Властелин мира

За окном уже третий день без перерыва падал снег, словно где-то в небе прорвало дырку. Бесконечные белые хлопья сыпались и сыпались на Лондон, превращая дом и сад в картинку с рождественской открытки. В гостиной было уютно: горел огонь в камине, распространяя вокруг тепло, радовали обоняние ароматы свежезаваренного чая и печенья. — Сегодня утром заглядывала миссис Вендел, — сказала сидящая в кресле женщина. В руках она держала вязание, блестящие спицы проворно мелькали в её пальцах. — В школе недовольны нашим Барри, дорогой. — Ох… — мужчина в соседнем кресле отложил газету. — Мне казалось, после нашего разговора он осознал ошибки и даже начал их исправлять. — Увы. Барри провалил последнюю контрольную по проклятиям и наведению порчи. По словам миссис Вендел, он просто не хочет учиться. И это после стольких усилий, приложенных всем нашим семейством! — голос женщины дрогнул, словно она вот-вот собиралась расплакаться. — Я поговорю с нашим сыном, — муж утешающе похлопал её по плечу и направился к ведущей на второй этаж лестнице. * * * Комната Барри ничем не отличалась от сотен тысяч таких же комнат одиннадцатилетних мальчишек: причудливый баланс между попытками навести порядок и капитуляцией перед силами хаоса, стопки книг и журналов на столе и полках, разбросанная на покрывале одежда и торчащая из-под кровати пара ботинок. Хозяин комнаты сидел за столом, перед ним была раскрыта толстая тетрадь, рядом лежали остро заточенные карандаши, ластик и большие счеты с блестящими костяшками. Барри щелкнул несколько раз по счетам, разгоняя группы разноцветных кругляшей в разные стороны, и записал очередные цифры в тетрадь — страницу почти до конца покрывали столбики чисел, скобок и значков. Барри дважды подчеркнул последнее значение и потянулся к самой большой и внушительной на вид книге: «Практике ведения банковских счетов» Джонсона. — Заходи, па, — сказал он, услышав стук в двери. — Привет, сынок, — сказал отец. — Не возражаешь, если я присяду? У меня к тебе очень серьезный разговор. Мальчишка драматически закатил глаза. — Миссис Вендел жаловалась? — Именно. — Ууу, ведьма. — Барри! — строго сказал отец. Он кое-как сгреб одежду в охапку и отодвинул к спинке кровати, освобождая себе место. — Разумеется, миссис Вендел — ведьма, более того, лучшая в Лондоне. Должен напомнить, что далеко не каждому выпадает честь учиться у неё! Она отдаёт всю себя своим ученикам, и я не могу поверить, что ты, мой сын, с твоими талантами, не можешь усвоить тонкости магического искусства! — Могу, — спокойно сказал Барри, крутя в пальцах карандаш. — Но не хочу. Папа, меня не интересует это давно замшелое магическое искусство. Я не собираюсь править миром. Отец открыл рот, схватил им воздух, как рыба, и закрыл. В былые времена, подумал он, Барри бы заслужил хорошую порку, но не в двадцатом веке, не в просвещенной столице… — Сынок, — начал он, стараясь произносить слова как можно внушительнее. — Наше семейство породило и воспитало трёх Черных Властелинов! Они могли поставить на колени и весь прочий мир, но какие-то мелочи помешали им это сделать. Твой дедушка был Черным Властелином! Твой родной дядюшка был его первым советником! Пойми, Барри, это не просто наше желание или каприз, это судьба всего нашего рода. Ты должен править миром, и ты не можешь быть бухгалтером. — Но я хочу быть именно бухгалтером! — пылко воскликнул Барри. — Ты, пап, не понимаешь, как это интересно! Вот я вчера пересчитал наш бюджет на месяц, оказывается, половину расходов можно значительно сократить. И еще бакалейщик завышает нам счета на тринадцать процентов. Только мама не захотела даже слушать, когда я попытался ей это объяснить. — Барри! — отец присел рядом с мальчиком. — Я знаю, что ты чувствуешь, поверь. В твоем возрасте я тоже мечтал быть пожарным, кататься на большой машине и носить красивую форму с блестящей бляхой. Все дети из магических семей проходят этап сомнений. Мы с твоей матерью провели столько времени на магических собраниях, потратили целое состояние на ритуальные предметы и организацию таинств, не заставляй нас думать, что все это было зря, сынок. Ты не можешь стать бухгалтером, в этом смысле мы свою судьбу не выбираем. Ну, посмотри на меня. Скажи, что понимаешь это. — Барри насупился и медленно кивнул головой. — Вот и молодец. И к тому же, править миром не так и плохо! Если хочешь, я приглашу на ужин дедушку, чтобы он рассказал тебе больше об этой работе. — Не надо дедушку тревожить, он же всего полгода как умер, — вздохнул Барри. — Пускай старик отдохнет до следующего Рождества. О, солнце вышло! Па, я погуляю, можно? — Конечно, — отец ласково потрепал его по голове, взъерошив светлые волосы. — Грех не воспользоваться такой погодой. Несколько минут спустя Барри сбежал по лестнице, чмокнул в щеку мать на бегу, и кинулся в прихожую. — Думаю, мы пришли к взаимопониманию, — удовлетворенно сказал отец, устраиваясь в своём кресле и возвращаясь к газете. — Ты просто чудо, мой дорогой, — нежно сказала его жена. — Нужно будет пригласить миссис Вендел на ужин. В следующий вторник, ты не против? * * * Барри спрыгнул с верхней ступеньки крыльца и сразу оказался по пояс в снегу. Снег толстым слоем лежал на ветвях деревьев, кустарники под его пеленой превратились в огромные сугробы, еще один такой же сугроб, только длинный и узкий, украшал верхний край изгороди, отделяющей их сад от соседского. Расчищать — не расчистишь до вечера, хотя, все равно придется, конечно. Но пока проваливаться в снег было очень весело. Он прибрел в дальний угол сада, где росла огромная старая ива. Ветки клонились до самой земли, и под слоем снега дерево превратилось в сверкающий белый шатер. Зато внутри снега не было, Барри залез в этот «шатер», вскарабкался на пару ветвей выше и устроился в развилке, как в кресле. «Ты избранный, Барри. Ты должен править этим миром, Барри! Твоя судьба — стать Черным Властелином, Барри!» Мальчик фыркнул и оперся спиной о ствол ивы. О своей родословной он прекрасно знал — попробовал бы не, если ему постоянно описывали подвиги и прочие деяния всех выдающихся предшественников (и ставили их в пример) с тех самых пор, как он научился понимать и запоминать. И всё же, было в этом нечто отталкивающее: твой путь проложили еще до твоего рождения и ты ничего не можешь сделать, чтобы с него свернуть. Особенно противно стало, когда он осознал удовольствие, приносимое возней с цифрами. И как волшебно звучали слова: учетные данные, принцип начисления, дополнительное возмещение, овердрафт! Он правда верил, что родители встанут на его сторону, поймут его выбор и позволят заняться не магией, а бухгалтерией, но сегодняшняя беседа с отцом развеяла его надежды. Вздохнув, он стянул с рук перчатки и несколько раз сжал и разжал пальцы. Над раскрытой левой ладонью вспыхнул бледно-голубой огонек. Мальчик довольно улыбнулся, но огонек вдруг задрожал, уменьшился, и Барри поспешно прикрыл его второй рукой. Он держал этот свет в ладонях, чувствуя легкое биение, словно от крылышек пойманной бабочки, и терпеливо ждал, пока огонек разгорится достаточно сильно. И тогда он поднес его к губам и прошептал: — Я не хочу править миром. Я хочу стать бухгалтером. * * * — Мистер Хирн? Барри вписал последнюю цифру, пощелкал по клавишам калькулятора, вывел итоговую сумму и дважды её подчеркнул. — Да? — Там внизу один пацан пришел поиграть. Он, похоже, действительно хорош. Вам бы глянуть на него, мистер Хирн! — Хорошо, сейчас я спущусь, — сказал Барри, убирая гроссбух в ящик письменного стола. Сеть разорившихся снукерных клубов он купил с пару месяцев назад, скорее по наитию, чем в качестве серьезного финансового вложения. Снукер в Англии становился все популярнее, Джон, Рэй и Алекс были звездами, и то, что предыдущие владельцы клубов довели свою собственность до разорения, означало, что с деловой хваткой у них было плохо. Хотя, сам Барри пока не знал точно, что будет делать с новым приобретением. Пускай играют и соревнуются любители, а дальше видно будет. Сбежав по лестнице в зал, он остановился и посмотрел на помощника. — Вон тот, — указал работник, поняв без слов. За центральным столом играл незнакомый Барри долговязый юнец: торчащая из-под коротковатого свитера рубашка, ярко-рыжие волосы до плеч, бледная кожа, правильные черты лица и какое-то непривычное спокойствие во всем. Вот он потер кончик кия мелом, не сводя глаз с оставшихся на столе шаров, вот прицелился, сощурившись, как снайпер, ударил — и красный шар в лузе, а белый послушно откатывается к розовому и замирает так удобно для следующего удара, будто его туда рукой поставили. Еще один точный удар отправил розовый шар в лузу, но следующий красный стукнулся о губку и замер на самом краю. Рыжий юноша поджал губы и отошел в сторону, пропуская к столу соперника. — Мы за ним уже три фрейма следим, — возбужденно прошептал помощник Барри. — Он ни разу не выругался! Через три удара противник рыжего юноши ошибся с выходом и попытался поставить снукер — неудачно, позволяя сопернику вернуться к столу. Тот методично забил все оставшиеся шары, и затем оба игрока обменялись рукопожатиями, точно так же, как настоящие профессионалы по телеку. — Здорово, — сказал Барри, подходя к победителю. — Ты отлично играешь, парень. Как тебя зовут? — Стив. — Юнец покрутил кий в руках и поставил на пол. — Стив Дэвис. — А я Барри. Хирн. Владелец этого клуба. Слушай, Стив, как ты смотришь на то, чтобы править миром?