More Than a Party

— Что вы знаете о приёме Леди Бойл?  — Знаю, что это больше, чем вечеринка. Императрица устало рассматривает приглашение, что приходит каждый год в один и тот же день. Традиция не позволяет юной Эмили Колдуин посещать это торжественное мероприятие.  — А мама… Мама была там? — дитя-императрица рассматривает аккуратно выведенные буквы без единой помарки, кляксы или описки. За погрешности канцелярия Бойлов платит не только работой.  — Боюсь, что нет, Ваше Величество, — сухо отзывается лорд Аттано, проглатывая очередной комок в горле, услышав ноты отчаяния в столь ласковом для детей слове как «мама». Слишком свежа боль потери, но Корво свыкся с мыслью, что легче никогда не станет. Пока у него есть Эмили, жизнь не лишена смысла. — Даже ваш дед, покойный Эйхорн, вряд ли посещал эту вечеринку Бойлов. Зато легендарный защитник двух императриц, тайный любовник одной и скрытый отец другой, первой в своём имени, бывал среди высшего света в доме древнего рода Дануолла. И он бы не хотел, чтобы Эмили оказалась там. На подобных приёмах творится история. И Корво сам внёс поправки в истлевающие летописи. Он прекрасно помнил, как легко украл приглашение: как же расточительно разбрасываются ценными документами аристократы. А ведь подобрать этот драгоценный клочок бумаги мог кто угодно, от простого бродяги до цепного убийцы… Последнее, в общем, и случилось. Лорд Аттано слышал, что у дома Бойл есть свой черный список гостей. Его сердце трепетало, как у юного мальчишки, когда он боялся, что ему досталось «чёрное приглашение». Недействительное, рассылаемое лишь для веселья троих леди. Какие же стражники глупцы: за Корво стоял настоящий Бантинг. Без маски. А они пропустили самозванца, который вскоре подпишется своим настоящим именем, чтобы в поместье поползли доводящие до мурашек слухи. Лорд-защитник здесь. Сколько приятных и ужасных сюрпризов скрывает этот дом? Обесчещенному лорду-защитнику льстила мысль, что он — одна из тайн этого дома, которую не следует обнаруживать, ведь в этом случае ценой за разгадку может оказываться жизнь. Один секрет пытался разгадать другой. Тайну личностей сестёр Бойл возможно разгадать, а вот себя самого Корво давно не узнавал. Покроется ли его клинок впервые за всё своё существование женской кровью? Мужской и волчьей на ней — хоть отбавляй, но девушек Корво пытался избегать. Какая же ирония: столько багровой жижи на его мече только из-за несправедливого обвинения в убийстве той, на кого он в жизни руки бы не поднял и клялся защищать ценой собственной жизни. Богато, но выдержанно украшенная изысканная зала. Стиль чувствовался во всём, кроме масок гостей. Время включиться в игру. Это не просто вечеринка. Нечто большее. Слепец водил гостей за нос. Утверждал, будто знал личину каждой сестры. Путал, запутывал, наводил на ложный след. Он долго держал их в неведении, но блеф был вскоре раскрыт лидирующими кандидатами на выигрыш — камею дома Бойл. Это было бы так забавно и так пошло, если бы Леди открылись мужчине насчёт себя. Необязательно незнакомцу, даже если это покойный лорд Бойл. Женщины доверяют лишь женщинам. Чаще всего оказывается: они преданы лишь самим себе. Пока одни играли в невинную игру, другие строили свои вязкие сети, ловушки. Политика, вражда между родами — всё под одной крышей. Не ступить и шага, чтобы не вымазаться в эту липкую дрянь. Как ещё стены не расшатались от количества заговоров, как музыка играет громче томного шёпота? Букашки готовились подорвать систему; стервятники слетелись на собственный пир, почуяв любимую добычу. Музыка напряжённая, с каждой секундой нарастал темп. Удивительно, как ни одна из струн не лопнула под напором музыкантов. Богатеи разделились на две категории. Одни утверждали: «Вейверли нанимает офицеров из-за своей паранойи», другие ловко отбивались: «Таким образом она обнажает своё богатство». Маг-неудачник совершил взмах волшебной палочкой, фейерверки не взлетели вверх. Лишь с третьего раза небо озарили разноцветные огненные блёстки. В один миг смех умолк. Индустриальное общество должно полагаться на науку, а не на несчастные фокусы. И все же они в восторге от подобной шалости. Наверняка истинные учёные вопили от неподдельного счастья громче всех. Они обожали уходить от своих проблем в магию.  — Шалость удалась! — кричал самодовольный волшебник. Через многие века его фраза, выкрикнутая в случайном порыве радости, станет крылатой. Леди Бойл продолжала убеждать гостей в том, что они обязаны веселиться. Кто-то украл все мороженое, остальным не досталось, завязалось собственное расследование среди пьяных смазливых аристократок, чьи уже не только пиджаки, но и верхние пуговицы белоснежных рубашек расстегнуты. Самые молоденькие, развратные и самоуверенные девицы виляли почти всем декольте, готовые обнажить розовые нежные соски по первому зову не только лордов, но и других леди. Расследование закончилось скучно. Последняя зацепка оборвалась на свидетеле, видевшем, как нечёткая фигура в чёрном плаще, капюшоне и маске воровала сладости со стола; у вора разноцветные глаза. Клептоманы в восторге. На верхних этажах полумрак, а стражи в разы меньше, зато пропорциональное количество приоткрытых шкатулок, сокровища оных так и манят.  — Ещё! — кричала леди в преддверии сладкой истомы в одной из загадочных комнат. Она переигрывала, четко слышна фальшь в её высоком голоске.  — Ещё, ещё, ещё! — её кавалеру будто бы всё равно, хотя ему простительно: никакой любовник на одну ночь не станет указывать на ошибки любовницы. Он сам находился в схожем состоянии с его спутницей. За каждым её вскриком следовал один его стон. Стоны сливались с доносящейся с первого этажа музыкой, образуя развратную песню на любителя. Леди Бойл заслуживала великолепной смерти. Красивой женщине — прекрасная гибель. Именно такие жертвы превращали смерть в отдельное искусство, а головорезов — в художников, небрежно пишущих кровавыми мазками по холсту жизни. Стоило бы покончить с ней во время танца, изящно и романтично. Вонзить бы клинок в наверняка острую ключицу, повернуть ещё живое тельце к себе, обнять за узкую талию, прижимая к себе… Корво Аттано пригласил Вейверли Бойл спуститься в подвал особняка. Смерть, быть может, оказалась бы более гуманным вариантом, но новые союзники никогда не будут лишними. Никаких криков — лишь тихий стон засыпающей девушки. Музыка резко оборвалась, в долю секунды перед аплодисментами звенела гробовая тишина, кто-то успел громко зажечь спички для дорогой сигары из Куллеро. Первый выдох с дымом навсегда погребён под слоем оглушающего шума. В соседнем районе вагонетка с трупами громко рассекла треском звёздную ночь. Корво Аттано вернулся к своей единственной дочери.