Смутное время

Год за годом, на протяжении шести лет, над Хогвартсом сгущались тучи, затягивали небо серым непроглядным полотном. После услышанного в поезде Гарри казалось, что на этот раз не обойдется, они не справятся и не будет каникул в счастливом ожидании возвращения в школу, друзья не будут писать ему каждые выходные длинные письма, следующей осенью он не отправится в Косой переулок за учебниками. Потому что зло, с которым они столько лет боролись, проникло в школу и в любой момент сможет нанести удар. Удар исподтишка, ведь именно так всегда действовал Драко Малфой. Хуже всего было то, что друзья не верили ему. Гермиона без конца твердила, что это его нервы и переживания играют с его воображением, Темному Лорду незачем делать Малфоя пожирателем, потому что все они еще по сути дети. А Рон... что ж, с ним было всё намного проще. Он предлагал выловить Малфоя в одном из многочисленных темных коридоров замка и побить его, чтобы узнать правду, после чего Гарри с Роном радостно гоготали. В такие моменты Гермиона бросала на своих друзей раздраженный взгляд и углублялась в чтение. Она считала их методы решения проблем варварскими. - В цивилизованном обществе все можно решить путем переговоров, - говорила она, не отрывая взгляд от учебника по защите от темных искусств. - Скажи это Воландеморту, - угрюмо пробурчал Гарри. Он помнил каждую их встречу и, по мерке Гермионы, ни одна из них не была цивилизованной. Девушка цокнула языком. Ей всегда было чем ответить, но в этот раз, чувствуя настрой Гарри, решила не спорить, а лучше сходить и узнать сколько еще им осталось ехать. Отчасти для того, чтобы не продолжать этот бессмысленный, по ее мнению, разговор, и отчасти потому что, очень хотела по быстрее попасть в Хогвартс и почувствовать себя в относительной безопасности после всего произошедшего в немагической части Лондона за последнее время. Раньше в проходах толпились ученики, громко переговаривались, играли или просто слонялись туда-сюда, в ожидании прибытия. Сейчас в них было пусто. Гермиона направилась к кабине машиниста, но переходя из одного в вагона в другой резко остановилась, увидев Малфоя. Странно, но он был не в окружении своих змеиных друзей, как это бывало обычно. Малфой стоял один и смотрел в окно, можно было сказать, что он очень расслаблен и просто вышел, чтобы глотнуть свежего воздуха или насладиться видом пролетающих мимо пейзажей. Но его руки, которыми он держался за перила, были напряжены, из вечно идеально прилизанной прически выбилась белоснежная прядь, на скулах ходили желваки, хотя лицо оставалось все таким же непроницаемым, словно статуя. Гермиона не знала, как ей поступить: развернуться и тихо уйти обратно к друзьям, пока он ее не заметил или пойти дальше и, возможно, если он в хорошем настроении отделаться какой-нибудь глупой малфоевской колкостью, брошенной ей в спину. А если нет, то это вновь закончится перепалкой, чего она не могла себе позволить, потому что Гарри и Рон не заставили бы себя долго ждать и поколотили этого хорька. Гермиона решила было вернуться к мальчикам, но тут Малфой оттолкнулся от перил, развернулся и пошел в ее сторону. Ничего не оставалось делать и Гермиона шагнула ему навстречу. Парень шел, не обращая на нее никакого внимания и смотрел, казалось, сквозь нее. Уже проходя мимо друг друга, она тихо выдохнула и почти обрадовалась, что все обошлось, как вдруг Малфой резко развернувшись на каблуках на 180 градусов схватил ее за волосы и с силой швырнул к стенке купэ. Гермиона больно ударилась затылком и на глаза выступили слезы, из-за которых невозможно было разглядеть выражение лица слизеринца. Драко сильно сжал ее волосы, приблизился к ее лицу, но так чтобы не задевать его, и злобно то ли прошипел, то ли прорычал: « Ты покойница, Грейнджер. Ты и твои дружки, которые любят совать свой нос куда не следует». Ей было больно, перед глазами стояла пелена, гриффиндорка сморгнула и по ее щеке покатились слезы, зато стало отчетливо видно своего врага. Малфой с отвращением перевел дыхание. Он терпеть не мог женские слезы, но это были ее слезы, на которые он мог бы смотреть вечно. - Ты трус, Малфой, - дрожащим голосом сказала Гермиона, чем разозлила его еще больше. Он с большей силой потянул ее за волосы и снова ударил о стену. Ему захотелось ударить ее по лицу, избить ее так, чтобы было больно дышать, мучить ее круциатусом, пока она не начнет хрипеть и плеваться кровью. В последнее время с ним часто случались приступы агрессии, вспышки ярости, которые не удавалось контролировать. Когда это происходило в одиночестве, он делал больно себе, рвал и метал, ломал все вокруг, только бы выпустить всю злость. Злость на себя, на отца, на Него. Злость от того, что ему не оставляли выбора, за то, что на него возлагали слишком много и за то, что он не мог отказаться, убежать, спрятаться. - - Ты умрешь, Грейнджер, умоляя меня о помощи, - прошептал Малфой ей на ухо и отпустил. Гермиона стояла одна посреди прохода. С большими от страха глазами, пытаясь взять себя в руки и не заплакать. Она еще никогда не видела Малфоя таким. Мерзким, неприятным, кричащим оскорбления - да. Но не жестоким и наводящим ужас. Сейчас он не казался ей трусливым мальчишкой, прячущимся за спинами своих богатеньких родителей, он казался ей опасным. В голову Гермионы закралось сомнение, что возможно Гарри не ошибается.