Если мне быть тобой...

      Доктору казалось, что он слышал музыку. Очнувшись от её звуков, он открыл глаза и начал осматриваться. Он находился на крыше какого-то здания, в кресле-каталке, к которой, как он успел убедиться, его крепко привязали. «Видимо, для того, чтобы навеять чудесные воспоминания», — подумал он. Но это было не так шокирующе, как то, что он увидел, переведя взгляд вперед. Перед ним, словно в каком-то сюрреалистичном сне, неспешно вальсировали его два заклятых друга (или один?). И, судя по тому, что до него доносилось, им было явно не до него.       — Я предполагаю, что ты следующая, да? — спросил Мастер.       — Думаю да. Боюсь, немного неясно со всей этой регенерацией.       Ответ Мисси его порядком позабавил.       — Что? Я стану женщиной, и ты даже не помнишь, как это произошло? — воскликнул он.       — О! Я теперь женщина?       Мастер опустил свой взгляд туда, где, как предполагал, находились сердца Мисси. Ему казалось невозможным, что она не понимала. Или только делала вид?       — Да, вроде того.       Затем он слегка отстранился, задумчиво оглядев её.       — А знаешь…       Если мне быть тобой, было бы страшно.       Знаешь бэйба, я не скрою, на тебя смотрит каждый.       А ты — улыбаешься, молчишь, никому — ни слова.       Когда каждый мечтает с тобою лова.       Его голос звучал заманчиво и многозначительно. Играя интонацией, тембром и голосовым диапазоном, Мастер пел, уверенно двигаясь вокруг неё.       Слушая его, Мисси лишь загадочно улыбалась, слегка переступая с ноги на ногу под неторопливую мелодию.       Game over: мужчины плачут, так как одиноки,       Они не любят никого, лишь только твои ноги.       И даже, если ты накрутишь бигуди,       Один лишь выход — от тебя с ума сойти мне.       Глядя на неё, он мастерски вытянул последнюю ноту, с нескрываемым любопытством ожидая, когда она начнет свою партию.       Изящно подняв руки, Мисси грациозно замерла вытянувшись всем телом. Следуя музыке, она медленно покачивала бёдрами, плавно вращая кистями рук, которые она опускала, одновременно прищелкивая пальцами в такт. Её выразительный голос зазвучал для него неожиданно чарующе.       Как о моей прическе все мечтают, когда кружусь я в танце.       Как (о), и волосы мои летают, как на обложке глянца.       Запевая припев второй раз, несколько громче, Мисси сопровождала свой вокал танцем, в котором необычайно сочеталась резкость движений и удивительная пластичность.       В какой-то момент на лице Мисси отразился и почти сразу исчез отблеск не прошеного воспоминания, и последние слова слетели с её губ уже не столь громко и уверенно.       Но Мастер этого не заметил. Всё это время, он откровенно любовался ею, чуть прищурив глаза, и внимание обращал явно на другое. Двинувшись к Мисси, он запел, под более бойкий ритм вступивших ударных (услышав его голос, в котором звучало ритмичное вибрато, она тут же повернулась к нему):       Как (о), а впрочем, неважно, ты слушаешь джаз, как минимум, дважды.       Ты вечно живешь чудесами, и нравишься всем своими волосами.       Когда он внезапно оказался прямо перед ней, Мисси плавно подалась назад, сделав едва заметный шаг. Запев свою часть, она мягко выставила перед ним ладонь, кривя губы с театральным сожалением.       Перестань улыбаться: мы на грани риска!       Ведь я — далеко, а ты — очень близко.       Перемещаясь к борту крыши, Мисси постепенно увеличивала дистанцию между ними.       С наигранной озадаченностью в голосе, в котором сквозило лёгкое самодовольство, она продолжала петь, будто поддразнивая:       Никаких результатов, а что между нами?       Мастер же, словно распалившись, от энергетики, которую она излучала, стремительно сократил расстояние между ними, оказавшись за её спиной. Его голос звучал разгорячённо и нетерпеливо.       Ты манишь меня своими волосами!       Почувствовав его совсем рядом, Мисси круто повернулась к нему, оказавшись лицом к лицу.       И, отдавшись танцу, они начали слаженно двигаться и петь в два голоса, не замечая ничего вокруг. В этот момент они выглядели так, как будто оба являлись продолжением друг друга. И казалось, что между ними царило полное единение.       Теряясь в музыкальном потоке, Мастер словно находился на каком-то другом уровне бытия, и, это чувство возводилось в многократную степень, опьяняя. Он, смутно ощущал, что причина тому, то, что сейчас здесь находится ещё одно его весьма привлекательное воплощение. И, как же несправедливо, что он столько проторчал на этом корабле, а мог бы так занимательно провести время с ней. С разливающимся сладостным томлением внутри, он мысленно вопрошал: «Ах, Мисси, ну где же ты была раньше…»       В отличие от Мастера деланную весёлость Мисси время от времени перекрывало чувство смятения, которое давало о себе знать каждый раз, как в её голове ненароком возникал образ Доктора.       С той секунды, как она поняла, что перед ней Мастер, в ней засела мысль о том, что она должна любыми способами скрыть своё истинное внутреннее состояние. И до сей поры, она была уверена, что ей это вполне удавалось. И конечно, она прекрасно понимала, чего хотел Мастер. Было трудно не заметить, тем более что она знала себя от и до. Когда-то ей безумно нравилось быть им. Когда-то. Но все поверхностные размышления о прошлом в образе Мастера меркли перед одной мыслью, от которой в груди болезненно ныло: «Насколько ей хватит самообладания, когда она снова посмотрит в глаза Доктору?»       Доктор же, всё это время недовольно наблюдавший за ними обоими, моргнув несколько раз, осознал, что всё это ему, к сожалению, не мерещится. Моментами их взаимодействие казалось ему пугающе странным и неправильным, хоть он и не мог объяснить себе, почему.       Внезапно Мисси замерла около Мастера во время паузы, бросив лукавый взгляд в его сторону. Он, обаятельно улыбаясь, смотрел в ответ.       И вдруг, под резкий такт вновь зазвучавшей музыки, она, повинуясь неведомому порыву, игриво толкнула его бедром.       Приподняв брови, Мастер ошеломлено уставился на неё. Не сводя с Мисси блуждающего взгляда, он смотрел как она, словно не обращая на него внимания, продолжала выделывать танцевальные фигуры преисполненные непостижимой грации.       Даже жаль прерывать, так она хороша. Но ему нестерпимо хотелось почувствовать её. Ближе.       Предвкушающая улыбка медленно расползлась по его лицу.       И вот, когда Мастер только-только снова приблизился к Мисси, неожиданно раздался раздраженный голос Доктора:       — Может, вы хотите побыть наедине?       Ответом ему послужили: раздосадованный вид Мастера, и, совестливо опущенный взгляд Мисси. Но Доктор был уверен, что последнее ему лишь показалось.