Ноябрь

Больше всего Джейсона тянуло в Готэм в ноябре, когда там стояла самая мерзкая, холодная и сырая погода. Целыми днями лили дожди, пронизывающий ветер с залива приносил с собой холод и едкий запах воды, загаженной городскими отходами. Лишенный живой летней зелени или осенних красок и еще не укрытый снегом, Готэм показывал миру свое настоящее лицо, и оно было настолько уродливым, насколько может быть человеческая душа. Те, кто мог, разбегались из города; кто не мог — кончали с собой. Именно в этот период Джейсону хотелось там оказаться, пусть даже на пару дней. Он боролся с собой как мог. Самым действенным способом было держаться от Готэма подальше. Лучше всего в другом полушарии. Он как раз выбирал, куда взять билет, до Мьянмы или в Новую Зеландию, когда на почтовый ящик пришло сообщение от Тима: «21 ноября, Готэмский парк, 12.00, не опаздывай». Джейсон несколько раз перечитал короткое послание, прикинул, могло ли оно быть тайным шифром, который должен спасти мир или открыть врата ада. После всестороннего анализа у Джейсона осталась всего одна рабочая гипотеза – Тим назначил ему встречу в 21 ноября в 12.00 в Готэмском парке. Положа руку на сердце, Джейсон предпочел, чтобы это было заклинание для вызова Ктулху. Он думал об этом несколько часов и решил, что единственный способ узнать все наверняка — это позвонить Тиму. — Привет, Тимми, — сказал Джейсон, когда после длинных гудков на том конце провода раздался тихий вздох. — Джейсон, ты знаешь, который час? — сонно спросил Тим. Джейсон отодвинул цветастую штору и выглянул на улицу. В глаза ударило яркое тропическое солнце, которое пекло одинаково круглый год, невзирая на календари и даты. Кондиционер едва справлялся, чтобы держать терпимую температуру в комнате. — Полагаю, около трех часов дня, — сообщил Джейсон. — Это у тебя три часа дня, а у нас четыре утра! — взорвался Тим. — Так самый разгар рабочей смены, разве нет? — невинно поинтересовался Джейсон. — Детское время для героя в плаще и маске, несущего справедливость на темные улицы Готэма. — Я иногда сплю по ночам, — огрызнулся Тим, сделав акцент на последнем слове. — Чего тебе надо? — Эй, ты только что украл мою реплику, — возмутился Джейсон. Пару секунд Тим молчал. — Ты получил мое письмо, — сказал он наконец. — Ты второй в списке величайших детективов мира, поздравляю, — сказал Джейсон. — Так чего тебе все-таки от меня надо? — Там все написано, — зевнул Тим. — Перечитай еще раз, и будешь третьим в списке. С конца. Даже не вздумай не прийти. — В его голосе прозвучали брюсовы нотки. — Я тебя найду даже в Мьянме. Джейсон внимательно посмотрел на экран ноутбука. На открытой вкладке браузера значилось время рейса до Янгона, и Джейсон как раз собирался кликнуть по кнопке «Забронировать». — Скажи мне, Тимми. Ты же не трогал мой компьютер? — Нет, я просто второй в списке величайших детективов в мире, — засмеялся Тим и положил трубку. *** Вода в декоративном озере была серой, точно такого же цвета, как небо. Несколько уток, по неведомой причине решивших задержаться в этом городе тоски и боли вместо того, чтобы на всех парах лететь на белые песчаные пляжи, рассекали неподвижную гладь. За ними тянулся длинный след, как за маленькими катерами. Джейсон бросил в воду несколько кусочков булки, купленной с лотка на соседней аллее. Утки выстроились напротив него полукругом и хватали маленькие куски. На часах было 11.58. Если Тима не будет ровно в двенадцать, Джейсон собирался уходить. Он прилетел только потому, что просьба от Тима – это что-то из ряда вон выходящее. Он бы не стал связываться с Джейсоном без веской причины. Тим появился в конце аллеи сразу же, как Джейсон додумал эту мысль. Они уже встречались несколько раз без костюмов и масок, но видеть его в обычной одежде было по-прежнему непривычно. В джинсах и куртке он казался совсем подростком – по крайней мере, пока молчал. Впрочем, даже так он выделялся среди толпы. Тренировки Бэтмена полностью меняли язык тела. Иногда Джейсон задумывался, почему никто из обычных людей этого не замечает. В руках Тим нес белую коробку. На однотонной крышке не было ни надписей, ни логотипов. Такие продавали в супермаркетах для рачительных домохозяек, которые любили готовить впрок и раскладывать печенье по контейнерам. Чавкая кроссовками по осенней грязи, Тим спустился к берегу. — Потрясающе. Красный колпак и утки, – сказал он вместо приветствия. — Теперь я видел все. — Они тебе не рады, — сказал Джейсон. — Ты их пугаешь. На самом деле уткам было все равно. Пара самых трусливых отплыла от берега, но тут же вернулась. Остальные, вытянув шеи, ждали, когда люди сообразят кинуть им еще хлеба. Тим молча протянул коробку. Джейсон взял ее и взвесил в руках, прежде чем открыть. Там могло оказаться что угодно, и Джейсон был готов ко всему. Фото Бэтмена в душе, новенькие бэтаранги с запиской «Борись с преступностью правильно», голова Джокера. Что угодно, но только не четыре маленьких кекса, покрытые белоснежной сахарной глазурью. В прошлой жизни, когда Джейсон жил в поместье Уэйнов, Альфред готовил такие же по особым случаям. Джейсон обожал их. Ну, или ощущение праздника, которое они дарили. С тех пор, как Джейсон покинул семью, оно больше не появлялось – отмечать было особо нечего. — Это, блядь, что такое? — поинтересовался он сквозь зубы у Тима. В груди вскипала злость пополам с обидой. — Праздничные кексы, — невозмутимо ответил Тим, и эта его вечная невозмутимость бесила Джейсона больше всего. — Вижу, не слепой. Я спрашиваю, какого хрена я приперся с другого конца света, чтобы ты отдал мне эти гребаные кексы? — Это кексы Альфреда, если ты не заметил, — уточнил Тим. — Конечно, это все меняет, — огрызнулся Джейсон. На самом деле меняло, потому что у него бы рука не поднялась швырнуть кексы Альфреда уткам. — Он печет такие по праздникам, — продолжил Тим. — И какой же сегодня праздник? — спросил Джейсон. — Твой день рождения. Джейсон засмеялся. — Не угадал, детектив. Он летом. — Второй, – сказал Тим, и Джейсон осекся. — Что ты сказал? — Ты вернулся к жизни 21 ноября. Мне кажется, эта дата вполне тянет на праздник. — Откуда ты знаешь?! — Брюс вычислил, когда это произошло. Конечно, можно было догадаться, что тот нароет все, что можно, о его воскрешении. Джейсон был готов поставить что угодно, хоть весь свой арсенал, на то, что Брюсу известно о его жизни с момента воскрешения и до того момента, когда Талия запихала его в Яму Лазаря, больше, чем ему самому. У Джейсона же в голове остались только короткие воспоминания-образы грязных улиц, незнакомых лиц и кошмары по ночам. В них он задыхался под комьями сырой земли и просыпался с именем Брюса на губах. Наверное, эта часть была самой отвратительной. — И вы неожиданно решили отпраздновать это событие спустя несколько лет. — Я понял только в этом году, а Брюс делал это всегда. И когда я говорю всегда — это значит, что с самого начала, как он узнал о тебе. Джейсон скривился. — Ну конечно. — Можешь не верить, если тебе так легче. Но он никогда не жалел о твоем возвращении. — Да в жопу Брюса, – разозлился Джейсон. — Тебе-то какого хрена надо? Тим смотрел на него снизу вверх, и этот прямой, открытый взгляд Джейсон в нем тоже терпеть не мог. Только изменившееся дыхание и плотно сжатые губы выдавали, что Тим нервничает. — Как бы неприятно мне ни было это признавать, но ты один из самых значимых людей в моей жизни. Я бы сказал, что это ты определил мою жизнь. — Что, блядь? – Джейсон чувствовал, что повторяется, но ничего не мог с собой поделать. Тим начал с шокирующих заявлений и даже не думал останавливаться. — Если бы ты не умер, то я не стал бы Робином. Готовился бы сейчас к поступлению в колледж. А если бы ты не вернулся, то я не был бы Красным Робином. Не знаю, кем бы я был, но Красный Робин мне нравится. Получается, я иду за тобой. Да, я тоже не в восторге, но так уж выходит. Глупо закрывать на это глаза. Джейсон развернулся и направился к лавочке неподалеку. Утки косяком последовали за ним, а Тим продолжал неподвижно стоять на месте. Джейсон уселся на сырые доски, поставил коробку рядом с собой. Достал кекс. От него исходил потрясающий тонкий запах миндаля и какого-то ликера. Джейсон откусил маленький кусочек — Альфред был богом выпечки, нежнейшее тесто таяло во рту. Утки, уставшие ждать продолжения кормежки, возмущенно захлопали крыльями, немного смазав восхитительный момент. — Тебе нужно специальное приглашение? — спросил Джейсон у Тима, который так и стоял столбом. — Вообще-то это твой подарок, я просто соблюдаю правила вежливости. — Что-то ты их не соблюдал, когда забрал мой плащ Робина без разрешения, — заметил Джейсон. — Не начинай, — сказал Тим, устраиваясь рядом. Он тоже взял себе кекс. Утки заволновались еще сильнее. — Дадим им? — спросил Джейсон. — Не уверен, что им можно сладкий кекс с алкоголем, — с сомнением сказал Тим. — Да брось, это готэмские утки, если они выжили в этом городе, то кексы Альфреда их точно не убьют. Тим засмеялся и бросил несколько крошек в воду. Утки в восторге накинулись на угощение. Джейсон наблюдал за тем, как они вытягивают шеи, чтобы достать до теста, и довольно крякают. Выпечка Альфреда даже на них произвела впечатление. Джейсон подумал, откусывая еще кусочек и рассматривая, как изломанные черные ветки отражаются в воде, что сейчас, по крайней мере, этот город не так уж и плох.