Утраченные крылья

Ванесса носит одежды из шёлка, бархата и парчи, сложные замысловатые причёски, переливающиеся яркими огнями драгоценности. Накладывает на лицо пудру и румяна, подолгу разглядывает себя в зеркале. На публичных собраниях Лоренцо де Медичи разрешает ей сидеть рядом с собой. Обедают они тоже вместе – как если бы она была его законной супругой. Ванесса вспоминает, как назвала её Клариче Орсини, покойная супруга Лоренцо, впервые увидев в своём палаццо. Блошка. Клариче и смотрела на неё как на блошку – с невыносимым, давящим презрением. Ванесса вспоминает слова Клариче, и её подведённые кармином пухлые губы тоже складываются в презрительную улыбку. Ну и где ты сейчас, Клариче де Медичи, урождённая Орсини? Мертва и предана забвению, больше никто не называет тебя матерью Флоренции – а «блошка» Ванесса заняла твоё место. Лоренцо постоянно изменял тебе, но не изменяет Ванессе – и дал ей несравнимо больше прав, чем любой из своих прежних любовниц. Даже Лукреция Донатти, прославившаяся своей красотой и обольстительностью, всегда оставалась в тени – а Ванесса восседает рядом с Лоренцо, и на неё смотрит вся Флоренция. И подумать только – она ведь едва не лишилась всего из-за собственной глупости, едва не решилась сбежать, забрав сына! Их с Джулиано сына, горькое и сладкое напоминание об их недолгой страсти… Тогда её остановили мысли о будущем ребёнка – но теперь Ванесса понимает, что, сбежав, перечеркнула бы не только будущее своего мальчика, но и своё собственное. Кто ещё, кроме Лоренцо де Медичи, одел бы её как королеву – в парчу и драгоценности? «Ты не королева. Ты куртизанка». Ванесса отмахивается от этой мысли. Что ж, пусть куртизанка. Всё равно – весьма дорогостоящая. Не сравнить с тем временем, когда она была натурщицей вечно нищего Леонардо. Воспоминания о тех днях отдаются непрошеной болью в сердце. Да, у Леонардо почти ничего не было – как и у неё, сбежавшей из монастыря послушницы, – но тогда она часто смеялась и танцевала, и её смех был искренним, и во время танца ей казалось, что у неё вырастают крылья… Она говорила об этом Леонардо – и он улыбался, и утверждал, что её смех похож на перезвон серебряных колокольчиков, и однажды он нарисует её в образе крылатой богини. – А потом я подарю тебе настоящие крылья. – Как у ангелов? Пушистые и белоснежные? – Боюсь, что скорее механические. – Фу. Механические – некрасиво. – Ладно. Тогда обтяну их белым шёлком. С серебряным шитьём. Главное – заработать на него денег. Ванесса недовольно хмурится и поправляет выбившийся из причёски локон. К чему вспоминать былое? Леонардо всё равно никогда не собирался и не обещал на ней жениться – как и ни на одной другой женщине. И даже если бы собирался – что может ждать жену такого человека, как Леонардо да Винчи? Прозябание в каморке над мастерской? Ну уж нет. Лучше она будет вдыхать ароматы духов, чем вонь красок и пороха. Ванесса старается не думать, что тогда у неё и впрямь были крылья – незримые для неё самой, но видимые для Леонардо. И что она растеряла из них все перья. Ванессу больше не пугает будущее. Лоренцо обеспечил и её, и их с Джулиано сына. Её пугают только сны – точнее, один и тот же сон, повторяющийся из раза в раз. Улицы Флоренции, на которых больше не слышно беспечного смеха. Она бежит по ним, задыхаясь, спотыкаясь на щербатых булыжниках мостовой, теряя туфли и в кровь разбивая ноги, – а за ней гонится обезумевшая толпа. Толпа добрых граждан Флоренции, сменивших пёстрые одежды на одинаковые серовато-белые плащи. Ванесса невольно думает, что в этих плащах они похожи на прокажённых. «Шлюха! Блудница! Шлюха Медичи!» «Таким, как ты, не место в новой Флоренции, в городе, свободном от пороков!» Ванесса рыдает от страха и обиды, размазывает по щекам слёзы вперемешку с пудрой и румянами. Горожане настигают её, с мясом вырывают из ушей драгоценные серьги, рвут на лоскуты одежду… она вырывается – кажется, в одной исподней сорочке – и из последних сил бежит дальше… Где Лоренцо? Мёртв? Да… он умер… Но ведь она должна была остаться под защитой семьи Медичи и после его смерти! И жители Флоренции никогда не питали такой ненависти к куртизанкам… так почему… Где её крылья – крылья, перья из которых она растеряла, став любовницей Лоренцо? Где другие крылья – механические крылья, что обещал ей Леонардо? Леонардо разочаровался в ней. Он оставил её, оставил, как и все остальные, – когда она оставила их ради власти и богатства. Леонардо здесь нет – в изменившейся Флоренции, во Флоренции, ополчившейся на Ванессу лишь за то, что она любила шелка и драгоценности и не состояла в освящённом церковью браке ни с одним из мужчин, с которыми делила постель. Она поднимает голову и внезапно видит помост и вещающего с него монаха. Он клеймит пороки, клеймит блуд, клеймит Ванессу; он смотрит прямо на неё, так, словно она олицетворяет собой всё самое грязное и низменное в этом мире, его взгляд обжигает ненавистью… Они слушаются его. Все эти люди, что гонят Ванессу по улицам города, словно зверя на охоте. Они видят в нём пророка, призванного спасти их от кары небесной. Ванесса хочет крикнуть – не слушайте его, не слушайте! Он – лжепророк, посланный самим дьяволом; то, что он говорит, не может быть правдой! Бог – не страх, Бог есть любовь… Она вспоминает то, что, казалось бы, давно забыла; то, чему её учили в монастыре. Аббатиса никогда не обличала падших женщин чересчур сурово и всегда говорила, что Господь в неизмеримой милости своей любит даже самых заблудших Своих овец… даже после того, как Ванесса сбежала из монастыря с Леонардо, ей позволяли время от времени приходить и помогать сёстрам, и упрёки аббатисы всегда были мягкими и ненавязчивыми… Ванесса хочет рассказать обо всём этом людям, что гонятся за ней, – но слова застревают у неё в горле. Она снова спотыкается, падает… кто-то с криком ненависти заносит над её головой вывороченный из мостовой булыжник… Господь простил Марию Магдалину, хочет крикнуть Ванесса – но только с придушенным вскриком прикрывает беззащитную голову руками. Господь милосерден как к праведникам, так и к грешникам… Но проповедник с глубоко запавшими, горящими, как уголья, глазами на худом скуластом лице считает иначе. Ванесса всё ещё чувствует на себе его взгляд – и знает, что горожане будут слушать только его. Не её – блудницу, шлюху Медичи. Где же те крылья, что ты обещал мне, Леонардо?.. Я бы улетела на них отсюда… улетела далеко-далеко… Камень опускается ей на голову… Всякий раз после этого сна Ванесса просыпается в холодном поту. Только сон, напоминает она себе. Только сон. Ничего больше. Она старается не думать, что это не просто сон, а видение будущего. Будущего, которое она сама сделала для себя неотвратимым.