Все хорошо, Дин

С недавнего времени Сэм больше не охотится. После случившегося на последнем деле он просто не может, как раньше, реагировать на обыденные вещи. Например, на "детку" брата, на оружие, а в особенности, на самого Дина. Все произошло так быстро. Он не успел сориентироваться, и тварь выкинула старшего охотника из окна шестого этажа в гостинице. Скорая помощь приехала быстро, так как находилась буквально в паре шагов, и спасти жизнь мужчине удалось. Дин упал, чудом не сломав себе шею, но повредил многие нервные окончания. Врач, конечно, предупреждал мечущегося Сэма о возможных последствиях такой тяжелой травмы, но к действительности Винчестер все равно оказался не подготовлен. Дин больше не был собой, и, по словам светил медицины, никогда уже не мог измениться. Он полностью потерял память, слух и, частично, разум. Теперь его интеллект был равен трехлетнему ребенку, с которым можно было общаться только с помощью языка жестов, потому что бывший охотник еще не умел писать и читать. С некоторых пор Кастиэль больше не хочет возвращаться на Небеса. Последний раз, когда он, по высшему приказу, был там, обернулся катастрофой для самых дорогих ему созданий. Когда Кас вернулся, нашел плачущего Сэма в больнице, и узнал о произошедшем, он вдруг испытал жгучее желание что-нибудь разбить, чего ни разу до того дня не испытывал. По лицу ангела самовольно покатились маленькие соленые капли, которым люди первые придумали название – слезы. Куда смотрели там, наверху, как допустили, чтобы Дин Винчестер потерял себя! Войдя впервые в светлую чистую палату реабилитационного крыла, куда перевели Дина, к которому наконец можно было допустить кого-либо, мужчины замерли в дверях, не решаясь ступить еще хоть на шаг ближе. Лучший охотник в мире, спаситель человечества от апокалипсиса, сидел на кровати и с интересом разглядывал свои пальцы, то сгибая, то разгибая их, и, видимо, никак не мог понять, как же они двигаются. Заметив движение на периферии, он обернулся и дружелюбно посмотрел на брата и ангела в плаще, глядящих на него. Пока медсестра объясняла Дину, что с ним пришли повидаться, Кас и Сэм вспоминали напутствия докторов: не стоит говорить мужчине, что он потерял память и имеет какую-то прежнюю жизнь и связи. Родственникам инвалида необходимо будет после периода восстановления забрать его к себе, а остальное общение полностью прекратить. Женщина вышла из комнаты, предостерегающе взглянув на двоих пришедших. Сэм на негнущихся ногах подошел к кровати, с которой на него вежливо, но несколько отстраненно взирал собственный старший брат. Кастиэль неслышно двигался следом, еще не полностью осознав трагедии. Сглотнув, младший Винчестер попросил разрешения для себя и своего друга присесть. Дин, по рассказам, очень быстро выучил язык, поэтому тотчас начал бурно жестикулировать, выдавая много несвязной информации. Потом он смутился, покраснел, и объяснил, что по-нормальному поговорить ему не с кем. Врачи и медсестры хотят разговаривать только о нем самом, а это неинтересно, так как о себе он ничего не знает, кроме того, что его зовут Дин, он мальчик, и причем очень способный. Во всяком случае, так говорят все вокруг. Сэм отвернулся, украдкой вытирая влагу с щек, и спросил, сколько Дину лет, и есть ли у него мама. Кастиэль медленно разрывался на миллионы частиц внутри, когда взрослый мужчина задумался на минуту, и ответил, что вместе со своим именем часто "слышал" цифры "три" и "четыре". Должно быть, ему именно столько лет. Оказалось, общаться с Дином, с практической точки зрения, было очень просто. Нужно было всего лишь представить, что перед тобой ребенок, да вспомнить, что твой собеседник глух. Но как же тяжело было смотреть на него, крупного и мускулистого, бывший сосуд для архангела, когда Винчестер с трудом учился ходить и все так же весело улыбался, пуская изредка слюни. Наивный и бесконечно добрый Дин легко воспринял тот факт, что двое взрослых, приходящих к нему каждый день, один высокий и лохматый, а другой грустный и серьезный, станут его семьей. Эти большие дяди были всегда отчего-то печальными, когда смотрели на то, как Дин играет с ребятами-соседями из реабилитационного отделения, но Сэмми и Кас, как они представились в первый день, очень хорошие и, Дин уверен, будут о нем заботиться. Уезжая из больницы, Винчестер невероятно трепетно прощался с недавними друзьями, но заметил несколько косых взглядов в свою сторону. Ему не понравилось, как непонятно, но явно плохо смотрели на него те люди, и мужчина показал язык обидчикам, когда садился в красивую блестящую машину. Сэмми сказал, что эта черная "детка" принадлежит не только ему, но и Дину, чему последний очень порадовался, и, сидя с Касом на заднем сидении, долго хлопал в ладоши. Дом, который Сэм в спешке приобрел в соседнем штате, был просторным одноэтажным коттеджем, полным солнца, с небольшим садиком во дворе и высоким забором, чтобы с улицы не было видно происходящего внутри. Они решили, что Кастиэль больше не уйдет никуда от Винчестеров, и поселились втроем в маленьком городке под названием Лоуренс, штат Канзас. Сэмми сказал, что вырос в этом месте, и пообещал, что Дин полюбит свой новый дом, как родной. И опять заплакал. Дин заметил, что они вообще часто плачут. На все вопросы, почему, они отмалчивались и только повторяли, что теперь все будет хорошо. Они и правда очень хорошо жили. Сэм каждый день катал Дина на машине, много рассказывал о ней, и даже пускал иногда за руль. Это происходило, правда, всегда в гараже, но ничего, Дин не жаловался: машина была такая интересная. Сэмми трепетно заботился о "детке", словно о члене семьи, коим Винчестер очень быстро стал считать красавицу. Временами, примерно раз в месяц, Дина водили на кладбище к могиле матери Сэмми, Мэри Винчестер. Когда Сэм рассказывал о ней в первый раз, помниться, Дин спросил, почему она умерла. Тогда старший очень погрустнел, и сказал, что случился страшный пожар. Огонь, когда он неуправляем, это плохо. Так научили младшего Винчестера с детства, и Дин думал, что навсегда запомнит мудрость Сэмми и Каса. У него, кстати, отчего-то не было фамилии, но добрый мужчина не расстраивался. Дин пробовал придумать второму члену своей семьи какую-нибудь приличную фамилию, но Кас сказал, улыбнувшись, что он и без этого атрибута счастлив. Он много знал, так что Дин легко верил человеку в длинном бежевом плаще. Хотя, иногда у маленького Винчестера проскальзывали подозрения, человек ли Кас. Он умел читать мысли Сэмми и Дина, лечить все болячки одним прикосновением и хорошо убаюкивать. А еще Кас умел рассказывать замечательные волшебные истории про Небеса, ангелов и Бога, про одного безымянного охотника на всяких злых существ и его брата, которые не один раз спасли мир, многим пожертвовав на своем пути. У них был небесный воин-хранитель, тоже без имени, и порой Дину казалось, что Кас и есть тот самый ангел, оберегающий свою семью от любой беды, вышедший из слов в реальность. Иногда кто-то из старших запирается в одной из комнат, и долго разговаривает по телефону с кем-то. Кто это, Дину не говорят, и только тяжело вдыхают, отворачиваясь. Когда Сэм купил собаку, Дин вызвался иногда, если на дворе тепло и сухо, бегать с ней по утрам. Эту привычку и здоровый образ жизни он перенял у старшего, хоть Кас и баловал частенько маленького сладкими пирогами. Дину нравилось бегать, это было легко, и все говорили, что у него замечательно сильное тело. А если вдруг он спотыкался, падал и расшибал себе коленку, кто-нибудь из семьи моментально появлялся рядом, утешал, и боль отступала. У них замечательная дружная семья, разве не так? Дин практически всегда слушался старших, а те никогда не спорили между собой, даже после того, как уложат младшего спать. Они просто уходят на кухню и либо молчат, либо о чем-то спокойно беседуют, и никогда не ругаются на Дина, если тот вдруг испугается темноты и прибежит к ним в поисках защиты. Его всегда крепко обнимут две пары рук, прижимая к теплым большим телам, и пальцы сложат слова о том, что бояться не надо, взрослые все проверили, и в шкафу никого-никого нет. И он охотно верит Сэмми и Касу, потому что знает – семья никогда его не обманет, это самое ценное, что только есть на свете. И почему-то Дину часто повторяют, что семья не заканчивается на крови. Неизвестно, к чему бы это, но младший просто помнит.