветствия произнесла девушка.       — Могу спросить то же самое, — буркнула Гермиона, отметив про себя странность того, что её не назвали, по обыкновению, «грязнокровкой». — Где твои подхалимы? И вообще, библиотека для тебя странноватое место, не находишь? Да ещё и в выходной день.       На самом деле, Гермионе совершенно не были интересны ответы на эти вопросы. Она их задавала просто по инерции. У неё не было желания заводить со слизеринкой какие-либо разговоры. Она намеревалась уйти сразу же и даже успела встать.       — Ты меня так боишься, что сразу убегаешь? — остановили слова Гермиону.       — Я не боюсь, — покачала головой гриффиндорка. — Просто меня не привлекает твоё общество.       — Даже так? — девушка смотрела на Гермиону с интересом, чуть склонив голову на бок. — И чем же тебя не устраивает моё общество?       — Ты шутишь, да? Как меня может устраивать общество ученицы Змея?       — Ох, сколько высокомерия в твоих словах! — девушка рассмеялась. — Больше чем у нас — заносчивых слизеринцев! Хм…, но это странно, — вдруг, её смех резко прервался.       — Что именно? — против воли, задала вопрос Гермиона.       — Я тебе не нравлюсь уже только потому, что учусь на Слизерине. Ты мне тоже не должна нравиться из-за того, что ты — гриффиндорка, да ещё и из семьи маглов. Однако… мне нравятся твои волосы, — совершенно неожиданно закончила она.       — Волосы? — переспросила Грейнджер, окончательно сбитая с толку.       — Да, — слизеринка в несколько шагов преодолела расстояние между ними, дотронулась до волос девушки, пропустила их между своих пальцев. — Как я и надеялась… такие же мягкие на ощупь, как и выглядят.       Гермиона шарахнулась от неё, натолкнулась на стул позади себя, с грохотом его уронила и упала бы сама, если бы брюнетка не удержала её за руку.       — Как же давно я хотела поймать тебя без твоих вечных конвоиров, — «змеиная принцесса» улыбалась, глядя на Гермиону и почему-то у последней от этой улыбки, от этого взгляда, по коже побежали мурашки.       — Зачем? Что тебе нужно от меня? — спросила Гермиона, тем не менее, не пытаясь вырваться. — Ты придумала какой-то новый способ поиздеваться надо мной? Обзывательств стало недостаточно?       — Да не собираюсь я издеваться над тобой, — девушка смотрела на неё своими зелёными кошачьими глазами и гриффиндорка поймала себя на мысли, что не может отвести взгляда — этот зелёный омут её, словно, затягивал.       — Тогда что?       Девушка ухмыльнулась, но промолчала. Она наклонилась к Гермионе, осторожно взяла её за подбородок… А лучшая ученица школы была так шокирована, что не могла даже пошевелиться или оказать хоть какое-то сопротивление. Даже когда губы слизеринки коснулись её, она не оттолкнула девушку. Даже когда язык волшебницы проник в рот Гермионы, настойчиво исследуя его, она не попыталась её остановить. Почему? Не могла бы ответить себе и сама.       Лишь тогда, когда слизеринка сама прервала поцелуй, с Гермионы словно упало какое-то оцепенение. Её щёки предательски покраснели:       — Ты… ты что творишь?!       — Неужели не понравилось? А мне вот показалось, что ты была совсем не против.       — Ты… ты… — Гермиона не сразу нашла подходящие слова. — Мы же… мы же обе девушки! И ты… ты из Слизерина!       — И что из этого? — брюнетка пожала плечами, как будто её, действительно, не волновало ничего из перечисленного.       — И я… я маглорожденная! — привела ещё один аргумент Грейнджер.       — Не волнует, — просто ответила девушка. — Значение имеет только то, что ты мне нравишься. А то, что мне нравится, обязательно, будет моим. И ты — не исключение, — брюнетка улыбнулась, хищно обнажив ровные белые зубы, — моя любимая гриффиндорка.       На это Гермиона не нашла, что ответить. Она развернулась и буквально выбежала из библиотеки.       После того случая, Гермиона старалась всё забыть. Сделать вид, что ничего не было. Однако у принцессы Слизерина были на этот счёт другие планы. Каким-то непостижимым образом, она всегда ловила момент, когда Гермиона оставалась одна. Слизеринка всегда «нападала» неожиданно. Тогда, когда Гермиона меньше всего этого ждала. Была ли она в библиотеке, была ли одна в зале или в учебном кабинете между уроками… Всегда приходила она. Целовала, обнимала… Гермиона, в начале, сопротивлялась, возмущалась…, но потом, неожиданно для себя, осознала, что начинает ждать появления слизеринки. Ждать её прикосновений, её голоса. Это казалось наваждением, какой-то магией. Гермиона даже подозревала на себе действие любовного зелья, но потом, после многочисленных проверок, эту версию пришлось отмести. А вместо этого принять то, что ей самой совершенно не хотелось сопротивляться.       Встречи становились чаще, прикосновения смелее. Гермиона и сама не заметила, как поняла, что сама ищет возможности встретиться, прикоснуться… Нежно, горячо, приятно, влажно… Она стонала под ласками, теперь уже своей, принцессы. Отдавалась ей полностью.       Гермиону страшило то, что кто-то может узнать об их связи, а принцесса Слизерина смеялась над её страхами. Она не боялась. Она была уверена. Уверена в себе, в Гермионе, в своих действиях… И даже если Слизерин и Гриффиндор узнают об этих порочных отношениях… что ж. так тому и быть.       — Ты моя? — спрашивает красивая брюнетка миловидную девушку с длинными вьющимися волосами.       — Да, я твоя, — отвечает она. — Твоя любимая гриффиндорка.