Желание

Она разглядывала кровавые знаки на деревянном полу. Все было верно, линия к линии. Ее лицо в отблеске свечей казалось неживым, но безупречно красивым. Как у тех несчастных девушек, что лежали в деревянных ящиках, в обрамлении цветов, по дороге к месту последнего Пути. Пахло благовониями и дымом, от чего кружилась голова. Ее алое платье было лишь на пару оттенков светлее капель крови, что запачкали подол. В углу комнаты лежала гора вороньих тел с остекленевшими глазами. По полу белыми змеями начал расползаться дым. Он петлял и кружил посреди помещения, словно имел свой разум. Его очертания отдаленно напоминали то взмах птичьих крыльев, то оскал чудовища. Но она точно знала что делает и, когда тот сгустился особенно сильно и начал являть собой форму человеческой фигуры, лишь улыбнулась. Это означало, что, в этот раз, все получилось. Еще несколько мгновений и тот, кто так нужен, явит себя. Ладонь сжала нож крепче. Все шло по плану, беспокоиться было не о чем. Почерневший дым за считанную секунду приобрел плоть. Или то, что походило на нее. В полумраке комнаты проявилась пара линз ядовито-зеленого цвета. За ней маска, напоминавшая птичий клюв. А затем тело, укутанное в черную одежду. До этого момента призвавшая не думала, что тьма тоже может ослеплять. Она чуть прищурилась, но выражение лица оставалось таким же: гордым, с нотками превосходства над всем, что может явить мир ее глазам. А затем женщина в алом сделала уверенный шаг на встречу, остановившись на границе кровавого круга. — Отвлекаешь от важных дел. — Произнесло существо холодным и спокойным голосом, от чего у призвавшей по спине пробежали мурашки. Человек-птица чуть повернул голову в сторону кучи мертвых ворон в углу. — Я — Эсмиральда,— голос звучал уверенно и четко - Смертная, чье слово и чья воля призвали Тебя. Ритуал соблюден, жертва принесена, наша судьба связана с момента оглашения моего желания и Твоей последующей клятвы исполнить его за определенную плату. Морбус, создание любимицы смерти, Ты здесь, чтобы заключить со мной сделку. — Надеюсь, твое желание будет стоить их жизней. Некоторые из нас не любят — эти слова прозвучали, казалось бы, еще холоднее - подобную бойню ради забавы или мелочи. — Мелочи? — Фыркнула Эсмиральда — Может, всякая мелкая сошка таким и занимается, но я здесь исключительно за крупной рыбой. Вернее, ты здесь за этим. Для меня. — Ты использовала довольно редкий и точный ритуал— Морбус провел рукой по невидимой стене, разделяющей их — Интересно, откуда он у женщины твоего социального статуса… Лицо Эсмиральды скривилось от раздражения и плохо скрываемой злобы. — Ты здесь не для того, чтобы рассуждать на подобные темы. А для того, чтобы выполнить желание. — Внимательно слушаю. — Я хочу стать королевой. Маска искривилась в подобие усмешки так, словно это была кожа. Раздался смех, словно само зло, наконец, добилось поставленных еще в начале мира задач. Эсмиральда не скрывала злости. — Тебе ли рассуждать о мелкой сошке? Впрочем, люди твоего положения всегда хотят невозможного. Богатства, славы, вечной молодости. Стать королевами и королями. Такого не добиться без посторонней Силы... Я думал, что ты удивишь меня, но получил лишь убежденность в потраченном времени. Морбус резко развернулся и обошел кругом место заточения, проведя рукой по границе, что их разделяла. Затем посмотрел вверх, после оглядел начертанные на полу знаки. В его «глазах» промелькнул красный отблеск. — Что?— С насмешкой произнесла Эсмиральда — Хороша защита? Я знаю. Будь она слабее ты бы уже свернул мне шею. Я не идиотка, темный врачеватель Морбус. — Свернуть шею… —Задумчиво повторил собеседник—Нет. Для наглецов, посмевших поставить такую задачу и не сумевших удержать силу, что была призвана, уготована совсем иная участь. — Я не в их числе и предусмотрела все. А теперь… Испокон веков этого мира самые отчаянные и безрассудные взывали к Силе и тем, кого она породила, чтобы исполнить то, чего желали больше всего на свете. Чьи-то попытки увенчались успехом и они получали желаемое. Другим везло значительно меньше. И мало кто ведает, что древние существа сотворили с их душами за такую наглость. Силу можно удержать, если располагать знаниями и определенным опытом. У Эсмиральды была возможность заполучить все, что она хотела. А еще у нее были врожденная красота, пытливый ум коварной женщины и хладнокровие. Стать королевой означает вмешаться в ход истории а, может, подстроить ее под себя. Заставить тонкие механизмы работать так, как нужно конкретному человеку. Кто знает, что случается после подобных вмешательств. Но очевидным всегда остается одно: призвавший и получивший желаемое подобен яркому огню в безлунную ночь для всех, кто пожелает до него добраться. Тени плясали на стенах, принимая совершенно не свойственные им формы. От запаха благовоний начала болеть голова. Это мешало сосредоточиться, но Эсмиральда не из тех, кто теряет контроль из-за каких-то мелочей в важный момент. Она четко излагала свою волю: «Я хочу сидеть на троне не позже последнего осеннего полнолуния. Мне не важно, как избавишься от той, которая занимает сейчас мое место. Ее тело слабо после последних и неудачных родов, все будет просто. Король должен явиться сюда, сделать мне предложение и увезти в замок, объявив всей стране, что теперь я — первая из женщин и буду ей до самой смерти. Я проживу долгую жизнь и подарю королю ребенка, тем самым на веки утвердив свое право на трон и вписав себя в семейное древо голубых кровей. Никто не предложит мне яд, не поднимет руку с ножом, не подступится каким-либо иным способом. Даже никто из вас, Древних, и пальцем не тронет новую королеву.» Доктор Морбус едва заметно кивнул. Было сложно сказать, как он относится ко всему сказанному. Ясно было одно: он зол на то, что не может уйти добровольно из временной тюрьмы. Теперь единственный выход отсюда: договор. За обман с его стороны Эсмиральда не переживала. Ей было точно известно, что подобные вещи нерушимы. Задумай он ее убить или обмануть: никогда не сможет выбраться из плена. Этот ритуал был очень точен и очень стар. Подчинить себе существо многим старше и сильнее непростое и строго наказуемое дело за малейшую ошибку. Ей несказанно повезло с последним клиентом: такими секретами ведают только маги. Маги и, теперь, Эсмиральда. Ощущение превосходства кружило ей голову, доставляя настоящее блаженство. Она не задумывалась о том, почему маг расплатился с ней знанием и подробно рассказал, что надо делать. Главное: с помощью ритуала можно добиться желаемого. К тому же, если это какая-то сложная и запутанная «игра», она совсем не прочь занять место королевы на шахматной доске. Эсмиральда уже чувствовала себя ею, а каждое произнесенное слово лишь добавляла уверенности: все будет так, как она хочет. — Цена всех желаний — спокойно сказал Морбус — Всегда одна. И, раз ты зашла так далеко, то знаешь, что я потребую. Эсмиральда оскалилась хищной улыбкой. — Жизнь, что важна для меня. Но не переживай, я никогда не поставлю чью-то выше собственной. — Я услышал тебя. И готов заключить сделку. — Исполни мою волю, темный врачеватель — Эсмиральда засмеялась, не сумев скрыть восторг от самого счастливого дня в своей жизни —Я огласила ее и слово мое- закон для тебя. Отныне, до часа его исполнения и уплаты долга. Она полоснула ладонь ножом, что продолжала держать в руке и протянула руку за полосу круга. Морбус снял перчатку и, приняв нож, сделал тоже самое. Затем договор был скреплен рукопожатием и кровью. Эмиральда вскрикнула. Не от того, что рука была обжигающе холодной- к этому она была готова. Кровь Морбуса проникла в ее тело разрядом молнии, болью и неожиданным страхом. На мгновение она увидела, как ее окружают тысяча нитей золотого, белого, алого и черных цветов. Одни переплетались, впивались в нее иглами, другие отваливались и растворялись, едва коснувшись земли. Вспышка. И Эсмиральда с удивлением обнаружила, что пытается разжать ладонь Морбуса другой рукой, вцепившись в нее изо всех сил. Но тот держал крепко и стоял совершенно неподвижно. Они оба понимали, что сейчас произошло: так меняется судьба и уходит в небытие задуманное кем-то. Теперь нити связывают ее совершенно с другими людьми и событиями. Прошлое будущее уничтожено. Настоящее — создано. Морбус отпустил ладонь призвавшей. Его рана мгновенно затянулась. Надев перчатку быстрым движением, он шагнул за пределы круга, даже не взглянув на упавшую от невыносимой боли в теле Эсмиральду. Та прижимала к груди кровоточащую руку и прикусила губу, чтобы не застонать. — Да будет так. — Морбус растворился в воздухе мгновенно, в отличие от момента появления. Уйдя сразу, как появилась возможность. — Увидимся в назначенный новой судьбой час, королева. — Прозвучал голос в опустевшей комнате. Все случилось так, как было сказано. Не прошло и месяца, как король посетил бордель. До его ушей донеслись слухи о самой красивой женщине, которую возможно отыскать. Его супруга, к тому моменту, уже покоилась в земле. Хрупкое здоровье не позволило ей оставить наследников, а неизвестная болезнь унесла ее душу к предкам за одну ночь. Король горевал не долго: он привык к своей жене, что она рядом и засыпать холодными ночами приятнее, чем одному. Но он не любил ее. Их брак был всего лишь долгом и удачным, на тот момент, решением политических проблем. Но, когда король Кристиан увидел Эсмиральду, в безупречном алом платье, с гордым взглядом и вызовом в глазах то понял, что готов отдать все и положить к ее ногам за возможность остаться вместе навсегда. Он не на миг не сомневался: это судьба. В ту же ночь они отправились в замок и, совсем скоро, Эсмиральда заняла место на троне рядом со своим мужем. Она и подумать не могла, что кто-то может быть так нежен и предан ей, выполнять любой каприз. Не спать всю ночь не потому, что кто-то оплатил это время, а потому что страсть неудержима и не имеет границ. Эсмиральда отгоняла цепкие мысли не меньше года, прежде чем смогла себе признаться: впервые в жизни она полюбила. И король стал единственным человеком, видевший в ней не только прекрасную и гордую женщину, но и слабое создание, которое требовалось оберегать. Мир остановился на пороге войны. Король Кристиан сделал то, что никто никогда не делал до этого: возвел на престол женщину иного социального статуса. В народе Эсмиральду за глаза называли шлюхой, зло смотрели во время парадов и не могли смириться с тем, что ими правит не божественная избранница, рожденная от крови и плоти высшей знати, а такая же, как кто-то из них. И им было не ясно, чем она была лучше остальных. Кристиан упустил далеко не одну важную сделку, скрепив союз с той, которую полюбил. Соседние государства воспринимали случившееся как величайшую глупость и, постепенно, стали отворачиваться. Рушились военные союзы, усложнялись правила торговли, нарастало общее напряжение. Эльд был богатым королевством, лакомым куском для каждого из соседей. Королю приходилось тратить очень много сил и времени, чтобы не допустить войны. Но черная птица печали уже бросила тень на его земли. Королева из простого народа, королева, продававшая свое тело другим мужчинам, запятнала честь престола и смыть такой позор было не под силу дипломатии. Но, не смотря на это, Кристиан и Эсмиральда были счастливы, как никогда и никто из них раньше. Сидя по вечерам в саду, держась за руки, они думали, что все наладится и исправится. Надо немного подождать и быть мудрее. Надо отвечать гордостью на злобные взгляды. Они все сделают, как необходимо, потому-что есть друг у друга. Разговаривая об этом, Эсмиральда гладила уже весьма заметный живот. Все наладится, когда народ увидит наследника их законного короля. В ту ночь королева плохо спала. Прошло полтора года с момента совершенной сделки. Время счастья было подобно золотым песчинкам, но Эсмиральда чувствовала отголосок боли каждой секунды этого времени, уходившего в небытие. Она знала, что Морбус придет за жизнью Кристиана. Понимала это как неизбежность и не могла принять. Хуже всего было то, что подобные сделки были нерушимы. Все случится так, как она произнесла в ту ночь, глядя в зеленые стекла явившегося по ее зову. Все чаще она просыпалась от малейшего шороха, со страхом вслушивалась в дыхание мужа и, если тот спал слишком тихо, не могла сдержать ужас и отчаянье. Каждый раз, когда он касался ее, она изо всех сил старалась не заплакать. Она хоронила его в своих мыслях ежечасно и от этой боли нельзя было сбежать. Кристофер умер через пять лет после того, как Эсмиральда стала королевой. Нелепая случайность, подстроить которую могли только Силы. Его укусила змея во время охоты на лис и никто ничем не мог помочь. Когда королевский двор вернулся в замок, они вернулись без самого важного. Когда Эсмиральда прощалась со своим мужем ей казалось, что и ее жизнь окончилась здесь. Она прижимала к себе их сына Луи и слезы превратились в бесконечную реку. Она плакала так, как никогда в своей жизни. И было совершенно безразлично, что на нее смотрят люди, которые ненавидят. Луи не плакал. Он жался к матери и с испугом смотрел на тело отца. Позже Эсмиральда объяснит ему, что значит смерть. С королем попрощались со всеми полагающимися почестями и народ плакал. То ли потому что им правда было жаль правителя, то ли потому, что так было положено. Эсмиральда смотрела на погребальный огонь из окна своей комнаты и укачивала сына. Самое дорогое и главное, что они принесли в этот мир. Чудо, которое способны сотворить лишь мужчина и женщина. То, что останется после. Ближе к утру, когда последние искры взметнулись к небу, королева вышла на балкон и окинула взглядом двор. Мастера уже начали работу над изготовлением статуи, которая займет достойное место среди предков. Носились дети, отправленные по делам родителями. Лаяли псы и ругались торговцы. Жизнь продолжалась. Эсмиральда думала, что для всех, кроме нее и ее мужа. Все важное сгорело на том костре. Это было похоже на ту боль, которую королева испытала, когда менялись нити судьбы. Разве что во много раз сильнее. — Мой долг уплачен, — Произнесла королева — Жизнь за судьбу. Эсмиральда мельком глянула на длинный шрам, разделяющий ладонь на две части и вернулась в замок. Она зашла в комнату сына и застыла на пороге. В спальне стоял Морбус, держа на руках Луи. Тот крепко спал, свернувшись клубком, словно и не заметил, что его потревожили. — Верно, королева. Долг уплачен. Впервые в жизни Эсмиральда не нашла слов. Она молча стояла в проходе несколько долгих секунд, прежде чем сумела что-то произнести. — Одна жизнь. Одна судьба в обмен на самое дорогое. Ты забрал Кристиана, ты не имеешь права забирать еще и его! — Я не забирал жизнь короля. У него была своя судьба, нашедшая свое окончание на концах змеиных клыков. Я говорил, что мы встретимся в назначенный судьбой час. Он пробил. Взор Эсмиральды уже не был гордым, как в их первую встречу. Теперь в глазах поселился настоящий ужас, переплетающийся с болью. Королева чувствовала себя в клетке, выбраться из которой нет никаких шансов. Словно стоя, как в ту ночь, на другой стороне кровавого круга. Морбус сделал несколько шагов, чтобы выйти из комнаты и это вывело Эсмиральду из ступора. Она кинулась наперерез и вцепилась в его руку, стараясь выхватить сына. Но темный врачеватель лишь посмотрел на нее равнодушным взглядом зеленых линз. —Ты уже ничего не изменишь. Сказанные слова при договоре имеют слишком большую силу. Ты доживешь до старости в этом замке. Смерть не коснется раньше, чем красота уйдет без остатка, а тело станет немощным и болезненным. Ты подарила корою наследника. И будешь править дальше, без возможности скинуть эту ношу на кого-то еще. Никто не предложит яд, не поднимет руку с ножом, не подступится каким-либо иным способом. И даже никто из нас, когда ты, окончательно устав от мира будешь молить о смерти, не придет за тобой, не откликнется на зов и мольбу оборвать твою жизнь. Ты выбрала себе тяжелую судьбу. Таким было твое желание, королева. Ты хотела править. Так правь. Эсмиральда в беспомощности опустила руки. Ее взгляд наполнился такой пустотой и отчаяньем, которое испытывает далеко не каждый смертный. Морбус сделал несколько шагов и вышел, растворившись в предрассветных сумерках. Королева не пошла за ним, лишь кинула взгляд на то, как спит ее сын на руках Древнего и страшного существа. Она будет помнить его мирное, видящее прекрасные сны лицо до последнего дня. Постаревшая в одно мгновенье на несколько лет женщина стояла в расшитом драгоценными камнями платье посреди пустой детской. С улицы доносился запах погребального костра. Она была королевой страны, стоящей на пороге войны. Люди не любили ее и, совсем скоро, будут говорить гадости уже не за спиной. И вряд-ли кто-то из соседей предложит выгодный союз. Черная птица печали, раскинувшая свои крылья на королевством, прорастала из ее сердца.