Убей или будешь убит

— КУРОСАКИ, ЧТОБ ТЕБЯ, ИЧИГО! ЭТО УЖЕ ЧЕТВЕРТАЯ ДРАКА ЗА НЕДЕЛЮ! Дармоед! Разбойник! Ичиго отвлекается от своих мыслей и переводит взгляд карих глаз на низенького, страдающего ожирением мужчину, чьё лицо было украшено гитлеровскими усиками и трясущимися, словно желе, щеками. Директор Центральной школы города Каракуры по имени Такуши Фукуяма, топая кривоватыми ножками по полу поочередно, пытался пробудить в провинившемся ученике хоть какие-то зачатки совести вот уже десять минут кряду, однако, апатичный вид подростка, который с таким огнём в глазах избивал скулящих одноклассников, выводил из себя и заставлял повысить голос, чтобы достучаться до разума этого плюющего на правила рыжего демона. — Дьявол! Это не может так больше продолжаться, понимаешь?! Ты отправил на больничную койку половину своего класса за эти пять дней! — Я вам уже объяснял, что они сами нарвались. — Ах объяснял он мне, — на покрасневшем и потном виске директора набухла раздражённая жилка. — Немедленно садись за СОУДУ! И вот тут Ичиго пробрало. СОУДУ, или если более длинно, Система Определяющая Уровень Дисциплины Ученика - кошмар любого студента, желавшего остаться в школе для Хороших. Искусственный Интеллект сканировал отчёты о проступках учеников, составленные преподавателем, ответственным за воспитательную работу, и директором, и на основе полученных данных выносил вердикт в виде шкалы, отметка на которой демонстрировала, имеет ли право наказуемый продолжить учёбу в школе или нет. В случае последнего делалось дополнительное сканирование, и ИИ выдавал название иного учебного заведения, которому соответствовал уровень «пороков» студента. Разумеется, чистыми были буквально единицы: почти у каждого нашёлся бы тот или иной грешок в виде списывания или припозднившейся сдачи домашнего задания, поэтому дети небезосновательно боялись попасть на это белоснежное кожаное кресло, которое за считанные секунды могло определить твою дальнейшую судьбу. Этот мир – совсем не таков, каким мы привыкли его видеть. Мир кибернетизации, скачок прогресса далеко ввысь – и абсолютный регресс человеческой природы и морали, погрузив понятие Души по самые уши в дерьмо. Мир, в котором вживляли имплантаты в тело человека, заменяя тот или иной орган, пораженный болезнью. Мир, в котором человечество победило рак. Мир, в котором не существовало понятия «нейтральное», и мышление было ограничено категоричными «да» и «нет». Искусственный интеллект определял судьбу человека уже в утробе матери, либо, в каких-то случаях, в инкубаторе для вынашивания зародыша. Ещё совсем младенцем человек поступает в школу Жизни, которая имела восемнадцать ступеней Развития, соответствующих возрасту обучающегося. Однако, не всё так просто. Существовало жёсткое разграничение общества на Хороших и Плохих. Все дети начинали учиться в школах для Хороших, однако, с течением времени могли попасть в школы для Плохих за свои проказы. Школы для Плохих имели свои уровни в виде цветов по шкале СОУДУ: Желтый, Оранжевый, Красный. Желтый – школы для Плохих, что подавали надежды на исправление и могли вернуться обратно. Оранжевый – ситуация уже хуже, исправление возможно, но в очень редких случаях. А Красный… Красный – уровень отпетых головорезов, не признающих никаких правил и законов. Попасть в подобное учреждение означало как минимум подписание себе смертного приговора, поскольку насилие и убийства там расцветали махровым цветом, и за учеников подобных мест абсолютно никто не заступался: чем ублюдков меньше – тем и лучше. В Каракуре Красных школ было всего две – отдельно для мальчиков и отдельно для девочек, расположенные в изолированных от города районах, чтобы социально опасные студенты лишний раз не контактировали с внешним миром, проживая в общежитии и закупаясь в магазинах на территории района. Закончить Красную школу для Плохих – значит, стать изгоем. Отребьем. Потерять возможность устроиться на приличную работу, зарабатывая на жизнь либо своим телом, либо быть пушечным мясом для целей высокопоставленных лиц. И сейчас жизнь одного подростка готова была сломаться волей Искусственного Интеллекта... Ичиго сглотнул и сел в кресло, положив руки на подлокотники. По телу прошла волна неестественной дрожи: ИИ сканировал его организм и мозг, и с минуты на минуту покажет, как сложится ситуация дальше. Директор приплясывал на месте от нетерпения, потирая потные ладони – он был уверен, что сегодня Школа отпразднует исключение самого проблемного ученика. Большой плоский экран, встроенный в стену цвета металлик, вспыхнул и показал карту данных Ичиго. «Имя: Куросаки Ичиго. Ступень: №17 Рост: 175 см. Вес: 63 кг. Цвет волос: рыжий. Цвет глаз: карий. Заболевания: отсутствуют. Уровень психики: агрессивный. Сканирование отчётов: завершено. Идёт анализ данных» Он прикрыл глаза, слушая безжизненный женский голос робота, рассказывающего о его физических параметрах. Ещё немного, и на экране появится заветная горизонтальная шкала СОУДУ, разделенная на четыре цвета: зеленый, желтый, оранжевый и красный, отметка на котором покажут, останется ли Куросаки здесь или нет. И как мог судить рыжий по выражению лица директора, тот накатал на него кучу лживых кляуз, поэтому, скорее всего, уровень станет минимум Желтым. Увы, но на стороне Хороших ему уже не быть. «Анализ завершен» Ичиго и директор воззрились на шкалу: отметка неспешно поползла с зеленого отделения в сторону желтой. — Да-да, давай! Дава-ай! — пищал Такуши-сан, покусывая грязноватые ногти. — Ну же! Эта рыжая тварь тут не останется! Отметка смело пересекла границу между зеленым и желтым, вызвав непомерный восторг директора, и продолжила свой ход. Желтый. Середина желтого. Граница между желтым и оранжевым. «Нет… О нет-нет, быть того не может!» Ичиго часто задышал, вцепившись пальцами в подлокотник белого кресла, шокированно наблюдая за тем, как отметка пересекает оранжевое отделение и останавливается ровно посередине кроваво-красного цвета. «Результат: подходящее заведение для учебы: «Лас Ночес», район Уэко Мундо» Нет. Невозможно. Он не такой! Он не может учиться в школе Красного уровня, он не настолько больной ублюдок! И все, абсолютно все драки произошли только потому, что он защищал либо себя, либо других. Кто сказал, что в школе для Хороших учатся одни святоши? Кто сказал, что абсолютно все пекутся о своём будущем и трясутся от одной лишь мысли о том, что могут вылететь? Как бы не так. Змеи и крысы были абсолютно везде, и даже тут, и попадало только Куросаки, который был груб и прямолинеен даже с преподавателями, не желая лизоблюдничать и угождать им. За что и поплатился. — Да! ДА! — Такуша Фукуяма на радостях даже свой рабочий стол перевернул, безумно хохоча и прыгая, напоминая бешеного поросенка, издавая точно такие же мерзкие визжащие звуки. — Конец твоим разбоям, Куросаки! Проваливай! Твоё место теперь среди точно таких же засранцев, как и ты сам! — Ну хорошо, — сдерживая свой гнев, Ичиго поднялся с кресла, не заметив, что оставил на кожаной обивке царапины от ногтей из-за нахлынувших эмоций во время сканирования. — Всего вам доброго, господин блядь директор. POV Ичиго Это конец. Я выхожу с территории школы, и автоматическая дверь ворот закрывается, отрезая мне путь в хорошую жизнь, на которую уповал, как и обычный нормальный человек. На коже лица отражаются неоновые цвета голубого, розового, зеленого и сиреневого: вывески пестрят яркими цветами, привлекая взгляды обывателя к себе, стараясь захватить его внимание своим содержанием, располагаясь на бесконечно-высоких домах, которые почти закрыли собой небо. Впрочем, даже на небо смотреть уже не хочется, ибо оно либо серое, либо черное – я даже не помню, когда в последний раз видел его голубым, не говоря уже о такой мифической вещи, как солнце. Я теряюсь во тьме лабиринтов высоток, которые как на подбор серого и черного цвета, пронзенные сетью проводов, превращающие город в подобие живого организма – я частенько ловил себя на мысли, что по этим огромным венам с огромной скоростью течет густая черная кровь. Нефть, например. А может и бензин. Во всяком случае, витающий запах смазки, металла и грязи подсказывал, что я мог быть не так далеко от истины. Высоко в воздухе раздражающими мухами носились маленькие машины, спешащие по своим важнецким мушиным делам; по земле же ходили андроиды, в толпе которых робко скользили люди. То тут, то там стояли гиноиды*, предлагающие свои идеально сложенные тела для сексуальных забав за сравнительно невысокую плату – индустрия секса была возвеличена в абсолют, став по степени удовлетворения наравне с едой и сном, поэтому повсюду были роботизированные проститутки и плакаты с откровенной порнографией. Я от всего этого нос воротил, не чувствуя абсолютно никакой тяги к эротике: возможно, причиной было именно культивирование половой ебли, при отсутствии в твоей жизни которой тебя сразу записывали в белые вороны, но я абсолютно не стеснялся признавать тот факт, что присунуть ни в кого не хочется. Даже банально лапнуть женскую сиську – тоже. Если мне не нравится виноград, который любят очень многие люди – это не значит, что я ненормальный. Он просто мне не нравится, и я имею на это биологическое право. Мой дом располагался в трущобном районе, примерно в получасе ходьбы от школы. За эти спасительные тридцать минут я должен обдумать, как сообщить весть о том, что Система перевела меня не просто в школу для Плохих, а в Красную категорию. Блядь, это могло произойти со мной только в самом хреновом кошмаре. И главное, за что? За то, что рыжий цвет волос считался в нашем обществе неестественным, и чтобы его получить, требовалась банальная краска. А я вот возьми и уродись с этим цветом безо всяких красительных средств, что вызвало нездоровый резонанс в обществе. Меня звали демоном, говорили, что души я не имею, пытались избить – но я не из тех тряпок, что позволяют себя унижать кому угодно. Стоит ли упоминать, что подобных унижаемых я тоже пытался защитить? И вот он, итог моего «благородства». Рыцарь, сука, Круглого стола. Добро пожаловать в школу для ублюдков, защитничек. Я вышел из каменных джунглей и по узкой асфальтовой дорожке спустился вниз по улице, уже видя двухэтажный домик, который здорово выделялся среди таких же небольших домов своими цветами: несколько лет назад я лично красил его в персиковый и зеленый оттенки, словно напоминая себе о том, что мир не ограничивается лишь кислотным, серым и чёрным. Неоновая вывеска горела мягким голубым светом: «Частная клиника Куросаки», и служила маячком для изломанных жизнью и другими людьми несчастных доходяг. Я коснулся ручки двери и остановился. Учёба в школе «Лас Ночес» означает как минимум переезд до 18 лет. То есть, пока я не окончу это прОклятое дерьмо. Я не увижу маленьких сестер и отца целых полтора года. Чёрт! — Ичиго! Ты что у двери застыл, как истукан?! Отец заметил меня в окне. Пути назад нет. Конец POV. Тряхнув волосами, Ичиго открыл дверь, и как только вошел в дом, тут же блокировал рукой тяжелый удар ноги, которым Ишшин приветствовал своего сына. — Ты придурок что ли?! Хватит уже! — зарычав, Ичиго схватил батька за щиколотку, резко завалил на пол животом и уселся сверху, заламывая его ноги к спине, чтобы тот не вырывался. — У меня нет на это настроения! — О-о-о-о-о-о, Ичиго-о! Пожалей старика-а! — Ишшин заверещал, молотя ладонями по полу и с кряхтением пытаясь освободиться. — Ты слишком жесток, сын! И вообще, почему ты так рано вернулся?! Куросаки-младший замолк и опустил голову – длинные рыжие пряди челки закрыли глаза. Ему было тяжело говорить старику, что он вынужден оставить его с девочками на целых полтора года. — Я накосячил, отец. И меня определили в школу в районе Уэко Мундо. Мне очень жаль. Ишшин замер, переваривая услышанное, озадаченно хлопая ресницами. Он выполз из-под своего знатно приунывшего сына и пихнул того кулаком в плечо: — Накосячил он, ха! Признаться, я ожидал нечто подобное. В конце концов, директор мне постоянно названивал насчёт твоих драк. Но я-то знаю, кому ты надирал задницу и за что. Слушай, сын. Нет в этом мире понятия справедливости – есть лишь выживание. И разница между школами Хороших и Плохих лишь в том, что подлость в школе Хороших прячется, а у Плохих – все честно и открыто. Так что ещё вопрос, где хуже будет. Рыжий ошарашенно уставился на отца, приоткрыв рот: он никак не ожидал, что тот поддержит его, и рассчитывал на разочарование, усталость, проклятия… Удивил так удивил. — Старик… — Не ной, мелкий засранец! Ты забыл о главной вещи: Финальный Экзамен. Система отсканирует твой мозг, воспоминания и намерения – и если ты чист душой, то даже закончив Красную школу, сможешь выбиться в люди. Понял? А теперь пошли со мной. Я помогу тебе выжить в этом клоповнике. Поняв, что на сегодня шокотерапия не закончилась, Ичиго рывком поднялся на ноги и последовал за своим отцом, который держал путь в подвал. Открыв дверь, Ишшин спустился по лестнице вниз и включил лампочку, освещая небольшое помещение, заставленное пыльными коробками сверху донизу, вдоль и поперек. Бурча: «Это должно быть где-то здесь», он разгреб руками завал пустых коробок и вытащил на свет божий небольшой стол с потайным ящиком. Отперев ящичек торчащим из замка маленьким серебряным ключом, мужчина достал нечто, похожее на большую рукоять меча с гардой. Без лезвия. — Вот. Величайшее сокровище, с помощью которого ты сможешь защититься от любой срани в «Лас Ночес»! – торжественно сияя, Ишшин вручил побледневшему Ичиго рукоять и упер руки в боки. — Ха! Ну как, счастлив? — Это… Что? ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ, МАТЬ ТВОЮ? — зарычав, рыжий от души треснул гардой по башке своего непутевого отца. — Не время для тупых шуток! Как я вообще могу защититься этой штукой?! — О боги, в кого мой сын такой идиот? — провыв, Куросаки-старший за шкирку вытащил своё чадо наверх и закрыл подвал на замок. — Дурень и глупец! То, что ты держишь в своих кривых руках – Занпакто! — Конкретнее, блин! — Показать я не могу, к сожалению, потому что Занпакто подчиняется только одному хозяину. И конкретно этот был сделан с частицей твоей души. — Чё?.. — То. Сожми рукоять обеими руками и попроси дух Занпакто выйти наружу. «Мой отец сошёл с ума. Мой отец определенно сошел с ума. А с сумасшедшими лучше не спорить» - Ичиго нервно облизнул губы и закрыл глаза, изо всех сил делая вид, что призывает некий «дух» из этой рукояти. Бред какой. — Эй, ты! Ну… Типа… Явись? Рукоять плавно завибрировала и осветилась небесно-голубым светом, а затем с механическим звуком из неё стало появляться настоящее лезвие, складываясь из вылезающих частей металла, которые плотно льнули друг другу, словно куски паззла. Черные щупальца хлынули из преобразованного меча к телу Ичиго, и наложились поверх кожи татуировками: перекрестными лентами украсились руки от запястий и до локтей, ноги от щиколоток до колен, грудная клетка; от костяшек обеих рук протянулись узоры, напоминающие вытянутую каплю. Парень чуть не выронил из своей руки внезапно ставшее действительно грозным оружие, что обрело вид недурственного тесака длиной не менее полутора метра – как управлять такой махиной было абсолютно неясно. Но на этом сюрпризы не закончились. — Здравствуй, Ичиго. За спиной из неоткуда появился высокий мужчина ростом около двух метров; его каштановые вьющиеся волосы развевались от неведомого ветра, как и подол широкого черного балахона; серьезные глаза были полускрыты стеклами заостренных желтых очков, а пробивавшаяся небольшая бородка говорила о том, что мужчине было немало лет. — Меня зовут Зангецу, Ичиго. Я дух твоего Занпакто и помощник в битвах. Всякий раз, когда ты соберешься сразиться, призови меня по имени, и я явлюсь, чтобы помочь тебе. — Обалдеть, — всё ещё не веря своим глазам, Куросаки подошёл ближе и коснулся плеча Зангецу – оно было твердым, подобно металлу – похоже, новый напарник был андроидом. — Всё верно. Я андроид, запрограммированный на активацию лишь одним человеком, и этот человек – ты. Только Кибергены могут управлять духами Занпакто навроде меня. Изначально мы были лишь натурально выглядящими голограммами, однако позднее приобрели плоть после того, как в меч стали добавлять частицу души владельца при рождении. — Души? А это как? — Всё просто. В твоём организме с самого рождения заложены определенные гены черт характера, которые впоследствии раскрываются от взаимодействия с окружающим миром: литература, кинематограф, социум, музыка и так далее. Дух Занпакто и его владелец развиваются одновременно, являя собой идеальный образец Симбиоза, поскольку дух воплощает в себе именно те качества, в которых нуждается хозяин. У меня облик взрослого и мудрого мужчины, поскольку ты ещё слишком молод, наивен и импульсивен, и тебе нужен здравый глас рассудка, который станет твоим наставником, подскажущим верный путь в сложных жизненных ситуациях. Ичиго не посмел возразить: Зангецу был прав абсолютно во всём. Без исключения! Внимать наставлениям так круто и солидно выглядящего мужчины было куда проще, чем придурковатого отца, который то и делал, что устраивал клоунаду и битье по поводу и без. — Старик, а эти татуировки навсегда? — Да. Они означают, что ты не простой человек, а Киберген, у каждого из которых имеется индивидуальный узор, соответствующий силе его Занпакто. — Если я правильно понял, Кибергены – это те, кто имеет такой меч с андроидом внутри, да? — Именно так. Опытный Киберген, который нашел общий язык со своим духом Занпакто, становится очень опасным противником, поэтому будь осторожен, если встретишь такого же Кибергена, как ты. — Ага… Усёк. Подчинившись мысленному приказу, Зангецу исчез, а меч так же по частям сложился обратно в рукоять, на которую Куросаки теперь смотрел с надеждой и гордостью. «Теперь у меня есть сила, с помощью которой я могу защититься от любого. И защитить, если понадобится. Впрочем, сомневаюсь, что в подобном заведении будут нормальные ребята – поэтому придётся выживать в одиночку» Ты больше не один, Ичиго. Теперь я буду сопровождать тебя везде и до самого конца, то есть, физической смерти. Я помогу преодолеть невзгоды и одиночество, побороть отчаяние и слабость. Я твой меч, Киберген, а ты – мой хозяин. И вместе мы непобедимы. *Гиноид - (от др.-греч. γυνή, gynē — «женщина») или фембот (fem + bot, из англ. female от лат. femina — «девушка, молодая женщина» и чеш. robot) — разновидность андроида, имеющая женскую внешность, часто подчёркнуто женскую.