insatiable

Он всё ещё чувствует на себе удивлённый взгляд Кэт, когда выходит из маленькой коморки для допросов. Заметив его, Сноу моментально отлипает от стены. В звенящей тишине, нарушаемой лишь их тяжёлыми шагами, они проходят через несколько коридоров. Он даже ничего не спрашивает про Сансу. Зайдя внутрь камеры, он садится на кушетку, подпирая подбородок пальцами. Чёрт. Она исчезла и возможно не одна. Забрала их сына и просто исчезла. Его начинает знобить. К такому он не готов. Если всё это окажется правдой, то он сломается. Паническая атака снова и снова настигает его, руша построенную с таким трудом защиту. Всё становится ещё хуже, когда он вспоминает свой кошмар. Перед глазами, словно в тумане, мелькают две тени: маленькая и большая. Они удаляются от него, пока он осипшим голосом умоляет их остаться. Всё кончено? Наверное, да. Может так даже лучше. Он же хотел, чтобы она была счастлива. Если она пошла на такой шаг, значит, у неё не осталось выбора. Или он не оставил ей его. Может, она связалась с Мартеллом, и тот предоставил ей две пакета документов. Документы, защищающие либо его, либо её отца. Он усмехается, представляя её лицо. Интересно, как она отреагировала, узнав, что ей лично предстоит вынести приговор? Злилась? Истерила? Плакала? Или… смеялась. Почему-то он уверен в последнем. Она, наверное, восприняла это, как очередную его неудачную шутку. Мысленно назвала его «дибилом», а затем, перехватив серьёзный взгляд Мартелла, поняла, что всё это нихера не смешно. Взвесила все «за» и «против» и решила, что лучше оставить всё так, как есть. Деньги у неё есть, с родителями она общаться не будет, а он… пожалуй, он это заслужил. Только ему нихера не легче от этого. Внутренности сжимаются под сумасшедшим давлением. Кровь стучит в ушах, грозя разорвать барабанные перепонки. Почему самообладание покинуло его именно сейчас, когда оно ему так необходимо? В нём что-то надломилось. Какая-то сдерживающая деталь. Решения даются с трудом, а сомнения так и норовят окончательно выбить почву из-под ног. Ему нужна передышка, но шанс получить её равен нулю. У него всего лишь восемнадцать дней. Восемнадцать дней перед тем, как его посадят в тюрьму и наденут на него чёртову оранжевую форму. Губы вздрагивают в улыбке. Он встаёт и заходит в крошечную уборную. Облокотившись о раковину, он слегка приседает, чтобы разглядеть своё отражение в зеркале. На него смотрит какой-то незнакомец. Ему с трудом удаётся узнать себя. Коротко-стриженный ёжик и двухдневная щетина, вместо усов и тоненькой полоски бородки. Это похоже на фарс, но решение подстричься он принял в тот же день, когда исчезла Санса. Он закрывает глаза, пытаясь вспомнить, не чувствовал ли в тот момент что-нибудь необычное. Да нет, вроде всё так же, как и всегда. Хотя ему стало чуть-чуть легче. Новый образ непривычен, но и не критичен. К тому же, отросшие волосы начинали бесить, а невозможность посетить парикмахера окончательно убедили его в правильности мыслей. И всё-таки, что-то не так. Есть нечто сдерживающее, дующее на тлеющие угли, в попытке развести костёр. Ему никак не удаётся ухватиться за это чувство. Стоит только подобраться к нему, как оно ускользает, а в голове раздаётся оглушающий гонг, напоминающий, что Санса исчезла. Так странно, но именно сейчас, вот в эту самую секунду, он даже счастлив, что она так поступила. Только вот взгляд цепляется за кольцо и всё переворачивается, земля разверзается у него под ногами и он уже летит вниз, безуспешно пытаясь за что-нибудь зацепиться.

***

Она даже не успевает до конца пройти в кабинет, как к ней подлетает Мартелл. В спущенных на бёдрах брюках и с оголённым торсом, он одаривает её своей хитрой улыбкой. Она задерживает дыхание, когда он несколько раз обходит её, прицокивая. Наконец, он останавливается перед ней, сверкая тёмными глазами. Санса морщится, смотря на его грудь, покрытую странными шрамами. Длинные и маленькие, грубые и почти незаметные — они покрывают каждый дюйм его тела. Мышцы перекатываются под кожей, пугая её. Если ему потребуется её убедить, он сделает это без промедления. — Миссис Бейлиш! Я несказанно рад нашей встрече. — Санса, — она протягивает ему руку, отвечая на мягкое рукопожатие. — Мы же договаривались. Мартелл хитро подмигивает ей. — Санса, — он проводит языком по губам. Чёрт, да он же под наркотой. Её глаза расширяются. — Что же мы стоим, садитесь. Она даже не успевает ничего сказать, как Мартелл кладёт руку ей на плечо, слегка сжимая. Усадив её в кресло, Оберин обходит рабочий стол, подхватывая висящую на кресле горчичную рубашку. Санса аккуратно улыбается ему, поймав острый взгляд чёрных глаз. Несмотря на раскрытые окна, в кабинете стоит медикаментозный запах, перемешанный с алкоголем и крепкими сигарами. Если она задержится здесь надолго, то её просто вывернет. — Вы не отвечали на мои звонки, — произносит она, продолжая следить за маячащим Мартеллом. — Правда? — он останавливается на несколько секунд, бросая на неё скользкий взгляд, из-за которого по спине начинают бежать мурашки. — Моё упущение. Порой я бываю таким рассеянным. Врёт. Он ей врёт. Ей хочется, чтобы Лотор был здесь. Не успевая себя остановить, она оборачивается к двери. — Да, прошу меня извинить, забыл, — в несколько шагов Мартелл подлетает к двери и поворачивает ключ, торчащий в замочной скважине. — Говорю же, стал непростительно рассеянным. — По вам не скажешь. Она прикусывает губу. Он у неё за спиной. Тихие, слегка шаркающие шаги. Она в ловушке. Ей срочно нужно повернуться, но она не может. Тело скованно и отказывается её слушать. Шаг, ещё шаг и ещё один. До шеи долетает горячее дыхание. — Вы приехали одна, не так ли? — она стискивает зубы, когда Мартелл касается её шеи пальцем, убирая волосы. — Где же ваш муж? — Именно об этом, я и хотела с вами поговорить. — Нет! — рявкает он. — Для начала, я хочу узнать, как вы с ним познакомились. — Что? — удивление сменяет страх. Она резко оборачивается к Мартеллу. — Зачем вам это? — Люблю романтические истории, — его улыбка становится шире. — Итак? — Оберин, я…. — Рассказывайте! Его кулак с грохотом опускается на спинку кресла. Она чуть ли не подпрыгивает. В памяти всплывают слова Петира, которые он сказал ей перед их поездкой в Мексику. Он тогда сказал, что Мартелл эксцентричный. Она обегает смуглое лицо быстрым взглядом. Нихера он не эксцентричный. Он просто конченный придурок! — В баре, — произносит она. — Мы познакомились с ним в баре. — М-м-м, пока всё звучит банально, — Оберин обходит её и подходит к маленькому столику, заставленному бутылками с алкоголем. — Вино или что покрепче? — Я не пью. — Правда? Помнится мне, что раньше вы пили, — Мартелл подхватывает бутылку с вином и два бокала и подходит к ней. — Значит, вино? — Оберин, я, правда, не…. — Почему? С неимоверным трудом она останавливает себя от желания, дотронуться до живота. Ей страшно, как никогда. Ощущения обострены до невозможности. В ушах начинает разрастаться тревожный звон, с каждой секундой становясь всё громче и громче. Был ли Мартелл таким всегда? Наверное, да. Она же никогда не оставалась с ним наедине. С ней всё время был Петир. Только теперь его нет. — Я задал вам вопрос, — тянет Оберин, усаживаясь напротив неё в кресло и закидывая, нога на ногу. — И хочу получить на него ответ. — Я беременна. Мартелл начинает смеяться. Она смотрит, как он сотрясается от смеха, держа в руке, позвякивающие друг о друга бокалы. Он смеётся, закинув голову на спинку кресла. Его грудь тяжело вздымается, а когда он резко останавливается и поддаётся вперёд, она не в силах больше сдерживать себя, вздрагивает. — Так, мне не показалось, — он наполняет один бокал и в несколько глотков выпивает его. — Ну, и когда же вы осчастливите своего мужа? — Через несколько месяцев. — Значит, зимой, — подытоживает Мартелл. — Что ж, вот вы и прошли мой первый тест, поздравляю вас. Он снова наполняет свой бокал и салютует ей. Она молча смотрит, как Оберин пьёт. На мгновение его рука вздрагивает, и вино начинает литься по подбородку и шее вниз. — Какой тест? — аккуратно интересуется она. — На ложь, — чёрные глаза впиваются в неё. — Если бы вы мне не сказали правды, я бы понял, что доверять вам нельзя. Пожалуй, на этой ноте мы и закончили бы наш разговор. — Мартелл слегка поддаётся вперёд. — Санса, вы знаете, что я делаю с теми, кто мне врёт? — Рискну предположить, что отдаёте их в руки своих громил, — она кивает на дверь, за которой стоит Лотор и их сопровождающий. — Ах, Хосе, прошу извинить его, если он вас чем-то обидел, — развязно тянет Мартелл. — Я уже отдал приказ, с ним разберутся позже. Разберутся позже? Судя по всему, ужас в её глаз столь заметен, что его невозможно скрыть. Оберин начинает смеяться. — Вы зря боитесь меня, Санса, — продолжает он. — Пока я полностью доволен нашей беседой. Пока? Просто замечательно. Если ей удастся достать эти чёртовы документы и вызволить Петира из тюрьмы, она убьёт его нахер. — Кто сказал вам, что я боюсь? — Вы, — Мартелл развязно закидывает ногу на подлокотник. — Ваш оценивающий взгляд, натянутые улыбки и скованные движения. Вы взвешиваете каждое своё слово. Скажу честно, я удивлён. Ваш брак с Бейлишем не прошёл даром. Если бы он только позволил вам участвовать во всех своих делах…. М-м-м, вы даже не представляете, каких высот вы смогли бы добиться. — Она позволяет себе тихо рассмеяться. — Так на чём мы там остановились? Ах, да, вы познакомились в баре. — Да, — стараясь расслабиться, она вытягивает ноги под одобрительным взглядом Оберина. — Я тогда ещё училась. Он появлялся в Белфасте наездами. — Дальше! Что было дальше?! Нездоровый блеск чёрных глаз пугает. Она задумчиво прикусывает губу, пытаясь понять, что Мартелл хочет от неё услышать. Может он уже знает, почему она вышла замуж за Петира? Тогда, попытка соврать обернётся против неё. Она аккуратно проводит указательным пальцем по кольцам. — Я должна была выйти замуж за сына Баратеона, — тихо произносит она. — Отец настаивал на этом. Мне пришлось… я была вынуждена выйти замуж за Петира. Это был единственный шанс избежать брака с Джоффри. — Вы должны были развестись, — задумчиво тянет Мартелл. — У вас был какой-то план, но всё изменилось. Почему? Что этому поспособствовало? — Оберин поддаётся вперёд, впиваясь в неё цепким взглядом. — Нет, это не из-за рождения сына. — Он начинает смеяться. — Господи, вы любите его! — Да, — соглашается она. — Люблю. — Это просто невероятно! — Мартелл резко вскакивает и начинает ходить по кабинету. Воспользовавшись тем, что он не видит, она быстро достаёт револьвер и прячет его в складках платья. — С ума сойти! Вы любите его. Право, я даже немного обескуражен. Такой монстр, как Бейлиш, удостоился вашей любви. — Вы его плохо знаете, — задетая его словами, выплёвывает она. — Неужели? — Мартелл оборачивается к ней. — Нет, миссис… Санса, я знаю его, как никто другой. Я чувствую малейшую перемену в его настроении, когда вы только замечаете, что что-то не так. Он — монстр, Санса, прирученный вами монстр. Прирученный? Она встряхивает головой и встаёт, начиная маячить так же, как и Мартелл. Придерживая правой рукой револьвер, она меряет шагами кабинет, то и дело, бросая взгляды на Оберина. Тот стоит, застыв, с любопытством поглядывая на неё. Чёрные глаза успели слегка смягчиться. Наконец-то, действие наркотиков сходит на нет. Остановившись так, чтобы в случае чего не промахнуться, она расплывается в улыбке. — Вы узнали всё, что хотели? — Практически, — Оберин приседает на стол. — Осталось всего пара вопросов. Почему вы здесь и где ваш муж? — Я здесь из-за документов, которые могут помочь моему мужу избежать заключения, — лицо Мартелла вытягивается. — Оберин, мне нужны эти документы. — Так, значит, его поймали, — задумчиво тянет Мартелл, игнорируя её. — Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Он всегда был на грани. — Оберин? — Честно говоря, я разочарован. Мне до последнего казалось, что у него есть какой-то запасной план. Я был уверен, что Мизинец и в этот раз выйдет сухим из воды. Что же его подвело? — Оберин! Она сильнее сжимает револьвер, чувствуя всё возрастающее желание всадить в него пулю. Продолжая делать вид, что её здесь нет, Мартелл задумчиво переговаривается сам с собой, сокрушённо покачивая головой. Он просто чокнутый! Санса пятится назад от того бреда, который вылетает изо рта Оберина. У них с Петиром был план, её муж должен был помочь ему заполучить компанию Баратеона в обмен на компанию её отца. Она, не веря, хлопает глазами. Всё было спланировано изначально. Задолго до того, как она вышла за него замуж. По щекам начинают бежать слёзы. Этого не может быть. Она не хочет во всё это верить. Собрав последние силы, она резко выбрасывает руку, целясь в Мартелла. — Оберин! — вскрикивает она, и тот наконец-то поднимает на неё взгляд. — Мне нужны документы! Чёрные глаза суживаются. Вскочив со стола, Оберин поднимает вверх руки. — Стреляйте, — склабясь, в улыбке произносит он. — Вы же даже не выйдете потом из этого кабинета. — Мне нужны документы, — как мантру, повторяет она. — Пожалуйста. — Для чего?! — рявкает Оберин. — Он же использовал вас, чтобы подобраться ближе к компании. — Мне плевать, — шепчет она, чувствуя, как внутри начинает разрастаться боль. — Я тоже использовала его. — А-а-а, как это благородно, — Санса изо всех сил сжимает револьвер, когда Мартелл начинает крадучись двигаться к ней. — Санса, забудьте его. Вы практически избавились от него. Хотите, я вам помогу? — Она начинает пятиться, продолжая держать его на прицеле. — Перебирайтесь сюда, ко мне. Мы с Элларией вам поможем. Вы и ваши дети никогда не будете ни в чём нуждаться! А с вашим характером и деньгами…. — Мартелл цокает языком. — Я даже готов буду разделить власть с вами. Поделиться несколькими группировками. А? Как вам моё предложение? — Нет, — она покачивает головой. — Ни за что. Мартелл останавливается, облизывая губу. — Ну и зря. В то же мгновение он подскакивает к ней и одним ударом выбивает из руки револьвер. Она вскрикивает, когда Мартелл хватает её за кисти, притягивая к себе. — Нет, — вскрикивает она, когда с силой усаживает её в кресло, надевая на руки наручники. — Мартелл, вы обещали! Вы обещали ему! — Разве? — Оберин отстраняется от неё и, убедившись, что она не собирается начинать сопротивляться, удовлетворительно хмыкает. — Не помню, чтобы я ему что-нибудь обещал. — Задумчиво произносит он. — Но я могу пообещать вам. — Чёрные глаза вспыхивают. — Пообещать, что вы никуда отсюда не уедете, Санса.

***

Он не реагирует, когда дверь в камеру открывается и внутрь заходит Сноу. Продолжая читать принесённую ему несколько дней назад газету, он краем глаза видит, как на стул вешается китель, а на комод кладётся восьмиконечная фуражка. Сноу устало стонет, прислоняясь к стене. Чёрт. — Ты что-то хотел? — интересуется он, откладывая в сторону газету. — Знаешь, как отвратительно я себя чувствую? — Петир поднимает на Сноу взгляд. Что за…. Он что, пьян? — Ты просто не представляешь, как мне паршиво. Он ухмыляется и встаёт, потягиваясь. Сноу бросает на него взгляд и молча протягивает пачку сигарет и зажигалку. Странно. Петир берёт одну сигарету и прикуривает. Чёрт, как же хорошо. Он затягивается, пропуская в лёгкие дым и выпуская его через нос. Он мечтал об этом полтора месяца. Об этом и о…. — Что, начинает мучать совесть? — Сноу посылает на него убийственный взгляд. — Да ладно тебе, как там в Гамлете? Нет совести, прикиньтесь, будто есть. — Это относится к тебе. — Правда? — Петир выкуривает сигарету и тянется ещё за одной. Сноу молча подаёт ему зажигалку. — Да, пожалуй ты прав. Они отходят друг от друга в разные стороны и прислоняются к стене. Он — в спортивном костюме, толстовке и кедах. Сноу — в униформе. Он — через четыре дня предстанет перед судом. А Сноу — через четыре дня может получить признание если не миллионов, то нескольких тысяч. И этот гадёныш ещё смеет что-то говорить о паршивости? — Скажи, что ты чувствуешь, зная, что она где-то далеко и всё это из-за тебя? Он цепенеет, чувствуя, как по телу начинает разливаться жар. Ублюдок! Да как он смеет спрашивать у него об этом?! Петир нервно ведёт шеей, пытаясь успокоиться. Сноу одаривает его пьяным смешком, никак не свойственным ему. — Я потратил шестнадцать дней на поиски, — продолжает Сноу. — Поднял сотрудников в Техасе и близлежащих штатах, но она словно провалилась под землю. Слежка за домом тоже не принесла никаких результатов. Никто не выходил оттуда за эти две недели ни разу. — Мне даже жаль тебя, — он снова затягивается, пытаясь восполнить нехватку никотина в организме. — Жаль, что ты настолько никчёмен. Сноу срывается, бросаясь на него. Удар прилетает в живот, заставляя его согнуться. Петир резко отскакивает и как раз вовремя. Кулак с грохотом врезается в стену. — Она не должна была! — в исступлении кричит Сноу. — Не должна была быть с тобой! Ты не тот, кто нужен был ей! — Заткнись! — не успевая себя остановить, он налетает на молодого ублюдка и ударом в челюсть сбивает его с ног. — Это из-за тебя она пропала! Из-за тебя! Он тяжело дышит, смотря на Сноу. Ярость исчезает, оставляя место тупой, ноющей боли. Покачиваясь, Петир подходит к стулу и стряхивает с него фуражку и китель, бросая всё на кушетку. Сжав руками голову, он усаживается на стул, пытаясь успокоиться. Нет! Нет! НЕТ! Изо рта вырывается крик. Осознание, что он проиграл, сбивает с ног, давит на него. Продолжая сотрясаться от бессилия, он начинает хватать ртом воздух. Его жена исчезла! Исчезла, скорее всего, забрав с собой их сына! А он не знает, не имеет ни малейшего представления, где они могут быть! И всё это из-за слюнтяя, решившего показать свою крутость! Он его убьёт. Петир поднимает на Сноу полный ненависти взгляд. Разберётся с ним лично. Выйдет из этой чёртовой части и пристрелит его! — Лучше бы меня убили на границе, — со свистом выдыхает Сноу. — Знаешь, у нас в части был заговор и несколько человек пырнули меня ножом. — Жаль, меня там не было, — процеживает он сквозь зубы. Сноу ничего не отвечает ему. Встав, он подхватывает свой китель и фуражку и направляется на выход. Ключ в замке проворачивается, отделяя его ото всех. Он нервно усмехается и не в силах больше сдерживать себя, пинает стул. От удара тот разлетается на части. Петир подхватывает ножку и начинает бить им по стене, расщепляя дерево. Он бьёт до тех пор, пока ножка не разлетается. Тяжело дыша, он сползает по стене на пол. Глаза застилает пот. Протерев тыльной стороной ладони лоб, он бросает взгляд на кушетку, замечая там оставленную Сноу пачку сигарет и зажигалку. Это какая-то удача. Он тянется к ней и раскрывает, замирая. Губы вздрагивают. Пять штук. Одна на сегодня и четыре на оставшиеся до суда дни. Петир зажимает фильтр зубами и, не думая больше ни о чём, прикуривает.

***

Санса без интереса разглядывает комнату, предоставленную ей. Огромная кровать с пологом, мебель из белого дерева, огромные вазы с живыми цветами. В углу столик, заставленный тарелками со свежими фруктами, сырами и орешками. Несколько бутылок воды и графины со свежевыжатым соком. Если бы она не была беременна, то ни за что в жизни не притронулась бы ко всему этому. Только у неё нет выбора. Раз она хочет выбраться отсюда, то должна делать так, как ей говорит Мартелл. Ублюдок. Она готова заплакать, вспомнив его смех на следующий день. Он пришёл к ней, как ни в чём не бывало, и просто предложил прогуляться. Рассказывал о том, что вывел новый сорт марихуаны, обостряющей все чувства. Извинялся за своё поведение и настоятельно рекомендовал довериться ему. Был ли у неё выбор? Нет, не было. Она была вынуждена поверить в его «это всё ради вашей безопасности» и «с вашим сыном ничего не случится, за домом приглядывают мои люди». Она зла на него. Зла на себя. Но больше всего она зла на Петира. У неё нет обиды. Всего лишь злость и желание наброситься на него, стуча кулаками по груди. Ей бы стало легче, если бы удалось выцарапать ему глаза. Пожалуй, она этим и займётся, если, конечно, Мартелл отдаст ей документы и позволит вернуться в Нью-Йорк. — Скотина, — бормочет она себе под нос. С каждым днём у неё всё меньше времени, а Оберин так и не готов дать свой ответ. Видите ли, ему необходимо подумать. Она подхватывает с кровати подушку и бросает её в дверь. У неё осталось четыре дня. Через четыре дня состоится заседание, на котором она должна появиться. С документами или без, но она должна присутствовать там. Ей необходимо увидеть его. Возможно, в последний раз. Из мрачных мыслей её вырывает настойчивый стук в дверь. Санса закатывает глаза, зная, кто стоит по ту сторону. Как же он её достал. Она резко дёргает за ручку и удивлённо замирает, встречаясь взглядом с Лотором. Тот расплывается в улыбке при виде неё. — Лотор! Ещё чуть-чуть и она бросится ему на шею. Тот смущённо улыбается, переминаясь с ноги на ногу. Она выжидающе изгибает брови. — Мне удалось связаться с Биллом, — говорит он. — С вашим сыном всё в порядке. Он под присмотром и ждёт вас. Она выдыхает нервное напряжение, копившееся в ней все эти дни. Благодарно улыбнувшись ему, она отступает, предлагая ему войти, но Лотор отрицательно покачивает головой. — Оберин Мартелл хотел поговорить с вами, — посерьезнев, говорит он. — Я могу вас проводить. Санса оглядывается, бросая взгляд в огромное зеркало. Простое белое платье из лёгкой ткани, предоставленное ей Элларией. Что ж, сойдёт. Она выходит из спальни и следует за Лотором, на ходу собирая волосы в высокий хвост. Через внутренний двор и несколько знакомых холлов. Она уже неплохо ориентируется здесь. Сейчас они поднимутся по лестнице, повернут направо, пройдут до конца через длинный коридор и, выйдя в ещё один холл, окажутся прямо перед дверью в кабинет Мартелла. А, вот они и пришли. Санса бросает взгляд на Лотора, но тот лишь покачивает головой и открывает перед ней дверь. Стоит ей войти внутрь, как рядом с ней моментально оказывается Оберин. На этот раз он выглядит иначе. Льняные брюки белого цвета и чёрная футболка. Мартелл расплывается в улыбке, протягивая ей руку. В его глазах читается смех, когда он сжимает её дрожащие пальцы. — Перестаньте, — вкрадчиво произносит он. — Я не кусаюсь. — С каких пор? — М-м-м, — задумчиво тянет он. — Не знаю. Но это ведь не важно? Как вы себя чувствуете? — Неплохо, спасибо. — Я подумал над вашей просьбой, — Санса задерживает дыхание, смотря на него. — Я готов отдать вам документы, только сначала, вы должны сказать мне, какие именно. — Простите? — недоумённо интересуется она. — О! — восклицает Мартелл. — Так он вам не сказал? — Не сказал что? — начинает злиться она. Мартелл усмехается. Санса следит за тем, как он подходит к своему столу и, открыв ящичек, достаёт оттуда две папки. Он внимательно пробегает по ним взглядом и направляется к ней. Положив папки на стол, Оберин застывает, задумчиво поглядывая в сторону камина. Что он задумал? Она начинает ёрзать от нетерпения. Решив про себя что-то, Мартелл устремляется к камину и начинает затапливать его. Он совсем чокнулся?! На улице духота и температура выше тридцати пяти! Нет, ну он точно больной. — Перестаньте буравить мне спину взглядом, — произносит он, вставая и направляясь к ней. — Скоро разгорится. — Оберин, вы не ответили на мой вопрос. — Я знаю, — он усаживается в кресло, вытягивая ноги. — Вам когда-нибудь приходилось выносить приговор? — Нет, — огрызается она. — Но при чём здесь это? — Она кивает на лежащие, на столе папки. — А при том, что вам предстоит этим заняться и прямо сейчас, — Мартелл подхватывает папки. — В одной документы, подтверждающие причастность вашего мужа ко всему, что произошло с компанией многоуважаемого Старка. — При этих словах, Оберин ехидно усмехается. — А в другой — алиби для вашего мужа и обвинительный приговор для отца. Итак, Санса, какой выбор вы сделаете? Она облизывает губы, переводя взгляд с папки на папку. Чёрт.