Самое дорогое

      Знаете, нам конечно же много раз говорили, что прошлое тесно переплетается с будущим и настоящим. Но ведь я и представить не мог, что это самое прошлое протянется не тонкой нитью судьбы, а очень крепкой веревкой, которая свяжет меня и не отпустит уже никогда. Тогда мне было семнадцать. Мои родители погибли в авиакатастрофе, еще когда я был совсем маленьким. Воспитывали меня бабушка, и дедушка. А три года назад и бабушки не стало. Я начал пить, курить, пристрастился к наркотикам. Дед много раз говорил мне, что это все плохо, что я так загублю себе и здоровье, и жизнь. Он человек служивый, но ко мне всегда относился с заботой. И даже ругал как-то по-доброму. А я пропускал все мимо ушей и только и искал своими красными, затуманенными глазами, чего бы еще стащить из дома, чтобы продать и купить новую дозу. Когда же слова деда доходили до моего размягшего мозга, то в нем начиналась твориться необъяснимая вакханалия, словно конфету ментос уронили в газировку. Я не жалел ни ругательств, ни голоса, ни вещей. — Пошел ты! — орал я него. — Ты мне не отец! Ты мне воообще никто! А дед все терпел. После каждой такой ссоры я уходил из дома, к своим «друзьям». Конечно, их было сложно назвать друзьями. Они были такие же наркоманы, как и я - только это нас и объединяло. Однажды, будучи на вечеринке у одного из этих псевдо-друзей у меня громко зазвонил телефон. В тот день я слишком перебрал с алкоголем. Я, еле держа телефон, ответил. Оттуда слышался мягкий, но строгий женский голос: — Ваш отец в больнице. У него случился обморок, соседка вызвала скорую. Вы сможете навестить его завтра. Запишите адрес боль… — Он мне не отец! Нахрен вы вообще позвонили?! — пьяным голосом буркнул я и кинул телефон на диван. Домой я вернулся только в обед следующего дня. Только услышав, как грустно скулит наша собака Несси, я вспомнил, что вчера произошло. Но нет, я не поспешил позвонить той молодой медсестре и узнать адрес клиники. Я просто достал пакетик с белым порошочком и рассыпал его на столе, обеспечив себе дорогу в мир зеленых полей. Перед тем как втянуться, я посмотрел в черные глаза Несси. Они выражали столько боли, столько сожаления. Она очень любила деда. Он подобрал ее совсем щенком, больным щенком. Дед выходил ее и сделал членом своей семьи. Тогда я не понимал, но сейчас я полностью осознаю, насколько же животные могут быть преданее человека. Они отдают всю свою любовь и ласку, не требуя что-то взамен. Нет, не людьми нужно восхищаться, а собаками. Хотя бы потому, что их любовь не купить, а разум не задурманить наркотиками. Так прошла неделя. Я радовался, что теперь старый дед лежит в больнице. Почти все ценное, что было дома я вынес и продал, чтобы удовлетворить свои потребности. Мне потом еще раз позвонили, из той же больницы. Сказали, деду нужны деньги на операцию сердца. Услышав сумму, я грубо обругал даму и бросил телефон. Эх. В тот же день, я пригласил всех своих «солдат зеленой гвардии» к себе домой. Все было как обычно: громкая музыка, горы наркотиков и стоны из соседней комнаты. Но в этот день мне было как-то странно, хотя бы потому что я не принял дозу. Чувствовалась боль и я уж было подумал, что это начинается ломка, но нет болело то, что я не мог увидеть и, наверное, единственное, что было во мне, не убитое наркотиками. Душа. Один парень, так сильно растанцевался, что перевернул всю полку с цифровыми дисками. Принявшись их собирать, ему попался диск в синей коробке с подписью: «Самое дорогое». — Что это за хрень? — спросил он. Я же лишь молча подошел и забрал диск. Как бы я этого, в тот момент не хотел, но я узнал его. И когда все ушли, я все же решил посмотреть этот диск, в синей коробчке с надписью «Самое дорогое». На нем были видео, записанные, когда я был еще маленьким. Вот я рисую что-то непонятное, но это больше похоже на дом. Вот дедушка учит кататься меня на велосипеде, а вот мы с бабушкой делаем торт. Здесь я смеюсь, смотря на разбитый сервис, еще не зная, как мне за него влетит. Тогда кстати, дед взял всю вину на себя, а мне он сказал:«Доброе дело, совершенное для доброго человека, это счастье для обоих. Я рад, что взял вину на себя. Да, действительно рад. Ведь я же взял на себя вину не какого-нибудь разбойника или вора, а доброго мальчика, который просто хотел поиграть». Следующее же видео заставило меня заплакать. Там мы с дедом навещаем бабушку, которой жить-то осталось всего неделю. И тогда я понял, что же я натворил. На следующий же день я помчался по всем знакомым, чтобы взять в долг. Устроился официантом в кафе, чтобы заработать хоть какие-нибудь деньги. Все шло довольно хорошо, но… Я сорвался. Прийдя домой с работы, я взял все накопленные деньги и спустил их на траву. Когда же я отошел от всего этого дела, я…я просто уткнулся в подушку. Нет, я уже не плакал. Я прекрасно понимал, что слезы мне здесь уже не помогут. Я сидел и бил себя рукой по голове, ругался и ненавидел того, кто сейчас был в моей голове. Но это жалкое существо, возникшее из-за наркотиков, отступило. Я внезапно стал все вспоминать. Деду, после смерти бабушки, было, наверное, еще хуже меня. И он поддержал тогда меня. Он слушал меня целыми днями. Он успокаивал меня, давал надежду.Дед всегда верил в надежду. И просто верил. «Все эти лекарства, диагнозы и препараты это лишь половина исцеления. Вторая же половина заключена в вере». И даже когда я подсел на алкоголь и наркотики, он не бросил меня. Он не отварачивался от меня и тогда, когда я кричал на него, уходил из дома, продавал вещи. А сейчас, когда ему, человеку, который заменил мне и друга, и старшего брата, и отца, нужна помощь, я ее не дал. Каким же я был идиотом. Почему, осознавание того, что человек нам дорог приходит только тогда, когда уже слишком поздно. Мне уже не собрать нужной суммы. Но, я должен навестить деда. Просто навестить и попросить прощения. Прощения… На следующий день я все же узнал адрес больницы и пришел в палату, где лежал дед. Он лежал под капельницей, весь вялый и серый. Но, увидев меня, он улыбнулся, а на его щеках пробился легкий румянец. И тут меня защимило сердце до боли. Я медленно сел на стул и взял его руку. А затем все-все ему рассказал. Дед молча слушал меня, а затем взглянул в мои опустошенные глаза: — Я прощаю тебя. За все. Я не могу тебя не простить, ведь я люблю тебя. Любовь творит чудеса, одним из которых является прощение. Главное, не сожалей ни о чем. Никогда. Сожаление тянет нас в прошлое, а его груза мы должны избавляться. Из моих глаз уже в который раз полились слезы. Я обнял деда, так крепко, как только мог. Затем я вытащил из сумки и положил ему в руку тот самый диск в синей коробке с надписью «Самое дорогое». — Ты был для мне всегда больше, чем отец или дедушка. Ты был для меня всем. Дед улыбнулся и сжал мою руку. Через несколько дней он умер. Я долго скорбил по нему, ведь больше такого как он, у меня не будет. Я завязал с наркотиками и алкоголем, выучился на врача. Тот диск в синей коробочке я всегда теперь храню на самом видном месте. Спустя много лет мне удалось осуществить давнюю мечту деда — взобраться, хоть и не на самую вершину, Эвереста. Ту точку, что я достиг, я назвал в честь деда.