Не одни

– Расскажи мне об океане твоей родины, – просит девушка с глазами цвета штормового океана. Из-за горизонта доносятся самые последние, самые тихие отголоски уже умершего дня. Глаза девушки темнеют еще грознее, шторм превращается в бурю. Подведены сурьмой, очерчены двойной границей неприступного вала, за которым – любопытство и бедовый размах страсти. Лео лежит морской звездой, раскинув ноги, руки и растопырив пальцы. Тело гудит после долгого дневного перехода. В венах успокаивается кровь, напевает древний монотонный мотив благословенной усталости. Теперь – оазис, отдых, бойкая торговля, цветастые рынки. Шумные споры, долгие чайные посиделки и пляски у вечерних костров. Он уже свой. Он чурается городской жизни, куда бегут молодые бедуины, выдираясь с корнем из праматери-пустыни. Девушка требовательно издает нетерпеливое хмыканье. Лео смотрит на нее, прищуривает глаза, в мгновение ока ночь схлопывается вокруг пустыни. Под лопатками еще тепло, на груди уже баюкается прохлада. Вместо ураганных глаз на лице веселой бедуинки – темные провалы. Чернота на смуглом лице. Лео знает, он тоже растворяется в темноте. Он смугл, как почти истинное дитя пустыни. Как почти чужак большому миру вне кочевнических троп. Девушка сидит рядом, ноги поджаты, платок полностью размотан и отброшен. Она хочет свободы. Той, что в больших каменных городах. Но сейчас она здесь, перебирает на запястьях белые и красные бусы. – Он, как твои глаза, – говорит Лео и улыбается, потому что не видит и знает – на ее лице недоумение. – Океаны синие, – возражает она. – Да, – говорит Лео. Ее глаза цвета старой ржавчины и опасных барханов в каштановых прожилках; цвета ядреного чая и выгоревших дров. – Он быстрый и разный. И любит петь. – Вот теперь мне все понятно, – девушка швыряет в Лео скомканный платок. Он рывком садится напротив нее. – Он большой. Огромный, гигантский, – тоска и восхищение в его голосе берут ее сердце в плен. – Как пустыня, – она едва различает, что он раскидывает руки. – Пустыня, полная воды, – спрашивает и утверждает она одновременно. Он очарован ее мастерством превращать простые слова в сложные. – И он все время шумит, – Лео в замешательстве. Ну, океан, ну, прибой. В воздухе брызги вместо песка, а жалят одинаково. Он рассказывает ей и это. Где-то позади девушки разгорается костер, Лео видит ее склоненную голову. Зачем ей это? – Здесь все время пусто, – задумчиво говорит девушка, медленно подбирая слова. – Караван, или деревня, или оазис – это так мало, так мало! Ступи шаг в сторону, и ты потеряешься и погибнешь. Это страшно, знаешь? – Знаю, – отвечает Лео. – Я терялся два раза. – А в океане терялся? – Это же совсем другое, – смеется Лео, разговор кажется ему расплывчатым и ненужным. – Хватит говорить загадками, – отмахивается он от взбалмошной девчонки. Она придвигается ближе, берет его за руку и крепко пожимает. – Ты не один, – строго говорит девушка. Лео кивает.