Монстр

      Ночь сковывает меня своим холодом, и я снова сижу на балконе у окна, разглядывая очертания твоей фигуры сквозь неплотную штору.       Ты суетишься, готовясь ко сну, и твой силуэт мелькает всё чаще. Мне холодно, хоть и сам я довольно холодный, но уйти просто не в силах — меня что-то держит внутри, и я продолжаю вглядываться через стекло. Я прихожу сюда очень часто, ведомый неизвестной мне ранее силой. Я безмолвно слежу за тобой.       С момента той нашей с тобой первой встречи и насильно забранного мной у тебя поцелуя, со вкуса крови, что до сих пор томится на моем языке, я потерял покой, и уколы мне совсем не помогают. Ночами меня истязают желания, распирая возбуждением пах.        Оставаясь один я выстанываю твоё имя, представляя тебя под собой. Я медленно, но верно схожу с ума.       Погруженный в раздумья, я и не заметил, как ты отдёрнула занавеску.       Встретившись с тобой взглядом, я решил удалиться, но ты неразумно открыла окно.       Ты мне улыбаешься, приглашая, твои глаза светятся нежным теплом, и я захожу. Но что-то не так. В комнате в нос ударяет запах крови, и глаза мгновенно изменяют свой цвет. Ты поранилась, мне нужно немедленно уходить, но я не в состоянии сдвинуться с места.       Твоя кровь манит, подчиняет, зовёт, и я не могу противостоять этому зову. Я хочу ощутить её терпкий вкус на своих губах, слизать языком с раны, вонзить глубоко клыки.       На расстоянии слышу стук твоего сердца в артерии на тонкой шее и подсознательно уже мечтаю вгрызться в эту нежную плоть.       Остатки разума исчезают с первой бордовой каплей на твоей руке. Я втягиваю в себя запах крови. Тело ноет, возбуждение нарастает, и я уже едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя как зверь — дикий и страшный. Мои руки трясутся, слюна капает изо рта, и я тяжело дышу, стараясь удержать в себе монстра, но, увы, почти не выходит…       Ты вздрагиваешь, когда мои руки ложатся на твои хрупкие плечи. Я не хочу этого, но не могу этому противостоять. Тело бьёт крупной дрожью, и я с силой сжимаю ладони, причиняя тебе боль.       В таком моём состоянии я понимаю: мне не остановиться — тебе не убежать.       Твой тихий стон и испуганный взгляд лишь сильнее меня будоражат, инстинкты берут верх над затуманенным разумом. Одним резким рывком я повалил тебя на пол и, не дав сказать мне и слова, впился клыками в обнаженную шею.       Сопротивление мне совсем бесполезно, но ты настойчиво бьёшь меня кулачками, пока я жадно пью твою сладкую кровь.       Низ живота сводит острым желанием, и ткань брюк больно давит на налившееся естество.       Я не хочу, правда не хочу, но монстр внутри меня хочет.       Ты заметно слабеешь от кровопотери, и я с трудом отстраняюсь, вынимая из тебя клыки, чтобы войти в тебя снова уже вовсе не ими.       Острые ногти рвут на тебе всю одежду, ты громко плачешь, но сейчас меня совершенно не трогают твои слёзы. Меня мучает жажда. Я одурманен алой жизненной силой, что течёт в твоих венах.       Я — больше не я. Это кто-то внутри грубо держит тебя за запястья, это вовсе не я бьёт тебя по лицу. Я бы так не смог. Я не смог бы причинить тебе боль.       «Прости», — хочу сказать тебе искренне, но губы искривляет ухмылка, и вместо слов извинений я говорю тебе: «Приготовься».       Вырвав пряжку, я сдираю ремень и спускаю вместе с бельём тесные брюки.       Ты кричишь, ёрзаешь, вырываешься — всё бесполезно. Я сильнее. Возбуждение пульсирует в паху, требуя немедленных действий. И я больше не жду.       Расцарапав нежную кожу, я оказался между твоих стройных бёдер и, не дав тебе и секунды надежды, резко подался вперёд.       Твой громкий крик бьёт по ушам, и я на мгновение становлюсь самим собой, но мгновение это не вечно и, тряхнув головой, вновь вхожу в тебя полностью.       Аромат твоей крови внизу сносит и без того слетевшую крышу, и я, совсем обезумев, вгрызаюсь в мягкую грудь.       Крик сменяется хрипом, солёные слезы бесконтрольно льются из глаз.       Я врываюсь в твоё тело болью, раз за разом, двигаясь быстро и резко.       Рот из раны наполняет багровый жизненный эликсир, и я уже тону в неизведанном ранее мне экстазе, пока ты сильно слабеешь. Я бы очень хотел, чтобы всё было по-другому, но, увы, это невозможно.       Тело содрогается мощнейшим оргазмом, и я почти без сил падаю на тебя.       Наваждение схлынуло. Голова опустела.       Ты плачешь, и я плачу… Ты — от случившегося только что здесь с тобой кошмара, а я — от того, что посмел натворить. Мне нет прощения, но я всё равно шепчу тебе «прости», зная, что эти слова уже ничего не изменят. Я полюбил тебя всем своим сердцем, я хотел тебя оберегать. Но оберегать нужно было от самого себя.