Дублинское чудо

Служба в церкви святого Давида завершилась. Стихла музыка, опустели скамейки, только перед залитой лучами заходящего солнца статуей святого замер крепкий темноволосый молодой человек в кожаной куртке. Отец Муррей хорошо знал этого молодого человека по имени Томас Бирн, как, впрочем, и всех жителей окрестных кварталов Дублина. Как любой приходской священник, он был рядом с ними всегда, уже почти сорок лет. На его глазах Томаса крестили в этой церкви, и он хорошо помнил тот день и гордые улыбки его родителей, затем маленький мальчик приходил на службы с матерью; мальчишка превращался в юношу, набирался опыта и набивал шишки в стремлении как-то наладить свою жизнь и остаться добрым католиком. Но путь сей оказался весьма тернист, и в свои неполные двадцать два года Томас успел свести тесное знакомство с несколькими дурными компаниями и как следствие — с работниками полицейского участка номер восемь. Святой Давид взирал на Томаса как всегда спокойно и сочувственно. Молодой человек тихо бормотал что-то себе под нос, так что слов было не разобрать, точно споря с кем-то и пытаясь убедить, то ли святого, то ли себя самого. Закончив, он решительно тряхнул головой, обернулся — и встретился взглядом с отцом Мурреем. — Я не видел тебя сегодня на службе, — заметил священник. — Да и в последнее время ты нечасто заходишь, хотя я рад, что всё же находишь время. — Угу, — буркнул парень и отвел глаза. — Дел много. — Как поживают родители? — Они…это…здоровы. Всё хорошо. Спасибо, что спросили. — Я слышал, ты опять без работы, — вздохнул отец Муррей. — С прошлого места я ушел, потому что эта гнида Гарри надумал меня обманывать. Но я всё равно там только время терял. И уже присмотрел себе пару вариантов, завтра пойду на собеседование. — Он снова отвел глаза. — Ну, мне пора бежать. Всего доброго. — Иди, Томас. И приходи сюда, если почувствуешь потребность поговорить… Оставшись один в церкви, отец Муррей печально посмотрел на святого Давида и покачал головой. — Душа у Томаса добрая, — сказал он. — Он парень хороший, только запутался и никак не найдет себя. Не дай ему сбиться с пути… Последний солнечный луч коснулся лика статуи, и полированный мрамор словно осветился изнутри, отзываясь на молитву священника. * * * Фонари в переулке горели так тускло, что неприметный «форд» затерялся в тенях — непонятно, то ли стоит машина, то ли стороннему взгляду лишь кажется. Томас перегнулся через спинку переднего сидения и посмотрел на своих ребят. — Готовы? Две унылые улыбки были ему ответом. — Не дрейфьте, — подбодрил их Томас. — Дело самое что ни на есть верное. — Все-таки, банк… — вздохнул Питер, двоюродный брат Томаса. — Это же ограбление, серьезное дело! Если попадемся — считай, кранты нам всем. Упекут надолго. — Да ладно, мы просто заглянем и возьмем себе немного. И больше никогда ничего такого, поделим денежки и заживем. Никто не пострадает, вот увидите. — Ты главный, — кивнул Габриэль. — Хотя, в этом банке мой старик пенсию получает и все остальные в нашем районе. Придут завтра, а там пусто… — Банковские деньги застрахованы, — заверил Томас. — Ничего страшного, получат они свою пенсию через пару дней или в другом банке, не бросят же их! Пошли, времени у нас мало. Складывалось всё так удачно, что впору поверить в покровительство святого Давида. Что было и вполне возможно, ведь до того, как истинно уверовать и стать святым, герой, давший свое имя местной церкви, был разбойником с большой дороги. И Томас был абсолютно уверен, что небесный покровитель его, может быть, и не одобрил прямо, но вряд ли сурово осудил. В конце концов, не могло же быть простым совпадением то, что задняя стенка мелкого банковского отделения примыкала к магазину хозяйственных товаров, которым владел двоюродный дядя Габриэля, и именно на эти выходные дядя уехал из Дублина вместе с семейством! И то, что Питер был электриком, для которого сигнализация в магазине — раз плюнуть. Так что, они проникли в магазин и пробили ход, ведущий прямо в хранилище. Оставалось только дождаться, когда в банк привезут деньги, зайти, взять их и выйти, никому не попавшись на глаза. И с этим тоже повезло: ирландское телевидение впервые устроило прямую трансляцию с чемпионата мира по снукеру, а значит, все дублинцы устроятся перед телевизорами, неотрывно следя за перипетиями матча. Снукер был популярен всегда, но в этом году в финал чемпионата мира вышел Кен Догерти — плоть от плоти Ирландии! И вот, ровно в семь часов вечера улицы опустели, машины замолчали, поговаривали, что даже полицейские прилипли к телеэкранам в своих участках. Если и мог существовать момент более подходящий для дерзкого ограбления — Томас его не мог себе представить. В любой другой раз он бы и сам смотрел снукер, тем более, что Догерти на этом чемпионате мира был настоящим героем. Но, положа руку на сердце — кто действительно поверит, что он сможет победить шестикратного триумфатора Шеффилда, чертову шотландскую машину по имени Стивен Хендри? Стоит ли смотреть и разочаровываться? Все дублинцы точно знали, что стоит. А Томас решил, что он этим воспользуется. Потому что другого такого шанса не будет, и в этот вечер, чувствовал он, должно случиться то, что изменит его жизнь. Дверь магазина открылась без малейшего скрипа, внутри было темно и тихо, но свет они включать не стали. Времени на, как это назвал Томас, операцию, совсем немного, всё продумали до мелочей, а ориентироваться в магазине они могли даже с закрытыми глазами. Но в жизни всегда есть место неожиданностям. Питер споткнулся, потерял равновесие и, чтобы удержаться, ухватился рукой за что-то твердое и угловатое. Раздался щелчок, шипение, затем темноту рассеял прямоугольник бледного света. …разноцветные шары рассыпались на зеленом сукне стола. Молодой человек с тонкими чертами лица и заметным шрамом на правой щеке аккуратно натер кончик кия мелом и склонился к столу. Кий плавно двинулся, белый шар ударил в бок красному, тот медленно покатился к лузе. И сердце Томаса тоже замедлило свой ход. Шар замер на самом краю лузы, словно раздумывая. А потом упал. — Кен Догерти — сорок пять. Следом в лузу отправился черный шар. Камера изменила ракурс, показывая сидящего в кресле Стивена Хендри, бесстрастно взирающего куда-то в пустоту. Непобедимый шотландец явно был недоволен, но поделать ничего не мог. Рефери достал черный шар из лузы и вернул на его отметку, а Догерти продолжил забивать, пока на столе не осталось ни одного красного шара, затем — половины цветных. Промахнулся он на синем, но фрейм остался за ним. А счет — 15-11 в пользу Кена Догерти. — Ты представляешь? — Габриэль вцепился в плечо Томасу. — Он может победить! В горле Томаса пересохло. Что-то творилось с ним: каждая клеточка его тела сжималась и дергалась, а в голове одновременно крутилось пятьдесят мыслей, сталкивающихся и орущих друг на друга. Кен Догерти вёл в финале чемпионата мира против Стивена Хендри. Это ничего не означало, Джимми Уайт когда-то вел 14-8, он обязан был победить с таким преимуществом, а шотландец взял десять партий подряд! Или в тот раз, два года спустя, когда дело дошло до контровой, ведь он опять вёл по очкам, и все верили, что уж на этот-то раз точно! А Хендри было плевать на их веру, он опять выиграл тогда, в четвертый раз. Неужели Кен сможет сделать то, что не удалось Джимми? Короткий перерыв на пять минут, пока работники сметают со стола крошки мела, разглаживают сукно и расставляют шары, а игроки готовятся к следующей партии. Наконец, рефери дает знак, и шотландец выходит разбивать. — У нас дело, — выдавил из себя Томас, когда сумел, наконец, заставить как-то слушаться голосовые связки. — Пошли уже. — Подожди! — взмолился Питер. — Новый фрейм начался! Посмотрим хоть немного. Они посмотрели еще один фрейм, и еще один, а когда устали стоять — уселись прямо на пол, изредка позволяя себе что-то шепнуть, чуть-чуть пошевелиться, хотя игрокам-то они помешать никак не могли, Шеффилд находился в сотнях милях от Дублина! Но логика уступила место эмоциям, и сцена театра Крусибла стала больше, чем весь мир. 17-12 в пользу Кена Догерти. Томас, Питер и Габриэль замерли, неотрывно следя за последними ударами. Догерти нужно забить синий, обязательно нужно! Синий стоит удобно, на своей отметке, и Кен сделал выход как в учебнике. Вот он склоняется к столу, камера показывает, как он высовывает кончик языка, точно школьник ад сложной задачей по математике. Габриэль закусил губу, Питер стиснул кулаки, Томас подумал, не зажмуриться ли. Удар — синий в лузе и выход к розовому идеален. А это значит, что…Кен Догерти — чемпион мира? «Это лучшее чувство в мире!» — заливается комментатор. Догерти забил еще розовый, положил кий на стол и, абсолютно счастливый, пошел принимать поздравления. Томас протер глаза. Нет, они не обманывают, всё именно так, как видится: публика в зрительном зале аплодирует стоя, приветствуя нового чемпиона мира, Хендри идет ему навстречу, протягивая руку для пожатия, потом обнимает Кена. Машина, и всё же — джентльмен, хотя и чувствует себя, наверное, преотвратно, впервые за последние пять лет глядя на самый главный кубок снукера в чужих руках. В руках ирландца! Первым заорал «ура» Питер, ему вторил Габриэль, потом оба изобразили дикую джигу, что привела бы в ужас любого хореографа. Но, черт подери, даже Майкл Флэтли сейчас бы присоединился к ним. А может, так и было, если он тоже смотрел эту трансляцию из Шеффилда! Томас открыл рот, схватил воздух и кинулся на шею товарищам. — Кен-чертов-Доэри! Кен Догерти! Чемпион мира! Чем-пи-он! Ирландия! Ир-лан-ди-я! Они радостно вопили и плясали, позабыв обо всем на свете. Может быть, прошла минута, может, две, но им показалось, что целый час, прежде чем в окно магазина посветили фары патрульной полицейской машины. Скрипнула дверь, на пороге появилась рослая фигура. Луч фонарика по очереди ткнулся в лица Томаса, Питера и Габриэля, заставив зажмуриться и прикрыться руками. — Что это вы тут забыли, голубчики? — сурово спросил полисмен. — Мы…мы…у нас телек дома сломался, а тут он работал! — выпалил Габриэль. — Это магазин моего дяди…у меня ключи есть! — под внимательным взглядом блюстителя закона он осторожно вытащил из кармана связку и помахал ею. Ключа от магазина там, кстати, не было. — Мы снукер смотрели! Снукер! Лицо полисмена вдруг озарилось широченной улыбкой. — Видали, как наш Кен его сделал? — Да, сэр! Да! — Наш Кен — чемпион мира! — Я поверить не мог сначала, что он победит! — А я всегда верил! — Сэр, а давайте выпьем за чемпиона мира! — предложил Питер. Томас ткнул его локтем слишком поздно. Полисмен усмехнулся и покачал головой. — Я на службе, парни. Уже после дежурства пойдем в паб. А вам тут делать нечего, идите гуляйте, такой повод грех не использовать. Он вышел первым, а три незадачливых грабителя медленно проследовали за ним. Машина стояла у входа, второй полисмен облокотился на открытую дверцу, дожидаясь напарника. При виде молодых людей он приветливо помахал им рукой. — Первый вызов за вечер! — весело сказал он. — Ага, я слышал, в участке даже в телефонную компанию позвонили, мол, почему нет вызовов, авария? — И что им сказали? — заинтересовавшись, влез Питер. — Что у них всё работает как положено, а все нормальные люди снукер смотрят! Полисмены уселись в свою машину и уехали, оставив Томаса, Питера и Габриэля одних посреди пустой улицы. ...за тонкой стенкой магазина в банковском хранилище лежали целые и невредимые мешки с деньгами, которым в этот вечер больше ничего не угрожало. Поэтому охранники банка могли с чистой совестью сидеть в общей комнате у телевизора, ловя каждый миг видеоповтора лучших моментов финала. В нескольких кварталах оттуда отец Муррей тоже смотрел снукер по телевизору в компании церковного сторожа и экономки. А в церкви святого Давида горели свечи, в теплом сиянии которых казалось, что святой улыбается.