Банка пива

Легкий теплый ветерок мягко трогал темные локоны девушки, создавая из когда-то аккуратно уложенной прически что-то похожее на гнездо для птичек. Девушка раздраженно и немного небрежно зачесала короткие пряди назад, неприятно морща нос, когда очередной выбивший локон слегка щекочет ее щеку. Медленно подняв взгляд и разглядев широкий темный силуэт, что размещался на крыше здания, девушка слегка вздрогнула. Сердце восторженно затрепетало, а руки слегка охватила дрожь. Она взглянула своими глубоко темными глазами на стоящего перед ней мутанта, пытаясь вглядеться и среди темноты различить эти яркие зеленые глаза. Высокий, почти под два метра, с вечно хмурым и чем-то недовольным взглядом, глаза, обломленные в темно-красную повязку, сейчас глядят куда-то далеко, а трехпалые руки сжимают жестяную банку с пивом. — Ты позвал меня, — на мгновение остановилась девушка, переводя надоумленный взгляд на банку алкоголя в зеленых лапах, — чтобы выпить это дешевое пойло? — с неким недоумением спросила она, приподнимая уголки ярко накрашенных темно-бордовых губ. — Ты так говоришь, потому что не пила его, — хмуро пробасил мутант, хрипловатым голосом, отпив этого самого дешевого пойла, — Тем более, я не звал тебя, ты сама пришла. Усмехнувшись, брюнетка быстрым шагом подошла к мутанту, забирая из его трехпалых рук банку пива и слегка отпив, оставляя после себя легкий отпечаток помады. — Не звал, — с вздохом произнесла она, вздыхая аромат свежести и ощущая теплый ветерок на своем лице, — Но хотел, чтобы я пришла. Рафаэль раздраженно взглянул на девушку, после, переведя взгляд с темных глаз брюнетки на банку алкоголя, замечая отпечаток ее помады, сильнее нахмурился. И от чего-то разозлился, может, от ее слов, может от того, что буквально повсюду оставляет свои метки. Обладателю саи всегда не нравилось, когда эта любительница помад разных оттенков всюду оставляла пометены своих губ. Это одновременно раздражало и заставляло улыбаться. Он сам себя не понимал, особенно он не понимал, почему стоит как идиот, и пялиться на свою любимую кружку, которую недавно отработала девушка и хуже всего оставила яркий отпечаток помады какого-то свекольного оттенка. Подобное выводило его еще сильнее. — Пиво, — посмотрев на жестяную банку в руках взболтнув пенистым спиртным, — Горькое, противное даже. Сидя вот так рядом с этим большим парнем, мутантом, монстром, кем угодно, девушка не чувствовала страха, или же отвращения. Лишь покой и уют, греющий ей душу, было бы глупо сторониться существа, которое знает уже более пяти лет. Возможно, раньше, года так два назад, она может, сторонилась встречаться с этими мутантами взглядом, опасалась, даже морщилась от неприятного чувства, но со временем поняла, что за, казалось, неприглядной, даже пугающей и непривычной оболочкой прячется такой же человек, как и множество других. Люди чаще всего бояться того, что не понимают, опасаются неизвестности. И это абсолютно естественно. А у нее было по-другому, со временем обстоятельства вынудили ее узнать парней получше, проникнуться атмосферой, понять то, что когда-то до-дрожжи во всем теле боялась. Мысли об этом заставили ее задаться вопросом. Почему же она должна бояться его? Он выглядел абсолютно непривычно, даже пугающе, но это еще не значило, что он являлся тем, кого стоит бояться. Конечно, Рафаэль обладал довольно вспыльчивым нравом, грубой и значительной мощью, пугающая сила и оболочка сбивали, страшили, но со временем она поняла кое-что важное. То, что пугало ее значительно больше, чем его внешность. Это существо со своими мыслями, чувствами и ошибками настолько стал родной, что мысль о том, что с ним что-то не так просто не лезет в голову. Он не был обычным, он был особенным для нее, чем-то, что притягивало и одновременно заставляло страшиться, пугаться и дрожать. Но это было вовсе не из-за внешнего отличия от человека, подобные чувства возникали из-за собственных мыслей, необычных для разумного человека. Буквально с ума сводящих. Раф не был тем, кто мог быть с ней нежен, совершенно бы не подошел под роль того, кого она хотела бы видеть рядом, он являлся самим собой: грубым, резким, громким и вспыльчивым. Его темперамент заставлял подгибаться под него, ведь иначе попросту не сможешь находиться в его окружении. Когда чувствуешь его мощь, хриплый, но приятный бас и грубый твердый взгляд невольно ощущаешь себя под защитой, такой, что невольно становится страшно. Вот только, хоть Рафаэль и не бьет женщин, он остро дает понять, что он не хозяин своим эмоциям и если что попадет всем. И девушке это нравилось, она сама не заметила, как обычная привязанность и интерес к нему перерос в зависимость. Казалось, она жила им, старалась полностью и безвозвратно увидеть его с той стороны, с которой не видела раньше. Ее ошибкой было то, что даже его острый гнев брюнетка хотела почувствовать, дотронуться до его быстро вздымающей груди и почувствовать как адреналин гоняет кровь по телу, как быстро бьется его сердце. Ее симпатия возникла будто бы из неоткуда, появилась как гром среди ясного неба, она не ожидала и долгое время уповала на обычную простуду. Будто в глупых подростковых фильмах, девушке было сложно признать свои чувства. Вот только брюнетка была далеко не подростком, а он не смахивал на принца рассказа. Брюнетку не покидали мысли, о том, где такое видано, чтобы в чудовище так беспристрастно влюблялась девушка? Жизнь — это не глупые сказки с принцами и принцессами, это более тонкая и жестокая вещь, которую не пощупаешь, не почувствуешь и не поймешь. Вот только, не все в этом мире поддается логике, все самое неожиданное может случиться внезапно. То, что казалось самым нелепым и абсурдным заставит давиться от правды. И она давилась, была убита наповал, сама своей же глупостью, своими чувствами, дрожащими коленями при виде этого существа, сильным биением сердца, учащенным дыханием и короткой мыслью. «Он не так уж и ужасен». Брюнетка сидела с ним рядом сейчас и думала над всем, что произошло, над собственными чувствами, о том, как неприятно пить этот напиток — горький до слез на ресницах, но такой приятный и бархатный привкус, что она невольно пила, не желая останавливаться. Отчего-то, невольно, брюнетка стала сравнивать этот напиток с Рафом. Такой же горький и невозможный, до слез и долгих ночных истерик, но отчего-то, после становится так приятен, что останавливаться просто нету не сил, не желания. А зачем? Почему она должна ограничивать себя из-за каких-то глупых предрассудков. Почему вообще, люди позволяют чему-то портить им жизнь, разрывая чувства на куски? Ей было, откровенно говоря, плевать на то, что скажут, подумают, ведь это ее жизнь и ей же выгребать все говно, которое она и принесет. Устало положив голову куда-то в район мускулистой руки, обтянутой темной кожанкой, она глубоко вздохнула знакомый и въевшийся запах, ощущая что-то знакомое и приятное для себя. — Знаешь, — тихо прошептала брюнетка в пустоту, хрипловатым и дрожащим от чего-то голосом, приподнимая голову, вглядываясь в яркие зеленые глаза мутанта, что прожигали ее выдающим взглядом, — Это пиво чем-то напоминает мне тебя. Рафаэль слегка удивленно на нее взглянул, но после нахмурился, помня, как сначала нелестно отозвалась о нем девушка. — Чем же? — грубо спросил он, прижимая рукой худые плечики девушки к своему телу. Она невольно вздрагивает, то ли от легкого холода, то ли от приятного чувства. Дрожащими руками поднеся банку, и отпив немного, вздыхает, собираясь с мыслями. — Сначала просто ужасно на вкус, — задумчиво тянет брюнетка, облизывая губы, смотря в эти родные зеленые глаза. В них не было особо острых эмоций, которыми часто обладал темперамент, лишь легкое привычное для Рафаэля раздражение. Мерцание луны в его потемневших зеленых глаз заставляло ее негромко вздохнуть и почувствовать, как сердце наполняется приятным теплом, — Но потом такое приятное, что я неспособна удержаться, — тихо, но достаточно для того, чтобы он услышал, проговорила она. Щеки начинают пылать, а сердце учащенно бьется. Казалось, все тело замирает в ожидании его слов. Как глупо. Рафаэль берет ее маленькие теплые и мягкие ладошки в свои большие и зеленые трехпалые ручища, глумиться, наблюдая за этим значительном отличием, неспешно переводит взгляд на ее лицо. Невольно, мутант замирает, видя, как брюнетка от волнения терзает свои пухлые розоватые губы, как ее глаза наполняются ожиданием. — Алкоголь пьянит, туманит рассудок, выводит из себя, — задумчиво говорил темперамент, с необычной мягкостью забирая из ее рук банку, — В конце концов он убивает. Он ставит банку рядом с собой. Девушка отчетливо ощутила, как дрожат плечи, которые не так давно опустил темперамент из своих грубоватых, но теплых объятий, а тяжелая и твердая рука ложиться на талию, будто бы пытаясь понять, правда ли она здесь. Такие действия с его стороны достаточно небрежные, грубые и резкие, но отчего-то кажутся ей до безумия пьянящими и мужественными. — Чертовски пьянит, — вздыхает она, не отводя глаз, — Всему суждено рано или поздно умереть, так почему я должна дожидаться глубокой старости, если могу умереть от чего более греющего душу? Мутант вздрагивает, глядя на нее, и мягко сжимает рукой талию, последний раз заглядывает в глаза брюнетки, пытаясь найти там ответ на какой-то интересующий его вопрос. Но она лишь моргает и опускает глаза, не желая испытывать на себе его сканирующий взгляд. — Дура, — грубо обрывает он, отворачиваясь. Сердце неприятно сжимается в тисках, она отчетливо чувствует, как он раздраженно рыкает, сжимая свободный кулак, и шумно бьет им рядом с девушкой, отчего та вздрагивает. Под его зеленой рукой образовалась вмятина и небольшие трещины. Банка с характерным шумом падает и укатывается. — Раф, — тихо шепчет она, хриплым от волнения голосом, ощущая, как небольшая доза алкоголя приятно дурманит голову, — Посмотри на меня, взгляни, — просит его брюнетка, опуская руки на крепкие плечи мутанта, приподнимаясь, вставая перед ним на колени. Положение на коленях позволяет ей сравняться с ним ростом. Она смотрит на него и тянется руками к его лицу, маленькими ладонями аккуратно прочерчивает дорожку от носа к щекам и обратно, будто поглаживая грубоватую кожу. Девушка робко и даже как-то несмело заглядывает в его глаза, с интересом наблюдая, как в них трепещется удивление, злость, страх, возбужденность и что-то такое, из-за чего она на миг застывает. Стоять вот так перед ним на коленях и держать в руках его лицо казалось ей опьяняющим безумием, она не может оторваться, и ее сердце замирает, а рассудок с каждой секундой покидает ее, оставляя на попечение эмоциям и чувствам. Девушка очередной раз вздрагивает, лущащая как сильные и широкие ладони мутанта сильнее притягивают к себе. Она отчетливо чувствует телом холод его темной кожанки, и приятную твердость тела мутанта. Медленно опускает холодные дрожащие руки с его лица на широкие плечи, прижимаясь к нему, крепко обнимает, не сдерживая характерную дрожь в теле. Эмоции полностью смешались, а контроль над телом и своими действиями невозможно вернуть. Она окончательно пьяна, вот только далеко не пивом. Рафаэль невесомо прижимается губами к ее шее, вдыхая приятный аромат кокоса и чего-то мягкого, ощущая тепло ее хрупкого тела, губами прочерчивая дорожку. Он нежен с ней не потому что это характерно для него, а потому что мутант прекрасно осознает, дальше будет хуже. Боль, тянущая, резкая и неприятная. Ему неприятно приносить ей боль, но ничего поделать с этим не может и абсолютно точно не хочет. Рафаэль мог бы уйти и позволить ей жить жизнью нормальной девушки, вот только ее действия туманят разум, выводят из себя, действуют как бутылка водки на него, что ему не остановиться. Окончательно сносит ему крышу. Слишком эгоистично думать так, неправильно, недостойно, но ему, откровенно говоря, плевать. Этот мутант никогда не был примером для подражания, и никогда им не станет. Ошибки будут стоить ему многого, возможно даже жизни, вот только, когда его останавливало это, он рискует как с жизнью, так и со смертью. Быстрый взгляд на нее приводит его в бешенство. Он будет рисковать, и играть в карты со смертью, но играть с ее жизнью он попросту не сможет. Слишком опьянен, слишком влюблен в эту чертову девчонку, которую когда-то считал полной идиоткой. Им не требовалось слов, чтобы сказать друг другу о чувствах, не требовалось ничего, лишь один взгляд. Оба одурманены и готовы рисковать, поставив на кон свою жизнь. И если для мутанта его жизнь не имела ценности ровно никакой, то за нее он готов бороться.