Королева

Когда Карл первый раз телепатически пересекается с Королевой жуков, он чувствует в ней почти человеческое удивление — и удивляется тоже. Их эмоции резонируют, и тут же на смену приходит мысль-цель — защитить своих сородичей. Карл думает о том же. Весь флот ищет королеву, но Карл ничем не может помочь: ему сложно пробиться сквозь примитивные, но неимоверно сильные эмоции, взывающие к его собственному разуму. Карл спит неспокойно, ему видятся жучиные морды вокруг и бесконечный круговорот оплодотворения и откладывания яиц, омерзительный настолько, что тошнит почти непрерывно. Но и это не худшее. Больно Королеве — больно ему. Каждый раз всё труднее подавлять вспышки ярости, когда кто-то из «Головорезов» стреляет в жуков, и Карл отгораживается от желания разорвать собственных друзей несуществующими жвалами, отгрызть мягкие части лица, впиваясь в хрящи, смять их жалкий внутренний скелет и размазать, растоптать, пока не останется лишь кровавое пятно, на Плутоне мгновенно превратившееся бы в лёд. В одном из боёв на робота Госсарда нападает сразу несколько жуков, и тот перехватывает их манипуляторами, отрывая головы и лапы. Карл едва не стонет: из-под осколков хитина виднеются мышечные волокна, длинные и с мерзким треском рвущиеся, брызжет кровь — и Карлу кажется, что это ему вырывают части тела из суставов, его плоть рвётся на куски, обнажая кость. Внутри всё сжимается, и идущий рядом Рико осторожно хлопает Карла по плечу. — Дружище, ты в норме? На тебе лица нет... — Не выспался, — отмахивается тот. Карл ищет в сознании Королевы что-нибудь, ну хоть что-нибудь враждебное, чтобы прекратить это. Настолько отличное от него, что никогда бы не спутать больше своё и чужое. И находит — непомерные даже для такого здорового жука амбиции. Такие, которых у него самого никогда не было. Карл смеётся, пугая клевавшего носом над камерой Хиггинса, встаёт и выходит из каюты. Неспешно идёт по базе, впитывая чужие стремления, планы и надежды — все они связаны с уничтожением жуков, милых деточек. Дойдя до командного центра, Карл негромко кашляет, привлекая внимание Рэйзака. — Я нашёл Королеву. Отряд «Головорезов» уверенно продвигается вперёд, ведя огонь на ходу, не сбавляя темпа. Карл чувствует надежду солдат, веру в победу — и чувствует, как милые маленькие детки падают один за другим, наступает на сочленения ног, смотрит в остекленевшие глаза и старательно продавливает ногой хитиновое покрытие, из-под которого вылезает зелёная от вытекшей крови плоть. А из каменных коридоров выползают, вылетают и выбегают ещё жуки — солдаты, трутни, клещи и даже дышащие огнём гиганты. Вся королевская конница, вся королевская рать... Их не может остановить ничто — Карл знает, где сейчас жуки и где десантники, знает, что Королева спряталась слишком глубоко в недрах планеты, чтобы нанести авиаудар. Карл чувствует её страх, и на контрасте с его собственным сосредоточенным торжеством их эмоции всё больше разнятся. Чужое жучиное сознание больше не управляет им. Это так хорошо. Королеву убивает Диззи — она лихо отшвыривает последних трутней-защитников, пока её прикрывают Брутто и Госсард, расстреливает подлетающих жуков и метко палит плазмой прямо в глотку гигантской колышущейся твари. Та содрогается, трясёт множеством лапок; в множестве мелких фасетчатых глазок искрится агония — почти неземное блаженство для Карла. Это не его боль. Это боль его противника. Соперницы. — Эм, извините, — поднимает руку Хиггинс, нервно оглядываясь на зависших в воздухе жуков. — Разве они не должны были, ну, уснуть или что-то вроде этого? Карл шагает вперёд, и один из жуков послушно подлетает ближе, грузно опускается и наклоняет голову — словно падает ниц. Король умер, да здравствует король! Или Королева. Карл знает, что делать. Он защитит своих милых детей.