integral

Когда Шерил стояла перед широким зеркалом своей спальни и поправляла черный кружевной чулок, то явно не могла себе представить, что через пару минут Тони, устало открывая дверь и протискиваясь в комнату, спихнет сумку на пол и удрученно плюхнется на кровать, даже не глянув на наряженную во все клише сексуальных вещей Блоссом. - И как это понимать? То есть под подготовкой к экзаменам ты действительно имела ввиду занятия учебой? - приторно досадно тянет девушка, накручивая рыжую прядку на указательный палец. Топаз, приоткрывая один глаз, с непониманием таращится на Шерил. - Представь себе, дорогая, не у каждого есть мешок денег для поступления в колледж, - в ее голосе чувствуется досада от того, что Блоссом так несерьезно отнеслась к просьбе о помощи, и вместо открытых учебников она видит открытую грудь (пусть даже потрясающую), - накинь что-нибудь, ради Бога. Шерил картинно вскидывает брови и ретируется за халатом, обиженно затягивая пояс покрепче. Топаз перемещается на пол, вытаскивает тетрадки, всевозможные потрепанные пособия и начинает отмечать необходимые для разбора темы. В комнате стоит напряженная тишина, прерываемая лишь тихим трения графита о старую пожелтевшую бумагу. Блоссом дуется, пыхтит, отворачивается, стучит ногтями по паркету, перекатывается с места на место - но Тони нет никакого дела до ее попыток обратить на себя внимание, ее мозг целиком и полностью растворяется в определенных интегралах и формуле Ньютона-Лейбица. "Не пойдет" - думает Блоссом, медленно придвигаясь ближе к девушке. Она трется щекой о ее плечо, хлопает ресницами и игриво склоняет голову на бок. - Шерил, хватит. Либо ты мне помогаешь, либо не мешаешь, либо я уйду. И если ты думаешь, что мне не хватит смелости на последний вариант - то ты очень ошибаешься. - Топаз слишком уставшая от последних бессонных недель, проведенных за учебниками и старыми книгами. Она и правда надеялась на помощь девушки, которая, вроде как вполне заслуженно, являлась отличницей. Блоссом видит, как мучается Тони над уравнением, видит ошибку, которую она сделала еще в начале, когда неправильно определила первообразную, но молчит, чтобы хотя бы так чувствовать, что управляет ситуацией. Тони с каждой секундой закипает: черт бы побрал эту алгебру, это поступление и колледж. Ее мозг не воспринимает потоки информации, связанные с техническими науками, но, о юный Американец, если хочешь стать частичкой общества - будь добр, освой курс математики на отлично. - Здесь неверно, - тыкает Шерил на степень после знака "равно", - каким образом ты преобразовала икс в третьей степени в меньшую сторону? Топаз еще сильнее вздыхает. - Господи, я никогда этого не запомню. Блоссом выхватывает тетрадку ("если смотреть в книгу не глазами, а задницей, то конечно не запомнишь"), стирает ластиком неверное решение и переписывает правильный вариант, на пальцах объсняя ход действий. - Здесь у нас верхний предел интеграла какой? - спрашивает Шерил как у ребенка. - Минус один? - Это нижний, - чеканит Блоссом, явно осознавая масштабы трагедии, - нижний снизу, верхний сверху, Тони, блять, элементарней же некуда! - Хорошо, хорошо, тогда... Три? - аккуратно, боясь спровоцировать на себя волну гнева. Затея помощи Блоссом переставала казаться правильной. - В исходном уравнении стоит икс. Раскрывая интеграл, ты должна подставить в икс верхний предел, прибавляя степень, затем нижний предел и найти их разность. Вот и все! - довольно лепечет Шерил, ощущая свою эрудированность. - Издеваешься что-ли? - Топаз вот-вот взорвется, абсолютно не понимая смысл слов девушки. Разность чего? Какие к черту степени? Блоссом берет Тони за руку, заставляя Топаз отпустить карандаш из пальцев, кладет запястье себе на плечи и похотливо облизывает губы. - Шерил! Я не буду тебя трахать пока не пойму эту тему! Можешь хоть голой щеголять - я клянусь. - злится брюнетка, отрывисто выдыхая. Блоссом воспринимает это как вызов, явно бьющий по самолюбию. Во-первых, она убедилась что материал преподносится ею непонятно, а во вторых - это что значит, у Тони выработался имуннитет к ее соблазнительному телу?! Девушка медленно поднимается, неотрывно всматриваясь в лицо Топаз. Ее движения плавные и уверенные, руки находят подолы халата и, будто в танце, аккуратно распахивают ткань, представляя на обзор все перетянутое бондажем и чулками тело. Тони мучительно сглатывает слюну и отворачивается. - Будь так добра, Тони, смотри на меня. Я еще даже не голая, а ты уже трусливо опускаешь свои глазки. - Блоссом выплевывает издевку, но чувствует, как возбуждено ее собственное тело, видя покрасневшие щеки Топаз. Тони стискивает зубы и поднимает свой взгляд обратно. Тонкая талия, идеально смотревшаяся в черном корсете, приковывает внимание не меньше, чем сочные бедра, перечерченные подвязкой. Рыжие волосы на контрасте казались алыми, а пухлые губы слишком выделялись на помутневшем от дрожи лице. Шерил явно умела пользоваться своей сексуальностью. - Я. Не буду. Тебя. Трогать. - чеканит Топаз, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности, ведь с каждой секундой ее уверенность растворяется в горячем воздухе так же, как испаряется маленькая лужа под знойным солнцем. - Да? - Блоссом извивается, опускаясь на колени и томно облизывая пальцы. Она медленно подползает к Топаз, раздвигает ноги и присаживается на бедра, плавно покачивая задом и задевая тело девушки. Шерил чувствует напряженные мышцы Тони, чувствует ее борьбу и приподнимающиеся кончики пальцев, так желающие дотронуться до бледной кожи. - Тогда, - тихо шепчет Блоссом на ухо, прикусывая хрящик, - я буду трогать тебя. Топаз непроизвольно дергается и пытается сдержать истеричный стон. Шерил проводит влажным языком вдоль сонной артерии, оставляет горячую сеточку поцелуев у ключиц, вжимается ногтями в беззащитное плечо, упруго комкая кожу и оставляя белые, покраснеющие в будущем, полосы. Тони гортанно дышит, оставляя хрипы в ушных раковинах Блоссом. Возбуждение липко оседает на веках, щеках, скулах, бедрах. Комната сужается до размера один на один (одна на одной), запахи становятся ближе, в глазах мелькают миллионы оттенков. Блоссом выгибает спину, прижимаясь грудью к лицу девушки, заносит свои запястья назад и, вальяжно тряхнув волосами, расстегивает крючки корсета. Молочная грудь, украшенная, как вишенка на торте, светлыми ореолами сосков, освобождается из-под натиска крепкой ткани. Топаз завороженно наблюдает за напрягшейся от горячего дыхания маленькой бусинкой, направляя свои выдохи прямо на нее. Ее лицо в паре сантиметров от бюста Блоссом, и, если бы ей сказали что она умрет через пару минут - она бы не шелохнулась, проживая последние моменты жизни именно с этого ракурса. Шерил наклоняется еще ближе, отчего сосок касается пересохших губ Тони. Та колеблется, по шее пробегает волна мурашек, но стискивает посильнее челюсть и отворачивает голову, мол, это невыносимо, но проигрывать не собираюсь. Блоссом прижимается своими бедрами прямо к паху Топаз, постепенно раскачиваясь, с каждым разом увеличивая силу трения. Она собирает волосы над головой, демонстрируя и привлекая внимание к своим возбуждающим движениям телом. Тони хочется схватить ее, прижать горло, прохрипеть что-нибудь отвратительно грубое и жестко оттрахать, но она, блять, не может, ведь Шерил затеяла свою игру. Блоссом касается языком щеки девушки, закусывает кожу, чувствуя вкус тональника, зубами цепляется за нижнюю губу и довольно больно оттягивает вниз. Топаз, по законам логики, должна была бы чуть-чуть взбодриться от неприятных ощущений и скинуть с себя хотя бы каплю возбуждения, но о какой логике может идти речь, если прямо сейчас, вместо зубрежки интегралов, на ее теле извивается Шерил, с каждым прикосновением которой все отчетливой ощущается влажность обеих. Тони вдыхает этот смешанный запах духов, паркетного холода, пота и возбуждения. Она чувствует запах Блоссом, чувствует ее учащенное сердцебиение, параллельно соединившееся с собственным. Шерил хватает запястье девушки и, опалив своим горячим дыханием внешнюю сторону кисти, направляет к своему паху, прижимая с такой силой, от которой Топаз почти теряет ориентирование в пространстве. - Хватит, Шерил, умоляю тебя.... - на выдохе-полустоне шепчет Тони, откидываясь на стену, признавая (мысленно) свое оглушительное фиаско в этой борьбе, желая лишь поскорее избавить себя и девушку напротив от одежды. - Нет, моя девочка, правила диктую здесь я, - Блоссом ерзает на руке Топаз, чувствуя, как даже сквозь белье пробивается влага, оставаясь липким слоем на аккуратных пальцах брюнетки. Шерил тянется к ширинке тесных джинс Тони, цепляясь за контрастно ледяную пуговицу, ловким движением разрывает непрочную связь. Топаз, давно прикрывшая глаза, позволяет творить с собой, все, что угодно. Блоссом наклоняет голову, захватывает зубами край денима, медленно стягивая одежду со стройных ног, не переставая смотреть прямо в глаза, не отводя взгляда ни на секунду. Дотягивает штанину до коленей, а затем помогает себе уже руками. Черное белье Топаз потемнело еще сильнее, отчего глаза Шерил опасно сужаются от нездоровой страсти. Блоссом хватает девушку за талию, с силой прижимает ее к себе и откидывается на холодный пол, в пару секунд кардинально меняя положения друг друга. Теперь Тони, все еще пребывающая в шоке, сидит прямо на бледных бедрах, упираясь своим горящим нутром прямо в полоску белья Шерил. Рыжеволосая просовывает руку между телами и, совсем не заботясь о нежности, надавливает прямо на клитор Тони. Девушка не сдерживает громкого стона, от которого (Шерил готова душу продать за диктофонную запись стонов Топаз) стираются все границы между ними. Блоссом сдирает белье (сначала с себя, потом с брюнетки), Тони, выдыхая в пустоту, наслепо срывает одежду. Их губы встречаются в грубом танце, непонятно - кто они, где они, кому принадлежат вздохи и выдохи. Шерил не может медлить как только касается девушки прямо там, резко вгоняя два пальца почти до конца, не давая привыкнуть и настроиться на задаваемый темп. Она вколачивается в Топаз, которая пытается закусить ладонь, чтобы не стонать слишком громко, но Блоссом нервно бьет ее по рукам, показывая, что все стоны сегодня должны быть услышаны. Звериное влечение не становится меньше даже когда Топаз кончает, даже когда Шерил доводит ее до оргазма третий раз, даже в момент, когда Тони отрывиство вылизывает Блоссом до последней капли. На протяжении нескольких часов внезапно открывшееся грубое желание не отпускает истощенных девушек, позволяя вытворять все, что только взбредет им в голову.

***

Когда на заднем дворе особняка Тони докуривала сигарету, укутываясь в овечий плед из комнаты Шерил, мимо прошла Пенелопа Блоссом, всем своим видом показывая неприязнь. В темноте девушке не удалось разглядеть предмет в ее руках, но как только женщина подошла ближе и хмуро швырнула вещь в ее сторону, Топаз резко поперхнулась воздухом. Лунный свет слабо освещал старые пыльные буквы учебника девяностых "Определенный и неопределенный интеграл. Введение в математический анализ". Девушка еле сдержала смешок.