Запрет

Останавливаю машину возле большого белого дома и заглушаю мотор. Сегодня жена снова устроила мне скандал, который раз грозясь подать на развод. Ну что же, пусть попробует – за этот поступок Ронаму-сан, отец Сумирэ, ее по головке не погладит. Тяжело вздыхаю и выхожу из автомобиля, тихо захлопнув за собой дверцу, после чего поднимаю глаза на второй этаж. Именно на втором этаже всегда находился кабинет Мацумото-старшего. Дверь из темного орехового дерева, ведущая в святую обитель отца, всегда была для меня закрыта, однако сегодня совсем иной случай. Охранники поместья тепло улыбаются мне, когда я прохожу главные ворота. - Таканори-сан, с возвращением домой! – громко произнес начальник охраны, пожимая мне руку. Помнится, этот человек раньше трепал меня по волосам, когда я был совсем мальчишкой, и частенько прикрывал меня перед отцом – как и все дети, я очень любил пошалить. - Здравствуй, Ноками, - киваю старому другу, обняв и похлопав его по плечу. Этот великан так и не изменился, хотя прошло уже достаточно много времени с нашей последней встречи. Все те же смоляные пряди волос падали ему на глаза, придавая мужчине внешность эдакого дамского угодника, благодаря стройному телосложению и подтянутой фигуре его можно запросто отличить от толпы. И острый взгляд, словно пронзающий душу. - Ты, видимо, по поводу компании отца? – догадался он, почесав подбородок. – Лишний раз даже не заглянешь навестить старых друзей. Я пристыженно закусил губу, когда великан громко рассмеялся и встрепал мне волосы – как в детстве. - У меня много работы, Ноками, - оправдался я, снова посмотрев на второй этаж поместья. – Времени совсем нет. - Понял, не задерживаю! Я предупрежу Мацумото-сана, что ты к нему зайдешь. Уже через несколько минут я стоял перед большой дверью, не решаясь войти внутрь. За всю свою жизнь в этом помещении я был всего единожды – когда, сбежав из поля зрения домработницы, спрятался за шторой кабинета, поначалу даже не сообразив, куда попал. Тогда комната была отделана в мягких шоколадных тонах, в ней было много книжных шкафов и окно во всю стену, которое было видно издалека, даже если ты не находишься на территории поместья семьи Мацумото. И оно всегда занавешивалось шторами, за которыми я тогда и спрятался. Помнится, за ту проказу меня сильно отругали, и больше к этой двери я приближаться не смел. Вот и сейчас в груди проснулось липкое чувство неоправданного страха, корни которого лежат в последствиях той детской шалости. Глубоко вздохнув, я все же два раза постучал и вошел внутрь, услышав приглушенное «Войдите». - Здравствуй, папа, - я замер на пороге, не решаясь сделать и шага: в этом помещении не изменилось ничего, разве что книг на полках шкафов стало несколько больше. - Здравствуй, Таканори, - пожилой человек за письменным столом оторвался от бумаг и пристально посмотрел мне в глаза, отчего я неосознанно поежился. Мацумото Акацу. Мужчина, которого опасались и уважали все, кто его знал или хоть раз слышал о нем, а знали его очень многие. По моей спине пробежали мурашки. - Недавно ко мне пришел человек, сказавший, что ты передал свою компанию в мое владение, - начал я, не утруждая себя семейными объятиями и вопросами типа «Как дела?» - Садись, - отец указал на кресло перед своим столом, и я послушно сел, все еще чувствуя напряжение, словно повисшее в воздухе. – Да, я отказался от бизнеса, и на то есть ряд причин. Самая главная из них – старость. – Он нахмурился, плеснув себе виски в ограненный хрустальный бокал. – Я теряю хватку, Таканори. - Не думал, что этот момент наступит так скоро, - пробормотал я, глядя, как янтарная жидкость медленно, глоток за глотком исчезает за губами отца. - Время беспощадно к старикам. Мы замолчали, и я почувствовал себя неловко – я не видел этого человека уже около пяти лет, с самого момента своей свадьбы. Что с ним происходило в эти годы? Имею ли я право вот так просто сидеть напротив него и разговаривать о бизнесе и старости? - Как Сумирэ? – спросил Акацу, глядя на меня своими холодными глазами. Наверное, в молодости он тоже был таким – холодным и беспристрастным. - Цветет и пахнет, - отстраненно ответил я, понимая, что нормального разговора можно не ожидать, раз уж речь зашла о моей жене. – Приводит в дом мужчин и радуется жизни. Молчание длилось несколько секунд, в это время я ожидал бури – отец не выносил, когда кто-либо нарушает его правила, и неважно, сын это или его жена. - И ты терпишь подобное отношение к себе? И после этого смеешь называть себя мужчиной? Или же ты пришел сюда пожаловаться на жизнь в надежде, что влиятельный папочка сможет приструнить Сумирэ? Такого ледяного голоса в свой адрес я еще не слышал и, честно говоря, надеялся, что никогда не услышу. Особенно от отца. Внутренности словно скрутило невидимой рукой, из-за чего сразу же начал ныть живот, а сердце пропустило пару ударов, когда цепкий взгляд Акацу будто заглянул мне прямо в душу. Я сглотнул, но не показал вида, что испугался грозного вида папаши. В конце концов, я все-таки считаю себя мужчиной. - Ты прекрасно знаешь, что я не хотел той свадьбы, - мой голос был спокойным и ровным, никак не выдающим мое состояние, - и что я не считаю эту избалованную женщину своей женой. Она вольна делать все, что пожелает, лишь бы не вредила моему агентству. Я даже смирился с ее отношением ко мне и к моим деньгам, потому что этого хотел ты, папа. Мацумото-сан сощурился, но промолчал и снова отпил из своего бокала, с грохотом поставив его обратно на стол. - Думаю, мы все обсудили. Ты свободен. Бумаги я перешлю по почте. Я кивнул и поднялся с кресла, с явным облегчением покинув кабинет отца. Все же я никогда не смогу больше появиться в этом доме, слишком мало счастливых воспоминаний меня с ним связывает. - Така, - услышал я тихий голос, когда спускался по широкой белокаменной лестнице на первый этаж поместья. Я оглянулся и замер на ступенях, всматриваясь в родное и любимое лицо. Мама. Единственный человек, который всю мою жизнь защищал и поддерживал меня, стараясь отгородить от влияния отца. Чаще Минами брала мою вину на себя, благодаря чему гнев главы семейства быстро утихал – мужчина искренне любил свою жену и не мог долго на нее злиться, каким бы серьезным не был проступок. - Мама, - я подбежал к миниатюрной женщине и крепко обнял ее, приподняв над полом, и наградой моему действию был ее серебристый смех. – Как же я скучал... - Така, как ты? Как Сумирэ? – она обхватила мое лицо ладонями и внимательно всмотрелась в него, подмечая малейшие перемены, произошедшие за последние пять лет, что мы не виделись. Наверное, мама – единственный человек, по которому я действительно скучал все это время. - Все хорошо, мама, - тепло улыбнулся я, не желая волновать пожилую женщину. – Я планирую съездить в отпуск, немного отдохнуть от работы. Она кивала и улыбалась. Теперь Минами была спокойна, зная, что любимый сын рядом с ней, что он в безопасности. Она не могла не беспокоиться обо мне, так как знала, что отец способен на все в порывах ярости. - Ты сейчас снова уходишь?.. У меня сжалось сердце – мать никогда не увидит внуков, так как Сумирэ не собирается рожать, а сейчас еще и сын уезжает на неопределенное время после долгих пяти лет разлуки. Я не мог понять ее чувств, но точно знал, что ей очень одиноко. Снова притягиваю маму к себе и тихо шепчу ей на ухо: - Я могу остаться на пару часов. *** Сижу рядом с кроваткой дочери и держу в руке телефон, ежесекундно борясь с желанием набрать выученный наизусть номер и услышать знакомый язвительный голос. Я обещал больше не напоминать о себе, и я сдержу обещание. Буду надеяться, что все мои желания, связанные с Таканори – всего лишь привычка, смешанная с похотью, ведь я постоянно вспоминаю кадры из прошедшей ночи. Это просто желание. И точка. - Аки, подойди сюда на минутку, - шепот матери показался оглушительным в полной тишине детской комнаты. Я медленно поднялся, кинув взгляд на мирно сопящую девочку, и покинул помещение, пройдя в гостиную. - Ты что-то хотела? - Признавайся, кто она? – черные глаза мамы сверкали в предвкушении, она возбужденно схватила меня за руку. - О ком ты? – не понимаю, о чем она говорит, поэтому удивленно приподнимаю брови, глядя на пожилую женщину. - О той, по которой ты страдаешь со вчерашнего дня, - она придвинулась ближе ко мне и прошептала: - Я ведь твоя мама, и все прекрасно вижу. Что? Страдаю? Еще мгновение я шокированно смотрю в ее ониксовые глаза, а затем прыскаю в кулак, вцепившись пальцами другой руки в мягкую обивку дивана. Она подумала, что у меня появилась девушка! Которая, судя по всему, мне отказала, и теперь я мучаюсь от неразделенной любви к этой несуществующей особе. - Мам, ты... ты все не так поняла, - все еще посмеиваясь, выдавливаю я, а взгляд матери из возбужденного превращается в непонимающий. Ну как она могла подумать про меня такую чушь? По-моему, после развода с Минако я ясно дал понять, что больше жениться ни на ком не собираюсь. - Просто у меня проблемы на работе, вот и все, - отдышавшись, все-таки заканчиваю предложение, придумав вполне сносную отговорку. Моя мама всегда была очень любопытной во всем, что касалось моей личной жизни, поэтому у меня имелись отговорки на любой случай. Однажды она сильно запаниковала, когда я не явился домой на ночь, и мне пришлось сказать, что я был заперт в квартире друга, пока он развлекался со своей девушкой в ночном клубе. После этого вопросов больше не возникало, но я заранее придумал парочку уважительных причин, так сказать, на всякий случай. - Ну хорошо... так и быть, на этот раз я тебе поверю, - она подмигнула и скрылась за дверью кухни, сразу загремев посудой. Я покачал головой – мамы такие мамы. На часах половина второго, за окном светит яркое солнце, иногда скрываясь за перышками белых облаков. Идеальная погода для прогулки. Я взял с тумбочки ключи и бесшумно вышел из квартиры, на всякий случай захватив с собой ветровку – мало ли, вдруг похолодает. Уже бездумно шатаясь по шумным улицам гудящего Токио я достал из кармана мобильный телефон и открыл список недавно принятых звонков, тут же нажав на зеленую кнопку. - Слушаю, - голос показался мне неприятным, но я вздохнул и поднял глаза к голубому небу: - Это Сузуки, - в трубке воцарилось молчание, а потом все тот же голос что-то довольно промычал. - Я знала, что когда-нибудь ты сам мне позвонишь, Акира, - Сумирэ улыбалась, это было слышно по интонации, с которой она сказала эту фразу. – Все же этот момент настал. Ты хочешь приехать? Мацумото как раз нет дома. Зажмуриваюсь и встряхиваю головой, чтобы прогнать воспоминания, заполнившие мою голову после упоминания этой фамилии. Стоп, он что, работает в выходной? - А где он? – с деланно-безучастной интонацией спрашиваю я, присев на скамейку в небольшом скверике неподалеку от моего дома. - Понятия не имею, - фыркнула рыжая бестия. – Он не появлялся со вчерашнего вечера. Ушел куда-то и пропал. Наверное, развлекается сейчас со своей шлюхой. Последние слова были сказаны с такой желчью в голосе, что я невольно поежился и мысленно посочувствовал Таке – наверняка несладко постоянно выслушивать такое в свой адрес от собственной жены. В принципе, Сумирэ никогда не скрывала своего презрения к миниатюрному брюнету. - Подожди-ка... ты сказала, его не было дома этой ночью? – внутри все похолодело, когда я вспомнил, что оставил его одного в том мотеле, лишь оплатив поездку на такси. А что, если он назвал не свой адрес, а потом с ним что-то случилось? Надо было самому довезти его до дома, а не уезжать одному... - Какая разница, где он был? – а вот и истерические нотки дали о себе знать. – Ты позвонил, чтобы поговорить о моем муженьке? Медленно выдыхаю, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. - Нет. Я приеду. Жди через час, - и отключаюсь, не желая больше слышать этот самодовольный голос так близко к уху. А на небе облака медленно превращались в тучи.