Балкон напротив

Олег, бывало, оставался у меня допоздна. Мы курили на балконе, делились историями из жизни, в основном, из рабочей практики — всё-таки Олег работал в нашей компании гораздо дольше меня, ему всегда есть, о чём рассказать. Точнее, всегда было. Я прикурил и посмотрел на пустое место около себя — неровную кирпичную стену, пластиковый подоконник и под ним одинокий, запылённый стул. На нём ещё даже не исчезло вытертое пятой точкой Олега место — я содрогнулся и перевёл взгляд в даль, исчезающую в иссиня-чёрном мареве. Помню, я сказал ещё Олегу, когда он, и не взглянув на стул, уселся на него: — Вот это ты зря: я его годами не протираю. — Да чхать: всё равно идти домой буду — обязательно какой-нибудь козёл проезжать будет и обольёт, — и смеётся. Точно так и происходит: на следующий день в офисе Олег — уже в других штанах — громко, своим басовитым голосом, полушутя жалуется то на лужи-разливные реки, то на водителей. «Накаркал» — скажут новые работники. «Знал» — скажем мы. Из происходящего и прошедшего он тонко вытягивает, как нити, то, что будет дальше. Он будет знать, что впереди, даже если другим неясно, с чего он так решил — и не без гордости видит, как другие люди изумляются его правоте. Немудрено, что он быстро шёл на повышение — начальство оценило его умение предугадывать будущие тенденции в рекламном маркетинге. Ему ровно льстят и похвала, и зависть, но он как-то удивительно балансирует между скромностью и надменной гордыней — и никогда его не перекашивало в какую-либо одну сторону. Он знает, он будет знать… Никак не могу отвыкнуть говорить об Олеге в настоящем времени, когда уже стОит в прошедшем. Видел и знал Олег не всё. Он не мог знать, что на него нападут с ножом практически у дверей собственного подъезда. Хоронили его в заткнутом по самый подбородок саване. Вспоминать лица его родных я не мог. Я встряхнул головой и заставил себя думать о чём-нибудь другом. Тёмные очертания хрущёвок вдали помутились. Дрожащими пальцами я потушил окурок о пластиковый подоконник, взял ещё одну сигарету и тяжело присел на пыльный стул. Пронизывающий ветер покачивал раскрытую передо мной форточку. Я глубоко вдохнул холодный, ночной воздух и никотиновую дрянь. Через некоторое время я понял, что пялюсь прямо на человека, облокотившегося на створки противоположного балкона. Какой идиот распланировал район так, чтобы многоквартирные дома были расположены балконами друг к другу? Лица я не видел — только его грузный, тёмный силуэт был виден между балок его незастеклённого балкона. Он тоже курил, стряхивал пепел вниз — прямо кому-то на развешенное бельё. Свет он не включал, в отличии от меня: за моей спиной, в гостиной горели экран ноутбука и бледная настольная лампа. Я помахал рукой. Человек с балкона помахал в ответ. Видит. Я мог бы распахнуть окно балкона и завести разговор — настолько было тихо на улице. Слышен был только шелест сухих, трещащих от ветра ветвей, изредка скрип колёс проезжающих автомобилей. Но говорить мне не хотелось — даже не потому, что я не знал загадочного соседа. Мне вдруг стало страшно нарушать своё тяжёлое одиночество, будто этим я оскверню память Олега. Хотя какая ему уже разница? Я попробовал вглядеться в силуэт. Почему-то дрожь пробежала по спине. Смутная, беспричинная тревога знобом отозвалась во всём теле. Я посмотрел в сторону от него и затянулся так, что начал кашлять. Надел куртку, лежавшую на подоконнике. Достал телефон и полистал ленту в соцсетях. Но ощущение, что меня дырявят взглядом, не проходило. Взглянул на противоположный балкон.Теперь сосед точно смотрел на меня: затушив сигарету, он вытянулся во весь рост. И пока мужчина пугающе-медленно вставал, во мне будто что-то оборвалось. Что-то смутно знакомое было в его фигуре. Я хихикнул от своей же реакции. Нервы сдают: взять бы отпуск… Я сматерился, потянулся к щеколде, оттянул её и распахнул окно. — Мужик, ну что за де… — начал я и осёкся. Воздуха в лёгких не хватило, будто меня ударили кулаком в грудь. На балконе никого не было. В ушах застучала кровь. Невидящими глазами я сверлил пустоту и прокручивал в голове последние пять минут. Балкон, человек, отражение стены, огонёк сигареты в стекле окна. Отражение меня —и человека, куда более меньшего, чем я… отражение… Сигарета выпала изо рта. От запоздалого ужаса будто налились свинцом конечности. Я сглотнул и медленно обернулся.