insatiable

Она не вспоминает о той ночи, и он ей безумно благодарен за это, хотя и не говорит об этом вслух. Они вообще стараются не касаться всех этих щекотливых моментов. Они не обсуждают свои отношения, а тема секса становится для них табу. Честно говоря, он хочет с ней поговорить и утихомирить хоть как-нибудь то безумие, которое творится между ними, но каждый раз, глядя на резкую смену её настроений, он передумывает. Они следуют каким-то своим негласным правилам. Она практически никогда не отказывает ему, а если сопротивляется, то сразу же перестаёт, стоит ему только начать её целовать. А ещё она всё время смеётся над ним. Смеётся так, что у него перехватывает дыхание, и он может лишь со злостью смотреть на неё, пытаясь удержать себя в руках. Они задерживаются в Лондоне и его уже начинают искать. Ищут все: партнёры по бизнесу, Рос, Оливар, даже Келли с Лотором. Он понимает, что им пора возвращаться, но её умоляющий голос делает своё дело и он всё сдвигает. Сдвигает, тем самым проигрывая ей. Но это даже к лучшему, по крайней мере, она оценивает этот его шаг и, наконец-то начинает готовить, избавляя его от уже надоевших кафе и ресторанов. А готовит она очень вкусно. Он даже начинает переживать, что может не влезть в свои костюмы. Она предпочитает рыбу. Печённую или жаренную на гриле, с картошкой или овощами, приправленную лимонным соком. Он всегда работает на кухне, делая вид, что набирает что-то на своём ноутбуке, чтобы иметь возможность смотреть на неё. И это того стоит. В его рубашке, собрав по привычке волосы в хвост, она передвигается по кухне, пританцовывая. Плавно двигая бёдрами и притопывая на месте, она двигается в такт музыке, орущей из её беспроводных наушников. Она меломан до мозга костей. Ему удаётся распознать какие-то современные песни, приправленные слащавым голоском пацана и тяжёлые рок-баллады, орущие так, что его уши готовы свернуться в трубочку. Иногда она слушает что-то слишком сопливое и слезливое, задумчиво покусывая губу. В такие моменты ему хочется подойти к ней и вырубить эти песни, лишь бы вернуть ей весёлое выражение лица. А ещё ей нравится классика: Бах и Рахманинов, Вивальди и Чайковский, Моцарт, Паганини, Шопен. — Перестань, — произносит как-то она, заставая его врасплох, и он чуть ли не роняет свой ноут. — Ты подсматриваешь. — Ничего не могу с собой поделать. Но она ничего не отвечает ему, продолжая день изо дня делать одно и то же. Её телефон обрывают Нед и Кэт, но она ограничивается сухими, стандартными фразами. Она не говорит им правду, и он не может не радоваться, с улыбкой глядя, как она бессовестно врёт. Хотя она врёт и ему тоже, но это не имеет никакого значения. Что может быть важнее её глаз и рук, цепляющихся за его плечи против её воли? Она проникает в него, как какой-то антибиотик. Медленно растворяясь в крови и борясь с вирусом безразличия и холодной расчётливости, завладевшим им несколько лет назад. Знает ли она, что постепенно начинает становиться для него кем-то большим, чем просто жена на время? Нет. Да и он, пытается отогнать это от себя. Всем своим отношением, она явно даёт понять, что между ними больше ничего не будет. А ему ведь это и не нужно, ведь так? Всё это время, он прекрасно справлялся и жил один. Да, ему приятно встречать её взгляд, когда он возвращается назад. Его сводит с ума их близость. Она лишает его способности дышать, надевая на себя его рубашки. Но ведь он и без этого сможет обойтись. Ему будет не сложно. Ну, или сложно первую неделю. Нет, ладно, он будет мучиться несколько месяцев, но потом это всё отойдёт на второй план. У него есть голова на плечах. Он постарается объяснить себе всё. Объяснить и принять. Если бы он только знал, во что выльется его затея насолить Неду. Если бы он только знал, что у Кэт такая дочка, то ни за что в жизни не приехал бы к ним. Если бы она не смотрела на него таким холодным взглядом, он, может быть, и не стал ввязываться во всё это. — Ненавижу, — шепчет она, когда он берёт её на кухонном столе, забывая про ужин. — Пожалуйста, — умоляет она, когда он наклоняется к её груди, играя языком с заострённым соском. — Это ничего не значит, — мямлит неуверенно она, засыпая ночью в его объятиях.

***

Они возвращаются в Нью-Йорк спустя две недели. Проснувшись утром, он долго пытается нащупать её рукой, но потерпев поражение, сдаётся и приподнимается на локте, смотря на пустующую подушку. Она уже встала? Так странно. Он лениво потягивается и бредёт в душ, подставляя лицо холодным каплям. Ему требуется двадцать минут, чтобы собраться и привести себя в порядок. Интересно, куда она делась? Он задумчиво прикусывает губу, сбегая по лестнице. Внизу витает крепкий аромат кофе, и он с удовольствием тянет носом, предвкушая горьковатый привкус на языке. Она здесь. Он чуть ли не выдыхает, смотря на её спину. Сидит в его футболке, ковыряясь вилкой в тарелке. С какой-то нереальной грацией, она выгибается, вытягивая руки вверх и тянется. Невероятно. Кожа начинает покалывать при воспоминании о её аккуратных прикосновениях. Крадучись, он подходит к ней, застывая сзади. Её шея моментально покрывается мурашками, и она оборачивается, рассерженно сверкнув глазами. Ну вот, она опять злится на него. Злится за то, что он пользуется своим положением. Он наклоняется к ней, замечая краем глаза застывшую фигуру Келли. Несколько секунд он просто изучает её лицо, а затем целует. Это длится недолго. Даже слишком мало для него. Её пальчики слишком быстро пробегают по его лицу, и он почти что срывается. Отстранившись, он смотрит на неё с улыбкой, беся её этим ещё больше. — Отвянь, — тихо бубнит она, срывая с его губ усмешку. Ладно. Так уж и быть. Он обходит её и садится за стол, придвигая к себе чашечку с кофе. Они снова сидят молча. Даже на расстоянии ему удаётся уловить лёгкий аромат, исходящий от неё. Что-то цитрусовое, тёплое, приправленное острыми, вызывающими нотками имбиря. Вызывающее и сковывающее одновременно. Она накручивает короткий локон на палец и тот пружинит несколько раз. Задрав правую ногу и согнув её в колене, она сидит к нему вполоборота, изредка бросая на него возмущённые взгляды. Язык пробегает по опухшим губам, вызывая у него желание, наброситься на неё прямо здесь. Чёрт. Каждую минуту, каждую секунду, он борется со странным, щемящим чувством внутри. Он ёрзает на стуле, с удивлением ловя себя на мысли, что она нравится ему всё больше и больше. Нравятся её тонкие брови, вздёрнутый нос, да даже эти холодные, синие глаза. Он слегка трясёт головой, пытаясь привести свои мысли в порядок. Впервые в жизни, ему становится сложно понять девушку. — Твой телефон, — он поднимает на неё взгляд. — Тебя хотят. Губ касается усмешка. Он оглядывает стол и, замечая телефон, тянется к нему, быстро отвечая на вызов: — Да? — Привет, — раздаётся томный женский голос. — Я подготовила все документы. Когда передать? — Я дома, — произносит он, замечая, как внимательно скользят по нему синие глаза. — Заезжай. — Буду через пять минут. Он отключается, бросая телефон на стол. Она вопросительно изгибает брови, но он молчит, предвкушая её реакцию. Интересно, что она скажет ему потом, когда они останутся наедине? — Келли, встретьте, пожалуйста, Аманду. Она скоро подойдёт. Вот! Она резко поддаётся вперёд, чуть ли не проливая на себя кофе. Её брови возмущённо вздёрнуты, губа прикусана, а синие глаза смотрят на него с такой ненавистью и надеждой стереть его в порошок, что ему становится не по себе. Он улыбается одними уголками, нервируя её ещё больше. За спиной хлопает дверь и он, бросив на неё ещё один взгляд, оборачивается, замечая Аманду. Высокая блондинка, с пухлыми губами и неприлично большой грудью, она меньше всего похожа на высококвалифицированного юриста. Облачённая в слишком узкое платье, она с удивительной лёгкостью и изяществом двигается к ним, переводя взгляд с него на Сансу. На мгновение её глаза расширяются, стоит ей только понять, что она сидит в его футболке. Он довольно улыбается, любуясь её обескураженным выражением лица и встаёт, протягивая ей руку. — Петир, — её красные губы, расплываются в хищной улыбке. — Давно не виделись. — Был занят, — он резко оборачивается, чувствуя на себе пронизывающий синий взгляд. Санса — это Аманда, юрист. — Произносит он, делая акцент на последнем слове. — Санса, — с улыбкой говорит блондинка, протягивая её руку с длинными ногтями. — Очень рада. Он смотрит на неё выжидающе, ловя смену эмоций на её лице. Она злится, она ревнует, она ненавидит. Её глаза сужаются, когда она протягивает в ответ руку: — Я слишком плохо Вас знаю, — отрезает она и ему даже кажется, что в её голосе он слышит отдалённые раскаты грома. — Думаю, Вы не будете против, если мы будем общаться с Вами на «Вы». — Аманда от неожиданности открывает рот. — Прошу, зовите меня миссис Бейлиш. Бах! Он чуть ли не смеётся, следя за тем, сколько усилий приходится приложить блондинке, чтобы ничего не ответить в ответ. Её губы дёргаются, расплываясь в улыбке и обнажая искусственно-белые зубы. Санса смотрит сквозь неё, впиваясь в него взглядом. Ему хочется подойти к ней и заключить в объятия, пытаясь хоть немного успокоить. Она убьёт его сегодня. Устроит ему истерику. Будет кричать и задевать. Ну и пусть. Он позволит ей всё это, а затем опрокинет на кровать, подминая под себя. Губы расплываются в самодовольной улыбке, когда он представляет в какой позе возьмёт её на этот раз. — Аманда, — тихо произносит он, продолжая улыбаться. — Давай пройдём в мой кабинет. Она ничего не говорит и уверенной походкой направляется в его кабинет, цокая каблучками. Он провожает её спину взглядом и останавливается возле Сансы, с ненавистью, смотрящей на него снизу вверх. — Санса… — Отвали от меня, — она отмахивается от его руки, веселя его этим ещё больше. — Урод. Он со свистом втягивает воздух, наклоняясь к ней. Как дать бы ей и выбить из неё всю эту спесь. Резко выбросив руку вперёд, он прихватывает её за подбородок, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. — Знаешь, детка, — его голос срывается до хрипа, вызывая на её теле мурашки. — Когда-нибудь ты своим поведением совсем развяжешь мне руки, и я непременно этим воспользуюсь. — Его палец скользит по её подбородку, пробираясь к её губам. — Я плохой человек, Санса. И поступки у меня могут быть тоже плохими. — Он касается большим пальцем её нижней губы, слегка оттягивая её и обнажая ровный ряд нижних зубов. Ухмылка исчезает с его лица, когда она со всей силы кусает его, вынуждая вскрикнуть. — Ну, и дрянь же ты. — Тихо бормочет он, стараясь, чтобы Келли их не услышала. Он резко отскакивает от неё и идёт в кабинет, на ходу облизывая палец. Чёрт, а ведь это больно. А ещё она ревнует. Интересно, почему? Неужели она что-то чувствует к нему или это просто жадность на внимание? — Будь добр, утихомирь свою девчонку, — раздражённо бросает Аманда, когда он входит в кабинет. — Ей надо поучиться хорошим манерам. — Оставь её в покое, — зло парирует он, замечая удивление в её глазах. — В ней такта и ума побольше, чем в некоторых. — Петир, — он морщится, когда она зовёт его по имени. — Я же прекрасно помню условия твоего контракта. — Я очень рад, а теперь дай мне документы, — в голосе прорезается металл. — И впредь, будь добра, не суй свой нос, куда не просят. Он буквально вырывает папку с документами из её рук, вчитываясь. Что ж, неплохо. Очень неплохо. Что это? До ушей долетают слишком громкие шаги, утихающие наверху. Он рассеянно скользит взглядом между строк. Она в спальне. Он поджимает губы, переворачивая страницу и вчитываясь в следующие положения. Интересно, что она там делает? — Отлично, — произносит он, расписываясь. — На этом всё? — Ещё есть несколько моментов. — Говори. И она говорит, но он даже не слушает её, пытаясь уловить лишний шорох и шум. Аманда кружит вокруг него, что-то говоря о новом законе. Он рассеяно кивает, вслушиваясь в шаги. Слишком громкие. Даже через закрытую дверь, он слышит, как стучит тяжелая подошва по мраморным плитам. Проклятье! Она что, куда-то уходит?! — … на этом всё, — заключает Аманда, внимательно смотря на него. — Ну, так как? — Мне нужно подумать, — отмахивается он от неё, не имея ни малейшего понятия о том, что она только что пыталась ему объяснить. — Я свяжусь с тобой через две недели. — Хорошо, — её губы расплываются. — Петир, тебе нужна другая женщина. — Она подходит к нему, кладя руку на плечо. — Подумай об этом. Назидательно произносит она и, подхватив очередную сумочку из новой коллекции, выходит из кабинета. Он следует за ней, ища глазами Сансу. Она должна быть внизу. Она точно спускалась вниз. Он кивает Келли: — Проводите, — кивок головы в сторону блондинки. — До связи. Не дожидаясь, когда она ему что-то ответит, он разворачивается и стремглав бросается на кухню. Никого. Он рассерженно стискивает руки в кулаки, направляясь в библиотеку. Нет. Твою мать! — Поговорил? Резко обернувшись, он замечает её и чуть ли не открывает рот. Вся в чёрном — короткое платье, колготки и высокие сапоги. Волосы собраны на голове в хвост, глаза подведены карандашом. Его взгляд затуманивается. Он начинает злиться на самого себя, понимая, что смотрит на неё, как на какое-то древнее божество. Слишком красива. Слишком недоступна. Слишком холодна. Ему хочется наброситься на неё, подавляя, заставляя признать своё превосходство. Только вместо этого он стоит и чувствует себя мальчишкой, впервые пришедшим на свидание. — Ты куда? — выдавливает он из себя, но она отворачивается от него и идёт в сторону гостиной. — Санса! Он нагоняет её, хватая за руку, но она вырывается. — Это же она помогала тебе составлять контракт, да? — он поджимает губы, нервно оглядываясь по сторонам. Келли нет. Она усмехается. — Итак? — Да. — И что ты ей рассказал про меня? — в её голосе злость. — Только то, что было необходимо, — она рассерженно вспыхивает. — Чёрт, Санса, я не понимаю тебя! — А ты, можно подумать, пытался! Какого чёрта?! Она что, отчитывает его? Её глаза торжествующе сверкают, когда она замечает его замешательство. Подхватив пальто, лежащее на диване, она надевает его и направляется к двустворчатым дверям. — Ты куда?! — ещё раз рявкает он, но она ничего не говорит, молча скрываясь в проёме. Ступор длится слишком долго, а осознание приходит так стремительно, что он чуть ли не подпрыгивает на месте. Он вылетает за ней и рассерженно бьёт в стену, понимая, что лифт уже уехал. Кажется, что проходит целая вечность, прежде, чем ему наконец-то удаётся оказаться внизу. Он выскакивает на улицу и сразу же ёжится от пронизывающего ветра. Проклятье! Глаза изучающе сканируют лица, в надежде зацепиться за знакомые черты, но её нигде нет.

***

Он весь день срывается на служащих, нервно поглядывая на телефон. Келли должна написать ему, когда она вернётся. Прошло уже несколько часов, а от неё никаких известий. Телефон включен, но она даже не думает отвечать на его звонки. В очередной раз, попытавшись дозвониться ей, он перевернул кресло. Вот что она хочет от него? Что?! Бесконечные ряды цифр начинают нервировать, и он сдвигает бумаги, беспорядочно распихивая их по папкам. Всё же было хорошо. Какого чёрта она взбесилась?! Он стягивает галстук, отбрасывая его в сторону. Как же он устал. Стоит в его жизни вновь появиться фамилии Старк, как у него тут же возникает тысяча проблем. А если эта фамилия идёт вкупе с Талли — всё становится ещё хуже. Слишком своевольная, с непонятным ему характером. Эти их отношения, как игра в русскую рулетку — никогда не знаешь, когда в висок прилетит пуля. Он бросает взгляд на часы. Уже семь вечера. Проклятье, где она пропадает всё это время?! Он стискивает зубы. Поедет домой, сегодня он уже не в состоянии работать. Накинув пальто, направляется размашистыми шагами в сторону лифта, окружённого толпой сотрудников. Его пропускают вперёд, замечая про себя его хмурый вид. Ещё бы ему не хмуриться! Ему хочется схватить того здоровяка, жующего сникерс, затащить в бар и пожаловаться на её характер. Подтвердить, что у женщин нет логики, а если и есть, то она слишком извращена. Посмеяться с ним над глупостями, которые обычно позволяет себе типичная представительница женского пола. Чокнуться бокалами с пивом и выпить всё залпом, попросив бармена налить ещё. — Тишина? — бросает он, усаживаясь на заднее сиденье. — Да, мистер Бейлиш. Блядь! Он поворачивается к окну, всматриваясь в грозовые тучи. Осень начинает брать своё, разукрашивая город в сероватые оттенки. А эта погода подходит его настроению. Все проблемы можно списать на дождь и холодный ветер. Как же он раньше проводил такие вечера? Задерживался в офисе, приходя домой лишь ночью. Хотя нет, чаще всего он пропадал в борделе, медленно потягивая коньяк и выкуривая сигарету за сигаретой. Прекрасное было время. Все проблемы решались деньгами и связями. Не было ничего, что было бы не подвластно ему. Никто не смел с ним спорить, кричать, отталкивать, устраивать истерики. Но стоило появиться ей, как всё полетело в тартарары! У неё есть какая-то супер способность выставлять его виноватым! Она переманила на свою сторону Келли и Лотора. Первая позволяет себе на него неодобрительно смотреть, стоит ему только на пару децибел повысить голос. Второй всё время спешит открыть ей двери и что-нибудь подсказать. Чёрт! Она ведь даже им вертит, как хочет! Вот дерьмо! Лотор высаживает его у лифта, и он сразу же поднимается наверх, лелея слабую надежду, что она успела вернуться. Лучше бы она действительно вернулась. Только вот войдя в квартиру, он понимает, что его надежды разбиваются в пух и прах. Келли испуганно подаёт ему стакан, пока он раскручивает крышку у Chivas Regal. Опрокинув стакан, он снова наполняет его, увеличивая объём до половины. Это всё из-за неё. Она выводит его из себя и ему приходится приглушать злость алкоголем. Он никогда не позволял себе так пить, но с её появлением даже это его маленькое хобби превращается в дурную привычку. — Как только она вернётся, пусть сразу же идёт наверх, — раздражённо бросает он Келли, направляясь к лестнице. И вот что ему думать? Куда она могла пропасть?! Дверь отлетает после удара ноги, и он вваливается в спальню, усаживаясь на диван. Рука со всей силы стискивает стакан, который в любую минуту может треснуть. Он бросает взгляд на бутылку и тянется к ней. Дзинь. Кольцо на его пальце звякает о горлышко. Вот поэтому он и не женился. Потому что не хотел себе лишних проблем. Не хотел вновь раскрываться перед кем-то. Ему было комфортно одному в своей темнице, пока не появилась она. Ладно, пора уже признать, что в нём всё замирает, стоит ей оказаться рядом. Все внутренности стягиваются в тугой узел, когда она прижимается к нему по ночам. Давно забытое чувство. Желание заботиться о ком-то, похороненное под кучей дерьма, в которой он возится последние несколько лет. Как же его всё бесит… Он пьёт снова, и снова, и снова, смотря, как содержимое бутылки уменьшается. Резко встав, начинает ходить по спальне, даже не покачиваясь. Он удовлетворённо хмыкает, вспоминая пьяные студенческие вечеринки. Этот опыт не оставил его. Он до сих пор неплохо ориентируется. Даже глазам удаётся уловить стрелки на часах. Девять. Пиздец… Рука снова тянется к бутылке, как вдруг он слышит шорох. Это она! Он резко оборачивается, встречаясь с ней взглядом. Она проходит мимо него молча, даже не говоря ему ничего. Её пальцы проворно распускают волосы. Как же ему хочется намотать их на свой кулак, оттягивая её голову назад. Она вытягивает руки, расстёгивая молнию на платье. Бум. Она была не в колготках, а чулках! В чулках, цепляющихся к её кружевным трусикам маленькими подтяжками! Он со свистом втягивает воздух, делая к ней шаг. Он возьмёт её. Возьмёт сразу же, как узнает, где она была. Будет вдалбливаться в неё, заставляя её кричать. — Где ты была? Она оборачивается к нему и окидывает его презрительным взглядом. Идиотка! Он делает ещё один шаг к ней. — Где. Ты. Была. — В твоём борделе, — её губы расплываются, когда она замечает его ошеломлённый вид. — Рос любезно предоставила мне в распоряжение твою маленькую комнатку. Что?! Она была в его борделе?! Рос предоставила ей его комнатку?! — Ты… — Я? Он бросается к ней. Схватив за руку и повалив её на кровать, он забирается сверху, пытаясь отстегнуть эти грёбанные подтяжки. — Нет! Она упирается в него руками, пытаясь его оттолкнуть, но он сильнее. Рассерженно скрипнув зубами, он разрывает тонкое кружево трусиков, проникая в неё пальцами. — Нет! Нет! Нет! — кричит она, ударяя его со всей силы ногой в живот. — Ах ты… Он склоняется к её шее, начиная жадно покусывать и обсасывать кожу. — Пожалуйста, — протестующе бормочет она. — Не надо, пожалуйста. Пожалуйста. Не надо. Нет. Пожалуйста, пожалуйста. Он должен остановиться? Чёрта с два. Рука расстёгивает ширинку на брюках. Господи, как же он её хочет… — Пожалуйста… — всхлипывает она, и что-то в нём вздрагивает. — Пожалуйста. Не надо. Петир… Чёрт! Он резко отстраняется от неё, пытаясь перевести дыхание. Она снова всхлипывает, и он поднимает на неё взгляд. Нет, нет, нет, только не это! По щекам, оставляя чёрные дорожки, бегут слёзы. Его зубы начинают стучать, выбивая чечётку. Она натягивает на себя одеяло, скрываясь от его тяжёлого взгляда. В её глазах испуг. Он зажмуривается и проводит языком по губам. Всё. Теперь, наверное, всё. Она не простит. Он всё испортил. — Санса, — хрипит он. Он ждёт минуту, две, три, но она молчит. Он отчаянно сжимает свою голову с двух сторон, всё ещё борясь с желанием наброситься на неё. — Прости, — произносит он, потупив взгляд. Она снова всхлипывает, и он весь сжимается. Натянув на себя привычную ухмылку, он бросает на неё ещё один взгляд и вылетает из спальни, громко хлопнув дверью.