нюансы

태민 (TAEMIN) — Love Сочи не то место, куда хотелось бы возвращаться. Здесь чересчур влажный климат и много людей. Не то чтобы в Японии их было меньше, но на чужой земле ощущение одиночества в толпе всё больше обострялось. Юзу хотелось домой. Атлет легко закручивал риттбергеры, и другие четверные прыжки давались ему без особого упорства. Ханю был «рождён с крыльями», значит должен летать. Последняя дорожка шагов и вечерний тренировочный прокат может быть завершён. Вороньи пряди волос лениво оплывают солёными каплями на кафель душевой. Японец видит в нём своё отражение. Лавровый венец с последующими почестями мысленно уже нашёл своего героя. Однако завтра его мечты станут явью. Осталось немного потерпеть. Ю омывает широкие плечи водой. Тело постепенно приходит в норму. Астма почти не давала о себе знать. Ингалятор безжизненно лежит на дне сумки. Браслет «Евгений Плющенко» вновь на обсохшем запястье. Можно отправляться на вечернее совещание, а затем спать. Он не знает, как оказался в коридоре. Ведомый громкими всхлипами, похожими на детский плач, олимпиец оказывается перед дверью в тренерскую и боится войти. Рука сама потянулась к ручке. Удар в лоб выбивает из колеи. Сверлящий взгляд мрачных глаз возвращает на землю. Карие зрачки. Неубранное птичье гнездо на голове. Торс стоящего сейчас почему-то был обнажён. — Шома Уно. Виделись на национальных. Парень проигнорировал формальное приветствие. Демонстративно натянул кофту. Она ранее покоилась на коренастом предплечье. Одарил «соперника» презрительным смешком и направился восвояси. «А ведь ему всего шестнадцать» — мысленно выругался Ханю. Никакого уважения. Дверь так и осталась скрипеть из стороны в сторону. Из-за неё как-то виновато высунулось европейское лицо. Грудь под белой майкой то и дело вздымалась, невольно оголяя участки немолодой кожи. — Планёрка отменяется. Немного подумав: — У тебя итак всё хорошо. Главное не паникуй, а то сам понимаешь. Ингалятор всё ещё в номере. — До завтра. Канадец протянул было ответным жестом руку на прощание, но передумал. Подопечный теперь уже по-своему склонился перед сэнсэем. Макбук разрывался от уведомлений. Мао интересуется, пойдёт ли он отмечать завершение игр со всеми участниками. Асада была его лучшей подругой. Именно с ней он начал путь фигуриста. Благодаря ей нашёл свой главный ориентир в виде российского фигуриста Евгения Плющенко. Девушка знает, что не в правилах Юзу отказывать. Тем более на этой вынужденной встрече обычно заводят важные знакомства. Завтрашний день оглушила новость: Главный претендент на победу из России отказывается выступать. Lil Peep — The Brightside Лавр отчётливо зашуршал листьями над головой японца. Это его звёздный час. Однако он облажался. Пал ниц пред собой. Такое количество падений фатально. Его может оправдать разве что сравнительная таблица несовершенной судейской системы. И он вновь возвысился над своим поражением. Юзу вознесли на пьедестал без особых на то предпосылок. Он мысленно ставит галочку напротив «много работать» и надевает золотую медаль. Клянётся: ни одна из его побед не будет настолько случайной как эта. Ю вливает в себя стопку за стопкой. Никакого удовольствия. Желание напиться до беспамятства овладевает. Чужая рука на плече ощущается как нечто обыденное. «Я Хавьер». «Теперь мы тренируемся вместе». Смазливое лицо и ничего себе такие глаза. Чересчур крупное телосложение. Сейчас в моде субтильность. То самое безобразное тело берёт водяру и глушит прямо из горла: — Кто теперь тут запойный? — с дешевой ухмылкой на пол лица. — Да пошёл ты. Но он не уходит. Слова маслом скатываются с языка до рассвета. Хавьер планирует откататься от силы один сезон и уходить. Ханю не понимает зачем, но видит в этом собственный драматический смысл. Его коллега ставит на кон себя. Всё или нечего. Победа или позорный уход. Фернандес чувствует усталость. Ему больше не хочется кататься. Но посмотреть на восходящее солнце поехал бы даже на роликах. Плечи Ханю ведёт ночной холод. Фер отдаёт последнюю джинсовку. — Ты чёртова мамаша. Хави сегодня улетает.