Шаг до соседней звезды

У каждого волка должен быть талисман, думает Стайлз, когда открывает дверь лофта. У каждого волка должен быть хранитель, особенно когда волк теряет свою тропу. Стайлз не называет себя этими громкими словами, но верит, что все делает не зря. Верит, что все делает правильно. Вытащить узника, что застрял в самом себе — очень важная цель. Сломать капкан, что удерживает Дерека в заключении — задача из цикла "Миссия невыполнима". Но Стайлз старается. Пробует, пробивает, стучится, даже когда не открывают. Ежедневно приходит и дарит частичку себя, даже когда не просят. Стайлз идет напролом, потому что Дерек достоин жить, а не притворяться живым. Бросает рюкзак на пол, неуклюже снимает кроссовки и проходит внутрь помещения. — Привет, — он плюхается на диван, закидывая ногу на ногу. — Что у нас по плану сегодня? WarCraft? Sims? Или ты созрел для Марио? Дерек читает книгу, сидя в кресле возле панорамного окна, и мимолетно одаривает Стайлза пренебрежительным взглядом. Похуй, что выламывает. Что прогибается хребет под натиском серо-зеленых глаз. Стайлз тонет в волне привычного смущения, почесывает затылок, прикусывает нижнюю губу, следом зализывая языком алый след. — Если хочешь, я могу сварить кофе? — пропуская мимо внимания искусно приподнятую бровь, Стайлз подрывается, спешит на кухню, которая вообще не имеет право так называться, и открывает ящички антресолей. — Блядь, ты чем вообще питаешься, чувак? Вялеными зайцами? У тебя ведь и кофе... О, ну хоть кофе есть, окей, а крупа? Макароны? Химозный картофель, в конце-то концов? Ну ты пиздец, Дерек, так и с голоду подохнуть недолго. Стайлз определенно не согласен с тем, что душная каморка — идеальное захоронение. И кости в тепле, и мемориальных плит не надо. С Дереком, в принципе, вопрос согласия — сложная штука, ибо для этого нужно поставить галочку напротив пункта "понимание". А у Стайлза в этом смысле чистый лист: небольшой список в голове, не отмеченный чернилами ни по одному параграфу. Ответная улыбка — проиграно. Пригласительный в душу — не выдано. Попытка спасти — обнуление. Поэтому Стайлз открывает новый параграф, новый день, новую попытку. Вот уже сегодня. Старается не показывать, что невидимые удары ответного молчания безжалостно херачат по затылку, и крепко стоит на ногах. Улыбается. Попытка самовнушения — проёбано. — В холодильнике есть молоко, — Дерек подает голос, да так неожиданно, что Стайлз даже вздрагивает и оборачивается, — а еще кукурузные хлопья. — Ты не котенок, Хейл, чтобы питаться молоком и сухим кормом, — он продолжает шариться в ящичках, чтобы отыскать турку; находит, ставит на огонь газовой плиты и засыпает кофейный порошок, разбавляя водой. — Что едят волчары на завтрак, обед и ужин? — Доёбистых подростков? — язвит Дерек, вызывая у Стайлза усмешку. — Окей, засчитано. Когда Стайлз приносит чашку со смертельно-крепким кофе, Дерек втягивает ноздрями жженый аромат и на секунду прикрывает глаза. Не прогоняет, не посылает, просто забирает напиток, бросив один единственный взгляд, который вряд ли можно назвать благодарным. Стайлз усаживается на привычное место — середина дивана, где уже виднеется вмятина от частых встреч с его задницей, — и включает по кабельному новый сезон "Ходячих мертвецов". В этой серии убивают симпатичного азиата, ударив его битой по голове, а Стайлз смотрит на весь этот процесс с легкой ухмылкой. Но дело не в том, что его прёт от увиденного, просто Дерек спрашивает спустя несколько минут: — А пожрать у тебя есть в рюкзаке? * Отец на повышении квалификации в соседней Аризоне, в сумке сменное белье и зубная щетка. Стайлз приходит в лофт следующим вечером, как обычно, не предупредив перед визитом, и застает Дерека в душе. Он знает, что его услышали, знает, что его не ждали, как и прежние девять раз; Стайлз уверен, что его выставят за дверь, но тем не менее раскладывает на барной стойке контейнеры с горячей едой: рис, тефтели, маринованная спаржевая фасоль. И бутылочка пива для себя, чтобы распить в припаркованном неподалеку джипе, если вдруг отошлют ко всем чертям. Дерек вытирает полотенцем мокрые волосы, проходит мимо и выдвигает ящичек старого комода. Громко вздыхает, когда бросает чистое постельное белье на раскладное кресло. А Стайлз в это время пытается скрыть внутреннюю дрожь, которая мелкими крупицами выступает на коже, но не уверен, что у него получается. Между ними в этот раз не проскальзывает и слова. Когда Стайлз укладывается спать, он может думать только о том, что простынь пахнет морским бризом. Потом в голову приходит мысль, или, скорее, вопрос: а как пахнет простынь у Дерека? Стирает ли он всё постельное белье с одним и тем же кондиционером? Когда-нибудь он точно узнает ответы, а сейчас старается, отбросив размышления, заснуть. Дерек ложится на диване в углу лофта. Контейнеры с едой пустые — это и есть благодарность, пусть и невысказанная вслух. Это подтверждение того, что Стайлз действительно нужен. Странно, разве человек может чувствовать чужую боль так же сильно, как и оборотень? Может, если точно знает, что она неизбежна. Кора уехала, дядюшка следом, семья мертва, Эрика, Бойд… Всякая боль имеет причину. Всякое заточение, пусть даже внутри себя, имеет смысл. И Стайлз до влажных ресниц хочет говорить Дереку, что у него все хорошо, даже если это не так. Хочет быть частью, составляющей, пазлом, подходящим по узору. Стайлз хочет показать, что наказывать себя одиночеством за совершенные ошибки — не выход. Он будет приходить на его территорию, будет пропитывать пыльный лофт своим запахом, будет оберегать. Как хранитель, только без крыльев. Стайлз будет для Дерека лучом янтарного проблеска сквозь закрытую шторку. Пусть и шагов придется сделать гораздо больше, чем от одной звезды до другой. Главное — начать шагать. * Сделать новый шаг до соседней звезды — выполнено. Улыбнуться на радостный смех, когда проигрываешь волку — галочка. Дерек разбивает к чертям его игрока в "Tekken 3", теряет хмурое лицо где-то за гримасой счастливого человека и тут же осекается, когда ловит на себе полный обожания взгляд. Стайлз рад видеть его таким. Рад, что Дерек в кои-то веки согласился с ним сыграть, а не наблюдать со стороны, перелистывая вкусно пахнущие страницы новой книги. Эмоциональная тишина между ними нарушена. Стайлз ощущает себя гребаным героем, потому что это улыбка, понимаете? Улыбка Дерека, черт возьми. Была бы возможность и смелость — Стайлз провел бы большим пальцем по его нижней губе, словно впечатывая в кожу этот изгиб. Звук смеха он сразу же записывает на внутренний жесткий диск, чтобы прокручивать в голове. — Прости, — Дерек немного смущается, разминает шею. — За что? — он задает удивленный вопрос. — Не знаю... Господи милосердный, это ведь новая улыбка на его лице. Красивая. Стайлзу приходится закусить губу, чтобы не сказануть какую-нибудь жутко романтичную хрень, испортив такой нежный и хрупкий момент. Он взволнованно отводит в сторону взгляд, начиная новый бой и краем глаза замечая, что Дерек все еще смотрит. Молчаливая благодарность за поддержку — получено. Не все волки любят одиночество, они просто считают это наказанием. * Ходит слух, что Джексон, который заворачивает свои мудаческие кости в лондонский туман, присоединился к большой стае. У него новый альфа, хорошая жизнь, и пусть Дерек никогда не показывал своего отношения к обращенному им волку — этот слух добавляет копоти на опалённую кожу. Стайлз видит это каждый раз, когда Дерек пролистывает е-мейл, открывая очередное письмо от Айзека. Тот рассказывает ему новости, делится своей жизнью и теми слухами, которые доходят до его ушей. Стайлзу начинает казаться, что он всё делает не зря, потому что сейчас, в эту самую минуту, он видит жизнь Дерека на открытой ладони. И сразу возникает вопрос: почему? Почему не прогоняет? Почему позволяет видеть себя слабым? Стайлз опять чувствует чужую боль, будто по его венам течет настоящая волчья кровь. Эта боль такая насыщенная, такая горькая, что хочется скривиться и запить её сладким кленовым сиропом. Но если он пошевелится, то нарушит баланс. Остается только одно — сидеть рядом с Дереком на диване и смотреть, как тот с наигранным спокойствием открывает щелчком мыши новое письмо от Айзека. Стайлз не хочет подглядывать или нарушать личное пространство, просто они только что закончили смотреть прямую трансляцию игры «Метс», а уходить домой нет смысла — за окном уже полночь. Да и не хочет он, как и вчера. И позавчера. Если Стайлза не прогоняют, то зачем уходить? Выражение лица Дерека можно разложить на составляющие: напряжение, разочарование, обида, злость. В письме сказано, что Айзек принял предложение той же стаи, когда решил, что Лондонское образование — окно в жизнь. — "Эра Альтрона"? — Стайлз вынимает из кармана флешку, по-хозяйски закрывая крышку ноутбука. — Тебе понравится, даю слово, — дополняет он шепотом. Дерек пожимает плечами. — Всё будет хорошо, — говорит Стайлз в сонном бреду. Невзначай уснуть на плече Дерека — выполнено. Проснуться утром на одном диване — галочка. * Солнечные лучи, нахально проникая в лофт сквозь незашторенное окно, слепят после пробуждения. Стайлз потягивается, сладко зевает и жмурится, с хорошим настроением встречая новый день. Плевать, что кресло катастрофически неудобное и спина после него болит так, будто по ней херачили камнями, главное — у всего этого есть неприкрытый смысл. Неожиданно раздавшийся хруст, приглушенный и тупой, доносится до его слуха. Стайлз тут же приходит в себя, растеряв неуместное наслаждение, и пытается сообразить, на что это похоже: лопнувшее стекло, перегоревшая лампочка, выбитые пробки? Вариантов немного. Он подскакивает на ноги и пытается найти причину или хотя бы следствие. Находит. Медленным шагом идет в сторону кухни и замирает, не дойдя всего несколько шагов. На Стайлзе растянутая домашняя футболка с эмблемой супермена, а серые спортивные штаны то и дело норовят свалиться на бедра. На Дереке, что стоит посреди кухни, боксеры и кровь, стекающая по кончикам пальцев. Стайлза захлестывает паника. — Ты сдурел? — спрашивает он, видя прозрачные осколки бокала, не только рассыпанные возле ног Дерека, но и торчащие из его правой ладони. Монитор ноутбука залит брызгами апельсинового сока, на клавиатуре поблескивает мелкая стеклянная крошка, и это очень дерьмовый знак. — Кто на этот раз? — интересуется он, хотя знает, что список имен уже исчерпан. — Кора, — хрипло отвечает Дерек, вытаскивая стекло из руки. — Пишет, что едет на обучение в Лондон. — Она не поступит так, — Стайлз подходит к нему со спины и молча, не испытывая страха, обнимает Дерека за талию, дышит между лопаток. — Она твоя сестра. Я в ней уверен. Тем более что Лондон не такой уж и маленький, Кора просто едет в Университет. Дерек в его объятиях напряжен каждой мышцей своего тела, делает редкие вдохи, но не отталкивает. Просто опускает голову и молчит. Стайлз не расцепляет рук, тихо шепча, что всё будет хорошо, что он рядом, что не нужно закрываться. Ни от него, ни от мира. Просто живи, идиот, просто ради меня. Хотя бы ради меня. Не замыкайся, смотри в окно и радуйся рассветам, ты мне нужен. Господи, как же ты мне нужен. — Спасибо, — слышится тихая благодарность от Дерека. — За что? — теплым воздухом в спину. — За то, что нужен. Сказать вслух свои сокровенные мысли — потрачено. — За любовь не благодарят. Его ладонь поверх твоей — бесценно. ~ I'll be keeping you safe When you're cold and alone Until you come out and play