Горячий шоколад

Даже в бреду я всегда буду любить тот едкий и сладкий запах шоколада, что исходил от твоих прядей, Хо.

***

Чон Хосок задумчиво стоял у окна и наблюдал, как погода за стеклом менялась. Несколько часов назад прошёл дождь. Погода уже менялась несколько раз, меняя серый прикид на более голубоватый, но не сбрасывая с небосклона тяжелые облака. Облака. Они нависли над землёй, иногда давили, если сильно засмотреться. Тёмные, приносящие грустное настроение. Приносящие пустоту в душу и жар, который забудется. За стеной лежал и хрипел больной Чонгук, укутанный в плед. Из-за жара и головных болей можно было даже сказать, что у него бред. На лбу лежала повязка с холодным спиртом, а рядом, на тумбочке, стояли понижающие температуру сиропы и лекарства, градусник и бутылка минеральной воды, если Гук захочет попить воды. Он начинал кашлять так сильно, что Хо отчётливо слышал, как он хрипит после что-то неразборчивое. Наверняка он и сам не понимает, что пытается сказать Чону в своём больном бреду. Хосок задумался ещё сильнее, всматриваясь в стекло холодного окна и практически игнорируя всхрипы и кашель больного друга. Он ярко вспоминал, из-за чего Чонгук лежит теперь в таком плачевном положении. — Я ведь говорил тебе, что прогулка под дождём может вызвать разные эффекты и реакцию твоего иммунитета — грустно проговорил Хо в пустоту. Чон отвернулся от окна, всматриваясь в темноту. В комнате было практически темно, не считая света от окна. Хо нравилась эта таинственная атмосфера, которая могла открыться взору только через естественную темноту. К тому же свет отключили, и другого выбора не было. Хосок посмотрел в тёмный, холодный и тёплый по-своему коридор: из-за прикрытой двери одной из комнат можно было заметить слабый свет ночника на батарейках. Туда Чон и направился. Он вошёл в комнату тихо, прикрывая дверь. Боялся разбудить больного друга. Гук так и не заснул из-за боли в голове, которую даже таблетками заглушить не получалось. Он лишь был отвернут к стене и закутан в плед, так как его бил озноб. Повязка уже была сброшена куда-то на пол, Хосок не смог разглядеть во тьме комнаты. Ночник стоял только у двери и рядом с кроватью Чонгука, но его мощности было не достаточно, чтобы осветить всю комнату. Меж тем тьма за окном сгущалась и в комнате становилось все темнее и темнее. Хосок взял ещё одну повязку, которую он приготовил, если Чонгук куда-то закинет другую. Он подошёл к тумбочке, намочив в рядом стоящем тазике и пытался приложить на лоб так, чтобы Гук не проснулся. Чонгук заметил это. — Не старайся, я не сплю — грустно прохрипел парень, повернувшись к Хо — головная боль лишила меня этой возможности. — Разве это обезболевающее не помогает, Гук? Оно у меня самое сильное из всего, что есть в моей аптечке — прикладывая повязку на лоб Чона, сказал Хо. Чонгук промолчал. Если бы его лекарства помогали, парень уже давно утонул в сером, бесконечном сне. Почему сером? На яркие сны просто не было сил и желания. Вымотать себя ещё там — только этого не хватает для полного счастья. После нескольких минут молчания, Хо решил заговорить, наливая в прозрачный стакан воду. — Хочешь я могу дать тебе снотворное? — предложил Хосок, направляясь к двери. — Не нужно — остановил его Чон — останься здесь, Хо. Со мной. Чон Хосок вряд ли ожидал такого. Что-то в груди ойкнуло, когда хриплый голос его друга позволил присесть рядом на кровать. Разве будет ему легче от того, что парень просто будет сидеть рядом с Гуком? Станет ли ему лучше от присутствия кого-то ещё, кто действительно заботился о нем. Такие мысли…слишком странно, необычно для Хо. Он не задумывался над этим, верил, что лекарства начнут помогать. А оказалось, лекарством все это время был он. Какая странность, да? Чонгук сел в полусидячее положение. Чон Хосок попытался уложить его обратно под предлогом того, что так ему может стать только хуже. — Если только ты ляжешь рядом со мной, Хо — хриплый голос обратился к парню, а глаза больного, изначально безжизненные и пустые, теперь загорелись. Что это за искра? Искра радости, удовлетворения или очередная вспышка бреда? Чон Хосок искренне хочет помочь другу, но к такому… Да ладно, их же никто не увидет. Да и что в это такого — лежишь себе да лежишь рядом с другом. Ничего же, да? Хосок осторожно лег рядом с Чонгуком, прижавшись к стене. Изначально его друг лежал к нему спиной, а потом повернулся. Хо почувствовал, как горячее дыхание парня окатило его практически с головой. Он почувствовал жар где-то в груди. Может, они оба больны, каждый по-своему? Может, и Хо нужно лечить от этакого «гриппа»? Нет, его лекарство уже рядом с ним. И он даже знает ему название — Чонгук. Огонек в глазах больного придавал им какую-то жизнь. Смешивал серость души и что-то слишком живое, даже горячее. Глаза уже безумно блестели, а пот выступал на лбу. Чонгук и Хосок пролежали вместе уже какие-то пол часа, которые казались целой вечностью и магическим сном… Сном… Гук резко вжал в перину Хосока, залезая сверху и прижимая его. Парень смутился, пытаясь хоть как-то скинуть своего пленителя с тела. Но больной резко стал сильнее, чем самый здоровый и спортивный человек в мире. Казалось бы, какая-то игра или бред, но глаза блестели слишком… — Знаешь, Хо. Я давно начал чувствовать запах шоколада. Меня манил он, притягивал. И в итоге притянул к тебе. Твои волосы…они…так приятно щекочат мою шею сейчас, знаешь? А их запах…я буду любить его даже в своём бреду, Хо… — прошептал Чонгук. — Но разве… Хо не дали договорить. В его мягкие и нежные губы вцепился Чонгук, целуя как-то нежно и горячо одновременно. Сначала Хосок растерялся, но потом притянул к себе руками, оставив их покоиться на шее у своего друга. Запутываясь в таких же мягких волосах пальцами, парень практически потерял счёт времени. Сколько они уже так лежат? Сколько он уже не отпускает его? Жалкие мгновения, но… Пройдёт бред и такого больше не почувствуешь. Чонгук отпустил, всматриваясь в глаза своего друга. Тот тяжело дышал и пытался распутать ком мыслей, который образовался в итоге. Оба молчали, всматриваясь друг в друга. Хосок пытался распутать мысли, а Чонгук понять, прошла ли его голова или это удовольствие, которое заставило зависнуть их, а в голове ещё осталось это сладкое "обезболивающее". Через 10 минут Чонгук разогнал тишину. — Знаешь, Хо, а твои губы такие сладкие, словно шоколад. Горячий шоколад. И я могу сказать, что горячий шоколад мне нравится гораздо больше, чем обычная плитка. Скоро оба парня смогут утонуть во сне, а на утро буду считать, что их контакт — какая-то ошибка, вызванная бредом Чонгука. Хосок всегда будет знать и верить, что это не так. Это же не так, верно?