***
Она нервно поглядывает на часы и начинает мерить кухню шагами, ожидая, когда он вернётся. Он предупредил, что опоздает, но не на два часа же! Телефон вновь начинает вибрировать, и она рассерженно нажимает на кнопку блокировки, сбрасывая вызов. Она же предупредила, что перезвонит сама! Зачем её терроризировать! Родители думают, что она предоставлена сама себе, но это не так. Она зависит от него, от его настроения и решения и, если сейчас он скажет ей нет, она ничего не сможет предпринять, зная, что он может пресечь любые её попытки вырваться в Ирландию на корню. Поправив выбившийся локон, она усаживается на стул, поджимая под себя ноги. Как он отреагирует? Поедет ли с ней? Какие условия выдвинет? А что, если он откажет ей? Что ей делать тогда? Спорить бесполезно. Она ничего не добьётся этим, лишь только разозлит и он вновь уедет, а вот это ей нравится меньше всего. Вытянув губу, она задумчиво обводит взглядом кухню. Между ними ничего нет. Нет никаких искр. Ничего такого, чтобы можно было говорить о любви. Только вот его шутки бесят, задержки на работе вызывают чуть ли не истерики, а частые переписки с кем-то по телефону обижают. Она начинает недовольно постукивать пальцами по столу. Да где же он?! — Привет. Подняв взгляд, она замечает его. В костюме, с развязанным галстуком и взъерошенными волосами. Он улыбается одними уголками и подходит к ней, вынуждая её вытягивать шею и смотреть на него снизу вверх. Слава Богу, что на ней рубашка с длинным рукавом, и он не видит, как по телу бегут мурашки. От него сильно пахнет сигаретами, мятой и каким-то новым, свежим парфюмом. Ей хочется, чтобы он отошёл и не смотрел на неё так, но она не может выдавить из себя ни звука, просто разглядывая его. С его губ срывается усмешка, и он наклоняется. Теперь их лица на одном уровне и его глаза беспрепятственно изучают её, то наливаясь каким-то нереальным блеском, то темнея. Он касается её губ пальцем, и её тело предательски реагирует, начиная дрожать. — Привет… Он хитро подмигивает и отворачивается. Стянув с себя пиджак и бросив его на высокий барный стул, он усаживается за стол, подхватывая стакан с соком. Он отхлёбывает и выжидающе смотрит на неё, ожидая, когда прервёт молчание. Неужели уже знает? Прикусив губу, она встаёт и направляется к нему, вставая сзади. Слегка наклонив голову, он следит за ней. У неё есть только один шанс. Она улыбается, бросая взгляд на Келли, и наклоняется к нему, обхватывая за шею руками. От неожиданности, он вздрагивает. Его рука перехватывает её за кисть и слегка сжимает. — Ну и? — тихо спрашивает он, и она, пользуясь тем, что он не увидит, улыбается. — Что на этот раз? — Я улетаю к родителям, — чуть громче произносит она, зная, что Келли слышит. — Вылет завтра вечером. Его спина моментально напрягается. Слегка сдвигаясь на стуле, он выпрямляется и ведёт плечами, вынуждая её убрать руки. Сжав в руке стакан с соком, он подносит его к губам и делает большой глоток. Ей не видно его лица, но она знает, что он злится. Натянув на себя улыбку, она обходит его и садится рядом с ним, краем глаза, следя за выражением его лица. Ей конец. Его челюсть слишком напряжена, а руки то сжимаются в кулак, то разжимаются. Он поднимает на неё взгляд со смертельным отливом и слишком резко кивает. — Хорошо. Господи! У неё получилось! Она мысленно благодарит Келли за участие в её плане, даже если она об этом и не знала. Продолжая испепелять её взглядом, он допивает остатки сока и со стуком ставит стакан на место. Начинается! Ничего не говоря, он встаёт и, подхватив пиджак, направляется в кабинет. Она перехватывает удивлённый взгляд Келли и, пожав плечами, идёт за ним, собираясь с мыслями. — Какого чёрта?! — набрасывается на неё он, стоит ей зайти. — Что это было?! — рявкает он, прижимая её спиной к стене. — Я просто хочу навестить их, — произносит она, глядя ему прямо в глаза. Он усмехается. — Не вижу в этом ничего… — Да неужели?! — резко отстранившись, он подходит к креслу и садится, забросив ноги на стол. Она стоит молча, пряча от него глаза и ощущая себя провинившейся. С его губ слетает усмешка, долетающая до её ушей. Лучше бы он кричал. Нехотя, она делает шаг вперёд и, слегка осмелев, направляется к кожаному дивану, забираясь на него с ногами. Он ничего не говорит, смотря прямо перед собой и хмурясь. Чёрт, почему даже в таком виде он красив. Она ёрзает, пытаясь устроиться удобней. — Семь дней, — зло произносит он. — Ты должна вернуться через семь дней. От удивления, она открывает рот. Он смотрит прямо на неё, без улыбки, без каких-либо эмоций на лице. Смотрит так, словно её здесь не существует. От его пустого взгляда становится немного не по себе, и она лишь кивает, сглатывая ком в горле. Он встаёт и подходит к ней, сдвигая её ноги в сторону. — Никаких клубов, — процеживает он сквозь зубы. — Никаких баров, ты меня поняла? — Я не заложница! — Санса, — рычит он, хватая за руку. — Никаких клубов и баров или я… — Что?! Он усмехается и наклоняется к ней, чуть ли не касаясь носами. Его глаза сужаются, приковывая к себе внимание. Ей хочется отвернуться, но он не позволяет этого сделать, хватая руками за подбородок. В нём снова просыпается что-то сковывающее, отталкивающее и притягивающее одновременно. Он предостерегает, он учит, он влияет. Это длится несколько секунд, несколько секунд его взгляд скользит по её лицу, а затем он целует. Целует с такой жадностью, с таким остервенением, что это выбивает из лёгких остатки воздуха. — Что ты будешь делать, когда мы разведёмся? — спрашивает она, отталкивая его от себя. Его брови изгибаются. Продолжая нависать над ней, он обегает её лицо взглядом и усмехается. — Женюсь, — произносит он, пытаясь снова её поцеловать, но она упирается в его грудь руками, не давая ему это сделать. — На ком? — Ммм, посмотрим, кого мне удастся найти себе за эту неделю, — тянет он, расплываясь в улыбке. — Как думаешь, может мне остановиться на блондинке? Что?! Схватив его за бок, она слишком сильно впивается в него ногтями и он даже стонет. Перехватив её руки, он со всей силы стискивает кисти и, потянув на себя, усаживает к себе на колени. Откинувшись на спинку дивана, он с улыбкой поглядывает на неё, обводя слегка затемнённым взглядом. — Санса, — тихо произносит он. — Чего ты хочешь? Чего она хочет? Хочет, чтобы он перестал так шутить. Она бросает на него быстрый взгляд. Или он не шутит? Губы подрагивают, глаза слегка затемнены и в них явно танцуют озорные искры. Господи, она сидит у него на коленях и…ревнует? Встряхнув головой, она улыбается и пытается встать, но он не даёт ей этого сделать, сжимая колено. — Я хочу, чтобы ты меня отпустил, — он отрицательно покачивает головой. — Немедленно. — И это всё? — с улыбкой спрашивает он, начиная рисовать пальцем круговые узоры на бёдрах. — Ничего больше? Прикусив губу, она наклоняется к нему, утыкаясь носом в его шею. Главное не сдаться. Этот мускусный запах начинает сводить с ума. Касаясь губами его шеи, она начинает слегка покусывать кожу, чувствуя, как он напрягается. Пробираясь чуть выше, чувствуя, как его руки начинают ослаблять хватку и пытаются пробраться под рубашку, она чуть ли не сдаётся, но вовремя берёт себя в руки и, улыбнувшись соскакивает, воспользовавшись его замешательством. — Ничего больше, — произносит она, отбегая к двери. Он лишь усмехается и, рассерженно блеснув глазами, утыкается в свой телефон.***
Открыв глаза, она ещё продолжает лежать, обводя взглядом свою старую комнату. Здесь практически ничего не изменилось. Всё те же обои в незамысловатый цветочек и белая мебель. Книжный шкаф до отвала завален книгами, которые она скупала, живя здесь. Рабочий стол завален старыми тетрадками и облеплен стикерами с напоминаниями. Она улыбается, замечая заводного енота, стоящего на столе. Робб выиграл его в тире и решил подарить ей, вызвав гнев Арьи. Они бы так и продолжили спорить там, если бы он снова не взял пневматическую винтовку и не выиграл ещё одного. Два енота. Один из которых успел потерять в бою ухо. Господи, куда Арья только не лазила с ним. Слегка потянувшись, она садится в кровати, сразу же замечая своё отражение в зеркале. Всё осталось нетронутым, кроме неё. Новая жизнь. Совершенно новая страница — чистая, белая, с аккуратными витиеватыми буквами, проступающими, когда он рядом. Нахмурившись, она проводит ладонью по лицу, обращая внимание на кольца. Весь вчерашний вечер она ловила неодобрительные взгляды матери и отца, дошло даже до того, что чуть позже, мама зашла к ней и попросила снять их, но она почему-то не смогла. Могла ли она представить, что будет когда-нибудь в таком положении? Нет. Приходило ли ей в голову, что она будет жить с человеком, которого положено бояться? Нет. Несколько часов в самолёте, осмысление, разговор с самой собой и неутешительные выводы. А ещё неприятное натянутое чувство и его взгляд, провожающий её в аэропорту. Она тянется к телефону. Тишина. Её нет уже два дня, а он даже не пишет. Она с раздражением откидывает в сторону одеяло и встаёт, потягиваясь. Внизу слышатся весёлые голоса Рикона и Брана. Надо же, ради её приезда все поменяли свои планы. Все, кроме отца. Она слышала, как он уезжал утром. В их отношении к ней что-то изменилось. Радость, с которой они изначально её встретили, сменилась недосказанностью и нервозностью. Каждый раз, начиная что-то спрашивать у неё, они, так или иначе, заводили разговор о нём. Как он ведёт себя с ней? Отлично. И сразу же две пары недовольных глаз. Как часто они видятся? Нечасто. Главное не забывать прикусывать губу, что не рассмеяться своей же лжи. Откуда у неё эти серьги? Купила сама. Им незачем знать, что он позволяет себе одаривать её дорогими подарками. И самое интересное. То, что могло бы вызвать у неё больше всего проблем — еле заметные синяки на шее. Ох, с какой же удивительной изворотливостью она поведала им историю о новом направлении в йоге, которым она увлеклась, живя там. А все эти отметки — издержки тяжёлых тренировок со всевозможными грузиками. Господи, как же ей хочется засмеяться, но она не может. И всё же, он ей не пишет. Она натягивает на себя узкие джинсы и растянутый свитер и спускается вниз. Внизу, за столом сидят Рикон и Бран и о чём-то спорят, переключая каналы. Подняв на неё взгляд, они расплываются в улыбке. — Привет! — в один голос произносят они. — А ты с нами поиграешь? — Чуть позже, — отвечает за неё мама, кивая ей головой на стопку блинов. — Уже остыли. Она корчит братьям рожицу и садится за стол, подхватывая один блин. Из чашки, стоящей рядом, струится пар, и она тянет носом, узнавая знакомый аромат — ромашковый чай. Бросив взгляд на маму, она переворачивает телефон экраном к себе и разочарованно прикусывает губу. Ничего. — Что-то не так? — Ох, ты чёрт, — губы матери недовольно сужаются и она виновато улыбается. — Всё так. С чего ты взяла? — Ты, который день сама не своя, — произносит мама с прищуром. — Не понимаю о чём ты, — мямлит она, отхлёбывая чай. — Мальчики, погуляйте, пожалуйста, где-нибудь. Бран и Рикон переглядываются и, не говоря ни слова, исчезают из кухни. Она прикусывает изнутри щёку, предвкушая очередной допрос. Синие глаза матери обегают её и она покачивает головой. — Ты изменилась. — Да неужели? — Я знала, что ему не составит труда запудрить тебе мозги, — она чуть ли не давится чаем. — Петир всегда умел это делать. — Мам, я не понимаю тебя. — Ты думаешь, я не заметила, как послушно ты побежала за ним тогда? — слегка повысив тон, интересуется она. — Ты шутишь?! Он же спас меня от этого чокнутого! — Спас? Господи, Санса, ты так говоришь о нём, можно подумать, что он какой-то рыцарь. — Допустим, — не в тему бросает она, замечая высветившееся на экране сообщение. — Санса, я… — Мам, давай поставим точку раз и навсегда, хорошо? Влиянию я не подвержена, мы с ним практически не видимся, после развода за Джоффри я не выйду. Окей? — Она косит взгляд, замечая ещё одно сообщение. — А теперь прости, я обещала поговорить с Маргери. Не дав вставить ей ни слова, она хватает телефон и вылетает из-за стола. Ей не стоит знать, кто пишет. Экран вновь загорается и на этот раз телефон начинает вибрировать. Господи! Она влетает в спальню и закрывает за собой дверь, успевая ответить на звонок в самый последний момент. — Да? — И где ты была? — интересуется он холодным голосом, но она рада и этому. — Что, было неудобно говорить? — Не особо. — Ммм, — тянет он, и она понимает, что готова броситься ему на шею, окажись он сейчас рядом. — Как дела? Как дела? Она оглядывается на дверь, прокручивая в голове пятиминутный разговор с матерью. Это провал. — Забери меня, — вдруг произносит она, не успевая себя остановить. — Пожалуйста. — Что? — Я хочу назад, — твёрдо говорит она. — Как можно скорее. — Санса, — со смехом произносит он, и она вскипает. — Я не волшебник. Ты купила себе обратный билет, прилетишь через четыре дня. — Но я хочу завтра! — Да мало ли что ты хочешь! — она даже раскрывает рот от неожиданности. — У меня тоже есть свои планы, и менять их я не собираюсь. — Да? И какие же? — Это не важно, — произносит он, и она готова поспорить, что на его губах сейчас играет усмешка. — Раз ты всем довольна, тогда пока. Ей даже не удаётся ничего ответить ему, он просто бросает трубку. Она рассерженно пинает пуфик и затем садится на него, перекрещивая ноги. Ладно, стоит признать, что её поездка сюда не оправдала никаких ожиданий. И для чего он ей позвонил? Просто, чтобы в очередной раз разозлить? Она недовольно надувает губы, бросая взгляд телефон. Стоп! Он же что-то писал! — Завтра-***
— Почему ты уезжаешь? — чуть ли не плача спрашивает Рикон, когда она передаёт свой чемодан Лотору. — Так надо, милый, — отвечает она, бросая взгляд на застывших в стороне родителей. — Обещаю, в следующий раз я проведу с вами чуть больше времени, хорошо? Рикон кивает и, быстро обняв её, отходит к родителям. Отец хмурится, глядя на неё. Они ей уже всё сказали. Отчитали. Объяснили, что она не права. Всё, как всегда. Ничего нового. — Миссис Бейлиш, — раздаётся бас Лотора, и она замечает, как недовольно морщится её мать. — Нам пора. Он пропускает её вперёд, указывая свободной рукой на машину, припаркованную достаточно далеко от дома. Бросив в сторону семьи ещё один взгляд, она выходит из дома, слегка расправляя плечи. Слишком медленно, поднимая ногами пыль, она бредёт к машине, слыша за собой шаги Лотора. Он даже не приехал сам, заставив, как всегда отдуваться других. Её это обижает, хотя и не должно. — Прошу, — произносит Лотор, открывая перед ней дверь. Она отрывает взгляд от пыльных кед и переводит его на салон машины, чуть ли не подпрыгивая на месте. На его губах расплывается ехидная улыбка, когда она садится рядом с ним. Сидя к ней вполоборота, он пожирает её глазами, сдирая одежду. Она начинает ёрзать, срывая с его губ усмешку. — Итак? — Я тебя ненавижу.