Эта женщина

У него очень тяжелая рука, и бьет она очень сильно. У него очень холодный и эгоистичный взгляд, и под ним можно просто сойти с ума от немого обвинения себя во всех грехах. У него очень резкий и раздражающий смех, что кажется, вот сейчас ушные перепонки лопнут, и больше не будет звуков. У него прекрасное тело, что ни говорите, но это правда. И почему я стал натуралом? Ведь он прекрасен в безумии быть собой. Он ошеломительно сексуален с красными, как кровь, глазами. Но я больше не могу скрывать, как бы я не был привязан к нему, я люблю другую, и этого не изменить, и из-за этого я умру. Умру под его взглядом, по крайней мере, этого мне сейчас хочется больше всего. Удар, снова удар, смех, звук плети, разрывающий воздух. Мне кажется я даже вижу две половинки воздушной сферы. - Ты мой! Ты только мой! - Кричит он, будто бы в истерике, но через секунду уже смеëтся громко и противно. - Ты будешь мой, даже если мне придется держать тебя связанным вечно! Снова удар. Сильный и резкий на совесть, иначе у него просто не получается. Мне кажется, что даже воздух, разрываемый кожаными веревками, краснеет от его ударов. Я уже давно не чувствую пальцев, один даже, вроде, сломан: он слишком сильно стянул веревки. Но вот тело чувствует все, оно все в ожогах-ушибах. Это невозможно терпеть, и я плачу от физической и эмоциональной боли. Ведь я знаю, он меня никуда не отпустит, никогда не даст увидится с ней. Он отступает и вытирает лоб рукавом. В комнату стучат, он приглашает гостя войти - его прихвостень. - Она у Шерлока. - Говорит парень и уходит. - Видишь, она у него. Они влюблены. Сегодня он сделает все для меня и для неë... А ты, ты перестанешь надеяться. Я дергаюсь. Это больнее чем удар плетью. - А, знаешь, чем это закончится? Он еë раскусит. Он умный, и он разгадает еë загадку... И ей придется бежать, на неë будет открыт сезон охоты. И еë убьют. Убьют, не сомневайся. А знаешь, что самое лучшее в этом? Ты ничего не сможешь с этим поделать. И это сломает тебя, ты превратишься в мою послушную игрушку. Вот так, моя принцесса. Горит, сердце горит. Догорает. Если она погибнет, то жить мне будет незачем. Я кричу и дергаюсь. Мое тело изгибается, и я ничего не могу с этим поделать. - Нет! - Кричу я. И меня снова выворачивает. Словно душа вырывается наружу, пытаясь унестись вслед за любовью. - Не трогай еë - Шепчу я пересохшими губами. Он смеется. Смеется и уходит, оставляя меня наедине с моим горем. Оно сводит меня с ума. Ночью он развязывает веревки, и я беспомощно падаю на пол, разбивая подбородок. На ногах звенят оковы. Он засовывает мне в рот огромный шприц и вливает воду - это приводит меня в чувства. Джим дает мне кусок курицы, и я жую. Он пока разминает мои затекшие и почти не двигающиеся руки. Он ставит какой-то укол и уходит. А я засыпаю с еë именем на губах. Ведь пока жива она, и есть хотя бы один шанс еë увидеть, я буду бороться. Буду идти за любовью. Утром меня снова разбудили сильным ударом плети по внутренней стороне правого бедра. Ужасная боль с новой силой пронзила тело. - Она пыталась тебя спасти! - Кричал Мориарти. Он был в бешенстве. - Она пыталась, но у неë не вышло. Она поставила все на карту, но заигралась. Еë раскусили и лиили защиты. Она теперь еж без иголок среди голодных волков, и прятаться некуда. Ты доволен? Видишь до чего ты еë довел? Я беспомощно верчу головой, еще пару ударов, и он бросает плеть в угол, уходит. Я плачу. Мне больше ничего не остается. Как же сильно мне хочется сбежать, я бы защитил еë, укрыл своим телом от пуль и неприятностей. В памяти сами собой всплывают картины нашей прежней счастливой жизни. - Себ, - Шепчет она. Кладет на мою руку два пальца, безымянный, мизинец и проводит ими по белой коже испещеренной венами. Еë мягкие пальчики касаются моей грубой кожи, и мне кажется, что я таю. Еë хлесткий взгляд из под длинных ресниц заводит. - Мы всегда будем вместе. - Обещаю я. Она кивает. - Верю. Еë тело, словно прекрасный цветок, нежный, с приятным запахом, и расцветает для всех. Я не ханжа, но даже мне трудно смирится с тем, что она делает. - Я не целуюсь. - Шепчет она, будто я обвиняю, или требую объяснений. - Все в порядке - Шепчу, собирая еë волосы за ухо. Она кивает. - Люблю. - Себ, а что будет, если он узнает? - Не знаю. Расторгнет с тобой договор. Она кивает. - Не страшно. Это совсем не страшно. Главное, чтобы не убил... - Я обещаю защищать тебя. - Верю... - Нет! Себа! - Кричит она истошно. Еë крик эхом отражается от кирпичных стен изолятора. Я прикован к трубе у самого пола, и могу лишь смотреть на неë снизу вверх. Мориарти хорошо поработал над моей внешностью: огромный фингал под глазом, бровь разбита, все лицо в крови... Но на неë это не производит впечатления. - Сделай так, как сказал я. И возможно... - Издевающаяся ухмылка. Я вскидываю голову и улыбаюсь. Делаю над собой усилие, представляю еë голой, как я трогаю тонкую нежную кожу. Как целую щеки, уши, грудь. Пытаюсь возбудится. Издаю как можно более эротический стон. Она знает, что раньше мы с Джимом были любовниками. - Хозяева, - шепчу я - прошу, умоляю вас... пощадите... Вытащите...- я облизываю пересохшие губы, - Я хочу, хочу... Мориарти понимает, улыбается. - Скажи словами, словами, жалкий слизняк! Чего ты хочешь? Я смотрю на него затуманеным взглядом. - Вас... Ваш... дайте мне ваш член. Прошу, трахните меня хозяин... Я хочу, хочу чтобы вы меня трахнули. Я хочу отсосать у вас, прошу... Мориарти облизывается. Подходит ко мне и снимает с себя штаны. - Соси. - Приказывает он. А она смотрит, смотрит, удерживаемая двумя прихвостнями Джима. Все это длится не долго, очень скоро противная жидкость заливает мне всю глотку, я задыхаюсь. И когда он вынимает член из моего рта я шепчу: - Спасибо, спасибо хозяин. Благодарю вас. Еë уводят. Она плачет. Тогда мне казалось, что это гарантия еë безопасности. Меня будет не удар, а поток воды: на меня выливают бутылку с водой. Я просыпаюсь. Оковы все еще сковывают ступни, но цепи уже обрезаны. Надо мной возвышается фигура в темном плаще. Я не сразу узнаю его. Шерлок. - Идти можешь? - Я неуверено киваю. Его лицо не выражает ничего, но я знаю, он через силу говорит со мной. - Еë казнят завтра. Винтовку в руках удержишь? Я подскакиваю словно ужаленый. Держусь за стену, меня все же слегка шатает. - Да. Нет лишних слов. Мы просто уходим из злополучного подвала. На выходе нас ждет сумка с вещами, в которые я быстро переодеваюсь, и тут же понимаю, в какой стране она находится сейчас. То, что она жива, и я увижу еë вскоре делает меня счастливым настолько, что я забываю, что мы с моим компаньоном по разную сторону баррикад. Нас объединяет только одно - любовь к этой женщине. Уже на следующий день мы на месте. Я с коротким пистолетом-пулеметом, он с чем то вроде меча. Все происходит быстро. Я даже не понимаю как. Несколько выстрелов и мы уже бежим по ночной степи. Я начинаю уважать своего компаньона. Он оказался сильным: ему действительно нужна была помощь и он попросил об этом меня, хотя любит эту женщину не меньше моего. Только через час мы останавливаемся. Мы с Шерлоком стоим вместе, она чуть поодаль: не может отдышатся. Если она выберет его, думаю я, то это будет объяснимо. Но, еë лицо озаряет улыбка, и она бросается мне на шею. В груди разливается какое-то очень теплое и важное чувство, заполняя все пустоты и высушивая невыплаканные слезы. Шерлок качает головой и кладет мне в карман какую-то бумажку. Но мне уже все равно. Плевать что сделает Мориарти, плевать на Шерлока и весь этот гребаный мир. Для меня главное слышать биение этого маленького сердечка. А о большем и мечтать нельзя.