Мечты Предателя

      Наверное, было какое-то слово, которое смогло бы точно охарактеризовать мешанину чувств, преследующих Рона с тех пор, как он заглянул в серые глаза, наполненные ужасом, яростью и неуверенностью. Но Рон не сумел его подобрать.       Образ Малфоя бесконтрольно, дрожащего от страха, преследовал его каждую минуту с их ночной встречи. Предстать перед Малфоем во время дежурства оказалось плохой идеей. Слизеринец был напуган пуще прежнего. Практически на грани истерики. И тогда Рон понял, как сильно стёрлась грань между безвредной шуткой и нападением. А ведь он безмерно гордился своей способностью безнаказанно вторгаться в чужой разум, и ощущения липкого ужаса и беспомощности вкупе с отчаянной храбростью одного слизеринца подействовало на Рона как ведро холодной воды. Что-то внутри оборвалось.        Рон не знал, что нужно сделать или сказать, чтобы вернуть этим серым глазам высокомерный блеск.       Как и всегда во время тяжелых моментов, Рон направился в комнату Требований, которая, следуя его желанию, наколдовала большое и удобное кресло. Вся комната погрузилась во тьму, и Рон обессилено плюхнулся в кресло. Все тело было таким тяжелым, что он не мог даже прямо держать голову, а на плечи, казалось, положили горы. Хотелось просто заснуть здесь в уютной тишине и темноте, подальше от всех и вся, но необходимо было взять себя в руки и вернуться в общежитие.       Вопреки его мыслям, кресло превратилось в удобный диван, и Рон завалился на бок, оправдываясь тем, что лишь на несколько минут прикроет глаза, но не станет засыпать. Хотя в глубине души прекрасно знал, что провалится в сон в ту же секунду, как закроет глаза. Так и случилось.

***

      Глаза Рона распахнулись, и несмотря на то, что он встал мгновение назад, в них не было ни капли сна. В комнате царила темнота. Было слишком рано для тренировки и тем более для учебы, но с недавних пор ему нравилось просыпаться в это время. Он бесшумно сел и на несколько минут позволил себе оставаться на месте, просто вслушиваясь в тихое и мирное дыхание его соседей. Эти звуки были приятными для его ушей и мыслей, и осознание того, что через час ему придется разбудить Гарри на тренировку и вновь окунуться в человеческие взаимодействия, заставляло его чувствовать почти физическую боль.       Опустошённость и мешанина непонятных чувств никуда не делись, хотя уже прошло больше недели, как он решил проблему с Малфоем и дал так необходимые гарантии в неприкосновенности его разума. И хотя клятва не могла нанести ему такой же вред, как и обычному человеку, слизеринец об этом не знал, да и Рон не собирался нарушать данное слово. Хватит с него забав. У него на это не было ни времени, ни желания, ни сил.       Мыслей в его голове было слишком много, а дел, которые необходимо сделать, еще больше. И так получилось, что единственное время, когда он мог свободно дышать и чувствовать, было этим жалким часом, который он воровал у своего сна.       И почему-то это время всегда пролетало так быстро, что Рон не успевал насладиться им в полной мере. Пока он сидел, уставившись в одну точку, в черном небе сначала появились белые нити, а затем и вовсе начало светать. Рон устало провел рукой по лицу и наконец встал с кровати, позволяя себе встретить новый день.       Разбудить Гарри оказалось так же сложно, как и всегда. Рон распахнул балдахин пошире, позволяя солнечным лучам светить другу прямо в глаза, и с наслаждением смотрел, как он морщится и зарывается глубже под одеяло. В такие моменты Рон на несколько секунд забывал обо всех гнетущих мыслях и улыбался с истинным наслаждением, что пробуждало в Гарри невиданную агрессию, и затем в ход шли маты, ворчание и напоследок — отчаянные мольбы дать ему еще пять минут. В последнее время Рон давал. Просто позволяя и ему, и себе насладиться последними минутами спокойствия перед суматошным днем.       Но, в конце концов, выделенные минуты быстро закончились, и Гарри пришлось встать. Кидая на кровать горькие взгляды — умываться, а затем следовать за Роном в гостиную для утренней тренировки. Сейчас большинство элементов Гарри воспроизводил без ошибок и не нуждался в полном контроле со стороны Рона, так что он мог сосредоточиться на собственной тренировке, лишь изредка направляя друга.       Его тренировки с каждым днем становились труднее: штанга, которую он трансформировал — все тяжелее, а боль в мышцах — сильнее. Он явно чувствовал на себе обеспокоенный взгляд Гарри, но для этого не было причин. У него все было под контролем.       Закончив тренировку, Рон захватил полотенце и отправился в душ, Гарри лишь хмуро смотрел ему вслед. Что-то точно было не так. Но Рон, который на удивление оказался весьма скрытным человеком, не спешил рассказать о возникшей проблеме, что вызывало в Гарри весьма справедливое чувство обиды. Он-то, в свою очередь, делился с друзьями всеми своими переживаниями, и в ответ ожидал от них того же. Будь его воля, давно бы вывел Рона на открытый разговор, но Гермиона убедила его подождать. Ну как убедила… Пригрозилась переломать ноги, если он начнет допрос с пристрастиями. И ему пришлось обещать, что он подождет, пока Рон сам не откроется. Потому Гарри оставалось лишь тяжело вздохнуть, схватить свое полотенце и последовать за другом.       Вот только его обещание и угрозы Гермионы были быстро забыты после того, что произошло на очередном занятии кружка по Защите от Темных искусств.       Рон, как всегда, сидел на диване, закинув ногу на ногу и держа в одной руке книгу по Зельеваренью, а в другой — апельсиновый сок со льдом, тем самым создавая сильный контраст с остальными членами кружка, которые либо до изнеможения отрабатывали заклинания на манекенах, либо участвовали в дуэлях друг с другом. Он лишь изредка отрывал глаза от книги, чтобы прокомментировать чью-нибудь неправильную позу, медленную реакцию или ошибочное произношение. В этом не было ничего странного, Рон и на прошлых собраниях делал замечания, но раньше он был весьма деликатен: мягко указывал на недостатки и всегда давал советы по улучшению. Поэтому неудивительно, что Терри, которому в этот вечер досталось больше всего словесных уколов, в какой-то момент не выдержал и вспылил:       — Если ты такой превосходный дуэлянт, может наконец встанешь с этого дивана и покажешь, на что способен?! — гневно вскрикнул он, не обращая внимания на Энтони, который пытался отдернуть разгорячившегося друга. Все внимание остальных членов также было устремлено в их сторону.       На лице Рона отразилось немного преувеличенное недоумение, которое переросло в издевательскую усмешку. Гарри обреченно вздохнул, прекрасно осознавая, что дела так просто не закончатся.       — Похоже кто-то не умеет воспринимать критику, — наконец проговорил Рон, — Разве суть данного кружка не в том, чтобы улучшить свои навыки? Не понимаю, в чем претензия.       — Претензия в том, что не надо сидеть на диванчике, потягивая сок, и мимолетно судить о чужих навыках.       Ухмылка не сходила с лица Рона, когда он нарочито медленно поднялся с дивана и приблизился к Терри, всем своим видом демонстрируя вызов, — тем самым еще больше распаляя гнев когтевранца, но и заставляя чувствовать огромное давление. Терри из всех сил стиснул палочку, стараясь не показывать внутреннего смятения.       Со стороны они представляли комическое несоответствие. Рон намного выше и шире в плечах, и, казалось, был способен прибить оппонента одним ударом, даже не прибегая к магии, что было недалеко от истины. Джинни, похоже, тоже пришла к такому же выводу, но сама встревать не спешила: с одной стороны был ее брат, а с другой — парень, потому она просто бросала взгляды на Гарри в надежде, что он остановит надвигающееся насилие.       — Рон, Терри, — наконец заговорил Гарри. Тон его был тяжелый и весьма серьезный, — Давайте вы разойдетесь и успокоитесь. Мы здесь тренируемся, а не занимаемся ерундой.       Рон повернулся к другу, и спустя несколько секунд легкомысленно пожал плечами, возвращаясь к своему уютному дивану, прохладному соку и книге. Все присутствующие облегченно вздохнули про себя и вернулись к тому, на чем остановились. До конца занятия Терри бросал на Рона мрачные взгляды.       Когда почти все члены кружка разошлись, в Комнате Требований остались Гарри, Гермиона, Джинни и Рон. И, на удивление, первой свое возмущение выразила Гермиона.        — Какого черта, Рон? Рассказывай, что происходит, и не заставляй меня прибегать к жестоким методам.       — Эй, так нечестно, — прервал ее Гарри, плюхаясь рядом с Роном на диван, — А как же деликатность, про которую ты мне впаривала все эти дни?       — К Мерлину деликатность, — проговорила Джинни, садясь напротив брата в мгновенно появившееся кресло, — Выкладывай.       — Да нечего выкладывать, — пожав плечами, проговорил Рон, — Это просто была братская проверка. Не каждый достоин быть парнем моей любимой сестренки.       Выражение лица Джинни на мгновение расплылось в нежной улыбке, а затем наполнилось скептицизмом и подозрением. Это же выражение отразилось и на лицах его друзей.       — Хорошо, допустим то, что произошло с Терри, было просто проверкой, — сказала Гермиона, лишь наполовину поверив в его слова, — Однако это не объясняет твою хандру в течение последних двух недель.       — Нет никакой хандры, — проговорил Рон. В секунду книга и пустой стакан исчезли, он хлопнул себя по коленям, готовясь встать, однако его остановили сразу три голоса:       — Сядь!       Рон тяжело вздохнул, но остался на месте, все же всем своим видом и молчанием демонстрируя твердость своей позиции.       — Ладно, чувствую, так мы никуда не продвинемся, — проговорила Гермиона, после нескольких минут гробовой тишины. — Я и Джинни сейчас выйдем, а вы с Гарри поговорите, как мужчина с мужчиной. Иначе, Рон, ты столкнешься с весьма неприятным разговором со мной. Предупреждаю, я не чураюсь пытками.       — Почему-то я тебе верю, — состроив кислую мину, сказал Рон, на что Гарри и Джинни согласно кивнули.       Гермиона направилась к выходу, подталкивая Джинни, которая была весьма не прочь остаться и послушать, что же все-таки происходит с ее братом. Когда за девушками закрылась дверь, Гарри выжидающе уставился на друга.       — Не знаю, что ты ожидаешь услышать, Гарри, но со мной все в порядке. Извини, что сорвал занятие.       — Не впаривай мне это дерьмо! — мгновенно вспыхнул Гарри, заставляя глаза друга удивлено расшириться, — Если не хочешь рассказывать, что случилось, то ладно. Но не делай из меня идиота, выставляя все так, будто это плод моего воображения. Я не потерплю подобного, тем более от тебя.       За его вспышкой последовало продолжительное молчание, которое нарушил тяжелый вдох и выдох Рона.       — Ты прав, кое-что произошло. Помнишь, как по всей школе распространились мои фотографии не самого невинного содержания?       — Такое вряд ли забудешь в ближайшие пятьдесят лет.       — Так вот, — не обращая внимание на его комментарий, продолжил Рон, — Я узнал, кто это сделал, и отомстил. Точнее, планировалась, что это будет наполовину шутка, и я вовсе не намеревался причинять ему вред.       — И сейчас мы говорим о?..       — Неважно, — резко отрезал Рон.       Гарри хоть и не был самым проницательным человеком на свете, но даже ему многое стало понятно.       — Так вот, моя ответка сильно его напугала, я бы даже сказал — привела в ужас.       — И как именно ты отомстил? — спросил Гарри, но, увидев взгляд Рона, продолжил. — Неважно, понял. И что было дальше?       — Я извинился, обещал никогда его больше не беспокоить. И все. Конец истории.       Гарри было безумно любопытна вся подноготная этой истории. Но он боялся спугнуть момент откровения, поэтому прикусил язык, не позволяя себя задавать уточняющие вопросы.       — Если это конец, то почему ты до сих пор хандришь?       — Я не хандрю, — возразил друг.       — Рон, мы же с тобой договорились.       — Просто… — начал Рон и сразу замолчал, пытаясь подобрать правильные слова, — Я до сих пор не могу выкинуть его взгляд из головы, как будто… не знаю, неважно.        — Рон, ты извинился и все. Сам сказал, конец истории. Не то что бы этот парень был невинной овечкой: он разослал фото твоего пениса всей школе. Если бы со мной так поступили, я бы его придушил. Но, учитывая, что все студенты вернулись с каникул, ты никого не убивал, так что хватит. Оставь его взгляд, его зад и все, что с ним связано, позади.        — Думаю, ты прав, я слишком зациклился, — проговорил Рон, глядя на свои ладони, а затем поднял взгляд и начал кивать, будто соглашался не только с ним, но и с какой-то своей внутренней мыслью, — Спасибо, Гарри. Мне стало намного легче.        — Обращайся, — Гарри расплылся в счастливой и гордой улыбке. Говорить о чувствах и давать советы оказалось не так сложно, как он думал. Ему даже понравилось.        — А теперь давай устроим физический спарринг, чтобы скинуть с себя последние негативные мысли, — хрустя шеей, предложил Рон.       Гарри на это лишь обреченней застонал. Он знал, что в ближайшие дни его тело будет болеть, но все равно не отказывался. У него тоже хватало негативной энергии, от которой нужно было избавиться.