***
В один прекрасный день Маша решила для себя, что пора действовать. Пора хоть что-то предпринять, а то очередная мечта улетучится, оставив после себя разбитое сердце. Для начала она набралась смелости и пошла на баскетбольную тренировку не в сарафане, а спортивной форме. Тренер не мог нарадоваться: — Ну наконец-то, Лебединская! Я уж думал, за уши тебя сюда нужно тянуть. С твоим ростом только к нам! Маша смущённо потёрла шею и опустила взгляд, стоило мужской половине команды выстроиться в шеренгу. — Орлы, знакомьтесь — у девчонок новый защитник. — А не маловата она? — спросил Витя, хваставший двухметровым ростом. — В самый раз разбавить вашу шайку амбалов. Всю тренировку Маша выкладывалась на полную, старательно закидывала мяч в корзину и отбирала его у других. И краем глаза поглядывала на Эдика, который с интересом наблюдал за ней. И Маша проклинала себя за то, что краснела буквально от каждого чиха в свою сторону, особенно от человека, к которому неравнодушна. Под конец занятия он подошёл к ней, протянул закрытую бутылку с водой и улыбнулся. Маша на секунду забыла, как вообще нужно реагировать. — Держи. Отлично бросаешь, — сказал он. — Спасибо, — пробурчала Маша, за тихим тоном скрывая робость. Вот и всё. Простая вежливость, а сколько счастья на остаток дня она подарила. Подружки всё спрашивали, нет ли у Маши температуры, а то больно она красная… Нет, она просто чувствовала эйфорию. С тех пор спортивные тренировки стали неотъемлемой частью её дня. Иногда она даже попадала в одно время с Эдиком и предательски краснела, стоило только оказаться рядом. Первое время она очень стеснялась как-то себя проявлять, но когда чувствовала заинтересованный взгляд, то всегда попадала в кольцо. А однажды Маше удалось помочь Эдику и выручить парой чистых носков, потому что свои он невесть где потерял. После тренировки он забыл их отдать, а Маша промучилась с колющей сердце надеждой. Правда, на следующий день Эдик прямо в холле настиг её. Держа за локоть и неизменно улыбаясь, он протянул ей полиэтиленовый пакет с носками. Маша взяла себя в руки и отмахнулась на извинения. Всё ещё вдохновлённая мультфильмами, Маша хотела кардинально изменить свой образ, начать краситься, купить короткую юбку и вообще превратиться в диву, но лучшей подруге, Лере, пришло в голову оставить её на ночь с бигуди. На утро Маша едва узнала себя: такую красотку видела только в кино! — Сегодня Воробьёв точно будет твоим, — приговаривала Лера, соединяя пряди у висков на затылке и прикалывая фигурной заколкой. — Только как ты с такой красотой будешь на баскетболе прыгать? — Что-нибудь придумаю. На занятиях Эдик не появился. Учителя сказали, что он заболел, вот и Маша от этой новости чуть не завяла. Вечером, неся в рюкзаке вес нескольких четвёрок, Маша брызнула на волосы лаком и быстренько переоделась. Её принц был тут как тут. Радость переполнила её до краёв, а улыбка словно приклеилась к губам. — Привет! — поздоровалась она, издалека махая рукой. — А, привет, — сухо ответил Эдик и отвернулся к кольцу, кидая в него мяч. Маша сильно расстроилась: у него плохое настроение? Что-то случилось? или она так дурно выглядит? — Нормально себя чувствуешь? — Да, спасибо. По нездоровому румянцу Маша понимала, что он как минимум приукрашивает, но лезть под шкуру не стала и тренировалась в нормальном режиме. Из-за активности её кудри взмокли и опять стали похожими на свалявшуюся паклю. Пришлось заплести неаккуратную косу. Уже под конец ей надоело ощущение, как будто совесть ноет. Взяв свой термос с тёплым чаем, она уверенно направилась обратно в спортивный зал. Все разошлись. В небольшой каморке физрук заполнял журналы посещаемости, с ним разговаривала завуч. Маша неслышно прошмыгнула мимо них и не ошиблась: Эдик до сих пор сидел на лавочке и тёр лицо, влажное от болезненного пота. — Ты ведь ещё не выздоровел, — неуверенно сказала Маша; ей кое-как удавалось подбирать слова и не робеть. — Угу, — вдруг согласился Эдик. — Вот, выпей. Эдик молча взял термос, открутил крышку и сделал несколько глотков. Взгляд его не прояснился, а стал каким-то мутным, сонным. — Спасибо. — Тебе нужно домой, ты ведь сейчас уснёшь. — Маша присела рядом на лавочку и с жалостью взглянула на него. — Не усну, только полежать хочется. Неожиданно Эдик покачнулся и упал головой на её колени. Его плечи сначала напряглись, а потом обессиленно поникли. Маша испуганно замерла, не зная, что делать, и похлопала его по спине. — Эй, вставай! — Угу. Он поелозил щекой по её коленям и, наконец устроившись, расслабленно выдохнул. Несмотря на ужасный испуг, Маша вдруг почувствовала настоящую радугу над своей головой. Стараясь не тревожить его, она подняла с пола термос и угрюмо отметила, что чай пролился. — Лебединская, какого… — громыхнул физрук. Маша начала стучать пальцем по губам и возмущённо сопеть, отчего физрук сразу смешался и вздрогнул. — Что это вы тут вытворяете? — злобно прошипел он. — Он спит! Сначала физрук хотел, видимо, съязвить, но присмотрелся, и на лице появилась снисходительная улыбка. — Помочь? Маша кивнула, хотя признавалась себе, что лучше бы этот момент не заканчивался. Физрук подошёл, картинно «поправил галстук» и заорал прямо в ухо Эдику: — Воробьёв, подъём и на выход! По залу разнеслось громкое эхо: Эдик едва не свалился, топнул ногами и посмотрел на физрука воспалёнными глазами. — Михал Степаныч, ну что вы орёте… — Вставай, болеть дома нужно. Михаил Степанович, будучи огромным сильным мужчиной, взвалил на себя болеющего и повёл к выходу, подзывая к себе и Машу.***
— Ну, как всё прошло? Держа зубами несколько заколок, Лера стояла у зеркала и пыталась вплести чёлку в причёску. Видимо, снова собиралась на прогулку с парнем. Хотя зачем ей прихорашиваться? Хватит только волосы расчесать. — Никак. Эдик болеет. — Ого, а я старалась, накручивала тебе… Увидев, как Маша стремительно разворачивается к ванной, Лера присвистнула. — Ой, кто-то врёт и не краснеет. Колись, чем он так заболел. — Ничем! — Маша закрыла лицо руками, чтобы Лера не видела её растерянную улыбку. Лера знала все её слабости и принялась щекотать. — Колись, колись, колись! — Ой, отпусти! Хватит! Весело хохоча, они свалились на диван и раскатились по разным сторонам. — Цени меня, ради тебя я свой шиньон испортила, — заворчала Лера и вынула из запутанных прядей невидимки. — Ну так расскажешь мне? — Он… ко мне на колени лёг. — Вот это да! Небось свадьбу уже распланировал. — Лер! Он болел и упал на меня. — Ага, рассказывай, только лапшу с ушей сниму… Маша обиженно надулась и села. В рюкзаке её ждали учебники и домашние задания, а мысли занимал только инцидент в спортзале. Ещё и Лера давила своей любовью к подначиванию. Раскрыв книгу, Маша облокотилась на мягкую спинку дивана и задумалась. Для своей мечты действительно нужно что-то делать, но иногда случается и чудо, как по волшебству. Так она профантазировала до поздней ночи, лёжа на свежем постельном белье и обнимая подушку, которую обычно клала под ноги. Лера почему-то не вернулась, хотя рассказывала, что к родителям уедет только на выходные. Немного беспокоясь, Маша надела единственную глаженую рубашку и отправилась в школу. Сев за парту в кабинете математики, она почувствовала, как кто-то трогает её за плечо. Это был Эдик, почёсывающий шею и ухмыляющийся. — Ты вчера крышку забыла. — Он протянул ей крышку от термоса и сел за соседний стол. — И спасибо за чай. Вообще ничего не соображал. — Да не за что, — пролепетала Маша, завинчивая термос и держа его в руках, как спасительный якорь. Но при этом смущение куда-то пропало ещё вчера, оставшись в спортзале, и она спросила: — Теперь всё в порядке? — Да. Ты придёшь на тренировку сегодня? — Скорее всего нет, мне нужно к стоматологу. — А-а… Ладно, хорошо. И Маша вдруг почувствовала себя жуткой предательницей и как будто бы невзначай кинула: — Но Лариса Ивановна сказала, что можно в любое время, так что я могу и успеть. Ей не показалось, Эдик действительно попытался скрыть улыбку. Маше казалось, что она сейчас в сказке танцует и поёт с птичками, а не отвечает у доски с унылым лицом. Она впервые так сильно пожалела, что нет рядом вездесущей Леры, которая наставит и всё покажет. Ведь снова она будут вместе на тренировке. Но ничего сверхъестественного не происходило. Маша забила пару мячей, сработалась в паре с одноклассницей Ксюшей, которая, как оказалось, умеет не только ногти красить, выложилась на полную и буквально ползла в раздевалку. На выходе её, усталую и сутулую, вдруг настиг Эдик. — Опять сегодня хорошо играла. Сил хватило только на кивок. Маша подняла голову и увидела, как Эдик топчется на месте. — Может, тебя проводить… до твоей стоматологии? — Ну, если хочешь… Мысленно Маша сделала кульбит и даже не приземлилась на задницу, как обычно бывало на практике. Надевая пальто, она чуть ли не пританцовывала. «А мама была неправа, я совершенно ничего для этого не делала», — лениво заметила про себя Маша и напела любимую песенку под нос. На улице было пасмурно и темно — до сих пор весной солнце рано садилось. Машины уши замёрзли, но она из принципа не стала надевать капюшон, чтобы следить за каждым движением Эдика. А ещё невольно слышать шепот одноклассниц за спиной. О чём говорить? Какую взять тему, чтобы вконец не опозориться? Маша шумно выдохнула и заправила за ухо выпавшую из хвоста прядь. — А у тебя зонтик есть? Скоро дождь пойдёт, — заметил Эдик, ловя рукой случайную дождевую каплю. — Так добегу. Вдруг он хихикнул, остановился и начал рыться в своей сумке. — Мы прямо постоянно обмениваемся вещами! Держи. Маша открыла огромный чёрный зонт и спряталась за ним. — А как же ты? — Добегу, ничего страшного. — Ага, снова заболеешь, — покачала головой Маша и позвала под зонт. — Раз ты так беспокоишься, то я подожду тебя. Маша по-настоящему испугалась, но отговаривать не стала. В стоматологии с ней поздоровались, выдали талончик и отправили к врачу. Лариса Ивановна была в хорошем настроении и расправилась с ней довольно быстро. Возвращаясь с немой десной, Маша зашла в холл и удивилась. Эдик снова спал, не дождавшись её, и бережно держал в руках её рюкзак. Он улыбался во сне, и будить его казалось кощунством. — Эй, пойдём. — Маша ласково потрепала его по плечу и хмыкнула. Он дёрнулся и потёр глаза, морщась от яркого света. Но от сна не осталось и следа, когда он увидел время на противоположной стене. — Прости, устал. — Давай, там как раз ливень, освежишься. Только надо найти зонт… Вдруг, схватив Машу за руку, Эдик потянул её на улицу. Обоих сразу оросило дождём, Маша стала отфыркиваться от воды, плещущей в лицо, и не заметила, как её, хохочущую, приподняли над землёй, и такие же мокрые, как у неё, губы прикоснулись к щеке. — А зонт для чего? — Всё ещё не отойдя от произошедшего, Маша одёрнула намокшее пальто. — Зонты для людей, а не для нас. — Вот как… Эдик отлепил от её щёк волосы и улыбнулся той самой улыбкой, которую никому не дарил. Маша это почувствовала и раскраснелась ещё сильнее, ненавидя свою эмоциональность. Лёгкие поцелуи заскользили по лицу. В её ушах зазвучала ленивая мелодия: «Если продолжаешь верить, то мечта сбуде***
***
тся». И ведь она совершенно ничего не делала! Неправа была мама, заставляя ещё что-то делать. Вот она стояла в объятиях парня, в которого влюблена, и нежилась от его каких-то стихийных поцелуев. — Это тебе за то, что строишь влюблённые глазки, — шепнул он на ухо. — Хорошо, буду носить в школу тёмные очки. — Правду не скроешь. — Он посмотрел на неё серьёзно, немного грустно. — Маш, ты мне уже год нравишься. — Твои влюблённые глазки я не видела, — ошарашенно сказала Маша. Ночью, засыпая, она мечтала, что это не был безумный сон из её сердца.