***
Когда Есенка наконец-то освободила комп, к нему сразу же бросилась Гамлетесса. Она даже не знала, чего хотела больше — писать свой фанфик или почитать творчество подруги. Но та свой файл благоразумно запаролила, причем на этот раз пароль даже не был «Жук — лапочка», к этой шифровке Гамлетесса уже давно привыкла и почти не обращала внимания на назойливые предложения ввести «секретное» слово. Хакерша-неудачница печально вздохнула и создала новый файл, озаглавив его «Лилиэтт Снейп». Для рабочего названия сойдет. Потом придумает что-то более вычурное… Лили помешивала зелье, которому до готовности оставалась всего сотня оборотов, и с тоской смотрела на звёздное небо. Скоро свадьба с ненавистным задавакой Поттером — в условиях разгорающейся войны она обязана была либо присоединиться к чистокровной семье, чтобы получить шанс на выживание, либо сбежать в мир магглов и надеяться, что её дом Пожиратели обойдут стороной. Второй вариант волшебнице не нравился — она была сильной и талантливой, одной из лучших на курсе, и к тому же гриффиндоркой — бежать и прятаться не метод для выпускников её факультета. А далеко не каждая из магических семей готова была принять под своё крыло магглорожденную. С Джеймсом ей повезло — обаятельный охотник сборной Гриффиндора уже давно не скрывал своей симпатии к рыжеволосой сокурснице и обещал на каждом углу, что именно она будет его следующей добычей вместо изрядно надоевшего квоффла. Его семья тоже была не в восторге от перспективы породниться с грязнокровкой, но в конце концов родители Джеймса сдались, убедившись, что это искреннее чувство, а не просто юношеский порыв. И Лили пришлось принять ухаживания парня, чтобы получить шанс жить в магическом мире дальше — но сердце её было навек отдано другому. «Другой» подкрался сзади незаметно. Прикрыл её глаза холодными длинными пальцами и тихо рассмеялся. Мало кто в Хогвартсе слышал смех Северуса Снейпа, и Лили гордилась тем, что она является избранной. Все думали, что слизеринца и гриффиндорку связывает лишь дружба — оба перестали прилюдно проявлять симпатию, как только поняли, что это приводит к тяжелым последствиям не только для них самих, но и для факультетов. Но наедине они могли себе позволить снять маски равнодушия. — Сев! — Лили вскочила и уткнулась носом в грудь парню, сдерживая слёзы. Северус приобнял подругу, свободной рукой осторожно взял лопатку и продолжил мешать брошенное девушкой зелье, недовольно принюхиваясь к испарениям. — Лил, тебе не кажется, что напиваться умиротворяющим бальзамом — не лучший способ подготовиться к свадьбе? — Я бы предпочла любовное зелье, — прошипела девушка, отталкивая Северуса. — Но Джеймс ни за что на это не пойдет. Он не хочет ложной любви. — Но он и так ничего больше не получит, — Северус снова прижал к себе бунтующую подругу. — Неужели этот Поттер такой глупый, что не понимает, не видит, что ты его не любишь? — Я тебе говорила об этом с первого курса, — простонала Лили в ответ. — Его хорошие отметки и успехи в спорте вовсе не придают ему житейской мудрости. Избалованный ребенок богатой семьи, привыкший всегда получать лучшее… Он и не заметит, если это лучшее не очень-то хочет идти к нему в руки — упрямый, добьётся своего. А тут ещё и обстоятельства сложились в его пользу. Ну как же так судьба нас развела по враждующим факультетам, Сев? Я боюсь, что не переживу эту свадьбу! — Тише, тише, — прошептал Северус, пытаясь успокоить девушку. — Помнишь, как поступили в такой ситуации те парень с девушкой из пьесы, которую ты мне читала в детстве? Лили ошарашенно посмотрела на парня. — Ты что, предлагаешь мне сбежать? — Да. Но только после свадьбы. Ты должна получить магическую защиту семейства Поттеров благодаря древнему обряду. А потом ты сможешь пропасть. Конечно же, не сразу, иначе будет слишком очевидно, что ваш брак лжив насквозь. Но мы сможем подстроить твоё исчезновение таким образом, чтобы все подозрения пали на Пожирателей. И тогда родители Джеймса вмешаются в войну, что пойдет только на пользу ордену Феникса — честь семьи им не позволит дальше стоять в стороне. А мы сможем спастись. И будем счастливы. — Но я не могу так просто… — Лили всё ещё не верила, что Сев говорит это всерьёз. Ни разу с тех самых пор, как их разлучили школьные факультеты, он не возвращался настолько всерьёз к их детским мечтам всегда быть вместе… — Сев, в этой войне всё ещё будут драться мои друзья, драться за право жить для таких, как мы — грязнокровок и полукровок. Я не могу стоять в стороне! — А я тебе этого и не предлагаю, — Северус ласково улыбнулся, но Лили чувствовала, что за этой улыбкой скрывается боль — он не любил, когда ему напоминали о его происхождении. Только ей он это прощал, и то Лили пользовалась этим в исключительных случаях. — Но воевать и лезть на передовую, обмениваясь смертельными заклинаниями с Пожирателями — разные вещи, милая. Мы оба хороши в зельеварении — будем помогать в Мунго добровольцами, готовить атакующие зелья для Ордена. Оборотное зелье ведь ещё никто не отменял, а ты в его приготовлении — настоящая мастерица. Не бойся, Лили. Мы справимся.***
Макс читал газету и параллельно с удовольствием наблюдал за пишущей подругой. Гамлетесса периодически оглядывалась на парня, улыбалась своим мыслям и снова возвращалась к творчеству. «Наверняка любовный роман пишет», — мысленно хмыкал Горький. Девушка вкладывала в творчество всю свою душу — отчаянную, эмоциональную, восторженную, и её чувственности хватало на обоих. Макс сразу решил, что отбирать у дуалки хлеб он не будет — никаких романтических историй. Ему нравился выбранный персонаж — верный своим принципам, своим привязанностям и ненавистям до последнего, умеющий сохранять хладнокровие в самой жаркой ситуации. Гамми хочет показать его сладким влюбленным мальчиком? Тогда его долг — открыть в своей работе другую сторону слизеринской полукровной медали. — Я не понимаю, почему Лорд доверяет тебе, Снейп, — его фамилию Беллатриса почти выплюнула, скривившись, как от зубной боли. Безумие из души этой падшей женщины не смогли бы вытянуть даже дементоры своим роковым поцелуем, хоть они и старались. Но Белла была не из тех, кто легкомысленно дарит поцелуи налево и направо. Она была предана лишь одному человеку — человеку ли? — и это был даже не Рудольфус. Впрочем, её муж, кажется, вполне разделял болезненную страсть жены к Лорду и его политике, поэтому даже не злился из-за этого. Хотя попробуй тут позлиться — Северус не сомневался, что Беллатриса запросто пресекла бы любые возмущения со стороны мужа. Ещё и предателем УПСов нарекла — с неё станется. Всё же почетное место среди Пожирателей ведьма получила далеко не за красивые глаза. Хотя и в красоте ей не откажешь — годы, проведенные в Азкабане и многочисленные зверские злодейства всё же не смогли окончательно убить привлекательность некогда первой леди курса. — Ты ещё многого не понимаешь, — Сев нашел в себе смелость улыбнуться в ответ на убийственный взгляд. Угрожай, сколько угодно, девочка. Ты не посмеешь меня тронуть без приказа. — Ты делаешь чёрную работу, в этом твоя задача. А я думаю наперед. И помогаю советами Лорду. Он, конечно же, куда дальновиднее и умнее меня, — мягко продолжил Снейп, осторожно отводя вскинутую волшебную палочку ведьмы, — но иногда и такому гению, как Лорд, нужен совет со стороны. И я могу его дать. А ты — нет. — Ты работаешь в Хогвартсе. Обучаешь детей, которые вырастут и станут сражаться против нас. Помогаешь Дамблдору. Ты полукровка, а твоя мать предала наши традиции. И ты предашь — так же, как и она! — Белла, я думал, ты считаешь Лорда мудрым. Не ты ли говорила, что он никогда не ошибается, когда пытала Лонгботтомов? Не ты ли уверяла всех, что он не мог просто так глупо исчезнуть раз и навсегда, когда большинство Пожирателей потеряли надежду? Почему сейчас ты ему не веришь? Беллатриса поджала губы. Последняя фраза Снейпа звучала для неё как оскорбление, и она не собиралась молча его терпеть. — Ему я верю. А вот тебе — нет. Если бы Лорд потребовал с тебя Непреложный обет, прежде чем отпускать тебя работать на нашего врага… Северус холодно посмотрел ведьме в глаза. — Если я его тебе дам, ты успокоишься? Белла ответила ему недоверчивым взглядом. Но постепенно на лице расползалась злорадная ухмылка, так хорошо знакомая всем, кто когда-то сталкивался с ведьмой в бою. Она молча протянула ему руку. — Возможно. Некоторые люди никогда не поймут, что есть вещи важнее, чем собственная жизнь. Только такие и будут свято верить в искренность дающего Непреложный обет. Только такие, как сам Волан-де-Морт, который всю жизнь шел к единственной цели — победить смерть, и его верная собачка Беллатриса, которая своих целей не имела вообще, ловя каждое слово и каждое действие своего хозяина, превращая их в собственные жизненные ориентиры.***
— Детка, из тебя Беллатриса, как из Досточки Фенрир, — Жук заливисто смеялся, читая зарисовку Есенки и комментируя особенно удачные моменты. — «Беллатриса, словно крыса, бегала по углам и делила Орден Феникса пополам». Нет, ну ты серьёзно? — Ну не оставлять же эти роли Бальке с Напом. Поверь мне, у Бальзачки Беллатриса получится ещё эпичнее, чем у меня. — Ладно, ладно, — всё ещё улыбаясь, Жуков поднял руки, будто бы сдаваясь на милость победительницы. — Но Доське надо идею подкинуть. Как думаешь, осилит роль злюки-оборотня? — Смотри, как бы Штир тебе за такое не показал свою тёмную сторону, — Есенка скривилась, вспоминая, как конфликтер отчитывал её за раздолбайство. А всего-то замечталась. Ну подумаешь, подстригла Досточку в два раза короче, чем та хотела… Добродушная Достоевская-то поняла широкую душу поэтессы и даже не стала ругаться, а вот Штир, откуда ни возьмись, решил заступиться за поруганную честь подруги. Да так, что впечатлительной Есенке это до сих пор в кошмарах снилось. — Мне есть чем ему ответить. А ты остальным-то свой рассказ покажешь? — Неа. Я только тебе доверяю, — ласковая улыбка озарила лицо девушки. — Сама прочту на конкурсе, для всех. — Жду не дождусь реакции Дельты. — А ты сам писать собираешься? Или всё будешь делать в последний момент? Жук поморщился. Он любил откладывать не самые важные дела, да и вдохновения как-то не было. Но Есенка устроилась под боком и обиженно заявила: — Я тебе специально свою зарисовку показала, чтобы вдохновить, а ты теперь будешь строить из себя гранитную бесчувственную глыбу? Ну строй, если так хочется. Только в Word-е. Персонаж как раз подходящий. Жук ни на йоту не верил показной обиде подруги, но всё же создал на компе новый файл, озаглавив его «Грязная война». Есенка одобрительно улыбнулась и, чмокнув парня в щёку, убежала заваривать чай. Тёмный Лорд придирчиво осматривал свою армию. Пожиратели были явно больше напуганы, чем готовы служить возродившемуся Лорду — многие из них уже успели вполне искренне перейти на сторону бывших врагов и почти реабилитировать свои имена. Единицы оставались верными до последнего, верящими в возрождение своего Правителя. И среди них, конечно же, Беллатриса. Безумные глаза ведьмы сияют, когда она смотрит на него, ловит каждое его слово. Готова убить даже своего мужа или свою сестру по одному только приказу — возможно, даже мысленному, но Лорд не спешит это проверять. Такая преданность дорогого стоит. Нарцисса же и Люциус явно нервничают. Люц боится за свою карьеру, Цисси — за сына-школьника. Их переживания перед ним, как на ладони. Глупые, трусливые Малфои. Недостойные звания Пожирателей. Но и изгонять их из клуба своих последователей глупо — Тёмный Лорд это отлично понимает. Люциус способен предоставить хорошую материальную поддержку, а деньги нужны всем, и особенно — тем, кто мечтает захватить власть над миром. Но их нужно наказать, заставить их доказать свою преданность и привязать к служению сильнее и Лорд знает, как. — Люциус! Голос раздаётся эхом над кладбищем, и Малфои встревоженно переглядываются. Люц делает несколько шагов вперед и опускается на одно колено. Совершенно ненужная формальность, но так забавно за этим наблюдать… — Мой Лорд, я в вашем распоряжении. — Целиком и полностью? — Лорд вкладывает в последнюю фразу едва заметную насмешку, но коленопреклоненный Пожиратель сейчас слишком упивается собственным страхом, чтобы её заметить. — Разумеется, мой Лорд, — произносит Люциус, не отрывая взгляда от земли. — И твоя жена тоже? — интонации Лорда такие ядовитые, что еще немного — и он перейдет на парселтанг. Люциус сдерживает желание обернуться к жене. Благоразумно. Нет смысла показывать собственное сомнение. И подтверждает — кивком головы и тихим «Да». Нарцисса стоит среди других Пожирателей, замерев, как статуя, и ожидает слов Лорда, как приговора. — Тогда плоть ваша от плоти, кровь от крови тоже должна оказаться в моём распоряжении, — спокойно произносит Лорд, с садистским удовольствием наблюдая, как вздрагивают плечи обоих Малфоев. Но Люциус быстро берет себя в руки и наконец-то осмеливается поднять взгляд. — Он ведь совсем ещё ребенок, мой Лорд. Можно ли требовать от него подчинения? С Меткой он может не доучиться в Хогвартсе. — Я просто хочу с ним поговорить. Убедиться в его лояльности. Люциус с облегчением вздыхает, хотя жена его, кажется, всё ещё встревожена. — Мы приведем Драко на следующее собрание, — твёрдо отвечает Малфой-старший. Тёмному Лорду не нужен мальчишка. Но Метку он, разумеется, получит. И после этого ни Люциус, ни Нарцисса не осмелятся даже подумать о предательстве. Грядет война с грязной кровью, и в ней не стоит брезговать грязными приёмами.