Опасная измена

Солнце давно закатилось за горизонт. Многие люди вернулись с работы домой и наиболее приятно пытаются провести вечер, чтобы завтра за очередным пластмассовым стаканчиком, наполненным водой из куллера, в полуха слушать коллегу и его очередную брехню об очаровательной любовнице, каковой нет, и вспоминать этот и предыдущие вечера в кругу семьи или с любовником. Да с кем угодно, главное — с приятной компанией. Входная дверь хлопнула, оповещая жителя о возвращении любимого. Темную комнату освещал единственный включённый торшер, заливая ее тёплым успокаивающим светом. Мягкий тканевый диван, заваленный пледами и подушками, упирающийся в стенку, скрипнул после быстрого поднятия парня. — С возвращением! — начал разговор Изуки. — Кушать будешь? Я только недавно пришёл, так что макарошки ещё не готовы. Как день? — Замолчи, — наклоняясь к низкорослому, серьезным, низким, тихим голосом отрезал болтовню любовника Кацуки. Паренёк засмущался, но понял, что бежать или уходить от этого нельзя, иначе будет больнее. Мужчина был раздражён, он, не жалея тело любимого, схватил его за ягодицу одной рукой, а второй сильными пальцами взял за подбородок и грубо вошел языком в приоткрытый рот парня и так же нагло разорвал поцелуй. Он толкнул зеленоволосого на диван, наблюдая за выражением лица парня, ударившегося о стену головой. Мужчина ухмыльнулся. — Ложись. Мидория быстро лёг, чтобы не разозлить Бакуго. Мужчина удобно поставил колено на край дивана, перекинул вторую ногу, и, сев на парня, начал его целовать, вылизывая рот и игнорируя сопротивляющийся язык партнера, одновременно чуть ли не сдирая одежду и с него, и с себя. Учащенное дыхание и тихий стон в губы возбудил мужчину, он решил поблагодарить парня, нежно проведя ладонью вверх и вниз по чужому члену. Стон и заглатывание воздуха Мидории заставили чуть потемнеть в глазах у Кацуки от перевозбуждения, он всю дорогу крутил в голове сцены, которые планирует осуществить этой ночью. Время пришло им сбыться. Последний носок слетел с ноги низкорослого, заставив того вздрогнуть от щекотки. Местами его тело блестело и уже начинало темнеть от недавно поставленных засосов. Мужчина резким движением положил парня на спину и сам оседлал его сверху, продолжая его ублажать. Остановившись на середине живота, Бакуго посмотрел в глаза раскрасневшегося, чувствительного, на грани слез Мидорию. Не отрывая взгляда, он начал раздвигать ягодицы одной рукой, а два пальца второй смачно облизнул. Наблюдая за этим, член парня налился кровью, становясь невероятно твердым. Мужчина решил не упускать этот факт, и использовать его, но сейчас стоит спрятать своё достоинство в чужой организм. Кацуки двумя пальцами резко вошёл в анальное отверстие до упора, заставляя парня снизу приподняться и сбить ритм дыхания. Пока тело не упало, мужчина не двигался, ожидая привыкания любимого; тело, пульсируя, сдавливало пальцы, заставляя мужчину подрагивать от нетерпения. Пальцы начали разрабатывать отверстие, расширяя его во все стороны, сладкие стоны от боли в перемешку с возбуждением вылетали, как горячие пирожки из печек в детских мультиках, из глотки Изуки; казалось, что из самых легких. Мужчина нагнулся ко рту и продолжил целовать, почти заглатывая любовника, и ввёл третий палец — стон подавлен. Кацуки достал мокрые пальцы; раздвигая шире ноги и придерживая член, начал вводить его в анальное отверстие до конца — крик подавлен. Начался триумф этого «чаепития». Мужчина начал вбиваться в пульсирующую кишку парня, не прерывая поцелуй и свободной рукой массируя член партнера. Для них остановилось время. Язык Изуки ныл от усталости после долгого поцелуя с ненасытным возлюбленным, он с опаской разорвал поцелуй, и посмотрел в глаза Кацуки. — Что-то не так? — обыденным голосом спросил мужчина, будто сейчас не его член полностью погружён в парня, и вот уже больше получаса он вбивает его в кровать резкими движениями, причиняющими и боль, и волны наслаждения, а просто прогуливается с ним по вечернему парку. Кацуки прекрасно знал, как Изуки не хочется говорить во время секса. — Язык устал… — на ухо прошептал парень, его мозг затуманен, и огромное нежелание уступило вязкой боли в языке. Мужчина остановился, нависнув над телом, наблюдая за реакцией. Мидория заерзал, желая продолжения, и взглядом крича любимому, чтобы тот закончил, не мучая его. — Больно? — мужчина достал половой орган из отверстия, медленно вставая с дивана, на который повалил парня этим весенним вечером, сразу после работы. — Предлагаю заказать роллы. Макароны завтра на обед возьму. — С-стой! — с выпученными глазами вскрикнул парень, хватая его за локоть, в надежде что сможет остановить несмотря на огромную разницу в силе. — Продолжай, прошу! — Хах, не хочу, — с звериным оскалом Кацуки посмотрел в глаза парня. — П-пожалуйста, стой… Закончи, как хочешь, — со слезами в глазах подрагивающим голосом попросил Мидория. Все его тело просило продолжения, скручивая того в калачик, голова начинала гудеть. — Как хочешь, цветок, — мужчина потянулся к краю дивана, и из-под подушки достал вибратор. Он положил его между ног парня и обеими руками взялся за его ноги, нежно проведя от внутренней стороны колена к ягодицам, медленно раздвигая ноги. Изуки сам начал торопить событие, желая поскорее удовольствия, но Бакуго его сдерживал, наблюдая за мучениями паренька. Только привязанность и желание жить беззаботно заставляла его оставаться и терпеть насилие. Кацуки закинул обмякшие ноги парня себе на плечи, повернув голову, чуть потерся о нежную кожу ноги, облизнул, наблюдая за лицом Мидории, и чуть прикусил, заставив любимого скорчиться, а место укуса покраснеть. Его руки нащупали вибратор, и, взяв правильно, он приставил его к истекающему анальному отверстию. Парень глубоко вздохнул, ожидая продолжения, слезы крупными каплями, словно алмазы, стекали по его щекам от переизбытка чувств. Мужчина резко ввёл предмет и включил машину, заставляя парня выгибаться от переизбытка чувств. Бакуго начал медленно доставать вибратор, наблюдая за счастливым лицом парня. Как только игрушка была полностью вынута из тела, Изуки протестующе проскулил, умоляя о продолжении. Кацуки долго не заставил ждать и ввёл в парня вибратор, надрачивая ему, пока тонкая струйка спермы не вылетела из члена Мидории. Обмягшее тело сладко посапывало, а мужчина, сняв напряжение в ванной, сел на кухне, чтобы насладиться едой, приготовленной любимым. Глаза парня распахнулись, он повернулся на бок, внутренности отдали сильной болью, и некоторые части тела ныли, напоминая о бурной ночи. На тумбочке, приставленной к дивану, завибрировал телефон. Мидория быстро рванул к нему и посмотрел на новое сообщение: «Привет, солнышко, не хочешь сегодня погулять где-нибудь?; *». Глаза парня открылись чуть шире, и милая улыбка, которая когда-то адресовывалась только Бакуго, озарила его лицо. Прошёл тот период, когда Изуки отнекивался и говорил, что у него есть вторая половинка и он никогда не изменит; теперь у него был мелкий роман, который стремительно развивался. Парню нужна была ласка. Да, Кацуки иногда нежил его в своих объятьях или просто заботился, но Мидории этого не хватало. Он хотел большего. «Да, конечно, где ты хочешь?)» — быстро напечатали пальцы юноши. «Куда хочешь ты, туда и я))» — парня не смущала слащавость в их диалоге — наоборот, она нравилась ему, он желал ее, как и адреса этих сообщений. «Давай в центре?» «Конечно, котик; 3» Парень положил телефон на прежнее место и плюхнулся обратно на диван, широко улыбаясь. — Почему улыбаешься? — спросил вошедший в комнату Бакуго. — Д-да так, ничего…— ответил смутившийся парень. Мужчина внимательно осмотрел взглядом все тело Мидории, ещё больше засмущав. Началось очередное рабочее утро, похожее на все остальные, капля романтики и море бытовухи. Но из обычного утра день парня перешёл в увлекательный день с чужим мужчиной. Они встретились у памятника и пошли в кафе. После легкого перекуса и милого разговора двое молодых людей пошли в кино и после романтического фильма о двух влюблённых пошли в сторону автобусной остановки. — Почему ты не работаешь? — начал разговор после недолгой паузы Тодороки. — Мой молодой человек хорошо зарабатывает. Я хотел выйти после универа, но он сказал сидеть дома и не страдать херней. Я на менеджера учился, а, по его словам, их сейчас море. — Мм, ясно… А сколько тебе лет? — Двадцать пять. — Ты молодо выглядишь. Думал, тебе лет двадцать. — Хехе, мне многие так говорят, спасибо, — почесав затылок, ответил юноша. — А тебе сколько? — Тридцать один, — ответил любовник. — О, как и моему парню. — Я давно хотел спросить… — Что? — Мы уже довольно давно встречаемся, не хочешь зайти ко мне… на чай? Изуки прекрасно понимал, что там его ждёт далеко не чай с малинкой. Он посмотрел на часы, и понял что у него есть ещё четыре свободных часа. — Ладно, пойдём. Дверь раскрылась и в квартиру зашли двое мужчин. Они поспешно сняли обувь и верхнюю одежду и прошли вглубь помещения. Это была невзрачная квартира в минималистическом стиле. —Проходи, — указывая на дверь, закрытую стенным выступом от глаз людей. — Я сейчас что-нибудь найду в холодильнике и вернусь. — Я не хочу есть, — чуть слышно от нахлынувших мыслей и фантазий пролепетал парень. — А напитки? Ты ведь говорил, что нормально относишься к вину и шампанскому. Ты напряжен, думаю, нам стоит немного выпить. — Ну можно, — Мидории льстила его забота. Не сразу найдя нужную комнату, юноша вошёл в гостиную и сел на большой диван, приставленный к окну и противоположной стенке. Он был не сильно мягким. Нежно песчаного цвета, он гармонировал с комнатой в похожих тёплых цветах. Напротив стоял искусственный камин, сочетающийся с диваном, а над ним — плазменный телевизор. Парень осматривал новое место, больше думая о предстоящих событиях.  — А вот и я, — скандировал Тодороки. Изуки оторвал взгляд от занавески с золотистыми узорами и с милой улыбкой посмотрел на Шото. — Как тебе квартирка? — поинтересовался хозяин. — Очень красивая и опрятная, — стесняясь, ответил паренёк. — Чудесно, — ставя перед гостем поднос с нарезанным сыром на ажурной тарелочке, пустыми бокалами для вина, так напоминающими грибы с округлой большой шляпкой на ножке, и бутылку с темный полусладким вином, которому минимум десятилетие, а может и не одно. — Прошлый раз в ресторане ты пил такое, поэтому на днях я решил его купить. Как прекрасно, что оно пригодилось, — с улыбкой произнёс Шото. — С-спасибо, — запинаясь, ответил юноша. Спустя час алкоголь был разлит по бокалам и желудкам мужчин. Они оба были под градусом, но Мидория спокойно мог себя контролировать. Прервав дискуссию, Тодороки повернулся корпусом в сторону Изуки и посмотрел пронзительно пьяным взглядом прямо в душу и сердце Мидории, из-за чего последнее ускорило удары о грудную клетку парня и ему казалось, что Шото прекрасно слышит это. Смутившись, он покраснел до кончиков ушей и от нехватки воздуха приоткрыл рот. Тодороки возбуждающе сглотнул слюну, и его кадык приподнялся и вернулся на прежнее место, как поршень дорогого автомобиля. Тодороки взял Изуки за подбородок и выдохнул от нетерпения. Он переложил руку за бедро парня и начал сокращать сантиметры между их губами. Им обоим этого хотелось, но Мидории больше — он хотел ощутить нежные и ласкающие прикосновения, пусть и чужого человека. С ним могли пройти все его маленькие синяки и вся та боль, что причинял ему Бакуго. Тодороки с нежной мягкостью поцеловал парня. Тот и не думал сопротивляться и сразу приоткрыл рот. Новый вкус — вкус его любимого вина. Нет той резкости, с которой его целовал Бакуго, и того привкуса тропической жвачки, которую он ненавидел. Юноша запустил свои пальцы в красные волосы Шото и чуть приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на реакцию, и увидел глаза хищника, который будто сейчас разорвёт его и сожрет, не заметив. У Изуки пробежали мурашки по коже. «Что это значит? Почему он так на меня посмотрел?» — подумал юноша, собираясь разорвать поцелуй и уйти домой, опасаясь за свою жизнь. Шото закрыл глаза и ещё сильнее углубил поцелуй, он начал заваливаться на Мидорию, придерживая его за спину, чтобы тому было удобно и спокойно. Это растопило сердце гостя, и он, ещё больше расслабившись, поддался ласкам хозяина. Шото сел поверх парня, придерживая себя, чтобы не сильно давить своим весом на талию Мидории. Они начали снимать друг с друга одежду, словно в замедленном фильме — аккуратно и с наибольшей лаской, как и мечтал Изуки. Рубашки, словно вальсирующая пара, полетели на пол, чуть не уронив полупустые бокалы. Тодороки прильнул к губам парня и начал мягко покусывать их, спускаясь к ключицам и ниже. Мидория возражающе начал мямлить и немного приподнялся на локтях, как только поучаствовал знакомую боль. — Не волнуйся, я не оставлю засосов, — хрипловатым от возбуждения голосом произнёс мужчина. Юноша расслабился и чуть прикусил губу, когда Тодороки прикусил его сосок, сразу облизывая, как только бусинка покинула рот. — Мне продолжить, или лучше так не делать? — поинтересовался хозяин. Изуки покачал головой, высказывая своё неодобрение, он не хочет сегодня боли, никакой боли. Кивнув в знак принятия нового правила, мужчина продолжил. Он вернулся к губам и, придерживая парня за щеку одной рукой, второй начал расстегивать штаны и стягивать их, проводя рукой по нежному телу Мидории. Вскоре и штаны Тодороки слетели резким движением с прекрасных бёдер и полетели в угол комнаты. Изуку тонул в ласке мускулистого мужчины, он проводил руками по его торсу, когда тот приподнимался над ним. Шото потянул руку и взял что-то шуршащее; Мидория сразу все понял. Потянув ко рту закрытый пакетик презерватива, Тодороки чуть поцарапал ногу Изуки. — Прости, — произнёс он, приподняв брови, из-за чего его лицо приобрело умилительный вид. — Все хорошо, — с мягкой улыбкой ответил юноша. Их глаза встретились, и Мидория не мог определиться, какой глаз красивее, они оба очаровывающе блестели и так манили. Он отвёл взгляд, засмущавшись. Тодороки раскатал презерватив по члену и взглянул на Изуки. — Ты готов? — решив удостовериться, спросил он. — Ничего, если я сразу, без подготовки? — Все хорошо, начинай. Мужчина ухмыльнулся, но не по-доброму, как в кафе или в кино, а будто учёный, который сейчас разоблачит обман своего коллеги, или будто сейчас что-то произойдёт, что-то ужасное для Изуки, но прекрасное для него; его взгляд был похож на взгляд хищника. Мидория вздрогнул и чуть отпрянул. — Что-то не так? Может всё-таки я растяну сначала? — его взгляд тут же изменился на успокаивающий. Парень решил больше не смотреть ему в глаза и, расслабившись, прикрыл глаза и покачал головой. Закинув ноги гостя себе на плечи, Шото начал входить в него, сдерживая желание резко и больно зайти в уже не узкую дырочку. Половой орган задел простату парня и тот застонал от удовольствия. Шото надавил сильнее, и Мидория выгнулся в спине от удовольствия, сопровождая это стоном. «У него больше чем у Бакуго», — подумал парень. Тодороки начал наращивать темп. Дорогой диван тихо скрипел под ними, и шлепки тела об тело, как звон колокольчиков звучал в такт скрипа и стонов, а в комнате становилось жарко. Мидория уже давно хватал воздух ртом, ловил редкие поцелуи от Тодороки. Дело близилось к венцу. Мидория излился себе на живот, продолжая учащенно дышать ртом в ожидании партнёра. Шото впился в губы парня и кончил. Изуки был рад, что в презерватив, а не в него. Ему не придётся все промывать внутри, как после Бакуго, который пренебрегал резинками ради собственного удовольствия и сбережения денег, как он говорил «в пустую, ты ведь все равно парень, так что не страшно». Тодороки упал рядом и пытался отдышаться. Вскоре дыхание обоих стабилизировалось и они обнялись. Мидория закопался ладонью в чужие волосы и начал нежно массировать мягкие и прямые волосы, белые были холодные, а красные теплее комнатной температуры. — Тебе скоро домой? — поинтересовался Тодороки. — Да, сейчас начну собираться. Полежав в обнимку ещё пару минут, парень вылез из-под крепких рук и начал собираться. *** Из подъезда вышла невысокая фигура в светлом пальто и направилась в сторону ближайшей остановки. Парень счастливо улыбался, он был так рад, что нашёл такого человека, как Тодороки. *** После недолгих манипуляций с дверью с помощью ключей, в дом вернулся старший хозяин. Он бросил сумку на невысокую тумбочку рядом с дверью и грозно зыркнул на любимого в дверном проеме, ведущего в глубь квартиры. — Привет, что-то случилось на работе? Кушать будешь? — поинтересовался любимый. — Иди ко мне, — расставив руки в разные стороны, пригласил к себе Бакуго. Не ожидав такого от своего мужчины, Мидория с опаской, но быстро подошёл к нему. Руки Бакуго обвили его спину, а чужой нос выдохнул в зеленые кудри. — Цветок, я устал… Я весь месяц батрачил над одним проектом и сегодня мы его сдали, так что я взял отпуск на неделю. Мидория вскинул удивленный взгляд на мужчину, ожидая продолжения. — Так что завтра с утра мы летим на острова. Не веря своим ушам, Мидория улыбнулся Бакуго и прижался к нему сильнее, выплескивая свою радость, ведь они второй раз за год едут на океан вместе.  — Все, — отодвигая от себя любимого, закончил мужчина. — А теперь, что у нас на ужин? — Я роллы заказал, думал, ты будешь не против. Кацуки качнул головой, в знак одобрения и направился в сторону ванной. Парень пошёл на кухню раскладывать приборы и тарелки. Из ванной донёсся звук льющейся воды из крана. Бакуго смотрел на себя в зеркало, по его лицу катились капли воды, в его глазах горел огонь сумасшедствия, и дикий оскал отразился в зеркале. — Это будет лучший отдых, цветок, для тебя самый лучший. Выйдя из ванной комнаты он направился на кухню, чтобы провести обычный вечер с любимым человеком. *** Солнце оттолкнулось от горизонта и озарило весь мир, чтобы наши герои смогли при его свете, а не ламп, читать журналы и попивать кофе из бумажных стаканчиков в бизнес классе. Вот и прозвучали долгожданные еле распознаваемые слова диспетчера по явно неисправному громкоговорителю, приглашающие всех на борт воздушного корабля, следующего на небольшой остров, окружённый сотнями островков, часть из которых настолько мала, что во время прилива они погружались под воду, из-за чего были необитаемыми. Мужчина и его спутник одни из первых вошли и сели на свои места в самолете. Кресла были огромными: на одном могло поместиться два Мидории, а на ручках были разъемы для наушников и подзарядки телефона и множество других кнопок. По всем законам прошла консультация и объяснение правил поведения на борту корабля, машина издала громкое урчание и двигатель начал разогреваться, а шум усиливаться; спустя время звук приобрёл монотонность и спокойное жужжание, сигнализирующие к готовности самолета взлетать. Все пассажиры давно сидели, пристегнувшись, в своих сиденьях, а их багажи были убраны во вместительные отсеки для хранения ручной клади над ними. В крови Мидории вырос уровень адреналина, и его сердце бешено колотилось от страха. Он не в первый раз летал, но каждый раз его трясло. Он вцепился короткими ноготками в подлокотник кресла, и, не сводя взгляда с убранного столика, мысленно молился о скорейшем приземлении. Бакуго с силой оторвал ладонь Изуки от подлокотника и взял в свою и спокойным взглядом вгляделся в безупречные глаза своего парня, которые источали страх из самого сердца юноши. — Все хорошо, цветок, это самые быстрые авиалинии, — самым меланхоличным голосом, на который он только был способен, успокоил парня Кацуки. Промедлив, Изуки кивнул и попытался расслабиться, хотя бы для вида, ведь Бакуго редко сдерживает злобу, когда его что-то бесит, а это его точно раздражало в Мидории. Спустя несколько часов самолёт сел на припорошенную песком асфальтную дорогу самого большого острова этой удивительной страны. Выйдя из аэропорта с чемоданами на колесиках, чудесно смотрящуюся пару обдул тёплый южный ветерок, обещающий незабываемый отпуск. Перекидываясь фразами обо всем и сразу, они сели в такси и доехали до порта и, заплатив щуплому лодочнику на моторной лодке, отправились на крохотный островок, который становился ещё меньше, когда общий уровень воды в океане поднимался, но как писалось на сайте, котедж и некоторые деревья вокруг все ещё выше водной глади. Лодка уперлась в белый рыхлый песочек, выводя всех троих из глубокой задумчивости. Бакуго вылез из лодки и протянул руку к своему спутнику, помогая ему слезть, в то время как лодочник привязывал канат к штыку в песке, чтобы лодка не уплыла в открытый океан, и после достал чемоданы и потащил в трехэтажный котедж с бассейном в подвале. Ему потребовалось два захода, потому что количество чемоданов преувеличивало наличие рук у бедного худощавого, но жилистого мужичка. Уже вечером, когда солнце слилось в поцелуе с океаном и начало скрываться в его глубинах, пара сидела на кухне и ужинала огромным лобстеров на двоих и небольшим количеством салата из тропических фруктов. После не долгого, но невероятно вкусного ужина, пара приняла вместе душ и уединилась в спальне. Пятый день не сильно отличался от предыдущих, но гости островка наслаждались им, хоть и Бакуго был сегодня задумчивым и отдаленным. Изуки не особо это бросилось в глаза, он наслаждался отпуском с близким ему человеком: плескался с ним в океане, ел редкую на прилавках в его стране еду, загорал, целовался и занимался любовью по несколько раз за день со своим парнем. После очередного безупречного ужина и душа, Кацуки зашёл в комнату, вытирая влажным белым полотенцем свою голову резкими движениями. Он был лишь в другом таком же полотенце, обернутом вокруг бедер, край которого, завёрнутый внутрь, выскальзывал и наровил упасть со всей мягкой тканью на пол. Шаг, второй и полотенце сползло с тела Бакуго, обнажив его полностью. Второе, которым вытирались волосы, было брошено рядом. Бакуго направился к видевшему все это и поэтому возбудившемуся Изуки под одеялом, медленно выползающему из своей преграды. У обоих давление в членах стремительно менялось, они жаждали друг друга, как звери. Кацуки, подобно волку, залез на кровать и начал ползти к любимому, не сильно торопясь, чтобы это не выглядело озабоченно и нелепо, хоть и хотелось накинуться и вонзиться в его и так синюю, местами чёрную шею — результат многочисленных соитий на острове. Они слились в поцелуе, и Бакуго снова начал свою процедуру по изуродованию засосами давно уже не фарфоровой кожи парня. Почти не осталось мест на теле этого нежно розового оттенка, цвета персика или его цветка в самом цвету. Он спускался все ниже и ниже, хватая зубами и губами тело и ушами стоны юноши. Он не понимал, почему именно из-за этого сопляка у него каждый раз темнеет в глазах, когда до него доносится этот сладостный стон. Ведь у него было столько девушек и парней получше Изуки, но именно этого он любит… любил. Тряхнув головой, Бакуго начал разрабатывать дырочку Изуки, но тот остановил его рукой, ничего не сказав, а только покачав отрицательно головой, давая понять, что не стоит. Поняв все, Кацуки закинул на плечи его ноги, создав из парня острый угол, и делая тому не очень удобно и приятно, приставил член к проходу в замечательные ощущения и финал этого вечера. Бакуго резко вошёл, заставив Мидория вскрикнуть от боли, смешанной с удовольствием. Он начал двигаться и наращивать темп, наклонившись, он поцеловал парня. В дверь постучали. Парень дернулся, сделав себе и, возможно, Бакуго больно, но его Кацуки не обратил внимания, а просто оторвался губами, разорвав их маленькую натянутую связь из слюны. Дверь открылась и в полу темную комнату прошёл высокий мужчина. Пройдя пару шагов, выйдя из общей тени и встав на освещенную территорию от торшера, в полуметре от трясущейся вперёд-назад кровати прямо в глаза Мидории смотрел Тодороки. В удивлении, глаза Изуки округлились, а возбуждение полностью исчезло, с каждым толчком становилось все больнее и суше, но будучи в полном шоке, он этого не чувствовал. Мягкая улыбка расплылась на лице Шото, что поразило парня ещё больше. Он посмотрел на Бакуго, наклонив голову к своему подбородку. Можно было разглядеть страшнейшую ухмылку, и из приоткрытого рта Кацуки доносились смешки с резкими вдохами и выдохами. Жаркое тепло обжигающе излилось где-то внутри Мидории, но это его сейчас мало волновало, его пугали эти оба. Они одновременно залились в громком, как гром, смехе, переходившем иногда на крики гиен, которые вот-вот раздерут его плоть и сожрут, не вспомнив о нем завтра. Пустота в голове. Все исчезло. Пустые глаза Мидории не моргая бегали в разные стороны. Он лежал пластом, но его ноги были раздвинуты, после того как Бакуго скинул их с плеч. Он перестал чувствовать тело и сознание. Тело парня дернулось на месте, сжалось в комочек, ноги прижались к груди, а руки уперлись в кровать. Резко повернувшись на один бок и упав с кровати, натянув нервы мужчин, столь непонятным, но действенным движением, парень, как животное, используя все конечности выбежал из комнаты, задев рёбрами Шото. В темном проеме было слышно как тело катится по лестнице — или бежит, это было неразличимо. Секунду приходя в себя от шока, Бакуго сорвался с места и бегом помчался за своим парнем, перескакивая через три, а то и больше ступенек. Он очутился на первом этаже и увидев юношу, пытающегося открыть дверь с широко открытыми глазами, из которых исчез любой разум человека и кричали животные инстинкты, он был в состоянии аффекта. По крайней мере на это надеялся Кацуки, не желая последние деньки жить с потерявшим рассудок, ведь на него у Бакуго были большие планы. Мужчина на бегу схватил стул, мирно стоящий за столом, и бросил в парня. Тело глухо свалилось на землю и струйка крови очертило лицо Мидории, стекая на пол и образуя лужицу вокруг головы, растекаясь неровным кругом вокруг неё в виде нимба. Как жаль, что этот ангел пал перед соблазнами этого чудесного мира. Послышались шаги наверху, деревянный пол скрипел, но не от старости, а от обилия лака, придававшего этому дому красивый блеск кленового сиропа. Тодороки спустился и уже без прежней ухмылки спросил: — Мог подождать пока он выбежит и там вырубить, теперь полы мыть кислотой, а я не рассчитывал ее тратить с самого начала, — прокомментировал Шото — Заткнись, знаю я, — огрызнулся светловолосый. — Ладно, начнём, — мужчина отошёл в угол, где за тумбочкой стоял его чемодан, появившийся здесь вместе с хозяином на острове мечты час назад. Солнце прожигало глазные яблоки сквозь веки, фиолетовые пятна слепили и не давали посмотреть вокруг, даже когда парень открыл глаза. Голова раскалывалась… воняло кровью… ноги жгла боль, а точнее только лодыжки… ноющая боль в руках и плечах… руки связанны сзади… а ещё очень тошнило… Болело все, но по своему: ныло, жгло, кололо, остро и было просто очень плохо. Что это? Глаза сфокусировались и зрение немного стабилизировалось, он увидел Бакуго, пьющего кокосовое молоко в кепке, сидя на стуле со спинкой, закинув ногу на ногу. Он о чём-то думал. — О, очнулся! — крикнул Кацуки, взорвав голову Изуки невыносимой болью. Парень поморщился, и боль только усилилась и породила новую: видимо его лицо было разбито либо в ссадинах, а нос сломан. Он ничего не помнил, кроме ухмылок двух мужчин. По телу пробежались мурашки. Бакуго встал и подошёл к связанному на стуле парню с кляпом во рту, сидящему на берегу океана. Его ноги выше щиколотки лизал океан, кровь с лодыжек расходилась разводами в волнах голубого цвета. Их взгляды сошлись, Изуки явно было сложно смотреть, его глаза отекли и потемнели, как и все тело, теперь его лицо мало отличалось от шеи в засосах и ссадинах. Бакуго не хотелось жалеть своего уже бывшего парня, теперь он был изменщиком, разбив ему сердце, после первой же проверки на верность от него, с младшим сотрудником, которого он подговорил ему помочь. В глазах блестел гнев, он широким шагом подошёл к связанному парню, схватил за спинку стула и потащил в сторону коттеджа. Тенек от пальм облегчил мучения парня, но песчинки забивающиеся в бичевав на ногах приносил ещё большую боль ранам, натирая и раздирая кожу. Морщиться не было сил. Все тело кричало о помощи, но потрескавшийся язык не давал возможности даже пошевелить им. Он снова отключился. На голову Мидории вылили холодную воду из железного ржавого ведра. Крупные капли стекали с темно-зеленых кудрей и капали на бёдра и колени, заставляя парня содрогаться от холода. — Давай с тобой договоримся, ты отплатишь нам за твою измену, а я тебя не прикончу, — предложил Бакуго с убранными руками за спину. Мидория думал, что будет больнее: кивнуть или сказать. Капли воду попали ему в рот, он был как мешок с ржавыми железяками. — Да… Руки и ноги были развязаны, обработаны и забинтованы. Ему дали стакан воды и выспаться. Оказалось, что остров арендовали не на две недели, а на месяц, поэтому Бакуго не показывал билеты назад. Страх чуть ослабил тиски, а боль словно цунами слизнула все что было на берегу его жизни: силы, стабильность рассудка, почти все, оставив только страх. После кошмаров, которых сложно было назвать сном, его отвели на первый этаж. Мужчины сели в кресла и уселись поудобнее. — Сядь, — в полголоса приказал Бакуго, смотря на повинующегося Мидорию, — удовлетвори нас, чтобы мы кончили одновременно. Глаза парня округлились, он знал что у обоих разное время и что одному из них будет неприятно, и его за это накажут. «Плевать, задача поставлена, ее надо выполнить, иначе прикончат» — думал Мидория, без особой спешки трясущимися руками начиная снимать трусы с Бакуго, облакотившись бедром на колено Шото. Темные боксеры упали, прикрыв щиколотки мужчины, парень взялся за ласточку разноволосого. Мужчины начали заводиться от этой зеленоватой макушки, тонких холодных пальцев, которые, прикасались к самому сокровенному, и приносили цунами мурашек по всему телу. Их половые органы начали стремиться к потолку, а вены вздуваться. В комнате становилось жарче, несмотря на то что за окном и так была высокая температура. К шуму моря прибавились учащенные томные дыхания и спокойное одинокое тихое. Шерховатый, но влажный язык прикоснулся к головке Бакуго, сделав энергичный круг вокруг верхушки органа, заставив мужчину нервно выдохнуть от переизбытка чувств, парень пошёл ниже к яйцам, не отрывая языка, и не жалея слюны. Вытянув губы, парень с максимальной аккуратностью и трепетом, взял яйцо в рот, с лаской посасывая край, а потом взяв полностью в рот, втягивая как лапшу, отделился от мужчины и посмотрел на него. Бакуго был весь красный, его уши горели ярким огнём, почему-то вспомнился ад с его героями и котлами — адские уши. Оттянув шкурку к корню, и убрав кудрявую прядь за ухо, полностью погрузил в себя член. Рядом чавкал Шото — он дрочил. Парень обильно намочил стержень и начал двигаться вверх вниз, засовывая орган глубоко в горло, пытаясь им сжать хер как можно сильнее. Стон. Парень никогда не жалел, что потратил уйма времени на видео-курсы по минету. Парень ускорился и ближе концу, когда мужчина напрягся и глубоко вдохнул, закинув голову назад, замедлился, что явно не обрадовало мужчину и он угорожающе рыкнул. Но парень знал, что делает, он взял рукой за мокрый и скользящий член и со всей силы и максимальной скоростью начал начал дрочить мужчине. Много времени не потребовалось чтобы тонкая струнка, словно паутинка из паучьего брюшка, вырвалась наружу и разлетелась в разные стороны. Мужчина не мог отдышаться, парень практиковал это пока что только на Шото. Половинчатый молчал, но выжидающе смотрел то на парня, то на коллегу. Его рука, член и ноги были измазанны белой жидкостью, которая начала подсыхать. Мидория посмотрел на замызганную руку, ожидая дальнейших приказаний. Горло саднило и хотелось пить. Не осмелившись пойти и взять или даже попросить, парень начал вылизывать руку, это возбудило Тодороки, и показательно прочистив горло, с упреком посмотрел на парня. Рыбьими глазами Изуки посмотрел на мужчину, в них не читалось ни разума, ни жизни, что притупило желание Шото, как-либо вредить этому человеку, ему захотелось просто дать ему отдохнуть или отправить домой к маме на неделю. Притупив и без того тупой взгляд, изменщик на коленях подполз к Бакуго и уставился на вялый член. Парень взял его в уже более тёплые руки и немного сжал, приподнял и прикоснулся к члену губами. Кровь прилила, сделав в руках парня не сдутый шарик, а плотную горячую картошку, которую хотелось жать и мять как детские мягкие игрушки. Мидория смачно облизал член от яиц до макушки, закрепив положение органа. Мужчина откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул и выдохнул, прикрыв глаза и ожидая начала. «Мужчины всегда хотят заполучить то, чего пока не имеют» — пронеслось в голове парня — «и я не исключение» Полизав головку, не задевая уздечку, припустил шкурку и повторно глубоко заглотнул член Шото. Он повторял все в точности как и с предыдущим минетом, но когда подходило время завершать, он решил закончить не рукой. Парень сжав губами как можно сильнее член мужчины, ускорился, уделяя огромное внимание уздечке, как можно сильнее дёргая ее языком. Тодороки и до того дергавшийся, содрогнулся со всей силы, со стоном обильно кончил в горло парня. Чуть не подавившись, Изуки отодвинулся и сексуально глотнул, слизав каплю слюны перемешанной со спермой, после тонкого мостика от ствола мужчины. Бакуго, до этого опершийся на подлокотник и наблюдавший за этим тихо и хрипло разрядил тишину. — Я голоден, пойдёмте есть. Прошло несколько дней, все тело Мидории было изувечено любовными игрищами: секс-игрушками, которые привёз с собой Шото. Сутками напролёт мужчины то по очереди, то вдвоем насиловали изнемогающего парня, который спал не более двух часов в сутки и в перерывах между сексом. Шёл тринадцатый день на острове и небольшой ветер с утра пригонял серые тучи, океан темнел, а волна увеличивалась: близился небольшой шторм. Пару предупредили, что в таком случае стоит пересидеть в подвале, а если все станет в конец плохо, надо будет позвонить по телефону, который там же и находился, и их заберут. Когда волна разыгралась не на шутку, и облизывала стены дома, Бакуго принял решение, взять все необходимые вещи: воду, еду и вещи для пыток — и отсидеться внизу. Как и во всех подвалах, пол и стены были безумно холодными и влажными. Руководство сети отелей на островах предупредило, что в подвале убираются перед заездом и рядом с входом есть включатели обогрева помещения, в особенности полов, и света. Включив все в пару щелчков, первым в широкое помещение зашёл Кацуки, держа перед собой в руке слишком широкий пакет с игрушками и парой баклажек воды, за ним Мидория, несущий пакет раза в два меньше, чем у игловолосого, и шеренгу заканчивал Шото, несущий два огромных пакета. В стены были вбиты гвозди, и явно ими пользовались для самых разнообразных целей. Оценив с достоинством этот подарок судьбы, Бакуго повесил на них небольшие цепи и наручники, за эти дни он стал безумен, волосы ещё более растрепанны, глаза источали безумие, которое то разгоралось, то утихало, но не пропадало. Он был более агрессивным и неуравновешенным и с довольной улыбкой бил и насиловал любимого, что иногда Шото приходилось оттаскивать его от бездвижного тела Мидории, и иногда это заходило слишком далеко. Но будучи недоврачем, Тодороки спасал беднягу от смерти. И сейчас, вешая всю атрибутику БДСМ, мужчина хихикал, что очень сильно встревожило его соседей по подвалу. Все раскладывали вещи: еду и воду в один угол, все игрушки вокруг этих чертовых цепей с наручниками, без намёка на мягкость и удобность. Руки Мидории давно были в бурых корках порезов и стертых мест от этих оков. На него было больно взглянуть, почти вся палитра штормового урагана разбилась об тело парня: он похудел, и кожа вжалась в кости, местами впадая между ними. Единственное чем мог защититься парень — скулы, которые разрезали воздух, но не своих обидчиков. Но единственная мысль и цель билась в голове пленника: «выжить… надо просто потерпеть…» Даже здесь было слышно, как сильно разбушевалась погода наверху, было слышно дождь и то, как сильно бьются ветер и волна об стены дома, как хорошо что он был очень крепким и ни разу не сломался за 4 года, как было написано в описании. На полу был расстелен голубоватый плед и закреплён гвоздями. Бакуго молча взял парня за предплечье и кинул его на светлую поверхность, носком ноги, без помощи рук, поднял и поставил раком. Взял огромный темно-фиолетовый страпон и без предупреждения, даже не увлажняя, резко вставил его до упора. У парня потемнело в глазах, и пошатнувшись, он упал без сознания. Разозлившись, мужчина в сотый раз начал избивать парня ногой, с размаху ударяя по копчику и рёбрам. Не издав ни единого звука, тонкая струйка крови вытекла на прекрасный светлый плед, растекаясь по нему. Увидев это, Тодороки с огромным усилием оттолкнул Кацуки и упал на колени перед парнем на колени. — У него орган порвался, придурок, ты убьешь его! Он умрет! ОН ТОЧНО УМРЕТ! — трясущимся голосом сорвался на крик мужчина Ничего не отвечая, сумасшедший залез рукой в штаны и вытащил нож-бабочку, не видя этого, второй пытался осмотреть парня и хоть как-нибудь ему помочь, мысли в его голове били, как и кровь. Игловолосого качало, будто он был пьян, либо стоит в вагоне метро, мчавшийся далеко вперёд. Кацуки шаг за шагом начал подходить к паре на извоженном в крови пледе. Остановившись по левую руку от Шото, который поднял голову, чтобы что-нибудь крикнуть сквозь слезы, увидел безумного, задравшего обе руки с неизвестным ему предметом, свет от неяркой лампы мешал рассмотреть, что же там. «А во лбу звезда горит…» Первая тонкая струя крови вытекла из-под ножа, а затем и ручеёк вырвался, разлившись и запачкав собой все вокруг. Мертвое тело упало навзничь. Лицо, а точнее гримаса Бакуго не изменилось, в его голове не было ни мыслей ни желаний, кроме одного- уничтожить все и вся. Подняв ногу как можно выше, мужчина резко ударил полумертвого парня в живот, задев рёбра, которые, не заставив себя долго ждать, хрустнули и сломались. Тело рвануло вверх, а глаза безрассудно раскрылись, вместе с исказившимся ужасной буквой «о» ртом, который прерывисто, жадно хватал воздух. Парень мешком грохнулся на пол. Последняя конвульсия. Нога ещё не раз приземлилась уже на безжизненное тело, которое темнело в местах ударов, но светлело будто бумага, с разлитой на неё грязной водой. Закончив, не успокоившийся мужчина широким шагом выбежал из подвала и начал бегать по первому этажу, ищя сам не зная что. Шум здесь был невыносимым и сводил человека с ума ещё больше, он бы привёл в панику самого спокойного человека. Схватив стул и отломав от него длинную деревянную ножку, Бакуго начал крушить ей все на своём пути: вазы, стеклянный столик на ножке, мебель, технику. До тех пор, пока ножка не сломалась. После схватил другую искареченную железяку и продолжил с безумием крушить обсалютно все. Кровь била в ушах, сердце торопилось угнаться за его безумством, иногда перескакивая удар, и кровь покидала нос, стекая к подбородку и проникая в приоткрытые треснувшие губы, но ничего из этого не останавливало его, даже огромные щепки, которые вонзались и пропадали под кожей, оставляя боль и кровь. Весь этот отпуск это боль и кровь для каждого на этом острове. Споткнувшись об груду уже непонятного мусора из дерева, ткани и сентипона, мужчина упал лицом на пол. Куча острых предметов вонзилась во все его тело, делая из человека кусок кровоточащего мяса. Спокойно встав, и, покачиваясь, как и до этого, но уже не бегая и не руша, существо двинулось в то место, где была кухня. Найдя там спички и масло, мужчина максимально разлил его по всей комнате и по капле двинулся в сторону выхода, где бушевал ураган и в стены которого бились адский ветер в перемешку с брызгами, песок и сами волны. Дойдя до выхода, мужчина не с первого раза зажег спичку, из-за его кровавых рук, которые тряслись, и бросил на масло, которое в момент зажглось и по следу из капель кинулось на кухню. Раскрылась дверь. Бурый и истекающий человек начал прорываться сквозь стихии, прикрывая руки лицом и крича от боли, морские капли жгли его раны с неимоверной силой. «Хочу плавать с ним… он так прекрасен в спокойном океане, перемешанном с закатом, его тонкие чуть загорелые руки и спина» — шептал мужчина, неизвестно кому. Он шёл к свирепом чёрному океану, который не подпускал к себе никого, он слизывал все с берега и далеко впереди поднимался на дыбы и стремился убить все на своём пути. Стоит человек, распластав руки в разные стороны. Нет человека, огромный серый волк с белым загривком сожрал его замертво.