Запрет

Я не знал, что мне делать. Только я более или менее смирился с мыслью, что мне не противно внимание мужчины, не противны мужские прикосновения и поцелуи, как внезапно вижу эту сцену. Как ножом по сердцу. Хотя это, наверное, сказано слишком громко. Но мне все равно обидно наблюдать такое в собственном доме, и мне плевать, что Сузуки – любовник Сумирэ. Мне плевать, что она может позвонить ему в любой момент, и он прибежит сюда, словно ведомый. Плевать. Он должен приходить лишь ко мне. Он так долго добивался меня, неужели теперь вот так вот просто выкинет на улицу, как провинившегося котенка? Я его совсем не понимаю. - Корон... – всхлипываю и беру песика к себе на колени, все так же продолжая сидеть на полу перед дверью своего кабинета. – Наверное, только ты никогда не предашь меня. Грустно усмехаюсь, когда песик поднимает на меня свои большие и грустные глаза, безмолвно успокаивая, и утыкается мокрым носом мне в щеку. Мой верный маленький дружок... Слезы текут по лицу, а я не обращаю на них никакого внимания, сосредоточенный на любимце, шерстку которого так приятно перебирать дрожащими от эмоций пальцами. - Таканори, - тихий голос из-за двери вырывает меня из состояния оцепенения, и я с трудом сглатываю, понимая, что сейчас не хочу ни слышать Акиру, ни видеть. Я слишком устал от его игр. – Таканори, открой дверь. Продолжаю молчать, прислушиваясь к каждому постороннему шороху, но в помещении наступила такая тишина, что я отчетливо слышал медленное и спокойное дыхание Корона на своих коленях. Я не помню, сколько продолжалось наше молчание: часы на столе отсчитывали время, но не подавали никаких сигналов о прошествии еще одного часа. Я не представлял, сколько просидел на этом холодном полу, но предположил, что довольно много, так как маленький пушистый друг мирно спал, положив мордочку мне на рубашку. Животные чудесны. Медленно встаю, перекладываю песика с колен на свое рабочее кресло и осторожно подхожу к двери, прикладывая ухо к деревянной поверхности. Ничего не слышно. Неужели Акира ушел, подумав, что сегодня я отсюда уже не выйду? - Хорошо бы, - почти беззвучно прошептал я себе под нос и аккуратно надавил на дверную ручку. Щелчок, и мое запястье оказывается в крепкой хватке его длинных пальцев, а мне приходится отступать обратно в комнату под неминуемым напором Сузуки. Тишина все не нарушалась, но дверь Акира все-таки закрыл и теперь мрачно смотрел в мои глаза, сжимая запястье все сильнее. Завтра на этом месте будет синяк. - Отпусти, - шепчу и зажмуриваюсь, не в силах выдержать этот взгляд. Сузуки будто смотрел в мою душу, считывая в ней все самое тайное и сокровенное. Неприятное чувство, из-за которого по коже бегут мурашки. - Ты просидел здесь три часа, - он говорит негромко, но даже так было ясно, что он раздражен. – Три часа, Таканори. Посмотри на меня. Подбородок в плен пальцев свободной руки, словно в тиски, и я открываю глаза, скорее от шока, вызванного его смелыми действиями после того, что я увидел, нежели от желания подчиниться. И снова этот прожигающий душу взгляд цвета английского чая... - Почему? – на глаза снова наворачиваются не прошеные слезы, и я моргаю, чтобы хоть как-то попытаться их прогнать – не хочу разводить сопли перед ним. Только не перед Акирой Сузуки. – Почему ты поступил так, Акира? Я что, игрушка для тебя?.. Не выдерживаю, и соленые капли бегут по щекам, падая на шею и скрываясь за воротом рубашки. Я не могу казаться сильным перед этим свободным и волевым человеком. Он одним прикосновением может сломить меня и разрушить внутреннее равновесие так, словно его и не было. Я не могу врать ему в глаза. Он отстранился, не прерывая зрительный контакт, и нахмурился, потянувшись рукой к моему лицу. Затаив дыхание, я ожидал его дальнейших действий и одновременно боялся, что он может причинить мне какой-либо вред. Но разве Акира может причинить вред мне?.. Он стер с моего лица мокрые дорожки, а я мелко задрожал, когда ощутил грубоватое прикосновение его пальцев. Все же, он не может быть нежным в такие моменты. - Мне не нужна Сумирэ. Честно говоря, мне уже давно плевать на все ее капризы, - он убрал руку и коснулся языком мокрого от моих слез пальца, словно решив попробовать на вкус мое отчаяние, что выплеснулось вместе с ними. Больной. – Но ты, вероятно, не понимаешь, каково это, когда человек смотрит на тебя полными отчаяния глазами и буквально молит о просьбе. Всего об одной просьбе... Он снова приближался ко мне, и я снова почувствовал себя тем самым завороженным кроликом. Его взгляд словно гипнотизировал меня, заставляя подчиняться любым приказам, и я был готов исполнить все что угодно, но только для него. Только для Акиры. Он надвигался на меня, и я отступал, пока не вжался спиной в стену, и он положил руки по обе стороны от моего лица. Я в ловушке. - И ты не можешь отказать этим глазам, - так близко, прямо в губы, отчего идет кругом голова. Я прикрываю глаза, ожидая почувствовать его губы на своих губах, но ощущаю лишь его теплое дыхание. Он действительно просто играет со мной, наслаждается моей растерянностью. И я ничего не могу с этим сделать. Потому что не могу отказать этим прожигающим душу глазам. Подаюсь вперед и сам отчаянно целую, сразу проникая языком в теплоту его рта. С этим прикосновением меня будто куда-то уносит, и мозг отключается, позволяя телу действовать на уровне инстинктов, и я обвиваю руками его шею, прижимаясь так близко, как только могу. Зарываюсь пальцами в светлые волосы, когда наши языки сплетаются, создавая особенный танец, танец страсти и желания. Сузуки резко выдыхает, отстранившись, и сжимает в руке мои волосы, что моментально приводит меня в чувство. Однако мне уже не страшно. Я понял, что буду хотеть этого мужчину еще долго. Понял, что мне явно мало поцелуев, пусть даже таких жарких. Наверное, я странный. - Я не смогу отказаться от тебя, - прошептал Акира, столкнувшись своим лбом с моим. Он дышал так же тяжело, как и я, а глаза затуманились недвусмысленной дымкой. – Не смогу, Таканори... - Так ты... ничего не чувствуешь к Сумирэ? – решившись, все-таки спросил я и тут же опустил глаза в пол, устыдившись своего вопроса. В конце концов, это совсем не мое дело. - Нет. Ничего. Он слабо улыбнулся, а я закусил припухшую от поцелуя губу и поморщился от боли: воспаленная кожа чутко реагировала на любые раздражители. - Сильно болит? – улыбка с лица Акиры пропала, и ей на смену пришла озабоченность. Неужели он переживает за меня? - Нет, не очень, - смущаюсь. Я, взрослый мужчина, смущаюсь и, похоже, даже краснею под его пристальным взглядом. – Это пройдет, не страшно. Он снова хмурится и резко хватает меня за руку, уводя из кабинета на кухню. Я заметил, что дверь спальни Сумирэ чуть приоткрыта, значит, она уже спит. Тем лучше. Я отвлекся, поэтому не сразу заметил приближающегося Акиру с какой-то маленькой баночкой в руках и вздрогнул, когда ощутил на губах что-то прохладное и вязкое. Мед? - Что ты?.. – не успеваю вставить и слова, когда Сузуки, снова набрав на палец немного желтой массы, засунул его в мой рот, и замираю от такого нахального и в то же время неожиданного действия. Вкусно. Очень сладко и... возбуждающе. Даже представлять не буду, как все это смотрится со стороны, не хватало еще заполучить стояк в брюках, заметив который, Акира наверняка поднял бы меня на смех. Усмехнувшись, он вытащил палец и продолжил процедуру по уходу за моими губами, от усердия высунув наружу самый кончик языка. А он красивый. Нет, правда, красивый. Я как-то не замечал этого раньше, увлеченный своими переживаниями, зато теперь могу рассматривать его, сколько захочу. Ну, или до тех пор, пока ему не надоест смазывать мой рот медом. - Ты красивый, - не подумав, говорю я, и тут же покрываюсь краской смущения, понимая, что высказал ему все свои тайные мысли. А если он не так меня поймет? Хотя, тут сложно ошибиться в смысле этой фразы – в конце концов, мы несколько минут назад самозабвенно целовались в моем кабинете. Но на это он лишь хмыкнул и приподнял бровь, склонив голову вбок, словно красуясь. - Правда? Я кивнул, опустив глаза и покраснев еще сильнее. До сих пор не могу понять, как ему удается открывать во мне те черты характера, которые, как мне казалось, я похоронил далеко в прошлом. - Да. - Тогда приступай, - глупо смотрю на баночку с медом и откровенно не понимаю, что от меня требуется. Через секунду мозг все же решает включиться, и до меня доходит вся суть сложившейся ситуации: мне придется касаться губ Акиры, касаться долго и непрерывно. Пытка. Он явно решил меня пытать. Беру баночку в руки, набираю на палец вязкую массу и осторожно касаюсь нежной кожи его губ, стараясь не смотреть в эти усмехающиеся глаза цвета чайного листа. Его губы очень мягкие на ощупь и очень чувствительные: нижняя губа дрогнула, стоило мне лишь прикоснуться к ней холодным от волнения пальцем. Я старался сосредоточиться на нанесении меда, но все равно исподтишка рассматривал его расслабленное лицо, так же наблюдающее за моим. Я что, настолько интересный? Когда я наносил последнюю порцию меда, его губы внезапно разомкнулись, и мой палец скользнул в его рот, пойманный в плен теплоты. Я тут же замер и растерялся, а Акира принялся облизывать его, а прикрытые глаза говорили о крайней степени удовольствия, что он получал при этом. Медленно выдохнув, я попытался вытащить фалангу, но он прихватил ее губами и двинул головой вперед, имитируя... Минет. Черт подери, это явно не входило в мои планы! Невольно облизываю губы, чувствуя сладкий привкус на языке, и резко выдергиваю палец, отворачиваясь и отходя на противоположный конец кухни. Не могу выдержать это, я просто не могу... Не сорваться. - Таканори? Слышу тихие шаги за спиной, но не решаюсь обернуться, положив руку на стену перед собой и сжав ее в кулак. Как я могу так просто довериться ему снова после того, что увидел в гостиной собственной квартиры? Руки, обхватившие меня поперек талии, снова не дали мне возможности куда-либо уйти и скрыться от его прикосновений. Я снова оказался мелкой бабочкой в его перламутровых сетях. Бабочкой, которая не может выбраться, не порвав свои тонкие крылышки. - Я все равно никуда тебя не отпущу. Знай это. Руки исчезли, но перед этим я почувствовал его губы на своей шее, чуть ниже линии роста волос. Хлопнула входная дверь, и квартира снова погрузилась в полную тишину, и только маленькая баночка с медом говорила о присутствии здесь постороннего человека. *** Выхожу из подъезда и хлопаю дверцей машины, словно это она была виновата в моем странном поведении несколькими минутами ранее. Я попросту не могу контролировать себя, когда нахожусь рядом с Мацумото. Я хочу касаться его, слушать его, говорить с ним. Хочу быть рядом и совсем не хочу, чтобы вместо меня рядом с ним находился кто-либо другой. Нет, не хочу. Я хочу, чтобы он доверял мне. Достаю мобильный телефон и нахожу в списке контактов номер школьного лучшего друга, которого встретил недавно в своей конторе, после чего нажимаю кнопку вызова и считаю гудки. Первый, второй, третий... На четвертый он, наконец, взял трубку и в динамике послышался его утомленный голос: - Слушаю. - Койю? Это Сузуки, - зубами достаю сигарету из пачки и закуриваю, выпуская едкий дым в открытое окно. – Мне нужна твоя помощь.