Зелёные очки

      Быть странствующим магом-историком — это быть нахлебником. Я живу, дыша чужими культурами, глядя чужими глазами на чужие судьбы. Существую далеко, почти что в иных мирах, и часто забываю, кто я на самом деле, когда участвую в исследованиях. Путешествия бывают довольно неприятными, опасными, изматывающими, но это всё мелочи. Даже написания трудов об исследованиях не наскучивают мне, ведь так хочется рассказать другим поколениям магов о том, где растворялась моя душа.       Когда, в очередной раз, мои ноги ступили на землю руин какого-то неизвестного города, всё во мне встрепенулось. Усталость от дороги моментально рассеялась и сменилась чувством любопытства. Руины, бывшие когда-то опорами богатых домов, оказались повалены на землю. Груды каменных колонн и торчащие обломки подпорок создавали обширный круг. Видимо, дома строились вокруг чего-то очень важного для местных обитателей. Улицы между подпорками и каркасами домов были очень широкими, что и пара-тройка слонов прошлась бы в ряд без помех по одной из ветвей дороги. Наконец, я добрался до центра. Здесь остались знаки, выгравированные на круглой каменной площадке. Это были треугольники, лучившиеся от центра к краю круга. В них виднелись полустёртые знаки древнего языка.       Меня много лет учили расследовать следы старой потерянной магии. Выискав в памяти нужные ощущения, я поднёс свою руку к середине магического орнамента. Почувствовав холодные мурашки под ладонью, начал медленно поднимать руку. Из под неё рождалось свечение цвета морской волны. Я выпрямился в полный рост посередине круга. Поднявшийся под рукой туман скоро накрыл меня с головой и начал прозрачной пеленой окутывать окружающее пространство. Предметы виделись немного искажённым цветом, как будто я надел очки с цветной призмой. Изображения внутри круга стали новыми и чёткими. Всё вокруг ожило, зашевелилось, появилась приятная глазу настоящая городская суета. Руины восстали в великолепные белокаменные дома. Девочка игралась совсем рядом с кругом, чертила на брусчатке вокруг себя забавных животных, они тут же оживали. Другие дети бегали, иные создавали море воздушных шаров, сразу же улетающих в небеса. Близко к центру круга прошёл огромный пушистый кот. Таких толстых розовых котов мне ещё не приходилось видеть. Он мягким шагом направился куда-то вглубь улицы. На спине, покачиваясь, ехала молодая чародейка в фиолетовом одеянии. Ко мне же подъехал другой кот, огромный и синий. На коте надет золотой свободный ошейник. Его глубокие глаза скользнули по мне, тогда же зверь серьёзно нахмурился, его усы приподнялись. С широкой спины спустился высокий человек в синих одеяниях. Золотой пояс на нём говорил о принадлежности к короне. Мужчина вежливо поздоровался и довольно сурово сказал: —Добро пожаловать в город, господин историк! Я достаточно хорошо обучен, чтобы увидеть Вас и понять, зачем Вы здесь. Запишите о нас как можно больше. Город распахивает перед Вами свои объятия. Я покажу Вам всё. Присаживайтесь на Муко, позади меня. Айда, в путь!       На одной из улиц пестрели вывески. Призрачные животные приглашали путников заглянуть в магазины. Множество лавок, прилавков, вывесок, переливающихся и живых реклам оказалось собрано в одном месте. В другом, более спокойном районе обычные жители спешили по делам. Обычными они были для своего времени, а для моего, они выглядели бы слишком ярко одетыми и чересчур щедрыми на магическую силу. Они тратили её на то, что радовало глаз. Создавали огромные пушистые шары, которые парили на улице то тут, то там. Магически изменяли животных. Красили серое. Озвучивали молчаливое. Наделяли движением недвижимое. Их щедрость и воображение сделали город единственным на планете местом сохранения магического искусства.       На одном из перекрёстков могучий синий кот прекратил идти, потому что перед нами засиял павлин, состоящий из бенгальских огоньков. В клюве птица держала свёрнутое трубкой послание. Правитель резко выхватил сверток из клюва. Развернул его, прочёл, но не сказал ни слова. Он слез на землю и подал мне руку, помогая спуститься. Мужчина протянул мне свёрток. Магически заколдованный текст сам переводился на современный язык в моей голове. Так работала магия. Но сейчас я впервые за долгое время не удивился этому процессу. Досада потекла по венам. Обида перемешалась с жалостью. Каждая строка ставила крест. Крест на существовании этого чудесного города. Крест на жизнях каждого обитателя. Другие города постановили, что магия здесь используется расточительно и опасно. На меня как будто навалилась серость разрушенных руин, мрачность того места, куда изначально привели меня ноги. Лежащие руины колонн. Песок, разносимый ветром, накрывающий магический круг. Полустёртые письмена ждут хозяев и хотят творить краски вместе с магами. Но магов больше нет. Прошло пятьсот лет.       Я вернулся назад, совершенно разбитый. Пошёл вдоль улицы котов, мимо руин, представляя играющих детей и спешащих куда-то чудных взрослых.