Верни меня к реальности

Практически всё время Александер проводил в своём кабинете, буквально каждую свободную минуту. Это была своего рода святыня, в которую могли войти лишь избранные. В узких кругах людей, работающих на Гилтена, накопилось так много слухов: от банальных «он закрывается там со своей помощницей», до самых невероятных, как «наш босс — оборотень». Иногда несколько самых отважных сотрудников собирались в группы и «гуляли» по коридору, поглядывая на дверь, надеясь хоть краем глаза заглянуть в «тайную комнату», но всё безуспешно. Действительно ли он прятал там что-то сверх-секретное? Никому так и не удалось этого выяснить. Ключ от кабинета он оберегал больше всего на свете: всегда носил с собой, никогда не оставлял его без присмотра. Второй ключ был лишь у самого доверенного лица — Ди. И она относилась к нему так же бережно, зная, как это важно для Александра. В этот раз Гилтен стоял спиной к входной двери, внимательно рассматривая огромную картину на стене, изучая каждую её деталь, словно в первый раз. Ди часто находила его за этим занятием. Она даже привыкла к тому, что при входе в кабинет сначала встречает спину своего босса, и лишь потом его самого. Иногда он не считал нужным оборачиваться и продолжал любоваться картиной, говоря с Ди, или просто слушая отчёт о любимом пациенте. Это не было актом неуважения, или чем-то сверхъестественным, наоборот, вполне нормальным для Александра Гилтена. Всю жизнь люди считали его странным, а идеи — безумными. «Я — больше, чем обычный человек с грандиозными планами, я — идея, которая будет жить в сердцах людей», — твердил Гилтен. С тех же соображений он открыл собственный клуб «Змеиная яма», где тренировал юных блейдэров. Он считал, что только жёсткие нагрузки приведут к успеху. «Здесь нет места для слабых». В дверь постучали, Ди вошла в кабинет, держа в руках голубую папку. Белый халатик сменился на строгий серый костюм, а весёлая улыбка исчезла с её лица. Эта серьёзная девушка вовсе не напоминала ту самую милую и жизнерадостную медсестру. — Пациент начал задавать вопросы. Он не станет проблемой? — Это твоя забота, — безразлично ответил Гилтен. — Разве ты не можешь увести разговор в другую сторону, или рассказать ему, как он болен? Я просил не беспокоить меня по пустякам. — Но... — Никаких «но»! Если тебе сложно просто кормить его этими несчастными таблетками, найди того, кто сможет это делать. Я устал ждать. — Да послушай же! Он спрашивал о Вальте. — А вот это уже становится интересным, — засмеялся Александер и даже развернулся лицом к своей помощнице. — Спасибо, Ди, держи меня в курсе. — Наш план рушится, а тебе весело? Ты считаешь это «интересным»? Что мне с ним делать? — Просто будь милой медсестрой, — Гилтен улыбнулся. Казалось, весь этот разговор пробудил в нём давно забытые тёплые чувства, которые с трудом пробивались наружу сквозь маску холодного безразличия. Он подошёл к Ди и аккуратно провел рукой по её щеке. — Взгляни в зеркало, дорогая, пора тебе испробовать новую роль. — Н-но... — девушка растерянно смотрела в голубые глаза Александра. Он так редко уделял ей хоть немного своего бесценного внимания, и вот он, прямо сейчас стоит напротив неё. Как жаль, что причиной внезапного интереса стала не она, а Шу. Ди сделала шаг назад, отстранившись от босса. — Мне кажется, пациент ещё не готов. — Вот и проверим. Это всё? Не забудь надеть халат, когда будешь идти к нему. — Да, — она вдохнула, собираясь добавить ещё что-то, но должность «правой руки» самого Гилтена не позволяла ей жаловаться. Лучше промолчать, чем потерять его доверие. Девушка молча опустила голову и поспешила уйти из кабинета, стуча каблуками по мраморному полу. Сзади послышался лишь самодовольный смешок. — Почему я должна делать всю грязную работу? — тихонько пробормотала Ди, чтобы Александер не услышал её недовольства. В этом доме приветствовалась лишь «идеальность», и девушка абсолютно точно выполняла все требования, временами нелепые и даже глупые задания, странные приказы. Иногда Гилтен хвалил её и благодарил за верность, но никто и никогда не спрашивал, чего же она желает на самом деле. — О нет, какая же недотёпа, я забыла отдать это! — только в другом конце коридора Ди заметила, что голубая папка всё ещё находилась в её руках. Девушка обернулась и бросила взгляд на деревянную дверь. — Не хочу возвращаться туда, по крайней мере сейчас. Ди поднялась вверх по ступенькам и присела на кресло у окна. Она всегда приходила сюда, чтобы подумать в тишине. Весь третий этаж был полностью в её распоряжении, потому что Гилтен так и не нашёл ему применения. Она развернула титульный лист. С первой же страницы на неё уставилась фотография «любимого пациента». — Имя, место рождения, семья, главная слабость — Вальт Аой, бла бла бла, ничего интересного, — она продолжала листать страницы, пока её внимание не привлекла фотография поезда. Не так важен сам транспорт, как человек, который в нём ехал. — Именно здесь всё началось. Но даже такое пришлось делать мне. Гилтен мог бы поднять свой зад и сделать хоть что-то, не спихивая всё на меня!

***

2 месяца назад. Вальт и все его друзья стояли на станции и махали руками вслед уходящему поезду. Внутри находился не просто ценный груз или багаж, а самый важный человек в жизни Вальта, его лучший друг — Шу Куренай. Он сидел у окна и махал друзьям в ответ. Станция всё отдалялась, пока и вовсе не исчезла за горизонтом. Оглядываясь назад, Шу понимал, как сильно провинился перед другом. Вся эта тусовка с Гилтеном и его «командой», маски, псевдонимы а-ля «Красный глаз», сейчас он чётко осознавал, как же это было глупо. Месть Луи того не стоила. «Твоя единственная слабость — Вальт», — говорил Гилтен. Ох, как же он ошибался. Не слабость — а истинная сила, сила дружбы. Вот, что заставляет вставать по утрам, побеждать, совершать невозможное. Вот, ради чего стоит стараться. Всё во имя дружбы. Иначе не объяснить, каким чудесным образом Вальт смог победить тот самый «идеальный» бэй, созданный Гилтеном. Как бы Шу не хотел остаться в Испании с друзьями, ему необходимо было вернуться домой. Он больше не мог находиться рядом с Вальтом, понимая, как подвёл его. Не понимал, каким образом загладить свою вину. Поэтому сейчас он здесь, в поезде, направляется в аэропорт, чтобы улететь в родную Японию. Возможно, навсегда. Туда, где прошлое не будет терзать его так сильно. Туда, где он сможет хотя бы попытаться исправить малую часть того, что натворил. Конечно, тех ужасных вещей уже не изменить, но можно стать лучше, учиться на своих ошибках, какими бы огромными они не казались. Вальт так долго, так упорно просил его остаться. Говорил, что всё не важно. Говорил, что понимает. Он простил его, давно простил: за разбитого Вальтриека, за разрушенную дружбу, за всё. Единственное, чего он хотел — лучшего друга рядом. Но Шу так и не смог простить себя. «Месть свершилась, но какой ценой? Ценой всего.»* Ди сидела в коридоре, прямо за дверью Шу, и внимательно следила за ним, дожидаясь подходящего момента. Маленькая щель позволяла наблюдать за всем, что происходило в его купе. Хотя это было очевидно, Шу просто грустил, сидя у окна. Так даже легче, депрессивный мальчик не сразу почувствует подвох. У Ди была чёткая цель, которую нужно выполнить, и план, которому нужно следовать. Вряд ли она когда-то думала о своих желаниях, ведь приоритетными всегда были задания Гилтена. Он слепо гнался за мечтой, но девушка никогда не высказывала своего недовольства, наоборот, была послушной девочкой, на которую босс всегда мог положиться. Ди достала из кармана курточки пакетик с розовым порошком и осторожно высыпала его в руку. «Только бы не рассыпать» Она подошла к двери и постучала. — Кто там? — Здравствуйте, мне поручили угостить чаем каждого в этом вагоне, — в её мягком голосе звучала полная уверенность, у Шу не было причин сомневаться в ней. — Проходите, — сказал он. Дверь открылась, Шу подошёл ближе к девушке и только потом понял, что никакого чая не будет. Он не успел сказать ни слова, как Ди поднесла руку к лицу парня, открыла ладонь и, сильно вдохнув, подула в неё. Она задержала дыхание, а вот Шу закашлялся и упал на пол без сознания. — Гилтен создал этот препарат специально для тебя, дорогой, — засмеялась Ди.

***

День только начинался и солнце стояло высоко в небе, обливая лучами холодную комнату. Двое друзей молча сидели на кровати, наслаждаясь обществом друг друга. Тихо, совсем без слов. Шу никогда не чувствовал себя одиноко рядом с приятелем. Вальт заходил к нему каждый день, чаще всего утром. Но однажды они говорили всю ночь напролёт, наблюдали за небом, заполненным звёздами. Первым тишину прервал Шу: — Доктор говорит, что я должен лежать здесь, пока ко мне не вернутся воспоминания, но я... Я не могу. Понимаешь, мне намного лучше. Я помню целую неделю, хотя и не говорил об этом Александру. Он хороший и желает мне только лучшего, но какое-то внутреннее чувство не позволяет довериться ему. Не знаю, что-то в нём кажется подозрительным. — Помни, ты всегда можешь доверять мне. — Да-а-а… Но ведь и ты появился здесь очень странно. Сказал, что являешься моим лучшим другом, но я тебя не помню. Ты совсем ничего не рассказываешь о нашем прошлом, совсем не помогаешь мне вспомнить. Всю неделю я много думал, каждый день меня посещает всё больше вопросов, на которые я не могу ответить. Никто не может. — Я понимаю, это может казаться нелепым, но прошу, просто доверься мне. — Ты просишь слепо верить в глубокий смысл всего происходящего? — В меня, — тихонько произнёс Вальт. Дверь открылась и радостная медсестра вошла в комнату, позволив гостю сбежать от неприятного разговора с Шу. Ди всегда была милой, добродушной, умела дарить радость даже в самые мрачные дни. И только её волосы не давали парню покоя. Казалось, он вот-вот вспомнит что-то важное. То, что сможет всё изменить. Но это была всего лишь недосягаемая мечта мальчика, который просто запутался в себе. — У меня хорошие новости, — сказала Ди, загадочно улыбнувшись, чтобы заинтересовать пациента. — Пришло время сменить твоё постельное бельё! Отойди, пожалуйста, я всё сделаю. Шу стоял в метре от медсестры и не мог отвести взгляд от кровати. Он следил за каждым движением, каждым действием, и надеялся лишь на собственную удачу. Ди опустила одеяло на пол, вслед за ним подушку и простыню, оставив на кровати голый матрас. Девушке показалось, что он лежит криво, так что она решила немного подвинуть его. По полу рассыпались таблетки, которые пациент так усердно прятал всю неделю. Медсестре оставалось только хлопать глазами от удивления.