***
Спустя неделю Такеши выполнил миссию. Её можно было закончить и раньше, но почему-то хотелось задержаться: не для того, чтобы отдохнуть, а для того, чтобы подумать. И решение было принято: поговорить с Тсуной о чувствах, которые уже давно должны были быть открытыми. Но стоило ему открыть дверь, как на Ямамото налетел Гокудера. Из его рук повалились документы и фотографии. Брюнет взял одну из них: на ней была красивая брюнетка с голубыми глазами, одетая в лёгкий синий сарафан с зелёным узором. — Кто это? — спросил Такеши. — Невеста Джудайме, — ответил Хаято, забрав фотографию из рук мечника. — Тсуна женится? — снова задал вопрос брюнет. — Ну, как видишь, бейсбольный придурок! — крикнул блондин, скрываясь за поворотом. Такеши так и стоял, смотря вслед Гокудере и не имея возможности пошевелиться. Было чувство, что его облили холодной водой, в голове ни одной мысли, а сердце сжалось в тиски. Он снова опоздал.***
Тсуна зашёл в душное помещение, где только и читался запах алкоголя, сигарет, пота, иногда разбавляясь приторными женскими духами. Он подошёл к стойке и присел на стул рядом с не очень трезвым клиентом. — Зачем ты пришёл? — спросил Такеши. — За тобой. — Тебя никто не просил, — сказал брюнет, жестом руки попросив бармена повторить. — Может всё-таки хватит? — спросил Савада. — А тебе разве не все равно? — ухмыльнулся Ямамото. — Зачем ты вообще решил напиться? — Тот же вопрос, что и ранее, — ответил мечник. — Нет, мне не все равно! — возразил шатен. — Надо же, и с чего такие перемены?! — повернулся Такеши, и Тсуна отчетливо услышал запах алкоголя, Такеши явно пьёт далеко не пятый стакан. — Мне никогда не было на тебя плевать! — Ага, охотно верю, — снова ухмыльнулся Ямамото. — Но это правда, — вздохнул шатен. Эти слова резали его душу тупым лезвием. Он уже не верил, не надеялся, не жил. Его душа умерла, снова. Интересно, в который раз? Первый, когда разрушили его мечту; второй, когда врач сообщил девятнадцатилетнему Такеши, что его отец умер, не приходя в сознание: опухоль мозга забрала отца. Месяц он ходил ни живой, ни мёртвый, но ни одной слёзы не скатилось по его щекам, даже когда он оставался один. После, найдя силы, он вернулся в Намимори; продал дом и кафе, понимая, что все напоминает отца и что просто не сможет жить здесь, не вспоминая: что не заметил, что не успел. Но вернуться в нормальное состояние помог Тсуна, тогда он запихнул Такеши в машину, и они уехали за город, туда, где не было ни единой души. Они долго стояли и смотрели вдаль, после чего Ямамото подошёл к Саваде. У шатена был грустный взгляд с нотками боли. — Почему тебе больно? — спросил тогда мечник. — Потому что ты страдаешь, и боль выжигает тебя изнутри… Такеши хмыкнул и посмотрел куда-то вдаль. — Мне его не хватает, — сказал Ямамото. Тсуна без лишних слов тогда подошёл к Такеши и крепко обнял его. Брюнету этого хватило, и вся боль, которая в нём копилась, вышла наружу. Потому что только в объятиях Тсуны он чувствовал себя на своём месте и не боялся слез, ведь небо поймёт, оно рядом. После этой поездки Ямамото постепенно приходил в себя, и через некоторое время он снова стал тем парнем, который так раздражал Гокудеру. Его Небо опять его спасло. Но в тоже время сделало больно. Мечник же смотрел пустым взглядом куда-то в стену, а после снова заговорил: — Поздравляю со свадьбой. — С чей? — недоумевал Савада. — С твоей конечно! Тсуна не понимал, о чем говорит мечник. Мозг, конечно, пытался выстроить логические цепочки, но ни к чему нормальному они не приводили. — Я не женюсь, — после долгих минут молчания сказал Тсуна. — Что? — спросил Такеши. — Я сегодня столкнулся с Гокудерой и у него были фотографии красивой шатенки с голубыми глазами, и он сказал, что это твоя невеста. — Ну, почти, это вообще-то фотографии кандидатур из Альянса. Мне уже двадцать пять, а я до сих пор не обзавелся наследником. Вот и Девятый волнуется, что жизнь пролетит, а с внуками он не понянчится. — То есть… — Ямамото, наконец, понял, и засмеялся. Тсуна его радости не оценил. — Пойдём домой. Брюнет попытался встать, но ноги после большого количества выпитого алкоголя не хотели слушаться. И уже готового встретится с полом мечника, поймал Савада. Правую руку шатен закинул себе на плечо, придавая этим опору для брюнета, и приобнял его за талию. — Ты так и не ответил, почему ты решил напиться? — снова спросил Тсуна. Такеши только сейчас заметил, что они находятся в машине. — Я думал, что потеряю тебя, — ответил Ямамото. — Я никогда не оставлю тебя, — сказал Тсуна. Может для шатена это были обычные слова, но для мечника это была надежда. И он решил воспользоваться ею, а если ничего не получиться, то можно списать на алкоголь. Такеши долго смотрел на профиль Тсуны, не отводя взгляд, а когда собрался с силами, то сказал на одном дыхании: — Тсуна, ты мне нравишься. Савада резко затормозил и посмотрел на брюнета глазами, которые были похожи на блюдца. — Ты ведь сейчас не шутишь? — спросил шатен. Такеши молчал. — Прошу, скажи, что нет и твои слова — правда, — Тсуна посмотрел с такой мольбой, что у мечника сжалось сердце. Неужели его чувства были взаимными. Он схватился за эту призрачную паутинку надежды на своё счастье. — Да, я не шучу, ты мне нравишься. Нет, не так. Я люблю тебя, Тсуна, ты для меня все! Савада неотрывно смотрел в охровые глаза и видел там только решимость и искренность. А после приблизился к лицу Такеши и поцеловал его в губы. Сердце Ямамото пропустило несколько ударов, и в этот момент мечник больше всего хотел, чтобы это не был очередным его сном. Тсуна оторвался от соблазнительных для него губ, которые ещё имели привкус алкоголя; он хотел что-то сказать, но водитель сзади, которому надоело стоять, подал сигнал. Савада не думая завёл машину и поехал дальше. — Я уже давно хотел тебе сказать, но боялся, что ты отвергнешь меня или пошлешь куда подальше, — говорил шатен, смотря на дорогу, но после свернул на обочину и повернулся к брюнету лицом. — Я уже долгое время не могу представить жизнь без тебя, и каждое задание давал с такой болью и страхом, но при этом понимал, что лучше тебя с ним никто не справится. Тсуна опустил взгляд, а после минуты молчания поднял взгляд и с румянцем на щеках сказал: — Я люблю тебя и не представляю своей жизни без тебя, — Савада снова наклонился, чтобы поцеловать мечника, но Ямамото перехватил инициативу. Брюнет впился в губы, как в спасательную воду в пустыне, прикусил нижнюю губу, а после, извиняясь, лизнул её языком. Тсуна же приоткрыл рот, это стало последней каплей для мечника. Язык прошелся по кромке зубов, начал ласкать небо и переплелся с языком партнера. Савада издал приглушённый стон наслаждения. Они утопали в этом поцелуе, и смогли разорвать его только тогда, когда легкие стали болеть от недостатка кислорода; но не прошло и нескольких секунд, стоило им оторваться друг от друга и вдохнуть спасательного воздуха, как они снова слились в поцелуе. — Если мы продолжим, то я умру от недостатка кислорода, — улыбнулся Тсуна, с трудом оторвавшись от столь соблазнительных губ. — Тогда поехали домой, и там продолжим, — предложил Такеши. — Мне нравится, — и Тсуна снова завёл мотор.***
Утро после большого количества выпитого алкоголя никогда не бывает светлым и радостным. Это утро, когда голова адски болит, и чувство, что дятлы, которые там поселились, не только пытаются вырваться наружу с помощью своего клюва, но для лучшего результата взяли дрель и молоток. То, что творится во рту — отдельная история: видимо, там побывали не только кошки, но и все животные мира и, сделав свои дела, ушли с чистой совестью. При этом во рту была жуткая пустыня, будто ты не пил лет так пять. — Вот зачем столько пить? — спросил себя Ямамото. С огромным трудом он раскрыл глаза и увидел своё спасение в образе бутылки с водой и таблетки, которая лежала рядом. Большого труда не составило понять, что это от головы. Такеши поблагодарил человека, который сжалился над ним. Когда голова перестала так сильно болеть, и тело вроде бы стало его слушаться, мечник решил отправиться в ванную и привести себя в порядок. После того как все процедуры были окончены, он вернулся в комнату и, оглянувшись, понял, что это не его комната. Вскоре он осознал, что находится в комнате Тсуны. — Какого?! — и в голове сразу всплыли события вчерашнего вечера: невеста, выпивка, Тсуна, признание, поцелуй и … и пропасть. — Что вчера произошло? Недолго раздумывая, Ямамото направился искать того, кто сможет ответить на его вопрос, а именно Тсуну. Взглянув на часы, которые показывали девять часов утра. Мечник понял, что скорей всего он найдёт Саваду в столовой. Выйдя из комнаты, он сразу направился на первый этаж. Стоило ему появиться, как раздался голос Мукуро: — А вот и наша брошенная принцесса, которая напилась с горя, куфуфу, — и ехидная улыбочка. — Мукуро, последнее предупреждение, — сказал Тсуна холодным голосом. — Или что? — и также улыбка. — Расскажу одну твою тайну Хроме. — Все понял и молчу, куфуфу. Тсуна ещё несколько секунд смотрел на Рокудо безразличным взглядом, от которого у Такеши сердце готово было выпрыгнуть от волнения: не приснилась ли ему вся эта ситуация с признанием, может он просто свалился пьяный к Саваде? Но стоило карим глазам взглянуть на брюнета, как все сомнения развеялись в пух и прах. На него смотрели глаза полные надежды, любви и счастья. И это был тот взгляд, в который влюбился мечник, из-за которого он был готов отдать все, что у него есть. И пусть у него есть совсем немного, но он не пожалеет и этого. — Вижу, у тебя есть вопросы, — сказал Савада. — Пойдём ко мне в комнату, и я тебе все объясню. Ямамото только и смог кивнуть. — Куфуфу. И шатен снова посмотрел на Рокудо. — Молчу, молчу, — поднял руку, показывая своё поражение, Мукуро. Только сейчас Такеши смог рассмотреть, кто кроме него, Тсуны и Мукуро был в комнате. За столом сидел ничего не понимающий Реохей, как и всегда не интересующийся ситуацией, Ламбо и безразличный ко всему Хибари. Савада поднялся из-за стола и направился к выходу из столовой. Они шли до комнаты молча, но стоило им переступить её порог, как Тсуна взял Такеши за руку. — Все хорошо? Голова не болит? — спросил шатен. — Все отлично. Спасибо, за таблетку. Тсунаеши осторожно коснулся второй рукой щеки, после спустился на шею и поцеловал Ямамото. Поцелуй был невесомым, как-будто давал выбор брюнету. И Такеши его сделал: он придвинул Тсуну за талию ближе к себе и смог почувствовать весь жар, который исходил от тела его любимого, язык же ласкал небо шатена. Тсуна стонал, для него это все было слишком: слишком долго он ждал этого, слишком тесно стало в штанах, слишком сильно повысилась температура в комнате, слишком мало кислорода в лёгких, ведь так не хочется прерывать поцелуй. — Тсуна, я больше не могу терпеть, — сказал Такеши. Савада понял, о чем говорит его партнёр, нет, любимый. И потерся своим стояком о его бедро. Ямамото застонал сквозь сжатые зубы и приложился головой о дверь, которая к счастью была закрытой. Тсуна не смог отказать себе в удовольствии и лизнул шею брюнета. Руки Такеши спустились ниже, и он сжал задницу шатена. — Может, все-таки перейдем на кровать? — спросил мечник. — Мне определённо нравится этот вариант. Ямамото подтолкнул Тсуну по направлению выше указанной горизонтальной поверхности. Руки шатена лихорадочно пытались расстегнуть пуговицы на рубашке Такеши, но проделать это он смог только с верхними. Ямамото долго не думая расстегнул пуговицы на рукавах и снял ненужную сейчас вещь через голову. После снова поцеловал шатена. С рубашкой Тсуны было все куда проще: как не странно пуговицы без особых усилий подавались и уже на кровать Тсуна лёг без неё. Такеши навис над Савадой и не смог отвести взгляд от его тела. Он провёл рукой от ключиц к ремню, не веря, что можно прикасаться к этому телу наяву. Ямамото наклонился к шее Тсунаеши и начал выводить только ему понятные узоры языком, кое-где он оставлял засосы, которые постепенно темнели. И тут у него появилась мысль: поставить как можно больше таких отметен, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что Тсуна только его! Ямамото медленно спустился ниже и прикусил выступающую ключицу. Тсуна издал стон, от которого по телу брюнета прошла дрожь, а в штанах стало слишком тесно. После Такеши взял в рот один из сосков, Тсуна выгнулся навстречу ласкам. Брюнет то посасывал, то кусал сосок, а его руки расстегивали штаны Савады. Стоило только ослабить давление на возбужденную плоть Савады, как тот облегчённо застонал. Ямамото снял штаны вместе с исподним шатена и проделал ту же манипуляцию со своей одеждой, после склонился над членом Тсуны и лизнул его по всей длине. Савада подымал бедра вслед за горячим языком Такеши. Брюнет прижал их и вобрал в рот полностью весь член. Шатен закричал, ухватившись за простынь, а пальцы на ногах поджались от удовольствия. Ямамото не мог насладиться вкусом плоти шатена. Он проводил, языком по всей длине, заглатывая полностью, то посасывая одну головку. — Такеши, я скоро… — сквозь стоны сказал Тсуна. Ямамото сжал основание члена шатена. — Ещё рано, — посмотрел брюнет на Саваду и облизнул губы. — Прошу, перевернись и встань на четвереньки. Тсуна выполнил его просьбу, смущаясь, выставил зад. От такого вида Ямамото чуть не кончил. Он до одури хотел войти в это тело, двигаться в нем, пока силы не иссякнут. Слишком рано, Тсуну нужно подготовить, он не хотел причинить боль любимому. Такеши лизнул плотно сжатое отверстие. — Тсуна, ты никогда не?.. — Нет, ты мой первый, — сказал Савада, пряча смущенное лицо в простынях, но это не помогло, его уши горели огнём. Брюнет снова лизнул плотно сжатое кольцо мышц и оно немного расслабилось. Такеши проник в неё языком, и Савада снова закричал. Шатен вцепился зубами в простынь, чтобы хоть как-то заглушить свои стоны. Хорошо смочив дырочку, Такеши облизнул пальцы и ввёл один в шатена. Стенки прохода поддавались легко, из-за большого количества слюны. Ямамото массировал стенки ануса, после добавил второй палец и смог нащупать бугорок простаты, он надавил на него, и Тсуна выгнулся. — Такеши… прошу…быстрей, — молил его шатен. — Потерпи ещё немного, мой хороший, — сказал Такеши, целуя Саваду в бедро. Ямамото ввёл третий палец. Член брюнетка болел от напряжения, но кончить он хотел только в Тсуне, в его любимом. — Прогнись немного, — попросил мечник. Шатен выполнил его просьбу и затаил дыхание в ожидании. Он чувствовал, как Такеши раздвигает его половинки, как головка члена упирается в отверстие. А когда Ямамото начал входить, то Тсуна почувствовал лёгкий дискомфорт и наслаждение. Он поддался назад, чтобы Такеши мог как можно быстрей оказаться в нем. Когда член был полностью в шатене, Ямамото протяжно застонал. Он не двигался, давая Тсуне время привыкнуть, а самому насладиться теснотой, которая обволакивая его член. — Такеши, прошу… Больше Ямамото говорить ничего не нужно было, он сразу взял бешеный темп, от которого Савада срывал голос. Это было наслаждение со смешанными чувствами: каждое движение брюнета отдавалось болью и жжением, но в тоже время сносило крышу от возбуждения и чувств, которые накрывали шатена. Ямамото наклонился, чтобы поцеловать Тсуну в плечо, после в шею, так доверчивость подставленную. Шатен повернулся и встретился с губами Такеши. Брюнет вышел из тела Савады. Тсуна перевернулся, целоваться в предыдущей позе было не очень удобно. Ямамото гладит наружную сторону бедра, удобнее устраиваясь между ног шатена. И снова вошёл в него. Тсуна протяжно застонал, откинув голову назад. Брюнет начал двигаться, но снова увидев шею шатена, наклонился и лизнул её, после хотел нежно укусить плечо Савады, но он, Тсунаеши, не смог выдержать этой пытки и, выгнувшись дугой, кончил, запачкав своей спермой себя и любимого. Челюсти Такеши сжались сильней, чем он планировал и прокусил кожу плеча Савады, он, извиняясь, зализывал рану, слизывая выступающую кровь. Это послевкусие крови и пота партнёра вызывало в нем желание снова укусить молочную кожу, увидеть, как образуются маленькие капельки крови и снова почувствовать этот вкус. Ямамото сделал ещё несколько движений и излился в Тсуне. — Все хорошо? — спросил брюнет, выходя из тела любимого. — Все просто отлично, — сказал Савада и притянул Такеши к себе, поцеловал. Поцелуй был долгим и ленивым. Но стоило его разорвать, как на губах Тсунаеши появилась улыбка. Он резким движением сменил позиции, и теперь сидел на бедрах Ямамото. — У тебя хватает энергии ещё менять позиции? — с улыбкой на губах спросил мечник. — Если ты думал, что на этом все и закончится, — поднял бровь шатен в вопросительном жесте, — то ты глубоко ошибался: я слишком долго ждал, чтобы насладиться тобой за один раз. Тсуна спустился ниже и взял в руку, слегка опавший член Ямамото, и стал водить её вдоль ствола. — Ах, Тсуна! — воскликнул Такеши. Эти звуки дали Саваде мотивацию, для дальнейших действий. И он взял член в рот.***
Дверь в комнату открылась, и в нее вошёл Реборн. Киллер пнул одно из тел на кровати. — Тсуна, подъём! Хватит валять дурака! — Реборн, дай поспать, — пробормотал Тсуна. — Ты и так провалялся в кровати полдня, чтобы через три минуты ты был в кабинете, и меня не интересуют твои отговорки, — сказал Реборн и вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь. — Обломщик, — ответил Савада, снова ложась на плечо Такеши. — Ха-ха, ничего не поделаешь, придётся вставать, — сказал Ямамото, поправляя прядь волос Тсунаеши. — Но я не хочу уходить из твоих объятий, — улыбнулся шатен. — Придётся, — поцеловал в макушку Тсуну Такеши. Брюнет встал с кровати и начал одеваться.***
— Да, сейчас проверяю последний и возвращаюсь, — сказал Хранитель Дождя по рации и направился к лестнице, которая ведет в самый нижний этаж лаборатории. — Не волнуйся Тсуна, я успею раньше, чем пламя распространится на него. Такеши открыл дверь, весь этаж был заполнен дымом, и ничего не видно. Ямамото прислушался, но было тихо и сперва можно было подумать, что здесь никого нет, но после послышался с правой стороны кашель. Брюнет прикрыл рот и нос рукавом пиджака и направился на звук, то, что он увидел, ввергло его в ужас: на полу и в клетках были тела детей разных возрастов. Он подошёл к одному из них, но он был мёртв. Теория, что эти люди ставили эксперименты на детях, создавая новое оружие, подтвердилась. Со стороны снова раздался кашель, когда Такеши подошёл к источнику шума, которым был мальчик лет десяти, на его щеке, как и у остальных детей, был набит его серийный номер, чёрные волосы были грязные, а по ходу вен на руках воспаления. Одет он был в хирургическую рубашку. — Эй, парень, я помогу тебе, только скажи кто-то ещё остался в живых? — спросил мечник. Мальчик отрицательно помотал головой. — Нет, доктора сбежали сразу, как прозвучала сигнализация, а дети… Их убили, чтобы никто не узнал, чем здесь занимались, — мальчик начал кашлять. — Ладно, расскажешь все, когда выберемся, а сейчас залезь мне на меня, — сказал Ямамото, поворачиваясь спиной. Когда мальчик залез, Такеши быстро направился на выход.***
После того как Такеши вернулся, мальчика отдали в больницу, где он провёл неделю, а потом его выписали, сказав, что у мальчика очень хорошая регенерация, которой позавидуют даже Хранители Солнца. Но когда он увидел Такеши, то не отступал от него ни на шаг, он стал его тенью на два дня. За эти несколько дней он познакомился со всеми Хранителями и их коробочками. Тсуна заметил, что мальчишка привязался к своему спасителю, но также он заметил странные взгляды в его сторону: там не было злости или угрозы, но была какая-то надежда или даже мольба. Несмотря на все ужасы, что ему пришлось пережить в лаборатории, мальчик был спокоен и рассудителен. Но страх снова остаться одному не покидал его, он боялся, что в скором времени его отправят в неизвестном направлении, и он будет один, и ни кому не нужен. За эти два дня вся Вонгола привязалась к этому брюнету; Хранители обучали его владеть пламенем. И после нескольких попыток у мальчика получилось высвободить пламя Неба. Стоило это увидеть Саваде, и в его голову пришла, как он думал, гениальная идея. — Как тебя зовут? — спросил Тсуна у мальчика. Его спина была прямая, взгляд зелёных глаз был направлен на Саваду. Сначала можно было сказать, что мальчик смотрит с вызовом, но Тсуна видел его настоящие эмоции. — Минхен, — ответил он. — Минхен, за то время, что ты был в больнице, мы смогли найти твою тетю, — сказал Тсунаеши. В глазах брюнета поселился страх, он посмотрел на Ямамото, который стоял сзади, оперевшись на стену. — Я вижу, что ты не хочешь к ней возвращаться, тогда я хочу предоставить тебе выбор, и от твоего решения зависит твоя судьба, — начал Десятый. — Я хочу остаться здесь! — сказал Минхен, не дождавшись вариантов: он не хотел уходить отсюда. Тсуна улыбнулся, и эта улыбка покорила парня, она была светлой и искренней. — Честно, я боялся, что ты откажешься, — рассмеялся Тсунаеши. Минхен не понимал, что сейчас произошло, но он сделал правильный выбор. Такеши подошел к шатену, наклонился к нему и прошептал что-то на ухо. — Что?! — удивился Савада. — Ты уверен? Брюнет кивнул. — Но чью фамилию, мы же не состоим в браке? — спросил Тсуна. — Пока не состоим, — шепнул на ухо брюнет. Савада залился краской. — Эм, Минхен у нас к тебе предложение: видишь ли… Мы с Такеши вместе и сейчас даже появилась надежда на большее, в общем, ты не против, чтобы мы тебя усыновили? — То есть у меня будет семья, пусть в ней и будет два отца? — Эм, да, — ответил Тсуна. Минхен долго смотрел на Тсуну и иногда переводил взгляд на Такеши, как ни странно за эти два дня он привык к вечно шумным (не все конечно) Хранителям, а перед ним, возможно, стояла его будущая семья, которая примет его такого, какой он есть. — Я согласен, — улыбнулся парень. Увидев эту улыбку, Савада поняла, что этот мальчик станет хорошим небом. Тсуна подошёл к парню и обнял его. — Добро пожаловать в семью.***
Спустя 2 года — Дечимо, поймите Вонголе нужен наследник. — Я не понимаю, мы собрали Альянс, чтобы снова поднять вопрос о наследнике или решить проблемы, которые накопились за это время? — начал раздражаться Тсуна, ему надоело, что каждый раз все начинается с этого, их даже не волнует, что он заключил брак с Такеши. Когда ещё один, не молодой Босс начал поддерживать мысль о наследнике, то тут же предложил кандидатуру своей дочери, которая сможет стать хорошей парой и родить сильного наследника. Но долго разглагольствовать они не смогли, в зал вошёл юноша, одетый в чёрный костюм. Он подошел к Тсуне и сказал: — Отец вернулся с миссии. На что Савада ответил. — И ты уже успел ему проиграть в карты на желания, — улыбнулось Небо. Минхен залился краской, эту слабость знал его отец, но он с упорством барана хотел выиграть у Такеши, точнее уже год пытался, но до сих пор неудачно. — Ну, ладно, ты сам виноват, — сказал шепотом Савада. — Позвольте вам представить наследника семьи Вонгола — Савада-Ямамото Минхен, — это уже всему Альянсу. Все находящиеся в зале были повержены в шок. — Думаю, что на этом собрание Альянса можно считать завершённым, у меня появились дела, — сказал Тсунаеши, вставая с кресла и направляясь на выход. Шатен вышел из зала, прикрыв за собою дверь. — Знаешь Такеши, я задаюсь вопросом кто из вас ребёнок: ты или Минхен? — Я тоже рад тебя видеть, — подошёл Ямамото и поцеловал Саваду. — Потерпите хотя бы до спальни, — сказал Минхен, уходя от парочки с видом, что он проходил мимо. — И в кого он такой? — спросил Тсуна. — Ну не знаю… Может в нас, — улыбнулся Ямамото, обнимая своего мужа. — И, Тсуна, у меня появилась ещё одна тень. Савада посмотрел за спину своего любимого и увидел там рыжую девочку, её волнение было видно невооружённым взглядом. — Но это не все, — продолжил Такеши. — Как-то много всего для одного дня, — сказал шатен. — Я проиграл Минхену месяц назад в карты, и его желание было — сестра или брат… И Кира не против, чтоб у неё было два отца и братик. Так что на мне лежит важная миссия уговорить тебя. Тсунаеши улыбнулся. Его любимые люди вили из него веревки. Он просто не мог отказать в таком желании. — Значит, тебя зовут Кира? — спросил Тсуна, присаживаясь на корточки, чтобы быть одного роста с девочкой. Она кивнула. — Добро пожаловать в семью. Девочка кинулась на шею шатену и заплакала. Савада обнял Киру и гладит её по головке.***
На столе в кабинете Босса Вонголы стояла рамка с фотографией, где была запечатлена его большая семья. Его верные друзья были все вместе, не смотря на то, что некоторые не любили шум и большие компании, а его муж и сын стояли по обе стороны от Тсунаеши, а счастливая дочка с Натцем была на руках у Савады. А в углу фотографии была надпись: «Живи ради нас» Тсунаеши сидел в кресле и смотрел на фотографию, а на его губах сияла счастливая улыбка. — Я что-то весёлое сказал? — удивился Такеши, заметив её. — Нет, я просто счастлив, ведь я живу ради вас.